Ангольский винегрет. Записки инструктора РТВ в Анголе.Ч.2.
ЧАСТЬ 2. РАБОТА ИЛИ ЧЕМ МЫ ЗАНИМАЛИСЬ В АНГОЛЕ
Общая обстановка и характер нашей работы
К 1977-му году боевая авиация в Анголе уже была, были наши авиационные специалисты, которые уже обучали ангольцев, хотя летали и обслуживали самолеты кубинцы. А вот вторую составляющую вида Вооруженных Сил Анголы ВВС и ПВО (FAPA/DAA), а именно противовоздушную оборону, а еще конкретнее – ее глаза и уши, радиотехнические войска, надо было с нуля создавать. Нас сначала только пятеро было, инструкторов и специалистов РТВ: Гена Арсентьев – на РЛС П-12 (позже подъехал Слава Головизнин), на П-37 Саша Ширингин и Леша Шумков, на высотомере ПРВ-11 Саша Дюбанов и я.
Формально наша задача состояла в обучении ангольских младших специалистов, операторов и электромехаников, и обеспечении боеготовности радиолокационной техники, однако чем только не приходилось заниматься! Кроме развертывания техники и обучения поначалу сами работали за операторов. Строительство КП – где сами, где ангольскими рабочими руководишь. Клади кирпич, да не так, а вот так. Электропроводку сделать по такой схеме. Здесь поставь распредкоробку, так же удобнее подключить лампы, розетки и выключатели. Плотнику: здесь отрежь балку и вот так прибей! Электрик как-то не выдержал и выразил удивление, что камарады советики все знают и умеют.
Надо поправиться, это здесь я написал так повелительные наклонения. В Анголе принято только на «Вы», даже мальчишки – беспризорники между собой так на базе ВВС разговаривали. «Восе е ум бурру, па!» (Да вы осел!) – это один другого обругал при мне.
Разработка руководящих документов (руководства, инструкции), оборудование класса подготовки планшетистов и обучение их, распределение по специальностям поступающего пополнения. Сабе кондузир? (водить умеешь?) – в шофера, на гитаре играть умеешь? Повтори стук по столу. Это у Гены Арсентьева жена раньше радисткой плавала на Севере, научила, как в радисты отбирать, проверять наличие слуха.
Часто занимались вообще не своим делом, иногда себе во вред. Дал наш старший команду провести типа собеседования или опроса, кто из наших ангольцев, тех, что потолковее, хочет поехать на учебу в Союз. Понятно, что все хотят. Поехал один, Висенти, он ходил очень радостный перед отъездом. А остальные на нас обиделись, особенно Франсишку, чувствовался холод до конца срока пребывания. Не очень он радостный на фото рядом со мной (справа с папкой). Отбирал кто-то, неизвестно кто, а негатив на нас выпал.
Чтобы из ничего сделать что-то, приходилось проявлять творческий подход и смекалку. Про ремонт техники, когда нечем ремонтировать, ниже речь пойдет, приведу другой пример. Приезжает к нам советник начальника артиллерии флота, он вместе с нами прилетел, приехал посоветоваться как к старому знакомому. А проблема у него в том, что флот не имеет своих средств контроля воздушной обстановки, иначе говоря, нет собственной радиолокации. Организовать от нас оповещение почему-то было проблематичным. У него и возникла идея поставить на палубу одного из ангольских кораблей нашу РЛС. Объяснил ему нереальность проекта по причине относительно больших габаритов наших РЛС для их мелких плавсредств, да и кроме того, морские РЛС должны иметь стабилизацию антенны в пространстве для компенсации качки. А кроме того, кто ж ее отдаст вообще. Тем не менее, как говорили когда-то, революционное творчество масс налицо.
Обеспечение боевых действий авиации – отдельная тема. Мы ж как будто не воевали! Кое-что - ниже.
Чувствовался недостаток оперативно-тактической подготовки. Будучи в отпуске, пришел в свой батальон, попросил офицеров взять в секретке наставления, тактику рода войск. Почитал. Не все годилось напрямую, но общие положения и в Африке работают.
Потом учился в академии, в инженерной радиотехнической академии ПВО, но оперативно-тактические дисциплины жадно изучал: как жаль, что те или иные вопросы в Анголе не знал, например, расчет рубежей досягаемости авиации противника при разных профилях полета. (Пересчитал для интересу по Анголе на примере Миражей с внешними подвесками оружия и/или топливных баков, вылетающих с аэродромов Заира и ЮАРовской Намибии, смешно стало, вспоминая, что думало мое начальство там).
С другой стороны, учиться было легче, потому что многое преломлял через ангольский опыт, да и уровень мышления после опыта Анголы был уже другой.
Зенитных ракетных войск как таковых еще не было и в помине, позже мы же и занимались отбором людей в ЗР бригаду, которых отправляли в Союз, и которые должны были вернуться со знаниями и техникой. Прямым начальником нашим был советник заместителя командующего ВВС и ПВО по ПВО полковник Ганеев Мисрур Исхакович, который командовал нами и занимался «пукалками» – зенитной артиллерией.
Пусть не обижается никто за «пукалок». Но у нас в РТВ зона ответственности одного радиотехнического батальона составляет десятки, до сотни тысяч квадратных километров. На картах или на планшетах рисуются зоны обнаружения воздушных целей нашими локаторами с радиусом десятки-сотни километров в зависимости от высоты, рубежи перехвата истребительной авиации с таким же приличным удалением. И зоны поражения обеспечиваемых огневых средств положено наносить. А из того, что было, максимальную дальность поражения имел ПЗРК «Стрела-2М» - 4 километра, а уж ЗУ-23, да и кубинская зенитная артиллерия… Что там наносить? Малюсенькие красные кружочки. Вот и пукалки.
Позже прибыли советник командира батальона, он же стал советником начальника РТВ, подполковник Кирилюк (могу ошибаться) и спец по ремонту техники (что-то такое, должность точно не помню), капитан, фамилия не осталась в памяти, был он усатый, за что Кирилюк его прозвал генералом Чернота (герой фильма «Бег»).
Возможно, слишком много мы там все делали сами. Ангольцы стали это воспринимать как должное. Жаловался как-то Вова-Тракторист, наш спец по всякой авиационной технике на машинах, что он делает внушение ангольскому начальнику за недоделки. И то не сделано и это не сделано. Кто все это будет делать? А тот отвечает: как кто? Ты.
Командные пункты
Для первого радиотехнического батальона (без отдельных рот) в Луанде еще до моего приезда была выбрана позиция между двумя взлетно-посадочными полосами, вплотную к дальней, более длинной. Говорили, что раньше там была птицеферма. В служебном домике был создан командный пункт батальона, фактически бывший долгое время центральным командным пунктом ВВС и ПВО. В нем установили планшет воздушной обстановки, отгородили комнатку – штурманскую, где стояли выносные индикаторы радиолокаторов. Стол боевого управления – из красного дерева, красивый! Связь установили кубинцы. Сначала на КП при необходимости работал кубинский штурман, мы – за операторов, потом кубинцы выделили операторов, которые воевали в пехоте, даже штурман Андрес пришел оттуда. Потом присылали офицеров и солдат-резервистов уже целенаправленно. Потом кубинцы установили регулярное круглосуточное дежурство с привлечением подготовленных нами ангольских операторов и планшетистов.
Кубинцы со временем поставили рядом с КП огромный деревянный контейнер – транспортную тару Ми-8, установили фальшпотолок, кровати, кондиционер, холодильник и получился дом отдыха дежурной смены КП.
Посмотрел недавно в Google Earth на аэродром Луанды. Нет уже ни здания КП, ни позиций РЛС. Все срыто, на том месте, похоже, прокладывают новую рулежку. И вообще все сильно изменилось, хотя казарму и дом, где жил, нашел.
Строительством ЦКП занимался советник начальника ЦКП многоопытный Иван Васильевич. Мы развертывали выносные индикаторы, обстановка на которые должна была выдаваться с РЛС П-37 нашего батальона с помощью радиотрансляционной аппаратуры РЛ-30.
Планшеты для ЦКП рисовали мы с Геной Арсентьевым. Для планшетов нужен плексиглаз. Все, что нашли в Анголе, забрали для нашего батальона. За плексом для ЦКП его начальник второй лейтенант Пина летал в Югославию.
Вся графическая информация наносится на планшеты нитрокраской, при подсвете планшетов с торца все светится и отлично видно. Лейтенант Пина за краской летал в Италию. Краски всевозможные. Была даже мысль отлить и увезти в Союз там планшеты рисовать.
Рисуют планшеты тонкими стеклянными капиллярами. Где их возьмешь? Где-то нашли стеклянные трубочки и вытянули их с Геной на газовой печке до капилляров нужной толщины. На планшеты для выдачи информации от удаленных подразделений наносится сетка ПВО, делящая весь земной шар на зоны, сектора, большие, средние и малые квадраты. Ангола разделялась на две зоны. Для удобства сместили границу на 10 градусов и понятие зоны исчезло. Получилась сетка ПВО Анголы с секторами и квадратами.
Пару слов о строительстве ЦКП. Иван Василич сам командовал рабочими – каменщиками, электриками, столярами и т.д. При этом язык он так и не выучил, но прекрасно общался с рабочими и своим другом Пина. Знал он только «тижолу» (кирпич) и «сименту» (цемент). Леша-переводчик удивлялся: ангольцы Иван Василичу начинают рассказывать про проблемы и нужды, он только переводить, а Иван Василич ему: не надо, я все понял, сейчас будет. Лейтенант Пина был один из немногих трудяг. За это его начальство все на него и грузило. Придет бывало к нам, сядет на скамеечку, закурит трубку и жалуется: все Пина да Пина. Однажды вздыхает и говорит: «A vida! Esta bem fudida e mal pagada (А вида! Ишта бень фудида и мал пагада)». Скажем так: эх, жизнь, хорошо задолбана и мало оплачиваема.
Пока ЦКП строился, контроль воздушной обстановки и управление авиацией шло с нашего КП радиотехнического батальона. Приезжает однажды совершенно неожиданно к нам на КП Министр обороны команданте Энрике Телеш Каррейра c нашими советниками, осмотрел КП, вышли наружу и, судя по разговору, обсуждают вопрос временного размещения ЦКП. Советник начальника связи подполковник Писарев убеждает, что ЦКП вот-вот будет готов, надо на него ориентироваться. Наш полковник Ганеев говорит, что ЦКП только будет готов, а здесь уже можно работать. Министр (партийное имя Ико) слушает, поглаживает свою бородку, потом резким голосом: «Вамуз а сомбра!» (пошли в тень). Встали под манго, дальше обсуждают. Недолго обсуждали. Министр показал на наш КП пальцем, таким же резким голосом сказал: «Пошту команду!», сел в машину и уехал.
Мы уже уехали из Анголы, а ЦКП еще не работал, хотя был почти готов.
Авиация и оборудование аэродромов
На эту тему написать бы авиационным специалистам тех времен, но их нет на сайте СВА. Коротко что помню. Вся авиация базировалась на аэродроме Луанда. По несколько МиГ-21, МиГ-17 (с форсированными двигателями, как говорили кубинские летчики, доработаны для борьбы с Фантомами во Вьетнаме), Ми-8, Ан-26, Ан-2, одна спарка МиГ-15УТИ, легкомоторный Aztek. На них летали кубинцы. Много всякой наземной техники, которую положено иметь на военном аэродроме: АПА, кислородки и прочее. Фамилии наших спецов по самолетам и аэродромно-техническому обслуживанию не помню. Большинство их прибыло в Анголу задолго до нас.
Средства РТО (радиотехнического обеспечения полетов): радиолокационная система посадки РСП-7, маяки, прожекторы для ночных полетов, РСБН и прочее, чем заведовал капитан Иван Булычев (ударение на «у»).
Средствами связи занимался Самвел Седракян, лейтенант или старлей.
Постоянно работала пара Ан-12 из Джанкоя, после определенного налета они возвращались на техобслуживание, на замену прилетала другая пара. Работали на всех, на военных и гражданских. Возили всё: людей, военную технику, деньги, сахарный тростник (привезли в Луанду, получатель неизвестен и не прибыл, выбросили на бетонку, ангольцы постепенно разобрали и съели). Использовались иногда и для обеспечения жизнедеятельности нас и ПМТО: летали в Лубанго за продуктами, загнав внутрь УАЗик.
Потом прибыли еще Ми-8, на одном летали наши, кажется, гражданские. Экипаж заменялся. Помню это потому, что один раз слетал с ними на юг от Луанды за ананасами, потом второму экипажу показывал туда дорогу. Контейнеры от Ми-8 аккуратно составили для хранения на площадке, в них собирались отправлять потом вертолеты на ремонт в Союз. Еле-еле выпросили у нашего авиационного инженера один контейнер для оборудования склада в батальоне РТВ да кубинцы один взяли, домик отдыха дежурной смены на КП сделали. Остальные ангольские женщины постепенно превратили мотыгами в щепу и разнесли на дрова.
Были еще в ВВС и ПВО транспортно-десантные Норатлас, вертолеты Алует-3, на них летали португальцы. Кажется, два легкомоторника типа Цессна, на них летали югославы.
На Ан-26 из консорциума СТА летали наши гражданские, мы с ними практически не контактировали.
Президентский Ту-134 стоял на нашей, военной части аэродрома, им занимался экипаж, который жил своей жизнью и с нами не пересекался, если не считать случайных встреч на аэродроме.
До нашего прибытия средств радиолокационного обеспечения полетов в Анголе вообще не было. Приходилось бывать на разных аэродромах, не нашел даже следов радиолокационных позиций или другого оборудования.
Светотехнического оборудования тоже практически никакого, исключение – Луанда. В Сауримо вдоль полосы стояли какие-то керосинки, которые при необходимости должны были зажигаться ночью. Туда в начале мая 77-го летали МиГ-21 во время заварушки в Заире, в Катанге, поэтому кубинцы удлиняли ВПП. Да и сама старая часть была уже не та, кубинцы жал
В Луанде в 77-м работала только короткая полоса, длинную ремонтировали итальянцы, что создавало проблему посадки Ту-95. С позиции нашего батальона РТВ поначалу ходили на обед напрямую через короткую ВПП. Днем жара, марево, смотришь на ВПП вдоль и видишь мираж, как будто озеро воды, это из-за отрицательной рефракции света неба под малыми углами. Потом перестали ходить после того, как из марева вылетел взлетающий Боинг-737 и пронесся над нашими головами.
Один раз получили хороший стресс. Идем на обед, огибая по дороге короткую ВПП. Уже прошли и наблюдаем сбоку взлет Ил-62 в сторону океана. От жары воздух имеет пониженную плотность, Ил все разбегается и разбегается. Уже близок конец полосы – а там все, катастрофа! Еле оторвался в самом конце и прошел над забором, который в том месте ниже уровня ВПП.
Радиолокационная техника
Техника радиотехнических войск была такой.
РЛС П-12 метрового диапазона в мобильном варианте П-12НА – на автомобилях ЗИЛ-157, однако новой модификации, в Союзе таких не видел. У них в усилителе высокой частоты лампового приемника стояли полевые транзисторы. Укомплектованы электролебедками для поднимания-опускания антенно-мачтового устройства, что ускоряло развертывание и свертывание. С РЛС был снят гриф секретности еще в 73-м или 74-м году, однако на всей документации гриф стоял. Глупость, конечно, но на всякий случай отдали в секретку кубинцам.
Примечание. Посмотрел слайды и убедился, что в Луанде одна РЛС была подвижного типа П-12НП, в прицепе.
РЛС П-37 сантиметрового диапазона. Без особенностей. Возможно, что-то было, но я ее не касался, старался не касаться, хотя пару раз мелкий ремонт делал.
РЛС П-15 дециметрового диапазона модификации П-15М3, кажется, уже не на ЗИЛ-157, а на ЗИЛ-131. В системе селекции движущихся целей (СДЦ) вместо потенциалоскопов стояли ультразвуковые линии задержки из соляных монокристаллов. Тоже новое для нас.
Радиолокационный высотомер ПРВ-11 в экспортном упрощенном исполнении ПРВ-11У. Без перестройки частоты.
Еще раньше слышал от людей, бывших во Вьетнаме, что техника всегда поставлялась с упрощениями и без доработок. Казалось бы, в реальной обстановке оценить бы эффективность, да нельзя, прятались.
Вся техника в обычном климатическом исполнении. Небольшой курьез. Показывают как-то ангольцы на факельный подогреватель на дизеле электроагрегата питания АД-30 высотомера ПРВ-11 и спрашивают, что это такое и почему до сих пор они это не изучали? Объяснил, что он нужен для запуска дизеля при минусовых температурах. А у нас-то он зачем? Объяснил, что радары в Анголу отдали те, что получше, что делали для себя. Так ведь дороже! Нет, дороже переукомплектация. Тем и объяснил.
Кубинские операторы, Оральо и Папито сначала то же самое спрашивали про калориферы в П-12, смеялись, а потом радостно рассказывали, как они этими калориферами грелись в Лубанго зимой.
А вот чехол-утеплитель для двигателя ЗИЛ-157 – хорошая вещь, расстелешь в теньке и можно вздремнуть, когда дела нет.
Кубинцы рассказывали, что когда к ним был поставлен авиаполк, кажется, МиГ-23, со всей положенной техникой, долго не могли понять назначение одного типа машин. Это были снегоуборочные машины со шнеко-роторами.
К нашему прибытию в Анголу были поставлены только по одной П-12, П-37 и ПРВ-11, Ширингиным и Дюбановым насыпаны горки для приемо-передающих кабин (ППК), собрана и затащена на горку ППК ПРВ-11. Совместными усилиями развернули станции, занесли в домик будущего КП выносные индикаторы.
Когда все развернули и РЛС работали уже с полгода, представитель ГИУ ГКС сообщил, что к нам должны приехать представители промышленности развертывать технику. Мало того, что они уже не нужны, так нам же еще морока их размещать, питание организовывать. Отказались от их услуг, лишив кого-то возможности побывать в Анголе.
В 78-м году поступили еще несколько РЛС П-12 и П-15, кубинцами были перевезены морем в Мосамедиш, оттуда шли своим ходом по подразделениям создававшегося батальона с управлением в Лубанго, местная рота которого располагалась на горе возле скульптуры Кристо-рей. Отдельные роты были развернуты в Мосамедиш, Чамутете и Чибемба (так эти населенные пункты называли кубинцы).
В начале 79-го пришел вдруг вне плана второй ПРВ-11. Стоял на позиции батальона не развернутый, тем более, что его повредили при разгрузке в порту. Как его восстанавливали и куда дели после нашего отъезда – не знаю.
Для второй П-37 выбирали позицию с начальником РТВ Кубы и его офицерами в Лубанго. Должна была поступить в 80-м, уже без нас.
Регламентные работы на ПРВ-11. На заднем плане - строительство казармы
Свалка на базе. Самолеты, поврежденные и брошенные португальцами в ангарах, БТРами повыбрасывали на свалку. Свалка была источником железячек для Самоделкиных.
Тренировка в свертывании РЛС.
Наши болельщики.
Кубинский воспитанник.
Продолжение следует....