Аппендицит⁠⁠

часть1

часть2

Вы боитесь лифтов?

Я вот нет. Есть один старый фильм ужасов, про спятивший лифт. Он так и называется: «Лифт». Там про такой приличный новый лифт в каком-то небоскрёбе. И этот лифт убивал людей. Скука смертная — вот что я вам скажу про этот фильм. Всей его съёмочной группе следовало бы прокатиться пару раз на лифтах нашего стационара. О да…

Вообще, раньше было хуже, но, как оказалось, лифты у нас отремонтировали. Роскошные новые металлические кнопки так и радуют глаз. Роскошные. Новые. Кнопки. В старой, обшарпанной, лязгающей и дрожащей кабине, освещённой в лучших традициях фильмов Клайва Баркера. Прям чувствуешь себя внутри демонической шкатулки!

Честное слово, я бы с радостью прошёлся пешком на любой этаж, но раз уж подписался под правилами поведения в стационаре, то будь любезен слушать персонал. Персонал ездит с больными только на лифтах. Деваться мне было некуда. Мы вошли, санитарка нажала кнопку, двери закрылись...

«Тоньк-тоооньк» - сладко пропели тросы где-то над головой.

«Хрррррррр!» - рявкнуло на них что-то неведомое снизу, и кабина лифта содрогнувшись пришла в движение. Тут же по внешней обшивке заскрипели металлические когти демонов шахты лифта. «Крррри-и-и-и» - сверху вниз. «Ш-ш-крррр-и-и-и-и» Моё сердце облили ртутью.

Из хорошего: нам всего на 4-й этаж.

Никаких проблем, доехали с ветерком. В буквальном смысле. Откуда ветерок в лифте? Не имею понятия, но я чувствовал, как мои волосы от него шевелятся, вот и всё.

- Принимайте! - облегчённо произнесла приведшая меня к посту на этаже санитарка, отдала дежурной медсестре какие-то бумаги и ушла так быстро, что я даже и не заметил.

Кто не в курсе: пост - это такое место в отделении, где решаются многие бюрократические вопросы, принимаются звонки, дежурят медсёстры и происходит ещё куча всего интересного. Пост огорожен столами, на которых стоят полки. Пост защищен, из него хороший обзор. В случае необходимости на нём даже можно занять оборону и отбиться от пары-тройки волн зомби, ожидая подмогу. Если у отделения в больнице есть сердце — то это, поверьте, оно.

Я присел на кушетку, ожидая, когда же меня примут. Слева от поста стояла здоровая, от пола до потолка, живая ёлка, украшенная по большей части старыми советскими стеклянными игрушками, разноцветной мишурой и парочкой китайских гирлянд. На верхушке зеркальная пика с парой шарообразных утолщений — никаких вам звёзд. «Это же надо было заморочиться её сюда приволочь и нарядить!» - удивился я в мыслях. Насколько мне удалось узнать, в каждом отделении нашей больницы на каждом посту под каждый новый год всегда ставится и наряжается ёлка. И это, я вам скажу, чертовски круто!

- В пятую… Или в шестую… - периодически поглядывая то на меня, то на медсестру, решала санитарка вслух.

Наверное, санитаркам в больницах не доверяют решать слишком много вопросов. Но те, что доверяют, решаются ими обстоятельно и с чувством. Вообще, я не имел ни малейшего понятия ни о какой из палат, так что самому мне было абсолютно без разницы, где я буду лежать. Знаете, когда ты в восемь утра пришёл за талончиком, а ещё нет девяти и уже сидишь в стационаре под новый год, абсолютно не волнует, какой у твоей палаты будет номер.

Выбор был сделан в пользу пятой. Она оказалась прямо рядом с выходом на балкон. Стандартная больничная палата без изысков: шесть кроватей изголовьями к стенам, к ним шесть тумбочек, старый деревянный стул со спинкой один на всех, холодильник, раковина в углу. Из свободных кроватей остались только две: возле раковины, и средняя из трёх по правой стороне от входа. Здесь колебаний с выбором не последовало: санитарка сразу же направилась заправлять кровать справа. Она расстелила простынь и тщательно подоткнула её со всех сторон под больничный в моющемся чехле матрац, чтобы та не выскальзывала.

- Водку и закуску сразу в холодильник ставь, - шутливо посоветовал мне мужчина лет пятидесяти с огромным животом, лежащий на кровати возле окна, справа от уже моей кровати, когда я подошёл закинуть свой рюкзак в тумбочку.

Я не придумал ничего лучше, чем вежливо улыбнуться.

- Меня зовут Большой Л, - продолжил знакомство мой сосед по палате, после чего быстро указал на остальных троих и назвал их имена, пролетевшие мимо моих ушей не притормозив.

- Jamaica_MURR, - представился я в ответ.

За те секунды, которые происходило вот это моё начальное знакомство с палатой и её обитателями, санитарка успела натянуть на подушку наволочку, а затем прямо на моих глазах закинула одеяло в пододеяльник так, что оно там сразу прям расправленным и оказалось. «Ъуъ! Женщина!» - восхищённо подумал я. Сам я из тех людей, которые заправляя одеяло в пододеяльник обычно делают перерыв в середине процесса, чтобы пройти стадии гнева и торга.

- Ложись! - властно приказала санитарка - и я лёг.

- Ну и что это ты под новый год? - начал интересоваться Большой Л, когда санитарка вышла.

- Аппендицит, - просто ответил я, - Пришёл за талончиком — загребли, даже мяукнуть не успел.

Соседи добродушно рассмеялись. Парень лежавший возле окна, но по левую сторону от двери, сказал:

- Ну вот сейчас, значит, женщина придёт, пощупает тебя, а потом на операцию повезут.

- Ой не… - не поверил ему я. - У меня ж не критично, помаринуют ещё пару дней, думаю.

- Хах, - как-то странно усмехнулся собеседник и добавил:

- Меня вон вчера резали, так ты у них уже в планах был!

Как оказалось, он лежал уже второй день после операции. Я попытался вспомнить, как его зовут, но тщетно. Простой парень, лет 25-30, явно трудящийся где-то в сельском хозяйстве недалеко от города, как выяснилось, водителем. Не очень сильный юморист, но добродушный и честный человек, частенько неумело пытающийся выставить себя хитрецом в глазах собеседников. В городе, пусть даже таком небольшом, как мой, у людей просто не формируется подобного характера. Добряк В.

- Порэжуть порэжуть, - отозвался его сосед, чья койка была как раз напротив моей. - Нихто тебя до новага году тут ждать не будэ…

Характерный говор этого сухопарого пожилого мужчины лет шестидесяти, выдавал в нём также жителя деревни. Смягчённые, плавные звуки, произносить которые без фальши может только тот, кто родился и вырос там. Не смотря на почтенный уже возраст, я бы не назвал этого человека дедом. Он из тех, кто переехал в город на волне урбанизационного бума, ещё только набирающего обороты уже лет 5 по всей стране. Не то, что отдельные дома - микрорайоны вырастают по всему городу то тут, то там. Люди переезжают целыми семьями, продавая участки в деревне тем, у кого есть средства поставить себе за городом коттедж, а таких тоже очень много.

Насколько я понял, Гражданин Т с семьёй переселился в один из новых домов с символом китайской помощи, разместившихся на западной окраине города. Будучи человеком относительно не пьющим и умеющим водить трактор, в городе он устроился кочегаром и загружает дроблёную древесину в бункеры котельных на ТЭЦ, одна из двух труб которой служит ориентиром на город и видна с расстояния двадцати километров как минимум в ясную погоду. Многое там работает на природном газе, но летом, судя по словам Гражданина Т, вообще хватает одних только котлов на древесине, чтобы обеспечивать потребителей горячей водой.

Дверь в палату распахнулась, хотя и до этого была вроде как не закрыта. В белом халате, характерной врачебной шапочке и редкой марлевой повязке на лице, вошёл доктор. Из-под повязки выглядывала чёрная щетина самое малое трёхдневной давности, рукава халата закатаны, предплечья густо укрыты чёрными курчавыми волосами. Руки доктор держал полусогнутыми, как бы колесом, подав при этом вперёд плечи. С таким характерным видом в мультфильмах обычно персонажи собираются лезть в драку. Доктор Пэйн пришёл жевать жвачку и драть задницы, и не похоже, чтоб он что-то жевал. Совсем никакая не женщина, которую мне пророчил Добряк В, чёрт возьми.

- Так, - неожиданно спокойным и даже заботливым голосом изрёк Пэйн, подойдя ко мне. - Рассказывай.

Я рассказал.

Затем он пощупал мой живот, проведя те же манипуляции, что и остальные до него. Я сдвинул свой мысленный счётчик на положение «три».

- Яйца не болят?

- Нет, - немного опешил я от нового вопроса.

- Завтракал?

Я отрицательно покачал головой.

- Ничего не ешь и не пей! - с этими словами доктор удалился.

Не успел я толком познакомиться со свои четвёртым соседом, который просто надорвал живот и вообще с минуты на минуту уже выписывался, как в палату заглянул уже следующий доктор — высокий коротко стриженный мужчина лет сорока с начинающимся облысением.

- Дай-ка я посмотрю, - обратился он ко мне без всяких прелюдий.

«Четыре» - отсчитал я в памяти, после того как он закончил с моим животом и я снова смог нормально дышать.

- Ничего не ешь и не пей! - сказал он напоследок.

И уже выходя из палаты вдруг остановился, обернулся спросив ещё:

- Яйца не болят?

- Нет, - успокоил я его и сосредоточился на своих ощущениях.

«Может, уже вот начинают побаливать? Кажись, наверное, слегка да. Как будто бы скоро уже заболят» - завертелось в мыслях.

Почти сразу же вошла медсестра с высокой штангой для капельниц, на которой болталась пластиковая ёмкость с физраствором, судя по надписи на ней.

- Вот, - прокомментировал Большой Л процесс установки иглы в мою вену. - Лежит и вообще спокойно, иглы-шмиглы... Не то, что я…

Тем временем соседу слева от меня принесли больничный лист и прочие бумаги, в которых среди всего прочего значилось, что поднимать вес более 20 кг ему ну никак нельзя, с чем он и отчалил из палаты окончательно, пожелав всем скорейшего выздоровления.

Когда моя капельница опустела, Большой Л заботливо перекрыл её и позвал медсестру.

Удивительная вещь, этот физраствор. По сути обычная соль и вода в нужной пропорции, но сколько людей было если не спасено, то как минимум поддержано в приличном состоянии при помощи этого незамысловатого средства! Хочешь в вену капай, хочешь нос им промывай, а некоторые предприимчивые люди бахают в него немного красителя, витаминку, и продают за ощутимую уже цену. Изотоник — нанотехнологичный напиток со специально рассчитанным составом, идеально подходящим для вашего организма, е-е-е-е.

В окружении свиты из нескольких медсестёр, Доктора Пэйна и второго, который оказался заведующим отделения, с молодым интерном по правую руку от себя, в палату неспешно вошёл невысокого роста не толстый, а именно очень жирный человек в белом халате, совсем небольшой шапочке и поистине исполинской марлевой повязке, полностью закрывающей его второй подбородок, в сравнении с которым второй подбородок повара Гюсто из мультфильма «Рататуй» - ничто, жалкая пародия на истинный второй подбородок. Аура, окружавшая этого человека, посвятившего уж точно большую часть своей жизни медицине, вызывала трепет у всех присутствующих. Его авторитет непререкаем. Все внемлют. Понятия не имею, кто он по должности, но я решил, что этот человек — император больницы.

Император подошёл ко мне и велел оголить живот.

Он аккуратно провёл пальцем у меня под рёбрами. Провёл все те же манипуляции, что и остальные, ощупал низ живота особенно. Вопросов не задавал — если надо просто давил так, что больно мне или нет, отражалось на моём лице в полной мере - и он это видел.

- Симптом Волковича у него, начинающийся, - сообщил он интерну и предоставил тому убедиться в этом лично.

Интерн как-то вяленько ощупал живот, простукал его пальцами и впрочем делал всё то же самое, но только без особой уверенности и непременно опрашивая меня. В финале, как и положено, он не очень-то сильно надавил в то самое место справа вниз от пупка, подержал и потом резко отпустил. «Слабак!» - отчего-то подумалось мне, хотя вообще-то следовало быть ему благодарным, за то, что не мучал, как остальные. «Шесть»

- Ничего не ешь и не пей! - строго-настрого наказал мне Император, удаляясь со всей процессией.

Мой сосед Большой Л, насколько я понял, когда-то был гаишником, но потом то ли уволился, то ли вышел на пенсию. Под новый год он уже собирался устраиваться на какую-то не очень пыльную работу, как его скрутило и начало рвать бурыми сгустками крови — язва желудка.

Как бы мимолётом в палату забежала опрятная девушка в сером халате с короткими рукавами. На правой руке частично виднелась татуировка, скорее всего «два тигра одной линией» - очень распространённый партак, особенно среди девушек. Она быстро ощупала мой живот и провела опрос. «Семь»

- Надо делать операцию, - сообщила она. - Согласен на операцию?

Я утвердительно кивнул.

- Не ел не пил?

- Не ел и не пил.

- Не ешь и не пей!

Когда она ушла, Добряк В отозвался:

- Вот зачем они спрашивают, согласен или нет? Кто-то что ли помирать собрался?

На это я тут же вспомнил и рассказал ему историю про очень набожного отца одной моей знакомой, у которого в командировке в Украине случился аппендицит, так он отказывался от операции до тех пор, пока за него не взялся перитонит, и даже после этого, уже будучи в очень тяжёлом состоянии, не соглашался лечь под нож, пока не дозвонился жене и та, услышав про состояние дел и прогнозы врачей, не поставила ему мозги в нужное русло, подобрав нужные слова насчёт того, куда там ведёт божья воля и всё такое. С горем пополам он-таки был спасён. Не врачами, конечно, нет… Исключительно богом, что направил их. Врачи лишь орудие его воли.

Я ничего не имею против религии и в целом нахожу её вклад в развитие общества скорее положительным, но иному дураку, как говорят, и грамота вредна. А согласие пациента на операцию — это правильный порядок.

Продолжение следует...