Часть 5. Принцип «Трёх обезьян»
В японской культуре есть устоявшееся выражение о трёх обезьянах: мидзару, кикадзару и ивадзару. Эти три обезьяны символизируют принцип невмешательства, равнодушия и отрешённости. В нашем языке есть аналогичное выражение: «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не скажу».
О проявлениях этого принципа не железной дороге я вам сейчас расскажу.
Моё первое знакомство на предприятии состоялось с представителем профсоюза и работником охраны труда. С одним нам пришлось познакомиться по причине моего торжественного вхождения в ряды РОСПРОФЖЕЛ, со вторым – по факту прохождения проверки на знание требований охраны труда.
Работник профсоюза на нашем предприятии, он же председатель первичной профсоюзной организации, занимал рядовую должность оператора по ремонту вагонов и контейнеров. Уже забавно звучит, согласитесь? Председатель профсоюза работает на предприятии и подчиняется его же начальнику, от которого и должен защищать работников депо! Такое есть только на «РЖД»! Об этой прекрасной черте железнодорожного профсоюза я подробно расскажу в другой своей статье, а сейчас остановимся на другом.
Председатель профсоюза – приятная женщина средних лет, довольно-таки доходчиво и подробно мне всё рассказала про деятельность профсоюза, мы с ней приятно пообщались. Потом, правда, она пыталась меня выгнать с предприятия, как чужака, пришедшего из ниоткуда, но мы с ней, в конце концов, подружились. Единственное, что мешало нашему разговору, так это постоянно капающая с потолка вода в её рабочем кабинете. Под струйкой капающей жидкости стоял грязный замусоленный тазик.
«А это как так?» – Спросил я, показывая взглядом на емкость с водой.
«Ну, вот течёт…. Уже давно… Просила, чтобы починили крышу…Пока тазиком спасаемся,» - пожала плечами руководитель профсоюза.
Сам кабинет с профсоюзом, к слову, находился не где-нибудь, а сразу напротив кабинета начальника депо. И сам руководитель предприятия туда частенько заходил. На дворе стоял сентябрь месяц – залатать крышу в это время года совсем просто. Было бы желание.
Я, немного ошалевший от капающей в рабочем кабинете с потолка воды, направился к «экспертам» по охране труда в том же здании. На проверку знаний и инструктаж. Там грустно вздыхающий работник с говорящей тараканьей фамилией, явно уставший от просиживания своих штанов, вывалил мне на стол кучу бумаги с мелко напечатанным текстом.
«Читай...» - вяло промямлил он и стал таращиться пустыми глазами в свой монитор.
Всё, что должен был рассказать, объяснить и показать этот «спец», было скупым текстом напечатано на бумаге. Зачем людям рассказывать про безопасность на рабочем месте? Что-то пояснять, разъяснять? Подсунул им бумажку – пусть сами читают! А ты, пока они читают, партейку в пасьянс сыграешь! Я послушно подвинул к себе литературу и начал перебирать взглядом мелкие буковки.
Просидев за столом с десяток минут за чтением скучной писанины, я не выдержал и спросил охранника труда: «А скажите, если в кабинете с потолка вода течёт – это нарушение охраны труда?»
Человек с тараканьей фамилией слегка покраснел, захлопал влажными глазками и задал мне встречный вопрос, слегка улыбаясь: «А что? У нас где-то вода течёт?»
Я задумался и напрягся, но повторил свой вопрос: «Ну, если она течёт – это нарушение охраны труда, или нет?»«
Спец» стоял на своём, улыбка на его лице растекалась всё больше: «А она где-то течёт?»
Я промолчал и подумал о том, что это очень странно, что работник охраны труда не знает о том, что в соседнем кабинете, в кабинете председателя профсоюза, в кабинете того же оператора депо течёт струей вода. При том уже давно. Об этом в курсе и начальник депо. Но работник охраны труда, приросший к своему стулу задницей, об этом даже и не знает. Или не хочет знать?.. Поработав какое-то время на предприятии, я понял, что в моём случае это был второй вариант. Человек-таракан всё прекрасно знал, и то, что вода течёт, и то, что надо требовать ремонта крыши, и то, что это нарушение охраны труда… Просто ему так было проще. Ведь намного легче жить, когда ты ничего не знаешь, не видишь и не слышишь… И это есть один из первостепенных постулатов любого закоренелого железнодорожника.
Крышу в кабинете профсоюза починили лет 5 спустя, когда в депо проводился капремонт одними криворукими специалистами из ближнего зарубежья, воровавшими еду у работников депо. Всё это время кабинет операторов депо вместе с профсоюзом заливало каждую осень и весну. О том, как гастарбайтеры-отделочники тащили из общих холодильников пирожки и бутерброды, водили проституток на железнодорожное предприятие и жарили местных белок и крыс, я расскажу уже в следующих статьях.