Часовой у домика Гете
Как советский офицер в 1945-м спасал культуру только что поверженной Германии
ВИКТОР ДЮНИН
Чем кончилась затея Гитлера с нападением 22 июня на СССР - все знают. Но в победной точке, поставленной Красной армией в Германии, были и свои удивительные истории, закольцевавшие сюжет войны так, что стало очевидно - кто был в ней злодеем, а кто остался Человеком.
РАЗВАЛИНЫ
Германский рейх только что капитулировал. Теперь в самый раз досыта выспаться, сходить по-человечески в баню. И помечтать о будущем с теми, кто вместе с тобой защищал Сталинград, отвоевывал Одессу, брал Берлин.
Но вот на тебе…
Командование 8-й гвардейской армии, в которую входил их славный Богунский полк, только что расположилось в Веймаре. Полковой переводчик Гарегин Марутов был срочно вызван в штаб, где ему приказали разобраться, в каком состоянии в городе культурные ценности. Прежде всего имеющие отношение к Гете и Шиллеру.
В штабе знали, что старший лейтенант Марутов еще до войны изучал мировую литературу в Литинституте. Да, Гарегин помнил лекции и о Веймаре, который называли городом 10 тысяч поэтов и 10 жителей. А имя Шиллера напомнило ему боевой эпизод. Он в роли агитатора вел обработку переднего края противника. На призывы из репродуктора сдаться вражеские окопы отвечали огнем. Но вот включился хор с одой «К радости» Шиллера. И стрельба прекратилась. Окопы слушали проникновенные стихи «Все люди становятся братьями».
И Марутов стал расспрашивать у редких горожан перво-наперво дорогу к дому поэта. За три месяца до победного 9 Мая, без малейшей военной необходимости англо-американская авиация подвергла Веймар бомбардировке. Ряд районов был стерт с лица земли. Разрушен и дом Шиллера. Но в развалинах Гарегин заметил подозрительных личностей, возможно, мародеров… Упросил коменданта города взять под патрульное наблюдение руины «ценного для истории объекта».
ОТ СТАЛИНГРАДА ДО ВЕЙМАРА
Пострадал и дом Гете, в котором создавались «Страдания молодого Вертера», «Фауст». Дом уже давно стал музеем. Но в мае 45-го его директор, почтенный профессор, был удивлен, когда к нему пришел человек со звездой на фуражке и спросил: «Как скоро можно восстановить и открыть музей?»
До переезда в главный дом Гете жил в садовом домике, который бомбежки не задели. Оставались в целости мебель, рукописи. Марутов выставил пост автоматчиков, чтобы сберечь раритеты.
Когда Гарегин Гарегинович рассказывал нам, московским журналистам, о Веймаре, кто-то спросил: знал ли он тогда, что дом Льва Толстого в Ясной Поляне фашисты разграбили и пытались сжечь, что усадьба Пушкина в Михайловском была разорена? Ответ был кратким: «А если бы и не знал…»
В ноябре 1969-го старшего редактора агентства ТАСС Гарегина Марутова немецкие журналисты пригласили посетить заново отстроенный Веймар. Там в кабачке он встретился с Лео Штайдле, бывшим полковником 6-й армии Паулюса. В январе 1943-го Лео сдался в плен, а после войны стал первым министром здравоохранения ГДР. Подняв тост, Штайдле, недавний обер-бургомистр Веймара, сказал: «Я и геноссе Марутов уже встречались. В Сталинграде мы были по разные стороны. Теперь у нас общие цели».
Марутову вручили золотой «Знак Гете и Шиллера» за вклад в сохранение мировых памятников культуры. Он берег его рядом с медалью «За победу над Германией».