Часть. Разжалование.⁠⁠

За что могли в армии разжаловать? За воинское преступление? Потерю личного состава?

Угнали тягач с территории парка? Опустошили ГСМ? А вот и нет.

С Иномом мы служили вместе 2 года, с самой учебки. Нормально, в общем-то. Был своим человеком в "узбекской банде", ходил, как и я, дежурным и по роте, и по парку. Конечно, косячил, но на свою земляческую публику. А так - как у всех.

В конце 1991 года к нам стали переводить офицеров и прапорщиков из бывших союзных республик, ЗГВ и расформированных частей. Если с офицерами все было более-менее, и звания у них были, и должности, то прапорщики пытались себя как-то "показать", закрепиться на новой территории, случались у них "приступы власти". И если с Лукиным у меня, можно сказать, все обошлось, то у Инома - нет.

Было самое начало декабря. Морозы еще не ударили, но периодически падал снег. Который подтаивал. На асфальте постоянно была грязная каша, которая цеплялась за сапоги. И конечно, во всех помещениях было грязно. Несмотря на то, что до моей токарки надо было спуститься вниз по лестнице и немного пройти по цеху, грязища была и у меня, к щетке приспособил оставшийся от мешковин кусок, и в конце дня протирал. Но все равно было грязно.

Что уж говорить про более "проходные места", одним из которых была дежурка на КПП.

Перед казармой у нас лежали аж два коврика, но и они не справлялись с этой грязищей. Для дневальных - самые тяжелые дни. Особенно для наряда по парку.

В тот раз Ином стоял дежурным, в дневальных у него было два узбека, оставшихся у нас от расформированной части из ЗГВ, и один наш. С дежурством все было в порядке. В парке все проверено, в дежурке все помыто. Надо сказать, что все принимающие парк в грязное время с пониманием относились к работе дневальных - в дежурке никто не топтался, она была последним местом приемки, если туда и хотели зайти - вытирали ноги в тамбуре. Но в этот раз все было иначе. Я как раз шел на КПП, сделал пенал для ключей с местом под печать, дополнительный, и нес сдавать "продукцию".

Наряд принимал новый прапорщик. Фамилии не помню, похож он был на полненького суслика,

я об этом никому не говорил, просто описал типаж. Он был из "новых", только две недели в части, в апреле-мае 92-го его сделали старшиной роты, после увольнения нашего прапорщика Саргсяна. И вот все было хорошо, но в дежурке было грязно. И эту грязь нанес сам прапорщик, зашел он в дежурку прямо передо мной, в тамбуре ноги не вытер, за ним протопали трое дневальных, активно стряхивая грязь сапог на пол дежурки.

-Так, все хорошо, но в дежурке грязно.

-Эээ, как грязно, толко што был чисто!

-Где ж чисто, когда грязища!

-Эээ, Сыдык (рядовой Сыдыков, бывший дневальным по парку) только что мыл, вон

даже не высох еще, с мылом мыл, ножом скреб! Чисто! Принимайтэ парк, да!?

-Нет, грязно!

-Да это вы и ваш дневальный натоптал, да! Вы ноги не вытирай перед вход, конечно,

грязно будэт!

-Дежурный по парку, приказывай своим дневальным еще раз помыть!

-Нэ буду я прыказывать, как парк начали прынымат, тры раза мыл дежурка! Сколько можна!

Уважайтэ чужой труд!

-Значит сам сейчас будешь мыть!

-Нэт, нэ буду. Я помою - вы еще раз зайдете - грязно скажэтэ!

-Будешь мыть!

Сыдыков о чем-то на своем поговорил с Иномом.

-Нэт, нэ буду, выходыте - будэт днэвальны мыть!

-Нет, мы никуда не пойдем!

-Сапоги у вас грязный, как будут мыть, если грязь с вами, да?

-Так пусть моет!

-Нэт.

На КПП зашел зампотех, ругань продолжалась еще минут 5. Потом у меня забрали пенал, я все это время стоял у открытой двери дежурки, рядом с окном, и я ушел.  В эту же ночь на наряд по парку напали. А еще через 10 дней Инома разжаловали. За неподчинение. Но, наверное сказалась нервотрепка с нарядом.