Часть 1.Детство
Моя история берёт своё начало в далеком 1997 году когда я родилась.
Времена, когда лихие 90ые уходят в историю. Но сейчас не об этом, мой друг.
Сложно вспоминать и судить каким были мои первые 3 года жизни.
Но очень четко вспоминается, как пьяный биологический отец уходя со мной на прогулку, напивается в стельку, а я рыдая пытаюсь тащить это животное домой.
Это самое яркое воспоминание с тех маленьких лет
Это то, что потом даст о себе знать
В голове всплывают картинки, о том как тяжело было матери поднимать троих детей, отсутствие тепла, электричества и света и без того в холодном доме, стены которого на столько тонкие, что вот вот и дом просто сложится пополам.
Отсутствие нормальной еды, теплой одежды, но можно отдать должное матери, которая не сломалась, не спилась, не смотря на то, что ни я ни мои братья не получили от нее тепла, любви, заботы
Через много лет я буду винить её в своей жизни, кричать о том, что я не просила меня рожать, я буду биться в истерике от ненависти и нежелания жить. Она никогда не узнаёт об этом. ещё через время я прощу её, признаю тот факт, что просто другого выбора у неё не было, верх проявления её любви и заботы, это чтобы мы, её дети, хотя бы поели.
За всю жизнь мы ни разу с братьями не обсудим наше детство и жизнь, мы не настолько смелые, чтобы говорить об этом.
Мы никогда не станем с ними друзьями, мы не сделаем наши отношения ближе, мы просто будем знать, что у меня есть братья а у них есть младшая сестра.
Я никогда не сделаю к ним шаг на встречу, потому что буду помнить как они меня били, и оставляли одну в углу.
Я буду помнить как они ни разу не встали на мою защиту, но здесь, в этой книге, мой друг, я их прощаю.
Прощение, это то к чему мы стремимся, это то, что помогает обрести свободу
Жизнь начнет набирать обороты в 2002 году, мне исполнилось 5, когда в нашу жизнь вошёл дядя Саша.
К этому времени дом был продан, а мы переехали в город.
Мать устроилась на завод, на 4х человек, заводом было предоставлено жилье, комната в общаге.
Секция на 4 комнаты, общий душ и туалет. Это было лучше, чем жить на улице.
Эта комната потом станет местом боли, страданий, отчаяния, место где происходили попытки суицида, место радости, место где происходили счастливые моменты.
Но сейчас, в этой книге, я принимаю это. Это часть меня, это то из чего я состою, мне не сбежать от этого.
Потом я буду делать попытки сбежать от себя. Я буду делать это до тех пор пока не приму тот факт, что как ни старайся, но от себя тебе не сбежать.
Я не очень хорошо помню первые годы жизни с отчимом, но я хорошо помню, как однажды хотела называть его "папа"
Но что то меня тогда остановило, это было правильным решением. Он никогда не станет отцом, я никогда не обрету отца, а потом буду отчаянно пытаться получить любовь и заботу от местных пацанов, но которую так и не получу к 24ом годам своей жизни.
Но я помню к в доме появилась нормальная еда, как нас начали одевать в качественную одежду и добавилась ещё одна комната.
Неужели, цена той боли, которую я сейчас испытываю, это новая одежда?
Следующие лет 10 я буду спать со старшим братом на одной кровати.
Я хорошо помню, как на утро моя половина кровати оказывается мокрой.
И как меня стыдит вся семья, не пытаясь разобраться в сути проблемы. Я рыдала, мне хотелось сбежать. Меня стыдили за слезы. Я была ребёнком, который не знал как ответить 4м взрослым, как попросить их перестать. Очень скоро я научусь не плакать, скрывать свои эмоции от окружающих. Я смогу осознанно заплакать только к 24годам. Когда приму тот факт, что я слишком слаба и беспомощная.
Как не старайся, выздоровление лежит в основе принятия боли и своей слабости.
Чувство вины и стыда я испытываю до сих пор без повода.
У отчима были довольно жесткие методы воспитания.
Вспоминается, как то я хотела подарить маме шоколадку, но отломила от неё кусочек себе. Отчиму говорю, вот маме подарю.
Он взбесился, считал, что коль решила дарить то не чего самой есть. Но откуда мне 7ми летнему ребенку было знать о таких правилах. Мне не объяснили. Он отобрал его, разломал и начал пихать мне его в рот.
Я сидела на полу, давилась слезами и этим шоколадом. А он все спрашивал "Вкусно? Наелась? "
Это странно, но как может ребенок 7 ми лет, мечтать о смерти, молить неизвестно кого о том, чтобы человек исчез.
О том чтобы его забрали в детский дом, на сколько сильно ребенок должен быть поглощен страхом?
Я жила в страхе и не знала, что может быть по-другому, что существует по другому, я состояла из страха и боли...
Сейчас, находясь в кризисе, проживая рецидив депрессии, я понимаю,что все еще не прожила своё детство, не отпустила.
но мне удалось его принять и осознать, это часть меня.
Мне не сбежать от воспоминаний и не стереть их, но в моих силах, как бы тяжело и больно не было, как бы не душили слезы и приступы истерики, прожить все это осознанно, для того чтобы научится говорить про детство спокойно.
Да, сейчас я слишком слаба и уязвима, но это не делает меня жертвой, это значит, что на данный момент мне требуется немного больше приложить усилий.
Я не нуждаюсь в сочувствии и тем более жалости, но я остро ощущаю не хватку "понимания"
На данный момент, я хожу на работу, хожу на тренировки, улыбаюсь и смеюсь
Но меня ежедневно душит чувство одиночества, я сражаюсь с собой, пытаюсь полюбить себя и увидеть в зеркале человека, достойного жить.