Часть. Дедовщина. Груша.⁠⁠

Неделю я искал, тех, кто меня мог сторониться, у кого могли оставаться следы от ударов на руках, но так ничего и не добился, пустое это было. Через пару недель после "темной" и 3 месяца после попадания в часть, в начале марта 1991 года, стоял я дежурным по роте. Была суббота (оказывается, 2 марта 1991, это я сейчас глянул), часть народу была в увольнении, первое весеннее по календарю солнышко заглядывало в окна казармы, вроде расслабиться можно. Зуб шатался меньше, правда, как-то криво прирастал, был слегка развернут вокруг оси. Нос тоже перестал шататься, и я даже мог нормально дышать, а не через рот, отек сошел.

Слышу "Дежурный по части, на выход!", пошел посмотреть, кто там. Оказалось, офицер - танкист из танкового полка. Зашел он к нашему дежурному по части ст.л. Червякову, о чем-то с ним поговорил, после чего Червяков подозвал меня и объяснил:

-Танковый полк уезжает на учения, с последующей передислокацией, поэтому все неуставное имущество раздают ближайшим частям. Особо ничего у них нету, но мы у них возьмем боксерскую грушу. Поэтому бери двух дневальных, тащите ее сюда, повесим в спортивном отсеке на одном из турников (навешанных на шведскую стенку).

Ладно. Потопали я, Добрый и Эстонский за капитаном-танкистом, и оказалось, что это не груша-шарик, а вполне полноразмерная, полутораметровая груша, с крюками, очень тяжелая. Тащили мы ее, попеременно меняясь, втроем - один отдыхал, двое тащат. Перед тем, как унести ее, спросил у капитана-танкиста про перчатки.

-А перчаток нет,-ответил капитан.

Ну и хорошо. Не люблю перчатки. С ними был связан не очень приятный случай.

Когда в нашем спортзале еще ошивались кикбоксеры, решили провести межвидовой спарринг. Руководил кикбоксерами Саша "Маленький", из "маленьких людей", но бывший тренером и подготовивший пару чемпионов области по кикбоксингу. Тот парень, что против

меня стоял, из таких же был, подающих надежды. Выбрали меня, дали мне перчатки... но

без шнуровки. И они у меня болтались.

Правила объяснили:

-Никаких ударов в пах, никаких рубящих ударов, никаких ударов по суставам, никаких ударов локтями, в горло, ударов корпусом, ударов коленями в голову. Никаких захватов, удушений, бросков, руки ноги не ломать, никаких болевых. Только удары по рукам и ногам, корпусу, голове. Фул контакт.

Ладно, как драться без перечисленного - понятно, вроде видел, но не привычно. Первые несколько минут всё прошло нормально, сцепил кулаки и держал эти перчатки. Но потом, после маханий, а также моей глупости в желании нанести удары ребром, перчатки начали с меня спадать, начал я акцентироваться на них - и пропустил несколько ударов по голеням. Рухнул. Забили.

Паша, наблюдавший за боем с балкона, у меня спрашивал:

-Что такое, все было нормально, удары наносил, маневрировал, что случилось?

-Да перчатки спадать начали, отвлекся.

-Почему они спадать начали?

-Без шнуровки, потому что.

-Как без шнуровки?

-Какие дали, у нас же нету, они нам не нужны.

В общем, сделал из меня Саша "Маленький" "куклу". Отсиделся я пол-часика и домой поковылял. После дембеля узнал, что Сашу "Маленького" убили в 1991, за какие-то махинации

на боях с тотализатором. Ну еще бы, за подставы приходится платить, в той среде - жизнью. Но это все потом.

А сейчас мы тащили грушу. Притащили ее в казарму и повесили, под смешки бьющих баклуши сослуживцев. Решил тут же ее опробовать. Снял сапоги, портянки, штык-нож, повязку. Воспоминания о проигранном бое и вся ярость последних месяцев были вложены в удары руками, ногами.

Прыжок - удар коленом в "голову", приземление, удар другим коленом. Удары кулаками, локтями. Руки "гудели", звук еще прибавляла неснятая афганка. Скорость не потерял, теперь качественно - за грушу удар, пробиваем в "позвоночник",  в "затылок". Удар по "голени", еще удар (такие же, которых мне надавали когда-то). Конечно, груша - это не соперник, и даже не макивара, которая жестче, но хоть что-то. Отпрыгнуть, удар локтем "на подъезде". Есть такой прием, не помню как называется, подсмотрен был в одной из книг, которую так и не смог выпросить у Паши перефотографировать, что-то там с "драконом", но многие видели этот прием - в "мортал комбат" СабЗеро именно так "подъезжает" перед ударом, это не фантастика.

"Подъезд" к противнику осуществляется на подвернутой стопе, на частях, по-японски

называемых "сокуто", как на коньках. В конце стопы разворачиваются , встают на пол

и создают, вместе с инерцией тела, энергию для удара. Ну, а удар локтем - параллельный

земле с блокированием ладони противоположной удару рукой. 

Я не "подъехал". Загнал занозу в ногу. Пол хоть и полирован кусками стекла и намастичен, но этот прием все-таки лучше выполнять обутым, особенно на мелких камушках или в твердой подошве по асфальту.

Довыеживался. Остановился, чтобы глянуть занозу в ступне, и понял, что в казарме стоит почти гробовая тишина. Только крючья еще раскачивающейся груши с характерным

металлическим звуком скребут о турник. Все, кто был в казарме молча смотрели на меня.

Глупо улыбнувшись (мне так казалось, Артем, бывший в тот момент в казарме, позже описал

это как "ощерился"), потопал в умывальник смыть уже выступившую кровь, заноза была

крупной.

Да, про дедовщину мне больше написать нечего. В этот день она у нас закончилась. Совсем. Каждый мыл пол за себя, стирал портянки (если надо было) за себя, сапоги чистил себе сам и сам заправлял свою кровать, все "деды", "черпаки" и "дембеля". Даже говорить ничего не надо было. А уж о каком-либо физическом воздействии на призывы младше и говорить не стоило. Их не было. Просто "тёрки" могли быть, но без последствий.

Хотя нет.

Таджик был у нас один, дембель. В марте пришел ко мне с поручением от его начальства,

прапорщика Звягина, что-то надо было выточить для мойки. Пока я выполнял заказ, он чего-то шарил по шкафам, и уронил ящик, стоявший на шкафу с метчиками и плашками. Я резко обернулся, таджик прыгнул в водительское кресло от 131-го, рядом с МТО-шным верстаком, и смеясь закричал :

-Мэня быть нэльзя, я дэмбэль! ;)

-А руки-ноги? ;)

-Тожэ нэльзя. С дэмбэлэм нычэго нэльзя дэлать! ;)

Таджик, видимо, нажаловался своему начальству, и прапорщик Звягин, потом ко мне  приставал:

-Такойтов, ты как к сломанным рукам относишься? Хехехехе.

-Никак, но при случае могу сломать, кому-нибудь случайно, а так - никак!

Звягин улыбался на это и хыхыкал. После всего этого, когда мы дежурили вместе, я по-роте,

он по части, иногда подходил на вечерней поверке ко мне, хлопал меня по плечу каменным

кулаком и говорил:

-Ты еще крепок, старик Розенбом! Хехехехе!

Иногда он приходил на службу в тельнике и в подшитом кителе, который я видел у десантуры,

но петлицы были у него автомобильные. За постоянное хыхыканье в мою сторону он получил

прозвище "Зубастик". Он не отставал, тоже дал мне прозвище, но оно созвучно фамилии, поэтому приводить не буду тут. Не обидное.

Ну и как-то ночью, в 100 дней до Ноябрьского приказа 1991 года ко мне подошел наш "дембель" Гриша (что-то непередаваемое по-лакецки, но он просил всех называть его  Гришей), дыша местной самогонкой разбудил меня и довольно громко сказал:

-Такойтов! Хоть ты и делаишь так "щщщщщщщ" я тыбе нэ баюс! Понель!?

Вполне ожидаемо напрягся, приготовился уже влезть в пьяные ночные разборки, но

сонно ответил:

-Понял, Гриша, конечно понял. Иди спать.

-НЭТЬ! ТЫ ПОНЕЛЬ!!?

Разлепил глаза, и заметил тени на кроватях (был включен "ночной" свет). Да, я понял -

кто-то ждет развязки за углом, поэтому так же громко ответил:

-ПОНЯЛ, ГРИША, КОНЕЧНО ПОНЯЛ!

-Во!- сказал Гриша и потопал допивать.

Вобщем, Пашин напутственный наказ я выполнил досрочно. Уже летом, будучи в увольнении купил какие-то недорогие кроссовки советского образца, и бегал тренировался в лес за нашим парком, чтобы больше не шокировать окружающих. К груше почти не подходил. Одного раза оказалось достаточно.