Алый мир⁠⁠

В ловушки попалось целых три маврианские крысы. Большущие по сравнению с нашими крысами. Почти как кролики. А вот большие ли они в рамках своего вида, я не знаю, на вид тощеваты. Скорее всего откормленная особь будет раза в два, а то и в три больше. Ещё тёплые. Удачно я решил проверить поставленные мной ловушки как стемнеет. Эти крысы как раз выходят на охоту по сумеркам, вот и попались. Я побежал к брату — сегодня удастся поесть. А двух закоптим про запас.

Увидев крыс, брат нахмурился.

— Многовато. Они в наших краях не водятся. Что заставило их бежать так далеко от родных мест?

— Ещё один разлом? — предположил я.

— Уже полдня я не чувствую ни одной птицы в радиусе моей досягаемости. Нам нужно осмотреться. Хоть одна из крыс жива?

— Нет. Но, вот эта — самая тёплая... — я протянул её брату.

Он закрыл глаза, его голова упала вперед, как будто он заснул, и тут же поднялась обратно. Брат открыл глаза.

— Кажется получилось. Но я ничего не вижу и не могу открыть её веки. Надо их аккуратно срезать.

После недолгих манипуляций с ножом брат снова "уснул", "проснулся", лизнул каждый глаз...

— Фу! — вырвалось у меня нечаянно.

— Пересохшие глаза видят мутно, — невозмутимо пояснил он. Затем, держа крысу обеими руками, присел и резко выпрямился, подбрасывая ее вверх как можно сильнее и снова "уснул". Я высматривал крысу в небе. Вижу... ловлю... Поймал!

Брат "проснулся":

— В Маврии огромный фиолетовый разлом. Такого большого я ещё не видел. Страшно представить, что оттуда вылезло и распугало крыс. Но птицы исчезли не поэтому. Вокруг нас пять алых разломов размером до середины трёхсотлетней сосны. Мы окружены. Судя по их размеру, в этот раз за нами отправили что-то очень опасное. Самое большое расстояние между двумя разломами у тех, что на юг. Скорее всего, там нас ждёт ещё и ловушка.

— Пойдём на север? — спросил я.

— Нет. На северо-запад к пещерам. Лучше будет скрыться. Три крысы помогут нам продержаться дней шесть. Рядом с пещерами наберём воды из отравленной реки, и я её очищу. Когда поисковые группы пройдут, выйдем из кольца и двинемся в Западные земли.

— Как ты думаешь, кто за нами охотится? — у меня не было ни единой идеи, кто это может быть. А главное зачем? Может у него есть хоть какие-то предположения?

— Будет лучше, если мы никогда этого не узнаем. — ответил брат.

Я поднял сумку с припасами, сунул туда крысу. Больше брать было нечего.

— Я всё взял. Пошли?

— Да. Лучше поторопиться.

Мы хорошо видим ночью, но смотреть особо не на что. Даже днём всё вокруг чёрное. Как будто сгорело. Чёрные деревья, чёрная земля, чёрная трава. Растения всё ещё живы, но существуют из последних сил. Животные их едят, чтобы не сдохнуть, едят неохотно, как горькое лекарство. Едят от неизбежности, мол, или это, или смерть...

Однажды наш мир начало трясти. Каждое следующее землетрясение уродовало мир всё больше и больше. Появились застывшие разноцветные молнии, из которых лезла всякая дрянь. Из голубых, к примеру, новые хищники, пожравшие несколько деревень. Из белой — какая-то хворь, от которой почернели все растения, а вода стала ядовитой.

Одно радует — небо сегодня ясное. Хоть звёзды однажды здорово поредели, всё равно видно, что облаков сейчас нет. Дождь нужен только растениям. Без этой воды они засыхают окончательно. А вот на животных и на нас от этого дождя появляются красные пятна, которые жутко чешутся. Лучше под него не попадать. Даже не представляю, что животные пьют. Видимо только благодаря растениям они ещё не все передохли.

Пару километров мы шли молча. Чем больше я молчал, тем более мрачные мысли лезли в голову. Чем сильнее я пытался отвлечься, отмахнуться от них, тем назойливее и чернее они становились. И я не выдержал:

— Брат. Зачем вообще жить? Очевидно же, что этому миру уже конец...

— Хочешь убить себя? — тихо, как будто боясь собственных слов, спросил он, затем вздохнул и продолжил по-обычному твёрдым и ровным тоном. — Ты похоже ещё не пробовал, поэтому и спрашиваешь. Любой в нашем роду встав перед выбором "спасти весь мир и умереть" или "уничтожить весь мир, но остаться живым" выберет второе. А ещё твоё тело не даст тебе умереть, оно сделает всё, чтобы выжить, даже если ты будешь почти без сознания. Поэтому наш род прославился как самые лучшие воины королевства. — Брат протянул мне нож. — Вот, попробуй сегодня. Это стоит пережить хотя бы один раз, тебе сразу станет легче.

Я робко принял нож и заткнул его за пояс.

Дойдя до пещер, мы выбрали одну из верхних. Заройся мы поглубже, нас, возможно, будет труднее найти, но, с другой стороны, бежать в случае чего будет некуда. У пещер очень толстые стены и достаточно большая протяженность. Известными мне способами почувствовать нас даже в верхней будет невозможно.

Брат завалил вход изнутри, наколдовав много больших валунов в несколько слоев. Дойдя до конца пещеры он сделал еще один затор. Так получилось что-то вроде помещения. Ещё он сделал пару каменных плит у стен, чтобы можно было сидеть и спать, два отверстия на потолке. Одно для поступления воздуха, второе для коптильни. И коптильню из камней. Магический огонь не дымит, поэтому это скорее горячее высушивание мяса, чтобы не испортилось, чем полноценное копчение.

Как и воду, мясо крыс тоже нужно было очищать от яда. Поэтому крысами занялся брат. В такие моменты я чувствую себя особенно бесполезным. Отличное настроение, чтобы проверить то, что он мне предложил.

Я сел на каменную плиту, достал нож и направил на своё горло. Руки стали трястись. Я собрался, сжал рукоять покрепче, зажмурил глаза, сглотнул, сделал резкий рывок на себя... Руки застыли ещё до того, как остриё коснулось горла. Я подозревал, что это не будет просто... Брат молча разделывал крыс на коптильне. На этот раз не закрывая глаз, я упёр острие ножа в своё горло и хотел резко надавить, но чуть не упал на землю. Я почти отключился, тело стало неподъёмно тяжёлым, глаза слипались. В таком состоянии я даже хлеб не отрежу... Так сильно захотелось спать, что чёрт с ним с этим самоубийством... Вдруг моя правая рука резко дернулась, чтобы поймать что-то перед лицом. Сон как рукой сняло. Я стал чувствовать себя очень собранно, как гадюка перед броском. От вялости, появившейся секунду назад, не осталось и следа. Подняв глаза, я понял, что брат метнул в меня второй нож.

— Видишь? — на его лице была довольная ухмылка. Мне показалось, будто он вздохнул с облегчением. — О том и речь. Но и это ещё не всё.

Брат поместил крыс в коптильню — похоже он закончил и оставалось только подождать, пока мясо приготовится. Он прошел пару шагов и встал так, чтобы перед ним было свободное пространство, поднял правую руку перед собой. Земля раскрылась, как бутон цветка от утреннего света. Перед ним появилась глубокая яма. Внизу ямы были острые каменные колья.

— Подойди ко мне. — сказал брат.

Я подошел, встал рядом с ним, заглянул в яму. Колья были искусно тонкими, почти как копья. Я снова позавидовал мастерству и волшебной силе брата. И вдруг почувствовал, как из-под моих ног уходит земля, как я лечу вниз, животом и лицом прямо на колья...

Дыхание перехватило, я испугался до смерти, но вдруг завис в воздухе. Перед глазами всё было в бледно-белом с радужными переливами, как кровь здорового единорога, свете. Меня потянуло назад... Точнее вверх. И поставило в полуметре от ямы.

— Это матушка... — на глазах брата блестели слёзы. — Цвет её магии. Она с того света защищает нас...

— Получается, я не уязвим?! — не удержался я от шутки. Уж очень страшно становится, когда брат теряет свою безэмоциональность и уверенность. Как будто каменный щит рассыпается песком.

Брат улыбнулся:

— Не переоценивай её силу! Мама была слабой волшебницей. Она появляется только в крайних случаях. Но даже так я чувствую, будто она всегда рядом.

— А как ты узнал обо всём этом?

Брат не ответил. И я вдруг понял, что он пытался и не раз... Даже придумал такую яму, где его тело будет бессильно. Если бы не мама, я бы сейчас был совсем один. Если бы вообще был...

Брат закрыл яму:

— Я пока очищу воду, а ты последи за огнем в печи. Заодно потренируйся в магии, убавляя и прибавляя пламя.

Я пошел в сторону коптильни и почувствовал, что наступил на что-то мягкое. Еле уловимый запах свежей травы коснулся моих ноздрей. Я убрал ногу и присел посмотреть.

— Брат, что это?

Он подошел и присел рядом.

— Трава... Свежая трава! Мир давно отравлен! Откуда она здесь? Мы слишком глубоко в пещере, до сюда не достают солнечные лучи!

Он создал крошечный шарик света, но такой яркий, что стало очевидно — трава действительно зелёная.

Брат глубоко задумался. Я занялся огнём в коптильне. Спустя пару минут он вспомнил про воду и занялся ею. Гримаса глубоких раздумий никак не покидала его лицо.

— Знаешь... — нарушил я тишину спустя несколько минут, — Это так странно. Отец выбрал собственную жизнь и гибель мира. Но я помню все эти истории о том, как он рисковал своей жизнью, чтобы прикрыть товарища в бою. Помню, сколько людей благодарили его за спасение их жизни. Помнишь, как на прогулках с нами он наслаждался буквально всем вокруг — ветром, небом, пейзажем? Он очень сильно любил наш мир. А мама бережет нас аж с того света. Трава эта... Я на мгновенье стал так счастлив, когда почувствовал мамино присутствие... Что если смерть нашего отца привела бы к мгновенному исчезновению этого мира? Может и на нас охотятся поэтому... Если уничтожить всех в нашем роду, то мир исчезнет...

Брат захохотал и даже скрючился пополам от смеха. Стало очень неловко...

— Ха-ха... Он Богом себя возомнил...Ха-ха-ха... — почти задыхаясь произнес брат.

Мое лицо горело от стыда. Казалось, на ушах можно изжарить яичницу.

Раздался ужасный скрежет. Звучало так, будто огромные когти пытались откопать вход в пещеру.

Брат метнулся к сумке, сунул в нее наши мешки с водой. Коптильня рассыпалась по камешкам, огонь потух. Брат схватил крыс и сунул их в сумку. Повесил её мне на плечо. Поднял правую руку вверх. Отверстие на потолке раскрылось так же, как недавно яма на полу. Брат обхватил меня левой рукой за талию. Я машинально закинул правую руку ему на плечи.

— Присядь и оттолкнись! — протараторил он, начав приседать сам.

Мы выпрыгнули через дыру в потолке, приземлились на "крышу" пещеры. И дали деру со всех ног. Не останавливаясь, я перекинул лямку сумки через голову, чтобы она случайно не свалилась с меня.

Когда мы спустились с пещер и почти добежали до отравленной реки, в нас ударил поток света. У Свиртова моста нас уже поджидали. Мы услышали перекрикивания. Казалось, будто они доносятся со всех сторон. Сзади раздался рык, такой, что на спине напряглись все мурашки разом, и волосы на голове встали дыбом. Похоже это была та тварь, которая разрывала ход в пещеру. Вспомнился фиолетовый разлом, упомянутый братом. Неужто она оттуда?

Брат схватил меня за запястье, резко свернул налево и прокричал заклинание. Бежать стало легче, ноги двигались как будто сами, значительно чаще и более широкими шагами. Мои глаза не успевали за пейзажем. Ничего не удавалось разобрать, и я уже не понимал куда мы бежим.

— Задержи дыхание! — крикнул брат. Мы полетели вниз, я почувствовал кучу брызг вокруг себя. Они холодно касались кожи, и тут же жгли как маленькие угольки. Пейзаж наконец-то замедлился, и я увидел, что мы летим вниз по водопаду. Я услышал громкий электрический стрёкот и почувствовал привкус озона на языке. Под нами вспыхнула и застыла яркая красная молния.

— ВОТ ЧЁРТ!!! — выкрикнул брат...

Мы вкатились в просторную залу с сине-золотым убранством. На жреца́х так же были синие одежды с золотыми украшениями. В центре залы стоял алтарь со множеством свечей. От этого света всё вокруг казалось красным. Купол с цветным стеклом под потолком добавлял скудные холодные блики. У алтаря стояла красивая стройная фигура. Остальные жрецы́ сидели на коленях на полу. Кроме двух самых близких к фигуре. Меня передернуло и подступила тошнота. Это тот самый храм, где старшим жрецам отрубают ноги по самую... Пойти на такое ради статуса старшего жреца?! Придумать такое для старших жрецов своего храма?! Вот мы и узнали, кто за нами охотился с таким размахом! Глава храма — премерзкая женщина, с которой я, к несчастью, хорошо знаком.

— О! Моя госпожа! Сколько лет, сколько зим! — впервые слышу, чтобы брат говорил в такой манере. Голос пытался звучать заигрывающе, и всё же нотки злобы пробивались и резали слух...

Фигура в центре повернулась к нам. Я почувствовал, что не могу шевелить ничем кроме головы. Посмотрев в сторону брата, я понял, что он сейчас находится в том же положении. При всём своем таланте и усердии брат всё ещё не приблизился к могуществу тёти. Рядом с ней он как слепой котёнок рядом с тигром.

— Тётя, почему ты отрубила ноги старшим жреца́м? — вопросов у меня было очень много, но этот — самый старый — вырвался первым, так как уже устал меня мучить за всё это время.

Тётя повернулась к брату, она говорила безразличным и очень высокомерным тоном:

— Не зови меня "госпожой". Мы не в постели. К тому же ты предал меня и больше не подберешься ко мне так близко. Можешь звать меня тётей, как раньше, или "Ваше Величество"!

Потом повернулась ко мне:

— Я не отрубала им ноги, Энольд. Они потеряли их в бою, закрыв меня от кислотного плевка горной саламандры. — её голос звучал, как и всегда, надменно и ровно. — Благодаря им я потеряла не жизнь, а только пару пальцев левой руки. С такими травмами, как у них, в жизни особо не устроишься, поэтому я назначила их старшими жреца́ми в своем храме с полным довольствием. Младшие жрецы́ помогают им. А ещё они прекрасные маги. Я попросила их кое-что изучить для меня. Я хотела дать им цель в жизни, чтобы отчаяние или праздность не погубили их. Кстати, они очень преуспели в своих исследованиях — одно из их изобретений перенесло вас сюда.

— Зачем мы тебе? — выкрикнул брат.

— Заприте их. — распорядилась тётя таким тоном будто попросила подать чай.

К нам подошли по двое жрецо́в, одели нам на головы какие-то венцы. Всё тут же покрылось мраком. Помню, что еле волочил ноги, но совершенно не понимая куда...

***

Я очнулся и подумал, что ослеп. Даже при нашем зрении я не видел совершенно ничего.

— Здесь кто-нибудь есть? — спросил я на удачу...

— Да. — Послышался тихий голос брата. Кажется, я никогда в жизни не был так счастлив, как сейчас, услышав, что он жив и рядом!

— Ты цел?

— Да. — В его голосе звучало отчаяние.

— Что там тётя сказала про постель и госпожу?

— Ты как всегда бесстыже прямолинеен, брат... — хоть его и не было видно, казалось, будто он сидит, обняв колени. — У неё фетиш на доминирование и маленьких мальчиков.

— Что произошло?

— Как бы тебе это... без травмирующих подробностей... и покороче пересказать?..

Брат вздохнул так тоскливо и протяжно, что сердце заныло.

— Она говорила, что я должен быть хорошим и послушным мальчиком, иначе она расскажет родителям, что я не слушаюсь, и меня накажут. И я был... Я был послушным до тех пор, пока она не начала засматриваться на тебя. Я вдруг осознал, насколько ужасно было то, что она со мной делала... И я не хотел, чтобы с тобой произошло то же самое. Тогда-то я и выучил свое первое заклинание. Это было "запечатление". Я рассказал всё родителям и смог привести доказательства. Её изгнали из семьи. То ли ради моей, то ли ради семейной репутации причину изгнания не оглашали, всё сделали по-тихому. И, как ты видишь, она сильно обиделась на меня... — Брат усмехнулся.

Раздался скрежет. Такой, будто кто-то толкал огромную каменную плиту по каменному полу. Появилась вертикальная струна тусклого света, она расширилась до размеров дверного проёма. Я тут же почувствовал себя бронзовой статуей — было не шевельнуться, даже дышалось трудней. Только голова не испытывала этого ощущения. В столбе света появился силуэт. Лицо было скрыто капюшоном, в руках силуэт держал две миски. Он сделал пару шагов внутрь и дверь закрылась. Над силуэтом появился маленький светящийся шарик, стало видно совсем мало, буквально контуры предметов вокруг. Брат был рядом. Я не был слеп. Кажется, принесли еду. Жизнь налаживалась!

Силуэт поставил миски на пол и откинул капюшон. Под капюшоном оказалось до боли знакомое лицо...

— Мирана?! — прозвучал голос брата. В голосе было явное удивление.

Когда-то давным-давно мы сильно разругались с ним из-за девчонки. Тогда она казалась нам обоим самой красивой на свете, даже красивее, чем мама. Мы оба хотели взять её в жены и жутко рассорились, стали во всём соперничать. Потом она уехала в другую столицу, чтобы учиться в какой-то очень престижной школе для девочек. Помирились мы только спустя полгода после её отъезда. Я нечаянно узнал о ней одну шокировавшую меня вещь и перестал видеть в ней девушку. А вот брат поостыл только, когда прекрасный образ достаточно сильно стерся из его памяти.

— Я принесла вам поесть, ребята. Правда пока я не уйду, вы не сможете пошевелиться. Ну да еда уже холодная, так что вы ничего не теряете. — Она так мило улыбалась и приветливо говорила, что на душе стало как-то теплее.

— Что ты здесь делаешь? — брат похоже оживился.

— Служу Её Величеству.

— Но почему?

— Ты не знаешь, зачем мы ей? — Перебил я брата.

— Я не слишком близка к Её Величеству, но то, что я слышала то тут, то там... — Мирана запнулась, — Вы должны понимать, что я подслушивала, то есть не слышала, как следует. К тому же это только обрывки... Мои предположения. Я могу сильно ошибаться! Но похоже, что ваш род что-то типа Богов в нашем мире, вы можете менять эту реальность. Только нужно единомыслие. Когда вас было много, и вы были разбросаны по многим землям, вы не смогли бы оказать ощутимого влияния на вещи вокруг вас. Поэтому и не могли узнать об этой силе. Власть как бы делится на вас всех. По́мните землетрясения? Самые первые были слабыми, потом все сильнее и сильнее. Я заметила, что они совпадали с чьей-нибудь смертью из ваших родственников. Чем меньше вас остаётся, тем сильнее трясёт, и тем сильнее меняется мир.

— Её Величество сумасшедшая? — спросил я.

Мирана резко встала.

— Вашего отца больше нет в живых. Он — самый сильный маг этого мира, и даже он не смог ничего сделать! И вы не сможете... Примкните к ней. Это ваш единственный шанс!

Она накинула капюшон и пошла к двери. Остановившись в паре шагов от выхода, она обернулась:

— Мир не погибнет. Её Величество и её подданные получают всё, что захотят!

Она провела одной своей ладонью над другой. Я услышал очень тихий стрёкот и почувствовал привкус озона во рту, так же как на водопаде. Не было только вспышки. А в её ладонях появилось что-то круглое. Она поднесла это ко рту и откусила. Это звучало как сочное спелое красное яблоко! Слюна тут же наполнила мой рот.

— Да вы же просто воруете из других миров! — выкрикнул брат.

Мирана отвернулась, постучала в дверь и выскользнула в столб тусклого света. Наступила кромешная тьма. Нас отпустило.

— Она не сумасшедшая... — сказал брат уже спокойно. — Если послушать тётины разглагольствования, то всё очень логично и стройно. Она верит в то, что сильные диктуют свои правила. Она думает, что сила исполняет желания. Она хочет быть самой сильной, чтобы позволять себе всё, что только вздумается. К сожалению, её жизненный опыт это каждый раз подтверждает. Помнишь, как она восторгалась депрессивными картинами Оморэ Брэнка? Ничего не напоминает?

— Наш текущий мир...

— Она просто перекраивает наш мир на свой вкус. Только вот вкус у неё — дерьмовый!

Возникло чувство, что мы с братом поменялись ролями. Я был почему-то собран и спокоен, хотелось что-то придумать, как-то выкрутиться. А он кипел!

— Она убивает нас, чтобы обрести больше влияния на мир и стать полноценным Богом?

— Похоже на то... — брат понемногу успокаивался. — Прости меня! Я так хохотал над твоим комплексом Бога, а ты похоже оказался прав...

Живот предательски заурчал. Где там сейчас наши недосушенные крысы?

— Даже если еда отравлена, думаю, мы можем её съесть, — сказал брат. — Я не верю в то, что она нас пощадит.

— А мы можем своим единомыслием перебороть её? Нас всё-таки двое!

— Сомневаюсь. У неё за плечами годы практики, а мы узнали об этом только сейчас. Даже если мы и сможем что-то сделать, это будет похоже на маленький пучок травы в пещере.

Я стал аккуратно шарить по полу в поисках миски с едой. Брат создал небольшой шарик света и просто взял миску. Шарик взлетел под потолок. Мы принялись за еду. Без ложек есть эту густую кашу было трудно. То ли руками брать, то ли через край пить... Похоже, что в ней даже были кусочки сушенного мяса. Какого-то очень старого и вонючего. Но, голод — лучшая приправа. Я мигом проглотил кашу и меня тут же потянуло в сон. Я плюхнулся на бок и забылся.

***

Острая боль пронзила правое бедро, и я проснулся. Голова трещала. Помнится, мне снилось, что я еду по ухабам. Я попробовал пошевелиться и понял, что мои руки подняты вверх, запястья и щиколотки вмурованы в стену так, что невозможно двинуться. Меня как будто на дыбе растянули.

Я попытался оглядеться вокруг. Виделось всё мутно, взор прояснялся очень медленно. Что-то звякнуло рядом с ухом. В меня что, метают ножи? Мне удалось увидеть пол и тётю в паре метров от меня. Я попытался посмотреть по сторонам и, к своему ужасу, увидел слева от меня моего брата, точно так же вмурованного в стену. В нем уже торчало с несколько десятков ножей. Он был бездыханен. На глаза навернулись слезы, и я снова перестал что-либо видеть. Это были не ухабы, а чёртово землетрясение!

Острая боль пронзила плечо.

— Какого чёрта ты делаешь?.. — выдавил я сквозь зубы.

— Выпускаю пар. — Как всегда спокойным и высокомерным тоном произнесла тётя. Спокойным ли... Безразличным! — Вы мне столько нервов и сил вымотали, пока я вас ловила.

В левое предплечье воткнулся очередной нож. Я вскрикнул от боли.

— Самым сложным было придумать, как снять защиту вашей матери. К счастью, нам удалось сделать так, чтобы вы осквернили её останки.

Раны ныли. Ещё один нож звякнул о стену.

— О чём вы, Ваше Величество? — издевки в голосе не получилось. Только страдальческое хрипение. Как же я жалок сейчас...

— Твой брат сразу догадался. А вот ты всегда был таким недалеким... Королевский обряд захоронения — это мумификация. Вы съели её мясо. Твой брат просто взорвался, поняв это. Такие люди, как он, будто спящие вулканы — спокойные и расчётливые пока не потеряют самообладание. Сначала он бился в истерике, потом пытался заместить сознание каждого в этой комнате, даже твоё... Да вот только каждый мой маг сильнее его на порядок. Он сдался! Обмяк, как будто умер. И я метнула нож ему в сердце.

В меня воткнулось подряд еще три ножа. Всё, что я мог сейчас — это только кричать от боли...

Прозвучало групповое "ах" и звон стали о каменный пол. Я открыл глаза. Передо мной все было в серой дымке. Как у мамы, только серое, как самый твердый камень. Брат... Слезы хлынули с новой силой, в горле собрался комок.

— Чего вы так напряглись? — Послышался голос тёти. — Мы это уже проходили.

Я как можно сильнее сжал веки, чтобы вытеснить слёзы, и открыл как можно шире глаза. Она шла к брату. Больная тварь! Что она собирается сделать?

Тётя оттянула его нижнюю губу и отрезала ножом, что был у неё в руках. Пошла в мою сторону...

— Я хочу служить тебе! — не выдержал я.

— Это исключено. — ровным голосом сказала она.

Как можно оставаться такой спокойной издеваясь над собственными племянниками?

— Ты накопишь сил и воткнешь мне нож в спину при первой же возможности, чтобы отомстить...

План Мираны не сработал!

Её Величество положила левую руку мне на щёку, и мои челюсти сами начали расходиться. Она сунула мне в рот кусочек брата, и тот, как какой-то мерзкий слизень, сам полез ко мне внутрь, игнорируя даже мои непроизвольные рвотные позывы.

— Вот и всё. — сказала тётя.

Остается только надеяться на Мирану. С её любовью подслушивать она возможно уже знает, что в ней течёт кровь моего отца. Собственно, поэтому я и потерял к ней интерес как к женщине. Брат, видимо, об этом не знал. И, судя по тому, как он отреагировал на неё вчера, всё ещё любил.

Мирана, похоже, даже не догадывается, что творит магию не так же, как другие жрецы́ Её Величества. Она материализовала яблоко, похожий звук и привкус озона, а не открывала разлом.

Тётя уже целилась мне в сердце, но вдруг застыла на мгновенье.

— Приведите Мирану, — распорядилась она и метнула нож.

Неужели она читает мои... мыс...

***

В дверь моей комнаты постучали:

— Мирана, тебя зовёт Её Величество.

— Иду! — я вылезла из-под стола. Почему-то под столом пережидать землетрясения чуточку спокойней. Похоже, они оба не покорились Её Величеству. Страшно подумать, как сейчас выглядит мир за пределами защитных куполов. Благодаря им, у меня даже книги с полки не упали, хотя тряску я всё равно ощутила оба раза.

За дверью ждала жрица Амана. Увидев меня, она создала алую молнию и вошла в нее. У меня нет ни капли таланта к магии света, поэтому я так и не смогла освоить разломы. Не успею в её разлом — останусь с носом. Я поспешила за Аманой и очутились в храме.

— Можешь забирать тела для своих экспериментов. — сказала Её Величество.

— Благодарю! — я низко поклонилась и поспешила к телам, чтобы снять их со стены, пока они еще не начали разлагаться. Возможно, мне удастся законсервировать их почти "живыми".

— Твоя идея с плотью их матери отлично сработала. — Похоже, Её Величество довольна мной. В такие моменты меня переполняет странное счастье. Какой-то очень приятный щенячий восторг.

— Я хочу, чтобы ты отчитывалась мне обо всех результатах, даже промежуточных. Можешь приходить ко мне без моего приглашения.

— Это большая честь для меня! — ответила я, поклонившись ещё ниже.

Сверкнула и застыла большая оранжевая молния. Её Величество и жрецы́ вышли через неё. За́ла опустела.

Я нанесла на ребят застывающее заклинание. Кровь, сочившаяся из ран, остановилась. С магией света у меня беда, а вот заращиваю раны я отлично. Стоит попробовать восстановить их тела. Повозиться придется долго, зато материал получится лучшего качества.

Судя по разбежке землетрясений, ребята умерли не одновременно. Лучше начать с того, что свеже́й. Я прикоснулась сразу к обоим. Стало понятно, что Энольд теплее Брата. Я стала аккуратно вытягивать нож из его сердца и сосредоточилась на внутренних тканях, чтобы они сращивались обратно. Это странно... Внутренние органы расположены как попало... Нет! Как будто их отразили справа налево. Первый раз такое вижу. Интересно! Сердце... не задето... Какой везучий! Стоит ли мне попробовать привести его в чувства? Это опасно. Её Величество может счесть это предательством, и меня тут же убьют! Да и получится ли? Второе землетрясение же было! Скорее всего он не очнется.

О, Боже! Я что, уговариваю себя попробовать воскресить мертвеца?! А вдруг получится?..