Артур Артузов — гений разведки.
Родился будущий гений разведки 18 февраля 1891 года в селе Устиново Кашинского уезда Тверской губернии в семье эмигрировавшего в Россию швейцарского сыродела итальянского происхождения Христиана Фраучи. Мать, Августа Дидрикиль, была латышкой с примесью эстонской и шотландской крови. Отец владел секретами приготовления множества вкуснейших сыров, и поэтому его постоянно переманивали к себе на работу разные тверские помещики. Артур был любимцем матери. Ещё в детстве под её руководством он овладел французским, немецким и польским языками. Повзрослев, Артур самостоятельно выучил ещё и английский.
После окончания с золотой медалью Новгородской мужской гимназии Артур поступил в Петроградский политехнический институт и в революционном 1917 году его окончил, став инженером-металлургом. Какое-то время он работал в широко известном металлургическом бюро, которым руководил профессор Владимир Грум-Гржимайло, а по вечерам брал уроки вокала и готовился к поступлению в консерваторию. Дело в том, что у Артура был весьма приличный лирический тенор и многие прочили ему карьеру оперного певца. Кто знает, как сложилась бы его судьба, если бы не неистовый большевик Михаил Кедров, муж родной сестры матери Артура. Ещё в детские годы он увлёк мальчишку идеями социал-демократии, привлекал к перевозке нелегальной литературы, а позже дал племяннику рекомендацию в партию, а затем и на работу в ЧК.
Работа Артура Фраучи в большевистских спецслужбах началась в декабре 1917 года. Троцкий сразу назначил его начальником военно-осведомительного бюро Московского военного округа и начальником «активной части» Военного контроля Реввоенсовета РСФСР. В 1918 году Артур участвовал в установлении советской власти в северных районах страны, принимал участие в боях с английскими интервентами под Архангельском. С января 1919 года он снова начал работать в органах госбезопасности. С согласия Дзержинского и Кедрова Артур принял новую фамилию Артузов — чтобы подчинённым было проще запоминать, поскольку иностранная фамилия Фраучи у многих вызывала затруднения.
На первых порах говорить о каком-то особом профессионализме Фраучи-Артузова говорить вряд ли приходилось. В 1920 году он вёл борьбу с польскими шпионами в Москве с изяществом слона, решившего прогуляться в посудной лавке, — путём ареста чуть ли не всех поляков или тех, кто просто бывал в Польше. Затем его повысили и поручили зачистить от польской шпионской сети всю территорию РСФСР. Счёт казнённых только в Москве шёл на сотни. Нормальных судебных процедур при этом не было: арестованным предъявляли обвинение в «шпионаже в пользу Польши» и через день-два расстреливали. Артузов лично утверждал списки на расстрел. Впрочем, профессионализм его быстро рос, и в скором времени он стал считаться в ВЧК мастером контрразведки самого высокого класса.
Настоящий профессионал
В мае 1922 года в связи с окончанием Гражданской войны из Особого отдела ВЧК — ГПУ РСФСР был выделен новый — контрразведывательный отдел (КРО), который и возглавил Артур Артузов. На новом посту он оказался способным удивить своим профессионализмом зарубежных противников. К его особым успехам следует отнести ликвидацию заговора монархистов-николаевцев, операцию «Синдикат» по выводу на территорию СССР и аресту известного террориста Бориса Савинкова, который был головной болью ещё для царских спецслужб, а также операцию «Трест», завершившуюся арестом международного шпиона и заговорщика британского разведчика Сиднея Рейли. При этом несколько раз использовался одинаковый приём: советские контрразведчики создавали подставные антибольшевистские подпольные организации, информация о существовании которых с помощью агентов нелегальной внешней разведки «просачивалась» за границу.
Выглядело это раз за разом столь реалистично, что зарубежные разведслужбы вновь и вновь ловились на крючок чекистов и пытались установить связь с этими организациями, чтобы использовать их в своих целях. При таких попытках вражеские шпионы и попадали в руки ЧК.
В 1930 году Артузова перевели на работу во внешнюю разведку — он занял пост заместителя начальника ИНО ОГПУ. 1 августа 1931 года он стал начальником советской внешней разведки и членом коллегии ОГПУ. Под его руководством была проведена коренная реорганизация деятельности Иностранного отдела ОГПУ, сочетавшая ведение разведки с «легальных» и нелегальных позиций. В 1933 году по инициативе Артузова была воссоздана нелегальная резидентура в Англии, руководимая знаменитым разведчиком-нелегалом Арнольдом Дейчем. Эта резидентура наладила связи со знаменитой Кембриджской пятёркой, от которой в дальнейшем широким потоком поступала информация о деятельности МИД и МВД Великобритании, об англогерманских отношениях, о положении в основных политических партиях страны, торговой политике Объединённого королевства, по другим важным вопросам. В годы Великой Отечественной от Кембриджской пятёрки регулярно поступала информация не только по Великобритании, но и по гитлеровской Германии.
В 1935 году Артузова перевели в военную разведку. Здесь он тоже многое сделал для улучшения её деятельности. В частности, Артур Христианович всячески добивался того, чтобы сотрудники военной разведки за границей перестали вербовать членов зарубежных компартий, что ранее неоднократно приводило к провалам в работе. В 1935 году по его предложению за границу был командирован разведчик-нелегал Ян Черняк, возглавивший крупную агентурную сеть, охватывавшую ряд европейских государств. Именно Артузов принял в Разведупр легендарного военного разведчика Хаджи-Умара Мамсурова (Ксанти), позднее отличившегося в Испании. В тот же период нелегальным военным разведчиком стал Шандор Радо, обосновавшийся в Швейцарии под псевдонимом Дора. В годы Второй мировой войны от него поступило много ценной информации о состоянии дел в Италии и Германии. Наконец, Артузов считается и «крёстным отцом» выдающегося разведчика-нелегала Рихарда Зорге. Он умел создавать задел на перспективу.
Роковой 1937-й
Однако положение Артузова в Разведупре, несмотря на все успехи, было непрочным. Нарком обороны Клим Ворошилов с подозрением относился к нему и другим чекистам, пришедшим в военную разведку, и считал, что они подосланы Сталиным, чтобы следить за ним. Началось неприкрытое выживание Артузова и других бывших сотрудников НКВД из военной разведки. Артур Христианович отстаивал свои позиции, написал доклад о состоянии агентурной работы в Разведуправлении РККА и направил его Сталину и Ворошилову. Доклад был столь нелицеприятным, что вызвал страшный гнев Ворошилова, а затем, судя по всему, и Сталина.
Сохранились также свидетельства очевидцев, что на одном из приёмов Сталин весьма иронично отозвался об источниках Артузова за рубежом, поинтересовался их надёжностью и, наконец, не скрывая раздражения, тем, не дезинформируют ли они его. Оргвыводы были сделаны сразу после злосчастного приёма: сначала Артузова уволили из Разведупра, а затем отстранили от дел в Иностранном отделе НКВД. На какое-то время его перевели в архивное подразделение на Лубянке — якобы для написания книги, приуроченной к 20-летию органов государственной безопасности. В ночь на 13 мая 1937 года Артузов был арестован в своём служебном кабинете.
Незадолго до ареста, выступая на партийном активе НКВД Артур Христианович высказался со всей откровенностью:
— При установившемся после смерти Менжинского фельдфебельском стиле руководства отдельные чекисты и даже целые звенья нашей организации вступили на опаснейший путь превращения в простых техников аппарата внутреннего ведомства со всеми недостатками, ставящими нас на одну доску с презренными охранками капиталистов.
«Простые техники» этого не простили. Обвинялся Артузов по 58-й статье, точнее, по тому её пункту, где говорилось о «контрреволюционных преступлениях» и «шпионаже». Следствие вела печально известная тройка в составе Ульриха, Вольского и Рогинского. Вряд ли мы когда-либо узнаем, что творили заплечных дел мастера, но уже на первом допросе Артузов «признался», что работал аж на три разведки: французскую, германскую и польскую. Затем из него выбили и «признание» в шпионаже в пользу британской секретной разведывательной службы аж с 1913 года. Перед смертью Артузов начал писать в тюремной камере записку собственной кровью, что текла из сломанного на допросе носа. В ней говорилось: «Гражданин следователь! Привожу доказательства, что я не шпион. Если бы я был немецкий шпион, то позаботился бы получить через немцев транзитный документ для отъезда за границу…». Дописать ему не дали.
Артура Христиановича расстреляли 21 августа 1937 года, в тот же день, когда судебной тройкой был подписан смертный приговор. В 1956 году его посмертно реабилитировали. Затем реабилитировали всех соратников Артузова по легендарным операциям 1920-х годов, замученных и расстрелянных. Сия чаша не миновала почти никого из сотрудников КРО первого набора.