Баллада о славном рыцаре Ульрихе (часть 6)⁠⁠

часть 5

Первая проблема возникла откуда не ждали — Брунгильда, как ни пыталась, так и не смогла втиснуть свои телеса ни в одну из кольчуг, оставшихся от Томаса и лучника с синяком под глазом... Хотя, какой, к чёрту, синяк под глазом у лучника без головы? Но в бою проку от старшего пехотинца без доспеха, почитай, и не будет никакого. Разве что до первой стрелы в грудь, какой бы эта грудь ни была великая. Из непростой ситуации выход сообразила сама же девица — стянула пенькой две кольчуги вместе, и та, что побольше, прикрыла спереди, а вторая, меньшая, спину. Как назвала сама рукодельница — получился знатный квилт. А вот шлем Томаса, как ни странно, подошёл без дополнительных деформаций. Всё-таки Бог создавал мужчину с большей головой не просто так, а исходя из божьего промысла.

И вторую проблему Брунгильда также порешала самостоятельно — когда возрастной паж из соседнего рыцарского копья решил посмеяться над бабой — старшим пехотинцем, эта самая баба так ему врезала кулаком по темечку, что откачивали шутника от удара и до самого вечера. Уже решили, что откинулся. Однако нет, повезло пажу — только память отшибло начисто. Но зачем память пажу? Баловство одно. И после такого представления все потенциальные шутники над бабой в доспехе решили свои темечки и памяти поберечь от греха подальше. В общем, шутки вблизи старшего пехотинца славного рыцаря Ульриха как-то сами собой закончились.

А Брунгильде неожиданно понравилось быть пехотинцем, и она быстро забыла и свой дом, и крестьянский быт. На переходах легко шагала впереди обоза, с удовольствием толкала телеги, когда те застревали в грязи, ловко выменивала продукты и фураж, шутя находя общий язык с прочими слугами. Да и с последним оставшимся лучником сдружилась, и тот даже в память о былых товарищах-охотниках боле злобно не косился.

Утром третьего дня похода головёшка глубокомысленно посоветовала:

— Доспех сегодня совсем не помешает.

— Думаешь? — удивился славный рыцарь Ульрих, — До крепости ещё, почитай, два дня пути.

— Я не думаю. Я знаю.

Оставалось только почесать затылок и с утра втискиваться в полный комплект доспехов. Прочим из рыцарского копья также приказал облачиться в тяжёлую амуницию. И только Брунгильда сохранила оптимизм, передвигаясь в самопальной двойной кольчуге. Да и то, оптимизма ей хватило только на первую половину дня.

Блеск доспехов славного рыцаря Ульриха, кутильера и пажа вызвал смешки и ухмылочки от прочих рыцарских копий. А втихаря кто-то даже крутил пальцем у виска, типа — перегрелись ребята на солнышке. Но крутил этот кто-то так, чтобы Брунгильда ничего не заметила. Во избежание...

Однако смешки прекратились сами собой, когда первая вражья стрела свалила с коня пажа рыцаря Эдварда, попав тому прямиком в сердце. И щегольской пажеский камзол не смог защитить своего смешливого хозяина. Засада оказалась организована даже с неким воинским изяществом — пропустив авангард, враги открыли стрельбу из луков только по рыцарям баннерета Уильяма. Узкая дорога, зажатая меж подступавших к самой дороге деревьев, скопление людей, лошадей и вставшие телеги позволили безнаказанно обстреливать бестолково мечущихся людей. Хотя, подожди враг немного, и под обстрел попал бы сам конунг Писум Второй. Но, видимо, пышное богатство барона Уильяма ввело их в заблуждение.

Славный рыцарь Ульрих быстро оценил обстановку — его люди спрятались за телегами и ожидали приказа, некоторые рыцари из прочих пытались облачиться в доспех, что сделать в царившей суматохе было откровенно невозможно, остальное воинство же, прикрываясь чем придётся, поспешно пятилось назад.

— За мной! — спешившись, скомандовал славный рыцарь Ульрих своим бойцам и с каролингом наперевес первым бросился к деревьям.

С тыла его прикрыла Брунгильда, избравшая личным оружием внушительного вида боевой топор. По бокам двигались кутильер с пажем. И позади прикрывал всех единственный оставшийся лучник.

— Впереди за деревьями трое при луках. Без доспехов, — давала целеуказание головёшка, — Чуть далее ещё двое. Старший в доспехах с мечом руководит нападением из-за дуба...

И тут преимущество облачённых бойцов сказалось моментально — суетливая стрельба из луков по облачённым в доспех воинам оказалась малоэффективной, чего не скажешь о мече в незащищённое пузо или топором по голове, пускай даже в шлеме. Бойцы копья славного рыцаря Ульриха тараном прошлись по прятавшимся в лесу лучникам. Самые сообразительные из которых поспешили ретироваться от греха подальше. И первым улепётывал, как и положено командиру, старший в доспехах...

— Послушай,— раненный в ногу коварным врагом баннерет Уильям вечером расспрашивал славного рыцаря Ульриха о причинах поразительной предусмотрительности последнего, — Как ты так догадался облачиться с утра в доспех? Ничего же не предвещало нападения!

— Я давно уже воюю. Предчувствие... — Пожал плечами славный рыцарь Ульрих. — Которое меня не обмануло.

— Молодец. Твоя внезапная атака многих спасла от неурочной отправки на Небеса. — И усмехнувшись, барон Уильям добавил. — Конунг передал тебе своё устное соизволение.

— Чего передал устное? — не понял милости конунга славный рыцарь Ульрих.

— Соизволение. Только непонятно чего и к тому же устное. Но вот от меня лично... — Барон протянул тяжёлый мешочек монет. — Если бы ни твоё рыцарское копьё, вряд ли я отделался только стрелой в ногу. И возглавлять бы мне сейчас рыцарскую процессию на тот свет. К слову, совсем и не маленькую. Проклятые «суслики» из Ини... Цени... Бели? Дьявол! Так и не могу запомнить название!

И пока барон ругался всеми чертями Ада, славный рыцарь Ульрих покинул его шатёр. Стоило отблагодарить и людей своего копья.

— Конунг передал своё устное соизволение за спасение.

— Господин, хотел уточнить — только устное? И ничего боле? — поинтересовался его наиболее приближённый и потому самый смелый в обращении кутильер.

— Только устное, но от самого конунга! — постарался заразить радостью почётного награждения славный рыцарь Ульрих.

Но по скисшим физиономиям бойцов, понял, что соизволение да ещё и устное большой радости не принесло.

— Но от меня лично, вот вам по монетке серебра! — И славный рыцарь Ульрих выделил из мешочка баннерета по самой мелкой монетке. — Каждому!

И усмехнулся, довольный сразу же повеселевшими лицами его бойцов.

На следующий день всё войско конунга Писума Второго парилось в полном облачении... Кроме рыцарского копья Ульриха, следовавшего в обычной одежонке. Что вызывало кривые усмешки и ироничные замечания... Но только до середины дня — разошедшееся солнце жгло немилосердно. К исходу дня рыцари начали валиться с лошадей подобно переспевшим грушам в середине осени.

Следующее утро пажи всех прочих рыцарских копий встречали вокруг лагеря славного рыцаря Ульриха. И как только он облачился в полный доспех, соглядатаи бросились к своим господам.

Далее войско двигалось перестроившимся — обозы переправили в самый конец войска, чтобы не путались под ногами во время боя, конунг Писум Второй со своей гвардией сдвинулся в самый центр, а копью славного рыцаря Ульриха хитрый баннерет Уильям оказал превеликую честь — двигаться в самом арьергарде колонны.

— Головёшка, не забывай, зачем ты висишь у меня на поясе! — предусмотрительно напомнил о целях и задачах головы без тела славный рыцарь Ульрих.

— Даже не сомневайся, предупрежу в лучшем виде! — заверила в головокружительной эффективности своих способностей головёшка.

И потому славный рыцарь Ульрих гордо возглавил колонну войска конунга Писума Второго. До крепости Инацессибилис оставалось рукой подать. Но защитники, видимо впечатлённые отпором данным при засаде даже и не пытались атаковать. Либо замышляли более хитроумную пакость...