Будни российских археологов в Гизе. Сезон 2017⁠⁠

Кому интересен Древний Египет, Гиза и не смущают археологические будни, то будет интересно почитать о работе российских археологов у подножия Великих пирамид в Гизе.

Вот мы и открыли раскоп)) Как вообще всё это делается? В первый день получили все необходимые бумаги в Министерстве по делам древностей и привезли их в Гизу. Второй день ушёл на оформление наших рабочих и на отправку документов в службу безопасности Гизы. Всё это сопровождалось торгами по поводу заработной платы рабочих на этот сезон и стоимости аренды квартиры, которая одновременно является нашей базой. И вот, наконец, можно начинать работать! Осталось только официально открыть раскоп. То есть открыть все гробницы в присутствии местных археологических и полицейских начальников. Хотя работа в Гизе традиционно начинается в 8 утра, но в это время начальство приходить на работу не готово. Мы договорились на встречу с комиссией в 9:30. Сами же пришли в Гизу к 9 утра, встретились с 4 рабочими, которых выписали у нашего раиса (прораба) по имени Рагаб, и бросили необходимые вещи, что принесли с собой, у нашей главной гробницы – гробницы Хафраанха. Потом архитектор Сергей Ветохов взял двоих рабочих и отправился на деревенском пикапе в Российский центр науки и культуры, где мы многие годы храним свой раскопный инвентарь. А эпиграфист Максим Лебедев остался ждать высокую комиссию. Просто так ждать было, конечно, скучно, поэтому он прошёлся по гробницам, которые предстояло открыть, и убедился, что внешне всё нормально. Руки уже чесались начать работу.

Комиссия чуть запоздала. Как только вереница из археологических и полицейских начальников показалась на горизонте, наш эпиграфист пошёл их встречать. Входили в комиссию всё старые знакомые: трое – Хени, Мамдух и Вайль - работали с нами в разные годы в качестве инспекторов, полицейские вообще в Гизе редко меняются. В общем, пока рабочие вскрывали одну гробницу за другой, Максим болтал с начальством о планах на сезон, о знакомых и египетских раскопках в Гизе. Египтяне захватили почти все перспективные участки: некрополь строителей пирамид, неизученные участки Западного плато и поселение близ пирамиды Менкаура. Но везде они ждут денег от правительства и не начинают копать.

Двери открывались одна за другой и к 11 часам осмотр был закончен: все гробницы были в полном порядке. Макс подписал акт о приёме гробниц в том же состоянии, в котором их оставили в прошлом году. После этого комиссия схлынула, оставив у гробницы Хафраанха двух молодых инспекторов – Салеха и Мохамеда. С ними нам предстоит работать весь сезон. Пока инспекторы только мило улыбались, поэтому ничего конкретного сказать о них нельзя. Посмотрим!

Пока один член тандема наших археологических засланцев подписывал акт приёмки гробниц, другой на загруженной мешками и тачками машине вернулся в Гизу, припарковав транспорт недалеко от пирамиды Хуфу. Рабочие стали перетаскивать инвентарь к гробнице Хафраанха. Когда весь нехитрый скарб был сложен в теньке метрах в 15 от нашего главного памятника, начался следующий этап - уборка. Сначала пыль вычистили из гробницы Хафраанаха – всё же это центр притяжения всей экспедиции. Макс слазил в одну из погребальных камер гробницы и достал оттуда сложенные там столы и стулья. Мы их отмыли и составили из них рабочее место для нашей керамистки Светланы Малых. С Хафраанхом пока было покончено. Эпиграфист переместил рабочих в гробницу Ченти I, а когда та была подметена от годовалой пыли – в гробницу Персенеба, где их принял на себя архитектор. В гробнице Персенеба всё было по-старому. Мумию в главной погребальной камере никто не тронул. Вот и хорошо! Мы уже знаем, кто её будет докапывать))

Тем временем до конца рабочего дня оставалось уже совсем немного, поэтому эпиграфист ушёл в гробницу Ченти I заниматься костями. С прошлого года мы превратили гробницу Ченти I в небольшой склад, где храним антропологические материалы, а также ткани, фрагменты дерева и археоботанические сборы. Надо было привести этот склад в порядок, чтобы упростить работу антрополога Марии Медниковой, археозоолога Елены Добровольской и специалиста по тканям Наталии Синицыной. Такой был день))) Завтра Сергей переберётся в гробницу Персенеба, а Максим отправится с рабочими на север концессии, где предстоит тщательно подмести ещё две гробницы и вычистить подходы к ним. А ещё есть идея сделать на этом участке хорошую лестницу из каменных блоков, которые в большом числе разбросаны по окрестностям. Когда же рабочие уйдут, можно будет, наконец, заняться копированием рельефов и надписей в гробнице Каемнефрета. О ней мы расскажем чуть позже! Вот такие дела. Много египетских имён, много гробниц, но обо всех них мы ещё подробно поговорим. Главное раскоп открыт!=))

2 ноября – день сгоревших египтологов. Ура! В последние два дня мы выбрались из наших гробниц на поверхность. И оба тут же обгорели. Вот такие дела: дети подземелий готовятся к Судану. Максим оторвался от своих рельефов в гробнице Каемнофрета (завтра будет о них отдельный пост), так как ему пришлось наблюдать за рабочими. Они начали расчищать контуры часовни Кахерптаха, чтобы уточнить её архитектуру. Тут же пошли первые находки: небольшие бусины, керамика, бронза, фрагменты каменных орудий, обломки костей, а еще была замечательная пачка от сигарет начала прошлого века: пески Гизы сохраняют следы каждого, кто хотя бы раз посетил пирамиды. Материалы очень разнородные и сразу видно, что скатились откуда-то сверху. Например, фрагменты костей есть совершенно белые – они долго лежали на поверхности. Есть хрупкие и желтые – это кости Древнего царства. А есть черные, со следами смолы, или обгоревшие – это фрагменты уничтоженных мумий. Есть кости, покрытые кристаллами соли: они долгое время находились в местах, куда стекала вода и другие жидкости. А есть совершенно чистые – эти лежали в сухом песке. Сам факт того, что мы находим их вместе, говорит о том, что верхний слой, скрывающий гробницу Кахерптаха, сильно перемешан. Но ничего, нас этим не напугать. Есть у нас несколько признаков, которые говорят о том, что ниже может начаться совсем другая история. История, которая в целом обычна для Гизы, но у нас пока не встречавшаяся. Это так, для затравки))

А Серёга выбрался на поверхность для того, чтобы перенести в гробницу Кахерптаха с помощью тахеометра реперные точки, которые привязаны у нас к локальной системе координат Гизы. Система эта была введена американцем Марком Ленером – одним из самых известных исследователей плато пирамид. За точку отсчёта была взята верхушка пирамиды Хуфу, которой Ленер назначил такие координаты: 100 километров на север и 500 километров на восток. Координаты эти, правда, не всегда удобны из-за больших значений. Например, когда их вводишь для трехмерных моделей раскапываемых объектов, то в некоторых программах позиционированные таким образом модели перекорёживает=) А ещё при установке тахеометра мы часто используем так называемый метод обратной засечки. Это когда вы ставите прибор и для определения его координат снимаете измерения с нескольких точек с уже известными координатами. Эти известные координаты для каждой точки нужно ввести вручную и всегда проще, когда цифр поменьше) А тут сотни километров!

У нас закончилась очередная трудовая и пыльная неделя. Сегодня пятница – главный египетский выходной. На раскопе весь день тишина. Только выше, в районе гигантских мастаб IV династии, слышен гул туристов, который громче обычного: по пятницам Гиза в руках египетских школьников и студентов, они нескончаемым потоком весь день идут от сфинкса к пирамидам, а затем растекаются по плато. За последние несколько дней состав нашей экспедиции быстро увеличился. 6 ноября к Гизу приехали керамист Светлана Малых и археолог Михаил Якомульский, а ещё трое студентов и руководитель их практики Евгения Борисовна Смагина. 8 ноября к нам присоединилась археолог Валерия Куватова, которую целый год в гробнице Персенеба ждала наша птолемеевская мумия. Следующий большой приезд планируется на 12 ноября.

Сезон для всех нас начинается в Каирском аэропорту. Когда только выходишь из самолёта и первый раз за год вдыхаешь теплый и пыльный ночной египетский воздух, тут же понимаешь, что вернулся в родные места и что до раскопа уже совсем-совсем недалеко. К сожалению, из-за трагедии над Синаем, когда в египетском небе погиб наш самолёт, прямых рейсов из Москвы в Каир вот уже несколько лет не существует. Каждый раз мы летаем по-разному, окольными путями через Стамбул, Амман, Рим, Цюрих, как будет дешевле, но на выходе из зоны контроля наших специалистов непременно встречает знакомый гизехский таксист с табличкой на русском языке. Для каждого она своя: «Ну, что, красивая, поехали к скелетам?» или «Серёга, спасай! Не хватает рук на раскопе!» или «Подвезу до археологов за апельсин» и т.д. Вот так начинается сезон для большинства из нас.

На раскопе за прошедшие дни произошло много изменений. Во-первых, маленький уютный мир, созданный эпиграфистом и архитектором в первые две недели, ичез, уступив место большому и шумному миру. До этого мы тихо работали в двух гробницах: в часовне Кахерптаха шуршал карандаш архитектора, постепенно вырисовывавший план подземных помещений, а в гробнице Каемнофрета беззвучно водил маркером по пластику наш эпиграфист, копировавший рельефы. Теперь работы ведутся также в гробнице Персенеба, где лежит наша мумия, над часовней Кахерптаха, где мы стали расчищать скалу в поисках возможных надземных конструкций, и в гробнице Хафраанха, где возродился офис нашей раскопной чисти. Раскопная чисть – это камеральные работники. Они изучают керамику, составляют опись находок, делают рисунки. А пыльные археологи, архитектор, эпиграфист – это все нечисть.

Гробница Персенеба находится на крайнем юге нашей концессии, а гробница Каемнофрета – на крайнем севере. Между ними больше трехсот метров. На этой дистанции мы постоянно устраиваем забеги. Кто-то бежит с фотоаппаратом с юга не север, кто-то тащит освещение с севера на юг, кто-то переносит находки с юга на север, кто-то переносит рабочий инструмент с севера на юг и так весь день. Гробница Хафраанха ровно посередине концессии – это сердце нашей экспедиции. Ближе к полудню, когда тень, отбрасываемая раисом, т.е. прорабом, Рагабом становится самой короткой и густой, раскопная нечисть сползается со всех концов Восточной Гизы в гробницу Хафараанха на обед.

На обед у нас завтрак рядового каирца – лепешки, в которые кладут картофельные чипсы (чипси), резанные овощи (салата), тушеные бобы (фуль), баклажаны (бадинген) или фасолевые котлеты (таамея). Цена такой лепешки – примерно 7 рублей. К ним прилагаются торши – острые маринованные огурцы, редька, морковь и прочее. Каждое утро кто-нибудь из нас покупает этот нехитрый обед в хорошо знакомой семейной лавке, пока остальные идут открывать раскоп.

Мумия. Про мумию вы уже все неоднократно читали. Это наша первая находка в Гизе такого рода, поэтому мы не торопились её вынимать из погребальной камеры Персенеба или распелёнывать. Но теперь время пришло. Вчера Таисия и Валерия сняли первый слой бинтов, и стало совершенно ясно, что мумия принадлежит женщине. Руки лежат скрещенными на груди. Сами груди были тщательно смоделированы с помощью бинтов. Всем интересно, конечно, будут ли на мумии какие-то амулеты, а также всем хочется узнать, что же лежит под ней. Но пока мы изучаем то, каким образом она была запелёната и тщательно фиксируемый каждый этап разборки. Подробный отчёт об этом выйдет вскоре после Нового Года на сайте нашего института. Сейчас же все поглощены процессом. Только вот странное чувство, непросто его объяснить. Эту женскую мумию положили здесь люди больше двух тысяч лет назад. Положили на это самое место. Она была уже очень старой, её покрыл толстый слой пыли, когда на земле родились Юлий Цезарь и Клеопатра. Кто из Вас был в Риме? Этот город кажется очень древним. Так вот, всю историю Римской империи нашу мумию тихо засыпал песок. Там, на поверхности, одна религия сменила другую, потом пришёл ислам, потом были звон лат и кольчуг, палили пушки Наполеона и гудели высотные бомбардировщики, а её всё так же тихо засыпал песок. В погребальной камере Персенеба неоднократно бывали грабители, но они её не нашли: песок спас. Только нижняя часть была разрушена случайной грабительской ямой. И вот теперь мы её разворачиваем. И мысли, почему-то, все время возвращаются в тот самый день, когда её сюда положили, и к тем людям, что это сделали. Как они сюда спускались? По тем же древним, вырубленным в скале ступеням, хватались за те же выступы скалы? Что говорили? С каким чувством уходили? Оборачивались ли напоследок? Археология позволяет прикоснуться к прошлому и решать научные задачи, но очень часто не даёт ответов на вопросы, которые иногда кажутся самыми важными.

Продолжается, конечно, и эпопея с гробницей Кахерптаха. В часовне сейчас работает Сергей, который закончил план гробницы и рисует в последние дни фасы стен со всем этим безумных количеством скальных статуй. А задача археологов сейчас – это определить контекст гробницы. Что делают археологи, когда находят какой-нибудь предмет? Они расчищают пространство вокруг, чтобы лучше понять его контекст. Вот и мы решили поступить так же, но с целой гробницей. Чуть счистили песок над скальным сводом Кахерптаха, и тут вдруг полезли остатки сырцовых стен, которые могли принадлежать небольшой мастабе над часовней Кахерптаха. А между этими стенами мы стали находить одно за другим детские погребения I тыс. до н.э. Уже их девять, и конца пока не видно. Есть там и бусы, и браслеты, и фаянсовые амулеты – всё то, что традиционно встречается в захоронениях этого времени по всей Гизе. Об этих неожиданных для нас погребениях мы подробнее вскоре расскажем. Мы уже прозвали этот участок над гробницей Кахерптаха поздним малым некрополем (кодовое название – кладбище Микки-Маусов). А сейчас несколько фотографий за прошедшие несколько дней.

Всем привет! Среда, как говорится, – это маленькая пятница. А у нас в Египте среда – это ещё и предпоследний день рабочей недели. Как раз время подвести очередные итоги нескольких дней у пирамид. Новостей несколько. Во-первых, детские погребения над гробницей Кахерптаха продолжаются. Судя по всему, мы наткнулись на грунтовый могильник 1 тыс. до н.э., который использовал пространство старой полуразрушенной мастабы Древнего царства. На многих скелетах очень похожие украшения. Чем это объяснить? У нас есть несколько идей. Во-первых, это могли быть дети из одной семьи или какого-нибудь другого небольшого сообщества. Во-вторых, это могли быть дети, умершие одновременно; в этом случае украшения и амулеты для погребального инвентаря им могли приобрести в одном месте. Первое пока доказать сложно, второе маловероятно из-за разницы в ориентации погребений. Есть предположение, что в Поздний период грунтовые могилы ориентировали на закат солнца, а солнце в зависимости от сезона садится в разных частях горизонта. Поэтому ориентация гуляет. Но это так, пока догадки.

У нас произошёл инцидент. Рядом с раскопом в пустую 15-метровую шахту, исследованную в начале 20 века американской экспедицией и с тех пор стоявшей открытой, упала лошадь. Бедное животное вытаскивали всеми имеющимися средствами, в том числе с помощью наших верёвок, инспекторов и пары археологов. Была надежда, что она чудом останется жива. Но чуда не случилось. Это не первый случай, когда неумелые всадники губят вблизи нашего раскопа лошадей. Поэтому будете в Гизе, никогда не ездите верхом по Восточному плато, тут у нас куча открытых шахт и скальных гробниц.

В ночь с 12-го на 13-ое ноября к нам прилетели последний археолог и палеозоолог. Летели они с большой группой сторонников алтернативной истории, которые поселились где-то недалеко от пирамид. Прошлый большой приезд этих искателей тайн и загадок закончился вызовом в местный инспекторат нашей керамистки Светланы. Она на тот момент была единственным человеком поблизости, который мог стать переводчиком с русского на английский и арабский. А переводить было что: двух мужиков арестовали за то, что они лепили какую-то странную ярко-розовую массу на гранитные блоки облицовки, лежащие у подножия пирамиды царя Хафра. На вопрос, что же именно господа делали, те сообщили, что пытались взять слепки поверхностей гранитных блоков, чтобы доказать, что те распилены с использованием развитых технологий, которыми древние египтяне обладать не могли, а, следовательно, что пирамиды построены представителями иных рас или даже внеземных цивилизаций. Как бы и на этот раз кого-то из нас не увели в администрацию Гизы. Каждые 10 минут вне раскопа могут обернуться часами мучений в Москве, когда окажется, что что-то не успели сделать. Поэтому мы скрестили пальцы, чтобы пережить нашествие альтернативных россиян.

В последние дни погода очень осенняя. Появились облака, по утрам и вечерам – красивая дымка. Может, мы и дождя до Судана дождёмся!

А мумию мы вынули и стали исследовать заполнение саркофага в гробнице Персенеба дальше. Ниже мумии обнаружились разрозненные остатки погребения Древнего царства. Очень надеемся, что это сам хозяин гробницы Персенеб. И мы, наконец, сможем узнать подробности его жизни, не отражённые в рельефах и надписях. Ждём нашего антрополога!

© Российская археологическая экспедиция в Гизе (Арабская Республика Египет)

Источник

Офиц. сайт