Армия такая армия
КМБ
В армии всем насрать, кто ты и чего добился на гражданке. Также и на гражданке - всем насрать, чего ты добился в армии. Это нам, духам бесплотным, растолковали в первый же день. Дослужился до старшего сержанта и был замком? Для друзей на гражданке ты всё равно долбоёб, который пошёл служить. Был дома крутым диджеем и играл в модном клубе? Сержанту срать, поэтому рядовой Диджеев идёт драить очки. Прямо так дословно и говорили. Служивые вообще говорят всё в лоб, чего так не хватает на гражданке, где все любят изъясняться намёками и экивоками, отчего хрен поймёшь, что же от тебя хотят на самом деле. Попав в учебку, я первое время старался молчать, больше слушать и запоминать, потому что объяснять 2 раза там никто не любит. Как вы помните, к армии я не готовился. Я по жизни огромный похуист и надеюсь на русский авось: не подготовился к школьным экзаменам? забил на подготовку к вступительным в универ? бухал за час до экзамена? не успел распечатать диплом для защиты? проебал аспирантуру? – само как-нибудь рассосётся. И ничего, рассосалось: школа и универ без троек и без взяток, лучшая защита диплома в группе, в аспирантуру меня взяли просто за «красивые глаза» (воспитание не позволяет мне хвастаться умом и сообразительностью, я же не просто похуист, а ещё и скромняга). Родина, кстати, обо мне вспомнила только через год после отчисления из аспирантуры. Чего же мне после всего прожитого было бояться, да ещё и в армии, куда не я напрашивался, а меня жаждали заполучить.
Вот многие бояться начальства, вызовов на ковёр, доклада о проделанной работе. Я никогда этого не понимал – всё, что может сделать злой начальник, так это уволить, причём за просто так у него не всегда получится. Только какой смысл держаться за работу, на которой тебе сношают мозг те, кого ты не просто не уважаешь, а реально боишься? Поэтому меня уволили только 1 раз - с моей первой работы. Потом я увольнялся сам, когда понимал, что это не те люди, рядом с которыми я готов находиться в одном помещении. Перекладывая свой опыт на будущую службу, я прекрасно понимал, что меня оттуда даже уволить досрочно не могут. В армии в принципе нечего бояться, даже война куда страшнее для гражданских, чем для служивых. Хуйня война, главное манёвры. Можно сказать, что это меня там боялись – комбат, например, боялся, что я не буду подчиняться приказам не только сержантов, но и его собственным, потому что не только сержанты были младше меня, но и он сам был ровесником моего младшего брата =) Как можно стоять по стойке смирно перед тем, кого дома я не приравнивал к числу разумных существ (любовь старшего брата она такая) и кому постоянно выдавал ЦУ? Комбат оказался не глуп и прекрасно это осознавал: на личной беседе после распределения по батареям он мягко у меня поинтересовался, не будет ли у него проблем со мной в плане дисциплины. А я чё, я ничё: я малый не дурак (или дурак не малый), я ещё дома пришёл к выводу, что гордость надо засунуть куда подальше и доставать пореже. Нет, опускаться или позволять себя опускать я не собирался, про своё честь-достоинство не забывал, но гонор поумерил.
Я не боялся офицеров, в том числе и самого царя зверей - командира части. Кого-то уважал за слова и обращение, кого-то презирал за то же самое, но не боялся. Начальником штаба дивизиона в учебке был молодой майор. Я под его руководством выполнял одну работу для дивизиона (не суть важно) и много с ним общался на отвлечённые темы. Работа длилась порядка недели и уже на второй день он сказал, что наедине не надо вставать по стойке смирно, когда он заходит в кабинет, не надо армейского этикета «разрешите обратиться, разрешите то, разрешите сё»: если мне надо было выйти в туалет или хотелось покурить, то я просто выходил, а потом просто заходил. Разговаривали о жизни, о событиях в Южной Осетии 2008, об Олимпиаде. Помню, как разговорился с командиром дивизиона в звании подполковника: я расспрашивал его об учебках во время военного положения, чем отличается от мирного времени и всё такое. Я делал доклад командиру части, когда стоял дневальным на тумбочке и остался жив, хотя все меня пугали, что это самое страшное. А 1 раз был в наряде по КПП и он попросил меня посмотреть, какие колёса схватывают при резком торможении. Он несколько раз оттормаживался рядом со мной, один раз выходил. Вы бы видели глаза моего дежурного. Со стороны это выглядело так: останавливается командир части рядом с дневальным, дневальный делает доклад, после чего командир сдаёт назад и опять подъезжает к дневальному; потом ещё раз и выходит, дневальный опять делает доклад. Дежурный подошёл ко мне на негнущихся ногах и спросил запинаясь Что это было? . Ещё, помню, он одним глазом так морг-морг о_0. В тот момент он мог жопой расколоть кокос. Да что там кокос – он мог лом перекусить. Так что бояться старших по званию совершенно не следует.
Армия ломает личность: из призывников делают единицу личного состава, обезличивают, делают эдаких бездушных пешек. Это отлаженный процесс и, если это всё не понимать, то можно легко угодить под его каток. Я был к этому морально готов и смотрел на всё происходящее со стороны, не пуская глубоко в себя. Помните, как говорил Рыжий про Энди Дюфрейна в «Побеге из Шоушенка» - Несмотря на все ужасы и мерзости Шоушенка, он даже в этом гиблом месте жил и радовался каждому новому дню… Вместо того, чтобы ныть по поводу своих проблем, он продолжал спокойно жить и старался сделать свою жизнь максимально приятной и интересной. Я знал, что вся эта клоунада продлится только 1 год, так зачем всё принимать всерьёз? Наоборот, чересчур серьёзное восприятие может всё усугубить попаданием в штрафбат. Я добровольно согласился выполнять приказы и вести себя как все, оставаясь внутри самим собой. Я лукавил, принимая придурковатый вид, поэтому легко избежал ломки и бессильной злобы. Смешно было наблюдать, как кто-то яростно шипел и плевался желчью, а кто-то ссался кипятком после распределения по работам. Да я надсмехался над такими и сам просился дневальным в наряды по батарее. Я каждую минуту хранил своё «Я» и каждую минуту тратил на размышления о жизни, предавался воспоминаниям, грезил фантазиями о сладком и строил планы на будущее. Я продолжал жить как раньше, изменилось только место жительства и распорядок дня.
Стирание личности начинается с имени – его просто нет, все обращаются только по фамилии либо по званию. Фамилию легко можно заменить порядковым номером и через неделю никто на это не будет обращать внимание. Рядовой 312, выйти из строя! Вы – косяпор! Упор лёжа принять, тридцаточку за артиллерию! Раз-два, раз-два… Я сейчас пытаюсь вспомнить имена соседей по строю и получается только некоторых, с кем более-менее общался на протяжении полугода службы в учебке. Клички многие помню. Забавная вещь эти клички. Сначала приходит боец, допустим, Петя Иванов. И все его зовут Ваней, потому что так короче, а настоящее имя уже успели забыть или даже ни разу не слышали. Потом приходит Ваня Петров и все его зовут Петей. А самое забавное, что эти двое также обращаются друг к другу. Или склоняют чью-нибудь фамилию, пока не получается, например, «залупа». И всё – что бы потом этот счастливчик не делал, а изменить уже ничего не получится. Сколько раз было на очередной поверке (именно так, без буквы Р) во время переклички: Рядовой Иванов? – Я! Рядовой Залупа? – Я! По фамилиям я помню почти весь взвод плюс сержантский состав батареи, помню порядок в строю, где чья койка в располаге была; помню, кого последним определили во взвод и даже последнего в батарею. И это притом, что у меня плохая память на имена =) Но не помню ни одной фамилии офицеров, ни из учебки, ни из частей дальнейшего прохождения службы. А ведь нас постоянно задрачивали этими фамилиями: Солдат обязан знать должности, воинские звания и фамилии своих прямых начальников, вплоть до начальников Ракетных Войск и Артиллерии, сухопутных войск, министра обороны и главнокомандующего (я служил при царе Медведе).
В учебке у нас эти знания проверяли только командиры отделения (младшие сержанты), а в войсках эта была любимая поебень комбата, так что в первый месяц отвечали мы её примерно раз в неделю, обычно в положении «полтора». Никто так и не понял, в чём был смысл от этих заёбов, но единственная оставшаяся в моей памяти, так это фамилия этого ебучего комбата, чтоб он обосрался. Интересно, как это – жить с непрекращающимися икотой и поносом? Он рассаживал нас на табуретах в располаге, давал время подготовиться, а потом на ком-нибудь прерывалась цепочка правильных ответов. Вы саааамое слабое звено! звучало из его уст как Батарея, полтора! Мы по этой команде отрывали свои жопы от табуретов и замирали между «встать» и «сесть», руки на плечах впереди стоящих. Первые несколько минут типа смешно и приходится давить лыбу, которая вскоре сама испаряется с физиономии лица. А опрос идёт своим чередом. Эффект «полтора» проявляется моментально: сначала способности к знаниям у всего подразделения стремятся к нулю, а буквально через несколько минут IQ каждого бойца взлетает до небес. Сержанты в учебке любили приговаривать не получается через голову, будем учить через руки. Я на КМБ отжимался столько, сколько не отжимался за всю жизнь: пришлось выучить фамилии и звания, гимн, необходимый минимум из устава и ещё много полезной инфы. Если ввести эту фичу в школьную систему образования, то у нас каждый первый станет золотым медалистом, а студенты забудут значение слова «халява» и всё будут сдавать автоматом.
Продолжение по традиции в комментариях.
В армии всем насрать, кто ты и чего добился на гражданке. Также и на гражданке - всем насрать, чего ты добился в армии. Это нам, духам бесплотным, растолковали в первый же день. Дослужился до старшего сержанта и был замком? Для друзей на гражданке ты всё равно долбоёб, который пошёл служить. Был дома крутым диджеем и играл в модном клубе? Сержанту срать, поэтому рядовой Диджеев идёт драить очки. Прямо так дословно и говорили. Служивые вообще говорят всё в лоб, чего так не хватает на гражданке, где все любят изъясняться намёками и экивоками, отчего хрен поймёшь, что же от тебя хотят на самом деле. Попав в учебку, я первое время старался молчать, больше слушать и запоминать, потому что объяснять 2 раза там никто не любит. Как вы помните, к армии я не готовился. Я по жизни огромный похуист и надеюсь на русский авось: не подготовился к школьным экзаменам? забил на подготовку к вступительным в универ? бухал за час до экзамена? не успел распечатать диплом для защиты? проебал аспирантуру? – само как-нибудь рассосётся. И ничего, рассосалось: школа и универ без троек и без взяток, лучшая защита диплома в группе, в аспирантуру меня взяли просто за «красивые глаза» (воспитание не позволяет мне хвастаться умом и сообразительностью, я же не просто похуист, а ещё и скромняга). Родина, кстати, обо мне вспомнила только через год после отчисления из аспирантуры. Чего же мне после всего прожитого было бояться, да ещё и в армии, куда не я напрашивался, а меня жаждали заполучить.
Вот многие бояться начальства, вызовов на ковёр, доклада о проделанной работе. Я никогда этого не понимал – всё, что может сделать злой начальник, так это уволить, причём за просто так у него не всегда получится. Только какой смысл держаться за работу, на которой тебе сношают мозг те, кого ты не просто не уважаешь, а реально боишься? Поэтому меня уволили только 1 раз - с моей первой работы. Потом я увольнялся сам, когда понимал, что это не те люди, рядом с которыми я готов находиться в одном помещении. Перекладывая свой опыт на будущую службу, я прекрасно понимал, что меня оттуда даже уволить досрочно не могут. В армии в принципе нечего бояться, даже война куда страшнее для гражданских, чем для служивых. Хуйня война, главное манёвры. Можно сказать, что это меня там боялись – комбат, например, боялся, что я не буду подчиняться приказам не только сержантов, но и его собственным, потому что не только сержанты были младше меня, но и он сам был ровесником моего младшего брата =) Как можно стоять по стойке смирно перед тем, кого дома я не приравнивал к числу разумных существ (любовь старшего брата она такая) и кому постоянно выдавал ЦУ? Комбат оказался не глуп и прекрасно это осознавал: на личной беседе после распределения по батареям он мягко у меня поинтересовался, не будет ли у него проблем со мной в плане дисциплины. А я чё, я ничё: я малый не дурак (или дурак не малый), я ещё дома пришёл к выводу, что гордость надо засунуть куда подальше и доставать пореже. Нет, опускаться или позволять себя опускать я не собирался, про своё честь-достоинство не забывал, но гонор поумерил.
Я не боялся офицеров, в том числе и самого царя зверей - командира части. Кого-то уважал за слова и обращение, кого-то презирал за то же самое, но не боялся. Начальником штаба дивизиона в учебке был молодой майор. Я под его руководством выполнял одну работу для дивизиона (не суть важно) и много с ним общался на отвлечённые темы. Работа длилась порядка недели и уже на второй день он сказал, что наедине не надо вставать по стойке смирно, когда он заходит в кабинет, не надо армейского этикета «разрешите обратиться, разрешите то, разрешите сё»: если мне надо было выйти в туалет или хотелось покурить, то я просто выходил, а потом просто заходил. Разговаривали о жизни, о событиях в Южной Осетии 2008, об Олимпиаде. Помню, как разговорился с командиром дивизиона в звании подполковника: я расспрашивал его об учебках во время военного положения, чем отличается от мирного времени и всё такое. Я делал доклад командиру части, когда стоял дневальным на тумбочке и остался жив, хотя все меня пугали, что это самое страшное. А 1 раз был в наряде по КПП и он попросил меня посмотреть, какие колёса схватывают при резком торможении. Он несколько раз оттормаживался рядом со мной, один раз выходил. Вы бы видели глаза моего дежурного. Со стороны это выглядело так: останавливается командир части рядом с дневальным, дневальный делает доклад, после чего командир сдаёт назад и опять подъезжает к дневальному; потом ещё раз и выходит, дневальный опять делает доклад. Дежурный подошёл ко мне на негнущихся ногах и спросил запинаясь Что это было? . Ещё, помню, он одним глазом так морг-морг о_0. В тот момент он мог жопой расколоть кокос. Да что там кокос – он мог лом перекусить. Так что бояться старших по званию совершенно не следует.
Армия ломает личность: из призывников делают единицу личного состава, обезличивают, делают эдаких бездушных пешек. Это отлаженный процесс и, если это всё не понимать, то можно легко угодить под его каток. Я был к этому морально готов и смотрел на всё происходящее со стороны, не пуская глубоко в себя. Помните, как говорил Рыжий про Энди Дюфрейна в «Побеге из Шоушенка» - Несмотря на все ужасы и мерзости Шоушенка, он даже в этом гиблом месте жил и радовался каждому новому дню… Вместо того, чтобы ныть по поводу своих проблем, он продолжал спокойно жить и старался сделать свою жизнь максимально приятной и интересной. Я знал, что вся эта клоунада продлится только 1 год, так зачем всё принимать всерьёз? Наоборот, чересчур серьёзное восприятие может всё усугубить попаданием в штрафбат. Я добровольно согласился выполнять приказы и вести себя как все, оставаясь внутри самим собой. Я лукавил, принимая придурковатый вид, поэтому легко избежал ломки и бессильной злобы. Смешно было наблюдать, как кто-то яростно шипел и плевался желчью, а кто-то ссался кипятком после распределения по работам. Да я надсмехался над такими и сам просился дневальным в наряды по батарее. Я каждую минуту хранил своё «Я» и каждую минуту тратил на размышления о жизни, предавался воспоминаниям, грезил фантазиями о сладком и строил планы на будущее. Я продолжал жить как раньше, изменилось только место жительства и распорядок дня.
Стирание личности начинается с имени – его просто нет, все обращаются только по фамилии либо по званию. Фамилию легко можно заменить порядковым номером и через неделю никто на это не будет обращать внимание. Рядовой 312, выйти из строя! Вы – косяпор! Упор лёжа принять, тридцаточку за артиллерию! Раз-два, раз-два… Я сейчас пытаюсь вспомнить имена соседей по строю и получается только некоторых, с кем более-менее общался на протяжении полугода службы в учебке. Клички многие помню. Забавная вещь эти клички. Сначала приходит боец, допустим, Петя Иванов. И все его зовут Ваней, потому что так короче, а настоящее имя уже успели забыть или даже ни разу не слышали. Потом приходит Ваня Петров и все его зовут Петей. А самое забавное, что эти двое также обращаются друг к другу. Или склоняют чью-нибудь фамилию, пока не получается, например, «залупа». И всё – что бы потом этот счастливчик не делал, а изменить уже ничего не получится. Сколько раз было на очередной поверке (именно так, без буквы Р) во время переклички: Рядовой Иванов? – Я! Рядовой Залупа? – Я! По фамилиям я помню почти весь взвод плюс сержантский состав батареи, помню порядок в строю, где чья койка в располаге была; помню, кого последним определили во взвод и даже последнего в батарею. И это притом, что у меня плохая память на имена =) Но не помню ни одной фамилии офицеров, ни из учебки, ни из частей дальнейшего прохождения службы. А ведь нас постоянно задрачивали этими фамилиями: Солдат обязан знать должности, воинские звания и фамилии своих прямых начальников, вплоть до начальников Ракетных Войск и Артиллерии, сухопутных войск, министра обороны и главнокомандующего (я служил при царе Медведе).
В учебке у нас эти знания проверяли только командиры отделения (младшие сержанты), а в войсках эта была любимая поебень комбата, так что в первый месяц отвечали мы её примерно раз в неделю, обычно в положении «полтора». Никто так и не понял, в чём был смысл от этих заёбов, но единственная оставшаяся в моей памяти, так это фамилия этого ебучего комбата, чтоб он обосрался. Интересно, как это – жить с непрекращающимися икотой и поносом? Он рассаживал нас на табуретах в располаге, давал время подготовиться, а потом на ком-нибудь прерывалась цепочка правильных ответов. Вы саааамое слабое звено! звучало из его уст как Батарея, полтора! Мы по этой команде отрывали свои жопы от табуретов и замирали между «встать» и «сесть», руки на плечах впереди стоящих. Первые несколько минут типа смешно и приходится давить лыбу, которая вскоре сама испаряется с физиономии лица. А опрос идёт своим чередом. Эффект «полтора» проявляется моментально: сначала способности к знаниям у всего подразделения стремятся к нулю, а буквально через несколько минут IQ каждого бойца взлетает до небес. Сержанты в учебке любили приговаривать не получается через голову, будем учить через руки. Я на КМБ отжимался столько, сколько не отжимался за всю жизнь: пришлось выучить фамилии и звания, гимн, необходимый минимум из устава и ещё много полезной инфы. Если ввести эту фичу в школьную систему образования, то у нас каждый первый станет золотым медалистом, а студенты забудут значение слова «халява» и всё будут сдавать автоматом.
Продолжение по традиции в комментариях.