Дауншифтинг во Вьетнаме. Часть 2.
А не хотите ли купить экскурсию в Далат? – дрожащим от смущения и ломающимся от похмелья голосом выкрикнул-выплюнул Владимир в сторону пары туристов, которые судя по бледному, в прыщик, кожному покрову, приехали совсем недавно – дня два-три максимум назад.
Казалось бы, в этой фразе нет ничего особенного. Но, на самом деле, в ней заключалось все. Эта фраза четко разграничивала жизнь на два этапа: до и после. И если до еще можно было как-то понтоваться, тешить себя надеждами, верить в светлое и чудесное, то после уже не оставляло никаких шансов. Примерно, как первый раз отдаться в грязной подворотне за стакан портвейна.
Впрочем, Владимир был чужд столь высокой патетики. Он вообще был существом практичным. Да и штырило его капитально. Похмелье умеет выбрать самый неподходящий момент. На самом деле по всему Нячангу с утра до вечера сотни ртов произносили эту фразу. И большая часть из произносящих ее не очень-то понимала в какую жопу они уже приехали.
Вообще-то, экскурсия в Далат была беcпроигрышным вариантом. Старожилы поговаривали, что когда-то в Далат экскурсию можно было продавать долларов по 70. И это, если в группе. Но, к тому моменту, когда Вова произнес эти судьбоносные слова, цена стараниями деюильных вьетнамцев-чебурашек и не менее дебильных русских упала до 13 долларов. Естественно, в эту цену было включено все. Обед, вода в автобусе, профессиональный гид, все входные билеты. Но самое главное – в это была включена возможность впарить какого-нибудь говна туристам и получить свою комиссию. Мысль об этом вызывала у голодного Вовы ощущение голожопого детства, когда качаешься на качелях – этакая щекотка в паху. Впрочем, Вова, на перефирии своего сознания, подозревал, что источником этого необычного ощущения был пресловутый австралиец. Но, вообще, Вова эти мысли старательно от себя гнал. Достаточно было того, что у Вовы выделилась слюна и даже появилось подобие эрекции. Сознание Володи уже было готово улететь куда-то далеко, к гуриям и обильной жрачке, но все испортил взявшийся из ниоткуда Костя. Надтреснутый голос разрушил только что созданный воздушный замок – в сознание опять всплыли грязные ноги Кости и Владимира опять стошнило. Туристы, взвизгнув, упорхнули вместе с призрачным шансом стать богаче.
Грязные ноги Константина старательно обошли все, что выпало из Вовы. Ну как бизнес?
Блядь, Костя, да какой бизнес – ты вот всех распугал!
Ну прости, я ж не знал….
В сознание Вовы вплыла мысль, что солнце уже совсем зашло. В сумерках клиенты ловились отвратительно. Жрать хотелось еще больше. В паху по-прежнему чесалось и по-прежнему сохранялось подобие эрекции.
Глядя на очередных туристов, которые недоуменно глядели на стоящие колом застиранные шорты Вовы, Константин глубокомысленно изрек, что по его мнению, сегодня уже не стоит искать клева у торгового центра и надо двигать в сторону тусы и танцпола.
Там, в сумерках, Вове и Константину порой везло – можно было найти подвыпившую туристку лохушку и прикрываясь темнотой, ее опьянением и своим образом успешного самца-дауншифтера срубить халявной выпивки или закусок. Пару раз даже был секс. Вернее, Вове очень хотелось , чтобы он был. Но выпито было столько, что он не был уверен.
Друзья пошли к ночному клубу. По дороге привычно завернули к кустам перед клубом – там порой можно было встретить локалов собравшихся на тусовку, которые быстро и ловко пили водку из бутылок. Просто внутри алкоголь стоил каких-то уже совсем неподъемных для дауншифтеров, денег и многие предпочитали выжрать на подходе, чтобы там уже вовсю веселиться. На этот раз в кустах не было никого, кроме какого-то смутно знакомого дурачка. По вспыхнувшим и сразу погасшим глазам дурачка, Вова понял, что тот стоял в кустах с такой же надеждой. А выражение лиц Вовы и Константина надежды совершенно не оставляло.
Пройдя сквозь привычно-презрительные взгляды вьетнамских охранников, Вова оказался на гудящем танц поле. Танцпол гудел мегаваттами звука и на нем отчаянно танцевали две упоротые тетки. Судя по заправленным в лосины распашонкам и отброшенным шлепанцам, тетки уже были в полной кондиции. Это был шанс, но Вова был романтик. Он всегда стремился к прекрасному. Быстренько умывшись в туалете и растрепав слипшиеся от пота волосы, придав им какое-то подобие креативной прически, Вова вальяжно прошелся мимо столиков. За ними скучала и бухала масса народа, по большей части сидели такие же бедолаги, как Вова. Но были и интуристы, с которыми у Вовы уже был отрицательный опыт, были и туристы от отечественных производителей. Вову привлекла одна скучающая дама средних лет – сквозь соломинку она пила какой-то коктейль, на пальце был виден след от кольца и глаза ее отчетливо шарили по залу.
Вова сглотнул подкативший приступ тошноты, натянул на лицо самую обаятельную свою улыбку и отработанным шагом зашел к столу именно таким образом, чтобы не было видно дыры на одной из штанин и следа от соуса на футболке.
О, салют, какая встреча!
Мы знакомы?
Пока еще нет, но ночь покажет! Меня зовут Владимир.
А меня Жанна.
Очень приятно, вы из какого города?
Из Саратова.
О, чудесно, а я местный. В смысле – местный. Ну, вы понимаете, я живу и работаю в этой чудесной стране. Как вам Вьетнам?
Глаза у женщины распахнулись – Вова привычно это отметил. Отчего-то девушки всегда клевали на не совсем внятный образ соотечественника, живущего за границей. Видимо, это было на генетическом уровне. Стоило заехать с этой стороны и все остальное уже было делом техники. Вова привычно врал о том, что он бросил успешный бизнес в России и основал успешный бизнес здесь. Она что-то блеяла в ответ, но Вова привычно не слушал. По ходу пьесы он успел что-то даже заказать и даже что-то выпить. Спиртное взбурлило на старых дрожжах, в животе потеплело.
Вова врал. Врал самозабвенно и отчаянно. Он врал так, словно говорил чистейшую правду. Технически он был правдив, словно полиграф. Глаза его вспыхивали, словно маяки в ночи, во все стороны из него просто струилась энергия. Размахивая руками, делая забавные рожицы он что-то рассказывал, что-то показывал, при этом привычно считывая реакцию женщины. Эта коза уже, видимо, где-то успела пожрать и кроме закусок на столе ничего не появилось. Ну да и хер с ним, Вова жрал чипсы и орешки и не забывал прихлебывать из кувшина с пивом.
Реакция Жанны ему нравилась – она слушала его и время от времени даже о чем-то спрашивала. Вове такие моменты нравились. Главным образом, потому что он в такие моменты сам себе очень нравился. Словно не было всей этой альпийской нищеты и грязных ног Константина. Мысль об этом влетела в мозг Вовы настолько неожиданно, что он даже не успел среагировать.
Все было как во сне. Вот только что ты был самец и успешный джентльмен, покоритель сердец, потом в кадр влезают грязные ноги Константина, торчащие из под серой простыни, а в итоге Жанна с визгом уносится куда-то в сторону выхода, унося на подоле чипсы и пиво.
Блядь, блядь, ну как так-то?! – тоскливо подумал Вова, вытирая подбородок. Ну, что за хуйня-то?