Армейская летопись 66-71
66
Все то же самое, но с другой стороны. Обращение «старослужащих» с «молодняком» кого-то постороннего повергнет в шок. Духи летают по взлетке, кому-то заряжают «лосей», на кого-то орут. Всюду суета.
Сейчас это вызывает смех. Я уже знаю, что все эти вещи (малоприятные, конечно) человек вполне может выдержать. А может и не выдержать.
Армия изживает сострадание. И если говорить о цинизме, вот он – в полной мере.
Раздражение – реакция простейших. Инфузория сжимается в какой-то комок. Человек тоже сжимается, но внутри. Если раздражать его, как это делается здесь, постоянно, человек будет концентрированным, я так думаю.
«Почему маленькие собачки такие злые? – Они концентрированные».
67
С Новым Годом. Очень спокойно отметил.
Утром того же дня работал, помыл пол, отхватил от майора за дисциплину. Я не слышал курантов, не смотрел телевизор. Мои часы не были настроены на точное время. Я просто вышел покурить и услышал залп. Поднялся наверх, в кабинет:
- Ну что, Юра, с наступившим.
- С наступившим, ага.
Нам провели инет. Очень серьезный положительный момент службы. В смысле, зашибись. Кому-то уже писал. Поздравил. Поздравили.
К чему вся это новогодняя суета? Хуета.
68
Знаете, уже ничего не интересно. Начало учебного периода ознаменовалось кучей проверок и бомбежкой телеграммами. Невероятно много работы. 20 подразделений должно было подать по 3 песни так, чтобы те не повторялись. Сдали, конечно – хорошо, если половина. Сна не хватает.
Надоело. Хочу жить. Хочу радоваться и переживать, мечтать. Много чего хочу. А мой товарищ только-только начинает проходить этот долгий и странный путь. Удачи ему! Хочется сказать: «Держись, парень, все это проходит! Я уже точно знаю – сам все это пережил. Мог бы хоть как-то помочь – делом ли, советом ли… Одно могу сказать, да ты и сам это знаешь: Все не зря, ничто не случайно».
69
Представьте весь пафос и всю ответственность момента: в зале все офицеры управления, командир части и так далее. С серьезным военным видом объявляются мероприятия на следующий месяц. Последнее из них – смотр учебно-материальной базы, с 1 по 31 февраля. Следом – слайд!
Народ валялся. Но самое смешное – этот план подписала и дивизия, и округ. Придирались ко всему, вникали в мелочи – и упустили 31 февраля. А раз есть подпись – есть и день. И никто не виноват. Армия.
Я раньше считал себя умным. Я и сейчас считаю себя умным, но иногда – невнимательным. План выступления составлял я. И копировал с «точняка» мероприятия – тоже я. И двум подразделениям от фонаря поставил тройки по основному предмету.
70
Начальник опять в отпуске. У него отпуска, вместе с «чеченскими», выслугой и сессией – более 200 дней в году. Сегодня я пострелял. На установке, которая высчитывает всё, вплоть до траектории дрожания руки. К обычному пистолету крепится лазерная установка, к мишень подрубается к компу через еще какой-то девайс – и мечта чекиста 21 века готова!
Стрелял с одной руки, как в красной армии; и с двух, как во внутренних войсках. Несколько раз выбил десяточку. Глазомер у меня нормальный, а вот рука не поставлена – такие сделал выводы. Понравилось, если честно. На этой установке только офицеры тренируются, срочникам не доверяют. Стоит около лимона.
Повинуясь какому-то порыву, отжался, поприседал. А то чувствую себя уже туловищем каким-то.
71
Играл в шахматы с подполковником. Очень интересная была игра – пусть я и «продулся» в пух и прах, но остроумные «вилки» и мощные, стратегические ходы заставили задуматься. Я бы взял реванш.
Конечно, я стал глупее здесь, давно не играл и вообще: за что ни возьмусь – не получается кавалерийским наскоком взять гран-при. Время уже не то. Играл в бильярд. Да, я разучился – всему, пожалуй, кроме музыки и компьютеров.
Я могу все вспомнить. Я не упал в грязь лицом – нет, просто не занимался этим регулярно. Полгода я здесь. Год я не играл в бильярд, два с половиной года – в шахматы.
Но все же – я играл в шахматы с подполковником.
Стал намного лучше играть на гитаре, разучился, наверное, разговаривать. Мне осталось 4 с половиной месяца. Две трети – почти – прошло. Мне сыпятся заказы на настройку компов, и с тех заказов я практически ничего не имею. Мне снятся необычные сны, в финале которых я засыпаю – и, очнувшись здесь, долго думаю над реальностью мира. Там я тоже в армии, но как-то все по-иному. Интересные сюжеты переплетаются с необычными людьми. И еще – мне снятся девушки. Не в том смысле, чтобы мне снились эротические сны – я общаюсь с ними о вещах, которые волнуют меня здесь, в реальном мире. Я хочу вернуться – пускай мне некуда возвращаться, кроме дома. У меня все так же есть друзья, и давай не будем о личной жизни. Я больше не пишу и не получаю писем, мне на все плевать. Стараюсь улыбаться.
Трачу свое денежное довольствие, не думая о завтра. Его, кстати, повысили с 380 до 545 рублей. Смешно. Мне нравится курить, слушать музыку, делать глупости.
Все мои женщины по очереди всплывают из памяти, вызывая совершенно разные ассоциации. Я могу все оставить позади, чтобы идти дальше – и это стало мыслью-талисманом на ближайший год. Нельзя ничего слишком ценить. И отрицать факты – нельзя. Можно глушить эмоции.
Как будто стою на вокзале с сумкой самого необходимого, без обратного билета.
Вечерами поем под гитару песни с товарищем в клубе. Вижу комнату без обоев; банки из-под «бёрна» валяются рядом с японской электрогитарой, стоит пара компов, микшерский пульт и несколько микрофонов. Посреди пола – кальян, а рядом расставлен полный сервиз для зеленого чая. Колонки, алкоголь, накурено. Деньги распиханы по карманам и валяются черт-те где. В соседней комнате кто-то кому-то вставляет. Такую вот картинку рисует воображение.
И конечно же – дизайн, архитектура, замеры, планы, чертежи и схемы. Эскизы, рисунки. Сайты, наброски кода. А у меня есть альфа-ромео, и этот бедлам мне попросту нравится сейчас больше моего чистого, ухоженного дома.
Творческая хата. Это словосочетание по-разному отзывается в душе музыкантов. Есть еще нормальная, цивилизованная хата, но всё гениальное создается не там, а именно здесь – среди дыма, шума и рассеянной похоти вдохновения.
Все то же самое, но с другой стороны. Обращение «старослужащих» с «молодняком» кого-то постороннего повергнет в шок. Духи летают по взлетке, кому-то заряжают «лосей», на кого-то орут. Всюду суета.
Сейчас это вызывает смех. Я уже знаю, что все эти вещи (малоприятные, конечно) человек вполне может выдержать. А может и не выдержать.
Армия изживает сострадание. И если говорить о цинизме, вот он – в полной мере.
Раздражение – реакция простейших. Инфузория сжимается в какой-то комок. Человек тоже сжимается, но внутри. Если раздражать его, как это делается здесь, постоянно, человек будет концентрированным, я так думаю.
«Почему маленькие собачки такие злые? – Они концентрированные».
67
С Новым Годом. Очень спокойно отметил.
Утром того же дня работал, помыл пол, отхватил от майора за дисциплину. Я не слышал курантов, не смотрел телевизор. Мои часы не были настроены на точное время. Я просто вышел покурить и услышал залп. Поднялся наверх, в кабинет:
- Ну что, Юра, с наступившим.
- С наступившим, ага.
Нам провели инет. Очень серьезный положительный момент службы. В смысле, зашибись. Кому-то уже писал. Поздравил. Поздравили.
К чему вся это новогодняя суета? Хуета.
68
Знаете, уже ничего не интересно. Начало учебного периода ознаменовалось кучей проверок и бомбежкой телеграммами. Невероятно много работы. 20 подразделений должно было подать по 3 песни так, чтобы те не повторялись. Сдали, конечно – хорошо, если половина. Сна не хватает.
Надоело. Хочу жить. Хочу радоваться и переживать, мечтать. Много чего хочу. А мой товарищ только-только начинает проходить этот долгий и странный путь. Удачи ему! Хочется сказать: «Держись, парень, все это проходит! Я уже точно знаю – сам все это пережил. Мог бы хоть как-то помочь – делом ли, советом ли… Одно могу сказать, да ты и сам это знаешь: Все не зря, ничто не случайно».
69
Представьте весь пафос и всю ответственность момента: в зале все офицеры управления, командир части и так далее. С серьезным военным видом объявляются мероприятия на следующий месяц. Последнее из них – смотр учебно-материальной базы, с 1 по 31 февраля. Следом – слайд!
Народ валялся. Но самое смешное – этот план подписала и дивизия, и округ. Придирались ко всему, вникали в мелочи – и упустили 31 февраля. А раз есть подпись – есть и день. И никто не виноват. Армия.
Я раньше считал себя умным. Я и сейчас считаю себя умным, но иногда – невнимательным. План выступления составлял я. И копировал с «точняка» мероприятия – тоже я. И двум подразделениям от фонаря поставил тройки по основному предмету.
70
Начальник опять в отпуске. У него отпуска, вместе с «чеченскими», выслугой и сессией – более 200 дней в году. Сегодня я пострелял. На установке, которая высчитывает всё, вплоть до траектории дрожания руки. К обычному пистолету крепится лазерная установка, к мишень подрубается к компу через еще какой-то девайс – и мечта чекиста 21 века готова!
Стрелял с одной руки, как в красной армии; и с двух, как во внутренних войсках. Несколько раз выбил десяточку. Глазомер у меня нормальный, а вот рука не поставлена – такие сделал выводы. Понравилось, если честно. На этой установке только офицеры тренируются, срочникам не доверяют. Стоит около лимона.
Повинуясь какому-то порыву, отжался, поприседал. А то чувствую себя уже туловищем каким-то.
71
Играл в шахматы с подполковником. Очень интересная была игра – пусть я и «продулся» в пух и прах, но остроумные «вилки» и мощные, стратегические ходы заставили задуматься. Я бы взял реванш.
Конечно, я стал глупее здесь, давно не играл и вообще: за что ни возьмусь – не получается кавалерийским наскоком взять гран-при. Время уже не то. Играл в бильярд. Да, я разучился – всему, пожалуй, кроме музыки и компьютеров.
Я могу все вспомнить. Я не упал в грязь лицом – нет, просто не занимался этим регулярно. Полгода я здесь. Год я не играл в бильярд, два с половиной года – в шахматы.
Но все же – я играл в шахматы с подполковником.
Стал намного лучше играть на гитаре, разучился, наверное, разговаривать. Мне осталось 4 с половиной месяца. Две трети – почти – прошло. Мне сыпятся заказы на настройку компов, и с тех заказов я практически ничего не имею. Мне снятся необычные сны, в финале которых я засыпаю – и, очнувшись здесь, долго думаю над реальностью мира. Там я тоже в армии, но как-то все по-иному. Интересные сюжеты переплетаются с необычными людьми. И еще – мне снятся девушки. Не в том смысле, чтобы мне снились эротические сны – я общаюсь с ними о вещах, которые волнуют меня здесь, в реальном мире. Я хочу вернуться – пускай мне некуда возвращаться, кроме дома. У меня все так же есть друзья, и давай не будем о личной жизни. Я больше не пишу и не получаю писем, мне на все плевать. Стараюсь улыбаться.
Трачу свое денежное довольствие, не думая о завтра. Его, кстати, повысили с 380 до 545 рублей. Смешно. Мне нравится курить, слушать музыку, делать глупости.
Все мои женщины по очереди всплывают из памяти, вызывая совершенно разные ассоциации. Я могу все оставить позади, чтобы идти дальше – и это стало мыслью-талисманом на ближайший год. Нельзя ничего слишком ценить. И отрицать факты – нельзя. Можно глушить эмоции.
Как будто стою на вокзале с сумкой самого необходимого, без обратного билета.
Вечерами поем под гитару песни с товарищем в клубе. Вижу комнату без обоев; банки из-под «бёрна» валяются рядом с японской электрогитарой, стоит пара компов, микшерский пульт и несколько микрофонов. Посреди пола – кальян, а рядом расставлен полный сервиз для зеленого чая. Колонки, алкоголь, накурено. Деньги распиханы по карманам и валяются черт-те где. В соседней комнате кто-то кому-то вставляет. Такую вот картинку рисует воображение.
И конечно же – дизайн, архитектура, замеры, планы, чертежи и схемы. Эскизы, рисунки. Сайты, наброски кода. А у меня есть альфа-ромео, и этот бедлам мне попросту нравится сейчас больше моего чистого, ухоженного дома.
Творческая хата. Это словосочетание по-разному отзывается в душе музыкантов. Есть еще нормальная, цивилизованная хата, но всё гениальное создается не там, а именно здесь – среди дыма, шума и рассеянной похоти вдохновения.