Часть. Твоя очередь!⁠⁠

Как-то в феврале 1992 года стоял дежурным по парку. Дневальными был весь мой призыв,

Гаврик, Спиря и Добрый. Все "дембеля", все вместе уже больше года, делить нечего, и службу все знают. Ну Гаврик разок прокололся, но после того, как все книги я перетащил в токарку, моим добром в тумбочке он не пользовался. Так что все "травой поросло".

Зима выдалась холодной. Топать ночью по парку было мерзковато - было и холодно и как-то влажно, но что делать. Только Цезарь не проявлял неудовольствия, для него это было обычная жизнь. Мы сделали со Спирей обход и вернулись на КПП. Вообще-то дежурный по парку должен сидеть тут, но можно было оставить за себя кого-то, в данном случае это был

Добрый, и самому убедиться в отсутствии происшествий.

Такой обход я делал раз в 2 часа, дневальные должны были обходить парк рандомно раз в 20 или 30 минут. Тем более, что зимой это не составляло труда. Усыпавший парк снег, на котором четко были видны следы, сам служил неплохой сигнализацией, поэтому мы протаптывали тропинки между боксами и по дорогам парка, не приближаясь к опечатанным местам. Осенью, летом и весной нужно было подойти и осмотреть печать. Зимой все упрощалось. Если же что-то там происходило легитимное, то по завершении мы просто веничком разметали аккуратно снег, а ветер довершал выравнивание. Бывало, что дневальных я отправлял одного за другим с перерывом 2-3 минуты, так они и находились

друг у друга в области видимости, и видели почти весь парк одновременно. Но не в этот

раз. Снег был нашим защитником. Ну и Цезарь. Он бегал то тут, то там, оставлял свои

желтые метки, и на снегу вдали от тропинок были видны только его следы.

Зашли на КПП, отряхнули ноги веником, завели Цезаря в подсобку, сняли шинели и решили заварить чайку. Добрый уже, конечно, все выпили сожрал (он был большой и высокий, даже пайку получал с коэфициентом то-ли 1.5 то-ли 2) , сидел улыбался и не хотел отдавать повязку дежурного по парку, соскочил со стула к окну, комично отдал честь и сказал:

-Товарищ дневальный, за время вашего происшествия дежурства не случилось!

-Приколист, ты чё-нить нам пожрать оставил, или сам все схрумкал, пока мы парк обходили?

-Оставил, "веревку от колбасы"! ;)

-Хад! Ладно, щас принесу.-сказал я и начал одевать шинель.

Надо сказать, что окна моей токарки, заделанные непрозрачным толстым "кафелем"-стеклом, и выходившие рядом со входом в штаб и цех, имели отверстие. Оно служило вентиляцией, и затыкалось тряпочкой. Но руку туда можно было просунуть, и перед дежурством, и часто даже не перед моим, я сам или дежуривший по парку народ оставлял на подоконнике в токарке еду. Не препятствовал этому - кушать, особенно ночью, когда надо бодрствовать, а не спать, хочется тоже всем. Достаточно было убрать эту тряпочку, просунуть руку и начать вытаскивать припасы. Зимой они еще и охлаждались воздухом из отверстия а летом - сквознячком. Все 1.5 года в этой части мы пользовались этой нычкой.

-Сейчас приду, будите Гаврика,-говорю,- уже 4 ночи, Спире пора спать, а Гаврику "на пост".

Ни у кого возражений не было. А мне, как дежурному по парку, спать можно было до наряда, и после завтрака(всех разводов и докладов начальству), с 8-9 до 11-12 дня. У Цезаря жратва была, ну можно было дать ему пару кусков купленной мной в городе вскладчину вареной колбасы "от сердца", а так он стоял на довольствии и жрал по часам, что наряд из столовой ему принесет.

Взял все в токарке - колбасу, хлеб, баночку сметаны, бутылку молока(всё купили в складчину) и вернулся на КПП. Ждало меня там уныние. Спиря и Добрый как-то странно смотрели на меня и Спиря сказал:

-Чет с Гавриком случилось.

-Он живой?

-Живой, только вставать не хочет. - вздохнул Добрый.

За основной комнатой дежурного по парку располагалась небольшая каморка, в которой, во всю длину, был установлен топчан, и где отдыхали периодически ночью дневальные, а днем - дежурный по парку. В жаркое время мы снимали сапоги, дверь в комнату была почти всегда открыта, проветривалась, и можно было посушить портянки. Зимой валились прямо в сапогах, укрывались шинелями и засыпали сразу. В изголовье была стандартная подушка, по бокам

стены, во сне не свалиться. Гаврик лежал, укрывшись шинелью и слегка похрапывал. Живой, и все у него в порядке. Поставил продукты на пульт, Добрый, правда, тут же их переставил на окно, поближе к себе. Снял шинель, одел ремень со штык-ножом, включил свет в каморке и потряс Гаврика за ногу.

-Э-эй! Подъем ;)!-Гаврик что-то невразумительно пробормотал, перевернулся с боку на бок и пробормотал:

-Свет выруби, а.

-Гаврик,- говорю,- Давай, подъем. Спире надо отдыхать.- и опять потряс его за ногу.

-Спиря пусть идет накуй. Он чмо.

-Гаврик, да ты заипал! Давай уже подрывайся!- вклинился Спиря.

-Чего!? Давай подъем! Твоя очередь! Спире спать надо.

-Гаврик, давай, не тяни,- добавил Добрый.

-ДА ИДИ ТЫ НАКУЙ, ДОБРЫЙ!- заорал Гаврик.- Я ДЕМБЕЛЬ, И БУДУ СПАТЬ СКОЛЬКО ХОЧУ,

ЯСНО!? ЧМО!!

-Гаврик,-говорю,- ну чё за куйня, давай слезай. Ну твоя же очередь!- сказал я, и как бы для убедительности раскинул руки с открытыми вперед ладонями, для примирения.

-ИДИ ТЫ НАКУЙ, ТАКОЙТОВ, ПОНЯЛ! ЧМО!- заорал Гаврик и пнул меняпо яйцам  ногой в сапоге. Не попал, попал по низу живота.

Не, такая хрень меня не устраивала. Я не часто дежурил с Гавриком. По парку он часто дежурил с Азой(нашим каптерщиком - азербайджанцем, нашего же призыва, о котором мне нечего рассказать особого, потому что тот был всегда при роте или при каптерке, в парк ходил редко, мы мало сталкивались по службе), с Катушкиным и с Хабибом (нашим аккумуляторщиком, которого в декабре комиссовали). Может, такая ерунда и устраивала Азу и Катушкина, но не меня.

От Гавриковой ноги я не успел отшатнуться назад к стене, там было мало пространства,

сапоги только помещались. Задеть он меня успел, не сильно, к тому же испачкал ПШ

необлетевшей с сапог грязью. Ладно. Почти на автомате я схватил Гаврика за ступню, и провернул вокруг оси. Гаврик оказался на животе, голень под 90 градусов, а я ее поворачивал параллельно топчану за ступню, но не слишком - иначе голень вылетит из

коленного сустава. Это больно, сам знаю.

-ААААААААА!- заорал Гаврик, и попытался меня пнуть по яйцам свободной левой ногой.

Я еле увернулся, но пока уворачивался, чуть сильнее провернул ногу Гаврика.

-АААААА!! СУКА!! СУКА!! ЕАНЫЙ ТАКОЙТОВ, ААААА!!

-Гаврик, лять, че за куйня!? Ты нахера меня пнул, урод!?

-ИДИ ТЫ НАКУЙ, ТАКОЙТОВ, Я ДЕМБЕЛЬ, ПОНЯЛ!?

-ТУТ ВСЕ ДЕМБЕЛЯ!

-ИДИТЕ НАКУЙ, ДЕМБЕЛЯ, Я ДЕМБЕЛЬ! ЧМОШНИКИ! САМ ПИЗДУЙ В ПАРК!

-ГАВРИК, ТВОЯ ОЧЕРЕДЬ! Я ТОЛЬКО ЧТО ОТТУДА!

-ИДИ ТЫ НАКУЙ!-Гаврик попытался еще раз меня пнуть, но поворот ноги успокоил его.

-ВСЕ, все, встаю! Навыучивают приемчиков! Гнилой ты, Такойтов, человек, я тебе это уже говорил, не уважаешь ты своих товарищей. Вот, Добрый, посмотри на него, чмо такое, мучает приемами борьбы своих товарищей.

Добрый, с презрением смотрел на Гаврика, минуту назад тот посылал его накуй и называл

чмом, а теперь ищет поддержки. Гаврик, прихрамывая, дошел до вешалки с шинелью, оделся.

-Пошли, Добрый, парк осматривать, некуй с этими чмошниками тут быть.

-Пожрать не хочешь, до обхода?-спросил я.

-Я с чмошниками не ем,- ответил Гаврик.

-Ну и пиздуй отсюда.

Гаврик и Добрый вышли за дверь КПП.

Я распечатал колбасу, отрезал Цезарю кусочек, себе, засунул в кружку с водой наш кипятильник "спутник", и заварил себе чаю. А Спиря завалился спать.