Армейская месть стукачу
Когда служил срочку, в моем призыве был паренек, стукач. Фамилию разглашать не буду, пусть будет Петров. О нём речь и пойдет. Но сначала предистория.
У нас был ротный, капитан, здоровый мужик, строгий и справедливый. Сам он до офицерского училища отслужил срочку, потому все солдатские движения понимал и зашарится или что-то от него скрыть было весьма тяжело.
Мобильные телефоны на то время у нас были полуразрешены, мы сдавали их на хранение старшине, получали на выходные в пятницу вечером или в субботу утром (это зависело от залетов и от настроения старшины), сдавали в воскресенье вечером или в понедельник утром. Деды наши не сдавали телефоны совсем, нас же они гоняли, телефоны по будням нам были не положены. Когда деды свалили на дембель, мы, естественно, обзавелись телефонами "для сдачи старшине". Я сдал где-то раздобытый сименс полуубитый, сам же гонял с nokia 6600. По всей располаге были нычки, где мы прятали зарядки, сами телефоны и прочие ништяки.
В общем, как-то после отбоя часа в 12 созвонился с кем-то и, поговорив часа полтора, вырубился. Утром, после зарядки, иду по коридору в направлении кубрика, мне навстречу ротный. И сходу ко мне:
- Телефон сюда давай.
- Товарищ капитан, телефон у старшины, у меня нету.
- Врешь
- Никак нет.
- Доставай всё с карманов.
Я принялся выкладывать нехитрый солдатский скарб с карманов, попутно думая, как избежать залета. Телефон был во внутреннем кармане кителя, вместе с военником, китель заправлен в штаны. Доставая военник я умудрился как можно незаметней кинуть телефон за пазуху, чуть в бок, в надежде, что он завалится за спину. Достал военник, для вида еще пошарил по карманам.
-Всё, товарищ капитан, больше ничего нету.
Ротный хлопнул меня ладонями по карманам штанов, потом по нагрудным кителя. Секунду посмотрел на меня, потом со словами "ну, Петров, урод, попадешься ты мне" развернулся и ушел.
Я секунду помедлил и принялся задумчиво распихивать по карманам то, что достал. А думать было о чем: ротный сделал мне царский подарок, сдав стукача, который меня ему сдал. То, что ротный стукачей не любил, это я знал, он как-то сам об этом говорил. А вот что делать со стукачом... Нахлынувшую злость я подавил, лицо бить было не вариант: уехать на дизель совсем не хотелось. "Я ж тебя, падлу, пальцем не тронул, словом не обидел, за что ж ты меня, собака дикая, сдал?". Спал он относительно далеко от меня, разговором помешать я ему не мог, да если б и говорил сильно громко - те, кто спал ближе, сказали бы "закрой рот и не мешай спать". От того, что меня сдали "ни за что", было вдвойне обидней, что в свою очередь добавляло злости.
Надо было что-то делать. Да и ротный не просто так стукача мне сдал, очевидно надеялся, что я с ним разберусь своими силами. Надо было только придумать как.
Думал я весь день. Армейская жизнь вполне дает время на размышления - в моменты физических нагрузок мозг отключается от окружающей реальности, тело послушно выполняет команды, которые услышали уши и ты просто думаешь обо всём. Разумного и действенного решения не было, ибо его щемили за стукачество все, кому не лень. Исподтишка делали подлости, в открытую пинали, было дело даже обоссали пару раз - не помогало ничего. К вечеру я таки придумал. Придя в кубрик и сняв берцы, я не стал стирать носки (портянок у нас не было, были носки). Сунул их в берцы и отнес в сушилку. На следующий день я сунул ноги в те же самые носки и побежал. Отбегав день, пришел в кубрик, разулся.
Когда разулся и опрометчиво вдохнул - у меня аж голова закружилась. Духан стоял знатный, оно и неудивительно - два дня солдатской жизни в одних и тех же носках никак не способствуют их чистоте. Я даже пожалел о таком своем поступке, я понял, что сильно рисковал ногами, ведь "грибок не дремлет" и хватонуть его, не соблюдая гигиену - раз плюнуть.
Улучив минуту, когда в кубрике почти никого не было, я быстро подошел к койке Петрова и сунул два благоухающих носка тому в наволочку. По одному с каждой стороны подушки. Не поленился, положил подушку как лежала, даже кантик набил, чтоб совсем не заметно было.
Остаток свободного времени я посвятил ногам, тщательно вымыв и намазав их мазью теймурова, стараясь не пропускать ни миллиметра.
После отбоя ребята, спавшие рядом с Петровым, подняли кипишь.
- Кто ноги не помыл? фуууу!!!
- Петров, так тебя, от тебя воняет!!!
Он сам пожал плечами:
- ниче не знаю. Мыл. Вот тапочки до сих пор мокрые. Не знаю ничего. Но воняет что-то, да.
Примостил голову на подушку. Начал шмыгать носом.
- Да, капец воняет. Не могу понять откуда.
Бойцы стали нападать на него:
- Иди мой ноги, чухан!!!
Жилось ему не сладко, стукачей не любил никто, а чуханов - так тем более, тут же посыпались в его сторону угрозы. Я же изо всех сил старался не заржать и не спалится. Петров стал теребонькать подушку, по запаху таки вычислил источник. Извлек сначала один носок.
- Кто?!! Кто, мать вашу?!!! Уроды!! - крик в попу раненого зверька.
Окружающие затихли, глазея на высоко поднятый Петровым носок. Потом прыснули смешки, после чего кубрик разорвал дружный ржач и крики с отдаленных уголков кубрика "какого фига, че там случилось, тише вы там, ща дежурный придет". Кто-то сквозь смех начал объяснять произошедшее, всё больше народу включалось в ржач. В этот момент Петров, пошарив в наволочке, извлек мой второй носок. Ржач сотни глоток прокатился по кубрику, в нём утонули возмущения Петрова. Спустя мгновение зажегся свет.
- Какого фига?!!! Рота, подъем!!! Строится!!! - это дежурный по роте сержант-контрактник прибежал на шум.
Все, смеясь и пихаясь, кое-как построились, кто-то попутно пытался рассказать произошедшее сержанту.
- Петров, выйти из строя! Так, боец, что это у тебя?
- Носки. - по строю прошел ржач.
- Вижу, не слепой. Почему не в сушилке? Фу, так тебя перетак, это они так воняют?!!!!
- Мне их кто-то в подушку положил. - по строю прошел конкретный ржач
Сержант затих, выпучив глаза. Потом до него дошло, лицо из злого подобрело, он старательно сдерживал смех.
- И кто же этот кто-то?
- Не могу знать
Сержант уже не сдерживался, да и строй тоже. Проржавшись, сержант скомандовал:
- Так, ты - отнеси выкинь. Остальные, если не будете спать, будете замыливать кубрик. Поняли?
- Так точно - нестройно ответил ржущий и похрюкивающий строй.
- Не слышу!!
- Так точно!!!! - гаркнули в один голос мы.
- Рота, отбой!!
Мы улеглись, сержант ушел, кое-где слышались смешки. Пришел Петров, в его сторону посыпались подколки. Я молчал, лишь злорадно улыбаясь. Выдавать себя я не собирался, он бы побежал сразу к ротному. Ротный мне ничего бы серьезного не сделал, но мог для вида пару нарядов и влепить, а мне этого совсем не хотелось.
Я до сих пор не могу понять мотивов Петрова. Зачем было меня сдавать? Мои действия с телефоном его интересов никак не задевали. Я его не оскорблял и не щемил. Обходил десятой дорогой. Я понял бы, если бы я его как-то щемил - не выдержал, в надежде, что его перестанут щемить, сдал.
И да, ребята, все диалоги переданы без мата))) Но, как говорится, армия без мата - как солдат без автомата)