Анти-Гамлет. Пока мы были мертвы
В мире не так уж и много драматургов, чьё имя является синонимом слова театр. И для подавляющего большинства жителей земли, это имя Уильям Шекспир. Его пьесы постоянно подвергаются переосмыслению — перенос в другую эпоху, минимализм, историческая точность. Его пьесы неоднократно превращались в нечто новое, но зрители всегда точно понимают, это «Украшение строптивой», а это «Король Лир».
Но лишь один драматург сделал следующий шаг и решил рассказать о том, что же происходит с персонажами Гамлета в тот момент, когда они не задействованы в самом произведении. Я говорю о Томе Стоппарде и его «Розенкранц и Гильденстерн мертвы».
Для начала, кто такие Розенкранц и Гильденстерн. Если вы никогда не читали или не смотрели Гамлета, что ж вспомним одну известную вариацию на тему Гамлета — Король лев. И там ближе всего, это Тимон и Пумба. Друзья главного героя, которые появляются лишь в части эпизодов. Но в оригинале, они всё же разрывались между преданностью короне и другу. И финал у них немного отличается.
Оба героя, это представители знатных домов Дании (и соседних стран), которым довелось расти с принцем. Поэтому его дядюшка призывает их ко двору, чтобы те помогли разобраться с Гамлетом и его помешательством.
Познавательная минутка. Оказывается существует фильм «Король Лев 3: Хакуна матата», который по сути является тем же по отношению к Королю Льву, чем является наш герой по отношению к Гамлету.
Что ж, теперь к самому «Розенкранц и Гильденстерн мертвы». Попытаемся разобраться со всеми по порядку. Для этого мы возьмём одноименный фильм режиссёром которого выступил сам Стоппард.
Фильм начинается со сцены, в которой главные герои в исполнении Гэри Олдмэна и Тима Рота, только едут в сторону дворца. В пыли они находят монету и обнаруживают странный аспект, раз за разом выпадает орёл. Постепенно герои начинают предполагать, что здесь что-то не так. Тут нужно сделать небольшое отступление. Существует такое понятие как ошибка игрока — когда человек приходит к выводу, что результат предыдущих событий имеет влияние на последующие события. Если посчитать математически, то вероятность выпадения орла 100 раз к ряду, точно такая же как вероятность выпадения постоянно чередующихся орлов и решек.
Параллельно с этим действием, в сложных и витиеватых рассуждениях Гильденстерна проскакивает вопрос: "О чем ты прежде всего вспоминаешь?" Тем самым поднимая сразу два вопроса:1) Вопрос о субъективной честности мироздания с сотней выпавших монет. Точнее об его фантасмагоричность.2) Что же есть в жизни этих персонажей? Ведь всё что о них рассказал Шекспир — они были друзьями Гамлета до...
Познавательная минутка. В пьесе первое действие начинается со следующих слов: "Два человека в костюмах елизаветинской эпохи, проводят время в местности, лишенной каких бы то ни было характерных признаков." Вещь достаточно стандартная для современных постановок Гамлета, но в тоже время, сильно усиливающая общий посыл фантасмагоричности.
Диалог героев прерывается появившейся актёрской труппой. Тем самым появляется новый уровень погружения. Но давайте вернёмся к этой теме немного позже.
Пока отмечу, что лишь взойдя на сцену, Розенкранц выкидывает решку и сразу попадает в мир реальный, в мир где он на самом деле существует - в Гамлета.
В этот момент резко заметен разрыв между двумя мирами - лимбом, в который погрузил главных героев Стоппард и пьесой Шекспира, где их значение резко снижается. В эти моменты происходит прямое цитирование оригинала. Но давайте пропустим этот момент и опять останемся наедине с Розенкранцем и Гильденстерном.
Случается очень смешная и странная игра в вопросы. У двух друзей явно есть давно выработанные правила, они явно развлекают себя не в первый раз. Каждая фраза должна быть вопросом, нельзя повторяться, нельзя уходить в риторику и нельзя задавать совсем уж общие вопросы. Комичная сцена показывает опять насколько мало мы знаем об участниках игры из первоисточника. Они лишь вовлечены в словесную чехарду и, в основном, остаются в статусе вопрошающих.
Наши герои так и не разобрались кто они, откуда и зачем пришли. Кто для них Гамлет и как же с ним разговаривать.
И тут наступает момент их первого общения с датским принцем. Общение, которое рождает ещё больше вопросов. И тут стоит обратить внимание на ещё один аспект — их диалог полностью посвящён словам Гамлета, они пытаются понять всё сказанное ранее, разобрать каждое предложение и каждое слово. Может сложиться впечатление, что у них нет других тем. Но так и есть, Шекспир не дал им никаких других знаний при рождений, и оставшись наедине друг с другом, они продолжают обсуждать то немногое о чём они имеют представление.
А ещё примерно к этому моменту становится понятно, даже в свободное от пребывания под софитами время, нет никакого Розенкранца, как нет и Гильденстерна, есть только Розенкранц и Гильденстерн. Как дуэт.
Двигаемся дальше. В кадре опять появляются актёры, и тут происходит сразу несколько интересных событий, отвечающих на главный вопрос - что делают герои когда их нет?
Первое, главный актёр произносит фразу в которой сообщает, что они, актёры, живут только когда есть зритель.
Второе, сами актёры показывают спектакль. Точнее они показывают пьесу, похожую на Гамлета. И в какой-то момент действия их спектакля, актёры Клавдий и Гертруда смотрят кукольную постановку той же пьесы. Тем самым рекурсия доведена до максимума, при этом каждый слой погружения становится всё более и более условным и абстрактным.
И последняя тема к которой стоит вернуться, это тема смерти. С каждым актом герои всё активней и активней обсуждают смерть. Начав свою жизнь они не знали ничего о себе, свою короткую жизнь они посвятили другому человеку, а эпитафией будет фраза:
Этот вид зловещ.И английские вести опоздали;Бесчувствен слух того, кто должен былУслышать, что его приказ исполнен:Что Розенкранц и Гильденстерн мертвы.Чьих уст нам ждать признательность?
Такова жизнь двух маленьких людей пусть и из благородных семей.
Тема смерти ценна не сама по себе, на самом деле она продолжает тему, поднятую ещё в сцене с монетой. Это фатальность и предопределенность всего происходящего.
Последнее о чём стоит вспомнить в конце — оценка самой личности Гамлета драматургом Томом Стоппардом. Те, кто видел хотя бы одну постановку или экранизацию, стандартно проникались сочувствием к главному герою. Он человек оказавшийся в сложной ситуации. И он пытается её разрешить всеми доступными методами. Но когда Стоппард смещает наше внимание на судьбу двух мелких героев, то становится понятно насколько Гамлет далёк от статуса героя. Это скорее анти-герой, хладнокровно убивший двух своих друзей. Гамлет здесь это человек, который управляет судьбами окружающих по своему желанию. При этом не открывая никаких секретов никому.
Розенкранц и Гильденстерн физически не могли выбрать сторону в этом конфликте, они не знали ничего про конфликт, они лишь видели своего бывшего друга в безумии.