Ангольский винигрет. Записки инструктора РТВ в Анголе.Ч.4.
Личный состав и его обучение
На первых локаторах, что были в одном экземпляре, было несколько расчетов. Учились операторы и электромеханики, когда научились, и боевое дежурство несли, а потом некоторые поехали на юг по ротам, развернутым кубинцами. Как и везде, были и смышленые и бестолковые. Толковые ребята уже помогали нам, когда пришли новенькие. К нашему отъезду ангольцы сами работали на обеспечение авиации, кое-кто второго лейтенанта получил. Многие наши ангольцы относились к технике с интересом и учились охотно. Надо отметить, что нам в ВВС и ПВО отбирали бойцов пограмотнее. Сухопутчики, к примеру, жаловались, что у них даже португальским не все владеют.
Техническая и специальная подготовка.
Принципы радиолокации. Устройство радара. Настройка основных систем. Боевая работа.
В методическом плане лично мне помогло то, что, будучи в Союзе инженером радиолокационного комплекса, был назначен в свое время командовать учебным взводом. Поэтому разработать Программу подготовки младших специалистов не составило труда, с сокращением и упрощением теоретической части, увеличением времени на темы и учебные вопросы.
Занятия – только на португальском, без переводчиков, ничего! Поначалу на пальцах, потом язык подтянули. Изготовили с напарником, Сашей Дюбановым, плакаты, стол для занятий соорудили с навесом – и пошло! Он считался специалистом по высотомеру ПРВ-11, а я – инструктором практического обучения, однако разделения фактического не было совершенно, как и на других локаторах.
Не все так уж гладко и красиво было. Прихожу к соседям (другая РЛС на позиции), а там занятие идет – чертит что-то наш товарищ палочкой на земле и по-русски с добавлением иногда португальского говорит, временами спрашивая: компренде? Те головами кивают, а вижу, что ничего не понимают. Язык надо учить, но для этого тоже надо навык иметь. Он им про «лансаменту», в словаре нашел, а надо «арранке». По-русски и то и другое – запуск, да смысл разный. Первое – запуск ракет, сброс бомб, а второе – именно запуск, как инициация работы: запуск автомобиля, запуск индикатора, запуск передатчика.
Вот не хотел негативу, да не сдержался. Чего мы не понимали тогда, отчасти потому, что никто не сказал, что дальше с нашими операторами будет и не знали мы, что они офицерами со временем станут, так это того, что их надо было учить и методике обучения таких же операторов и электромехаников. А рисование на земле – не лучший методический навык.
Еще один важный момент. Техдокументация по контракту должна была быть на испанском или, в крайнем случае, на русском. На наш высотомер была на французском. Пришлось переводить некоторые места технического описания, что не понимал или не помнил, как оно было на русском, с французского на немецкий (словарь нашел), а потом с немецкого на русский (что сам знал по-немецки, что – в немецко-русском словаре нашел, был с собой), потом – на португальский. Несколько слов помогли перевести на русский конголезцы, они в Союзе обучались на Ми-4, приехали в Луанду переучиваться на Ми-8, потом испугались, что их после переучивания на войну пошлют, и слиняли.
Так вот, здорово, когда перевел и сделал надписи на португальском и наклеил поверх русских надписей на блоках. Ангольцы всё понимают: «Балансу» (качание), «Жирасау» (вращение), «Тенсау алта» (высокое напряжение) и т.д. А потом кубинцы сказали: «Ты не прав, Александр, придут другие высотомеры, на них таких шильдиков не будет, а ты уедешь. Как они работать будут? Пусть русские надписи учат».
Понадобились планшетисты для командных пунктов, получил команду готовить группу. Не хотелось мне с планшетистами связываться, побузил малость перед начальством, да куда деваться. Потом даже интересно стало. Построил в ангаре класс планшетистов с настоящим планшетом и аудиторной доской, для чего в мастерской по моему чертежу раму сварили Два раза заставлял ее переделывать, рабочие были квалифицированные, но чертежи читать не умеют. А может, у них другой способ изображения сечений был? В конце концов скомандовал отрезать кронштейны, сделать новые, сам приложил их к раме. А теперь сваривай! Начальник мастерской пришел, посмотрел, как командую, посмотрел на чертеж, спросил, кто чертил, одобрительно кивнул и ушел.
Для тренировки сделал каждому по меленькому планшетику и готовил их, пока другие продолжали учить расчеты РЛС. Диктуешь проводку целей, они рисуют стеклографами на планшетиках, один (по очереди) – за большим планшетом. Так сам «насобачился», что потом по-португальски 8 или 10 целей считывал в минуту, а по-русски – 6.
Строевая подготовка.
Не любят ее в ПВО и не жалуют, и мы ей не занимались, однако ко дню ВВС и ПВО надо было пройти перед президентом и министром обороны. Поручили Генычу Арсентьеву. Он из наших бойцов выколачивал португальский строевой шаг с выбрасыванием колена и учил нашему, прусскому. Батальон РТВ на параде прошел хоть и не без огрехов, но лучше всех. А стойка «Вольно» у них лучше: ноги расставлены, руки за спиной, а не как у нас: один правую ногу согнул, другой – левую.
Стрелковая подготовка. Локаторщик тоже должен иметь навыки наземной обороны. Рассказали приемы обращения с АКМ, прицеливания и стрельбы. У наших солдат у всех были АКМ, хотя у кубинцев были и АК. Привезли на стрельбище. На исходный рубеж марш! Еще раз инструктаж. На огневой рубеж марш! Заряжай! Огонь! У кого пули поднимают фонтанчики пыли в районе мишени, у кого – в трех метрах от ствола. Плохой автомат, говорят (акаэме ишта малу). Заело нас. Так, говорим, у кого плохой акаэме – клади в сторону. Отстрелялись все. Ложимся с Дюбановым. Отстрелялись из «плохих» автоматов. Идем к мишеням. Успокаиваемся сами – нормально. Так что, автоматы плохие или стрелки? Смеются. Возвращаемся к машинам. Те, кто попал в мишень, несут их с гордостью как военный трофей.
Ремарка. Рассказывал об этом со смехом до тех пор, пока не увидел такую же стрельбу у наших офицеров. Это когда в академии надо было иметь разряд по любому виду спорта, все перепробовал, на полосе препятствий не пошло, слабак оказался, по гирям только на 3-й потянул, пошел на стрельбу. Упражнение из АКМ с 200 метров, стоя, с колена и лежа. Выполнил на 1-й разряд и был доволен. Так вот, тоже видел кое - у кого фонтанчики от пуль в нескольких метрах от ствола.
Физическая подготовка.
Не было ее. По многим причинам. Вот одна из них. Подойду издалека. Кино «15-летний капитан» все видели. Мы его тоже там крутили. По ходу действия титр идет «Ангола. Страна рабов». Кубинцы и наши хохочут. Так вот, есть фраза «Без сахара не было бы Бразилии, без Анголы не было бы сахара». Негодяй Негоро не зря в Анголе рабов добывал: физико-географические условия поимки и вывоза позволяли. Всех крепышей, как на плакате, где мускулистый негр разрывает цепи колониализма, повыловили. Щуплый солдат, в котором еле душа держится, всем, кто был в Анголе, знаком. Кувалдой приходилось самим махать, а лопату каждый из них выбирал поменьше, чайную, как мы говорили. Куда там физподготовка да еще при той кормежке. И вообще, тратить на нее время… Но в Программе, представленной в миссию, она была.
Политподготовка.
Иногда сверху шли указания про «политпросвещение», какой-то стенд был возле ангольской казармы, но никак это не задержалось в памяти, скорее всего из-за наличия отсутствия.
Были в Анголе и ретивые по политчасти, Главный как-то распекал кого-то из советников, вздумавших внедрять соцсоревнование. Пояснил, что мягко говоря, не созрели еще.
О становлении ФАПЛА и эмоционально-психологические наблюдения по вопросу отношения ангольцев к службе
Это некоторые аспекты темы советнической работы.
По четвергам у нас был «рыбный день», как мы его называли. Это информирование в миссии о текущей обстановке. Немного нас было в Луанде, поэтому собирали всех. В другие дни наш командир ездил каждое утро в миссию на совещание и привозил новости. Запомнилось такое. Спланировали большое наступление в районе Луэны или Менонге, результат: израсходовано 300 противотанковых гранат, ХХ патронов, YY снарядов, убито 2 унитовца. Главный метал громы и молнии в советников: вы хоть один там танк видели? В кого 300 гранат бросили? Чем занимались ваши подсоветные? (Была информация, что еще задолго до наступлений планы были известны той стороне. В утечке информации и сам убедился).
Командующие и прочие начальники были назначены в ФАПЛА по предыдущим заслугам, но они понятия не имеют – что такое Вооруженные Силы, подвластный ему вид Вооруженных Сил и род войск, подразделение, наконец. Чем ему заниматься, в чем содержание его деятельности по должности. Естественные болезни становления армии. Командующий FAPA-DAA имел звание команданте, а его зам по ПВО – первый лейтенант, это ниже, чем капитан. А капитан на базе был один. Говорили, что он капитана получил за то, что где-то саданул по самолету из гранатомета и попал. Сам команданте Димбондуа был как-то озабочен тем, что сосед украл у него поросенка. Узнав, он взял автомат и, выходя из кабинета, объявил: я ему, контрреволюционеру, сейчас покажу!. Какая уж тут организация службы, какое тыловое обеспечение солдата! Вот и разбредаются они кто куда, иных и месяц не видно.
Приехал к нам наконец советник комбата. Он же за отсутствием такового одновременно стал советником начальника РТВ. До этого он был в 62-м на Кубе, кое-что видел. В Союзе главным критерием (одним из) качества командира подразделения (а у нас в РТВ это отдельный батальон и отдельная рота, где командир отвечает за все) был «хозяйственность». Строит КП, казарму, свинарник, неважно, что – командир на высоте. Поэтому новый советник знал, что делать, перво-наперво организовал питание на территории батальона и строительство казармы на базе птицефермы (так говорили, что раньше на месте батальона птицеферма была, хотя перьев мы не видели). Всё. Зачем бойцу шляться по городу в поисках еды, если вот она. Можно и боевой подготовкой заняться. А ночью вот она, кровать с матрацем и даже подушкой.
Нет исторической психологии хозяина своей страны, нет исторических традиций армии (типа как у наших моряков «Умру, но флот не опозорю» или «Русские не сдаются» или «За родину, за…»). Для него главное – его ботинки. Приезжаю утром на позицию – часовой спит под манговым деревом, ботинки снял, автомат валяется. Забрал его автомат и ботинки, наблюдаю, что будет. Проснулся – бегает, чуть не плачет.
– «Qual e o problema?» (что за проблема?)
– Ботинки потерял (а что до автомата – не велика потеря).
– Часовому нельзя спать! А если УНИТА пойдет?
– Э, камарада совьетику, оттуда пойдет – там кубинский часовой, оттуда пойдет – там их двое.
Сидим возле нашей казармы, курим. Подходят два пацана, у одного на шее АКМ висит, туда-сюда стволом поводит. Один из нас (кто-то из ПМТО) быстро смекнул, попросил посмотреть. Предохранитель снят (переводчик огня в положении стрельбы очередью), патрон в патроннике. Давни этот пацан - и все. Забрал автомат, пацан в рев, ушли. Приводит солдата, хозяина автомата. Тут уже наши взяли переводчика, пошли разбираться с ангольским начальством. Оказывается, это часовой на въезде в базу. Оправдывается: он попросил, я и дал. Долго объясняли и начальству, и часовому, что могло произойти и вообще что такое часовой и как надо обращаться с оружием. Часовой сказал, что больше так не будет.
Прилетел президент А. Нету в Уамбо для встречи с президентом Гвинеи Биссау. А мы с кубинцами обеспечивали прикрытие с воздуха. Они – на истребителях, я- радиолокационное обеспечение. На аэродроме шум, переполох, встречающие, журналисты, строй женщин из ОМА (организация женщин Анголы), мы из здания аэропорта наблюдаем. Идет президентская охрана. Кубинцам говорю: ваши? Да что ты, это ангольцы. Бросьте, мучачос, я ж по лицам вижу, что кубинцы. Ладно, наши, только никому не говори.
А как догадался? Интуитивно. И те и те черные, форма ангольская, да только на лицах у них написано спокойное какое-то достоинство. Лицо не раба, пусть даже бывшего, а свободного человека. Когда это понимание дошло, стал сравнивать и постоянно находил подтверждение во внешнем виде и поведении тех и других. ДОСТОИНСТВО – вот главная черта солдата!. Позже, через много лет, наблюдал полное его отсутствие среди некоторых моих соотечественников – полковников и генералов.
Вот еще эпизод из области становления армейского порядка. Приехал уже году в 79-м или конце 78-го советник – тыловик из Одессы. Возмущается: рядом две столовые, кубинская и ангольская. Кубинцы пришли строем, быстро пообедали, все сыты, порядок. В ангольской налетела толпа, тянут в амбразуру банки, у кого что есть, повар им покидал рису, кому хватило – поели и разбрелись, кому не хватило – пошвыряли в повара свои банки и тоже разбрелись. Вот он и говорит своему подсоветному: видел, как кубинцы едят? Надо так же. Заставил закупить бачки, тарелки, ложки, заложили под контролем продукты в котел, приготовили, толпу построили – Заходи по одному! Отставить! Заходи по одному, шагом! Садись за столы! Крайний за столом – старший, раздать пищу! Отставить, всем поровну! Разложили по тарелкам из бачков, даже мяса досталось служивым, и, что поразительно, хватило всем и еще осталось. Поели – встать! Выходи строиться! Радостные и удовлетворенные бойцы выходят из столовой.
– Ну что, можно же, как у кубинцев?
– Нет слов, просто нет слов, камарада асессор!
Так дня три. День так на четвертый прибегает наш советник весь красный, голова трясется. Думал, запустил механизм и покатилось по накатанной дороге. Ан, нет! Бачков нет, тарелок нет, еды не хватает, смотри песню с начала.
Сам я при этом не присутствовал, но эмоциональные рассказы нашего тыловика как запомнились, так и легли, как сказали бы раньше, на бумагу.
Однажды в штабе FAPA/DAA, когда пришел к ним и сказал, что надо срочно подготовить какие-то данные (уж не помню, что именно, но срочно надо было – наше начальство из миссии в пожарном порядке запросило) мне была сказана классическая фраза, которую часто повторяю до сих пор. Ее надо в рамку золоченую поместить. Мне было сказано: хорошо, ЗАВТРА БУДЕМ ДУМАТЬ, КАК ЭТО БУДЕМ ДЕЛАТЬ. Теперь на работе, когда кто-то говорит, что надо срочно что-то сделать, отвечаю: «Как говорят у нас в Анголе, завтра будем думать, как это будем делать». Кто эту фразу слышит первый раз, задумываются и смотрят подозрительно-выжидающе: шутит или саботажник?
Как-то зампотех кубинского батальона Даниель Ортега сказал: «Знаешь, Александр, мы здесь поняли, почему ваши на нас в 60-е годы на Кубе так сердились».
Замечу, что когда наши ангольцы стали распределяться по подразделениям, жить среди кубинцев и нести службу с кубинцами, они привыкали к порядку и воинскому быту. Они просто стали жить тем порядком, который для кубинцев был привычным. В них происходила трансформация, превращение куколки в бабочку. И когда приезжал в те подразделения, видел, что что-то неуловимо новое в них появлялось во взгляде, поведении, просто в движениях. Спокойная уверенность. И ростки того самого достоинства. Вот такие эмоционально-психологические наблюдения. А может, мне просто показалось?
К концу нашего срока пребывания в Анголе приезжаешь в батальон – на въезде часовой у шлагбаума, честь отдает, построение идет без нашей участи (см. фото), дежурная смена стоит шеренгой отдельно у КП, готовится с кубинцами к разводу на боевое дежурство. Смотришь и думаешь: неужели это наяву?
Переводчики или надо ли учить языки и можно ли выучить языки
Раньше, когда был Советский Союз и понятие «Интернациональный долг», часто делился с офицерами собственным опытом по всем вопросам, языковому в том числе, потому что любой из собеседников мог «загреметь» куда-нибудь.
Для меня вопрос «Надо ли изучать язык страны пребывания?» не стоял. Он был сразу и окончательно решен в аэропорту по прибытии, когда подходит анголка и, показывая на мешки, только полученные из багажа, что-то говорит. А там литература, ее один товарищ набрал, кажется, в бронетанковом управлении, запаковал в мешки и сургучных печатей понаставил зачем-то. Эти печати и вызвали интерес. Мы прибыли тесной группой, друг другу помогали во всем, я и тащил эти мешки. Хорошо, подскочил переводчик из миссии или посольства, что-то сказал и уладил.
Переводчики были более чем дефицитом (все, кто был в Анголе, это прочувствовали). Кто не совсем в курсе: переводчики португальского в Союзе не были нужны. С кем имели дела? Фактически только с Бразилией. А тут после португальской революции и получения колониями независимости столько стран одновременно появилось! Где ж переводчиков на всех напасешься? В нашей группе ВВС и ПВО переводчик, помнится, сначала был вообще один, Леша. Потом из миссии к нам перевели Сашу. (Дешкульпе, камарадаш традутореш, фамилии склероз съел).
Потом были ребята из ВИИЯ, год проучились, младший лейтенант – и вперед. После Анголы – доучиваться. Была у них страшилка со стороны их начальства в виде референта Главного: «Будешь плохо себя вести – поедешь в Мары командиром взвода!». Жаль, их часто меняли почему-то.
О торопливости их подготовки – маленький штрих. Один парень по имени Женя (родом из Алма-Аты) по прибытии к нам напросился ко мне на занятие. Он до этого никогда не имел языковой практики, кроме как в ВИИЯ, и волновался – как же он будет переводить? Сидел в заднем ряду и слушал. После занятия радостно сказал: «Слушай, а я практически все понял, что ты говорил!».
Леша и Саша заканчивали Киевский университет, один из языков – испанский, их призвали на два года, переучили где-то на португальский – и в Анголу. Для меня это были образцы. Они при синхронном переводе повторяли даже жестикуляцию и интонации, их как будто и не было (был случайным свидетелем).
Нам, инструкторам и специалистам, их вообще не давали, только советникам по расписанию. Один только раз, когда советник зама командующего по ПВО был в отпуске, а я за него, дошла моя очередь. Саш – говорю – пошли в штаб. Отстань – говорит – ты и так знаешь язык. И все.
Кстати, как-то к нам на КП приехал зачем-то югославский генерал с ангольским командованием. Схема разговора была такой: югославский переводчик – с сербского на английский, наш (Саша) – с английского на португальский и попутно сбрасывает на русский. И в обратном порядке. Потом говорил, что устал как никогда. Надо ж было на ходу английский язык «развязать». Это когда долго не практикуешься, а надо говорить.
В общем, переводчиков нет вообще. А технику нам надо развертывать, ангольцев учить, да и вообще надо просто жить в этой стране. Как без языка? Хочешь жить – умей вертеться. В Москве купил карманные словари, но без специфической терминологии. Самые обиходные слова – в словаре или у переводчика. Записываешь в записную книжку и заучиваешь. Сначала с транслитерацией или транскрипцией, потом без нее. Скоро начали «фалярить». Кажется, Саша дал португальско-русский политехнический словарь. Ложишься спать – перед сном листаешь словарь, пока не наткнешься на нужное слово. Записал, заучил. Потом один из ребят из ВИИЯ увидел мою записную книжку, загорелся весь, взял на время и всю себе переписал. Он был очень добросовестным и старательным парнем, собирал по крупицам терминологию по авиации, радиолокации и пр.
В отпуске на Калининском проспекте наткнулся на русско-португальский политехнический словарь. Вот радость была! Купил два. Один, уезжая, переводчикам отдал, другой «исчез».
В общем, общались с ангольцами, занятия проводили, на базаре вообще без проблем. Был и такой неловкий случай из-за чрезмерного знания языка. В каптерке на КП, где рабочие складывали строительные материалы, рабочую одежку и прочее, полез я зачем-то в ящик, а там два ПЗРК с пусковыми механизмами. А в 30 метрах полоса, самолеты взлетают и садятся. Поехал доложил старшему. Что делать? Сообщить в миссию – наших же и накажут. Пошел Гришин к кубинцам, напрямую или через их командование дошло до их особистов. Прилетели на КП, начали ангольцев вызывать и опрашивать. Ангольцы не понимают пока в чем дело, меня спрашивают. А что им можно сказать? Брякнул типа сказал бы, да слов не знаю. А, хитрый камарада совьетику, то все слова знал, а теперь не знает. Неудобно.
Примечание. «Следствие» показало, что перед попыткой переворота на позиции должны были проводиться показательные занятия с руководством ФАПЛА по вопросам ПВО, вот и притащили разной техники поближе к нашим радарам, в том числе эти ПЗРК. После подавления переворота не до занятий было, так все и бросили. ЗУ-23-4, зенитку «Бофорс», еще что-то мы видели, а эти ПЗРК мимо нашего внимания прошли.
Еще некоторые аспекты лингвистики. Как-то Леша рассказал, что в переводе употребил какое-то слово, а анголец говорит, что у нас такого слова нет, на что ему было сказано, что теперь будет, и слово это значит то-то. С легкой Лешиной руки иногда шел на «изобретение» португальского языка. Возможно, переводчикам будет интересно. Есть в индикаторах радиолокаторов импульс подсвета развертки. Как его на плакате-схеме обозначить? В техдокументации на французском названо «синтонизасьон». Есть португальское слово «cintonisade» (синтонизади), что означает «чувствительность», а подсветка по своей сути – придание индикатору чувствительности во время прямого хода развертки. Следовательно, по принципу португальского словосложения «импульс подсветки» должно быть «имульсу да синтонизасао». Так и стало. Ангольцы сначала уточняли: может быть, синтонизаде? Нет, синтонизасао. Ага, так и усвоили.
Поскольку много работал с кубинцами, после первого же вылета на «войнушку» в Энрике-ди-Карвальо (или уже Сауримо?) начал лопотать немного по-испански, а концу срока даже лекции пробовал читать ангольским и кубинским офицерам, в частности, на тему «Организация оповещения о воздушной обстановке». Это уже когда на юге кубинцы развернули радиотехнический батальон и оттуда надо было выдавать воздушную обстановку на ЦКП (центральный командный пункт FAPA/DAA).
Основная сложность – склонение существительных в этих языках, где артикли не склоняются. А в Сауримо попал в начале мая 77-го, по-португальски–то за два месяца еще ничего не выучил, а тут мало того, что испанский, так они же говорят быстро и без пауз, почти ничего не улавливаешь, не то что понимать.
Какие все-таки кубинцы замечательные люди! Вечером сижу, заходит кубинский техник Ми-8, здоровается. Мне сказали, что здесь находится советский товарищ, он испанского не знает. Сходи поговори с ним, чтобы не так скучно ему было. Я его потом эксплуатировал. Он мне в записную книжку писал спряжение глаголов с окончанием на «ар», «ир», «ер»: yo trabajo, tu trabajas и т.д. На фото он четвертый справа.
Про это кубинское произношение. Леша с Сашей говорили, что можно 5 лет учить испанский, приехать на Кубу и ничего не понимать. Сидит кто-то из них за обедом с группой жалезнодорожников-тепловозников. Старший вдруг спрашивает: «Кекемаху?» Когда один кубинец протянул ему стакан, то понял, что вопрос был «Кьен кьере мас хуго?» – кто хочет еще соку?
На базе ВВС был один кубинский подполковник, у него было такое произношение в нос, почти без согласных, что когда я вернулся из отпуска, неделю понадобилось, чтобы его снова начать понимать.
А для кубинцев, не бывших в союзе, произнести слово, начинающееся на две согласных, невозможно. Оператора Оральо долго учил произносить «стол» и «стул». Он говорил «эстол», «эстул».
Наговоришься в командировках с кубинцами, машинально в разговоре со своими сорвется типа «Ойе ме, чико!» Или отвечаешь «Ди ми, кандела».
После Анголы в академии учился, как было трудно поначалу на занятиях по немецкому! Пытаешься что-то сказать, а из головы испанский лезет. Преподаватель с трудом приучила говорить «Локхид», все говорил на кубинский манер «Лёхид». Сейчас, после 30 с лишним лет без практики, за ненадобностью почти все забыл.
До Анголы учил немецкий. Даже учился на платных заочных курсах в Москве на Большой Дорогомиловской. Пригодился в Анголе один раз: приносят ребята бумажку и просят перевести. Какие-то таблетки купили. А это оказались таблетки от головной боли для женщин во время месячных, если простые таблетки не помогают.
В заключение. Пришел к такому выводу: любой человек в младенческом возрасте способен освоить любой язык. С возрастом эта способность снижается или исчезает совсем. Некоторые наши товарищи, по большей части деды, как мы их называли, за два года осваивали только несколько слов и фраз, и те произносили с трудом. Считаю, что это не вина, а беда человека. Вина – если может, но не хочет. А лучше всех нас говорил Валера-Курок, спец по авиационному вооружению........