Аллергия на февральские арбузы⁠⁠

История эта произошла в далёком 2005 году.

Я уже год как заведовал участковой больницей. Тот февральский вечер и ночь я буду помнить всю жизнь. Впрочем не только я.

Вот говорят же умные люди, что всё, что происходит предначертано судьбой или какими-то высшими силами.

День с утра начинался как обычно: «пятиминутка», обход.

- Дмитрий Леонидович, надо проверить работу медсестёр. – Предложила мне старшая медсестра Вера Александровна. – Порядок в процедурном кабинете и шкафах, учёт и хранение медикаментов, ведение документации.

- Ну давайте, проверим.

При осмотре шкафчика на посту, где хранились бланки историй болезни, таблетки и прочее, вдруг обнаружился непонятный металлический контейнер с закручивающейся крышкой.

- Что это такое, Ольга Николаевна? – Спросил я у дежурной медсестры.

- Я не знаю. Эта штука давно уже тут лежит.

Я раскрутил контейнер. Внутри оказался новёхонький коникотом. Сказать по правде, я и сам его видел второй раз в жизни. Впервые я увидел его на практике по реанимации. Причем, мне повезло, потому что мне пришлось увидеть, как реаниматолог его применяет.

- Это коникотом. – Сказал я. – Он предназначен для прокалывания гортани.

- Зачем гортань прокалывать? – Ужаснулась медсестра Ольга Николаевна.

- Для доступа воздуха, при аспирации инородным телом или сдавлении гортани окружающими тканями. Например, при отёке Квинке, или при ларингоспазме.

Ольга Николаевна смотрела на меня, хлопая глазами.

- Ну, а нам-то он зачем? – Спросила она. – Мы же такую процедуру делать не будем?

- Верно. Но, как это делается, знать надо. – Сказал я. – Давайте я вам покажу.

В холле больницы, на диване сидел больной, который лечился по поводу ХОБЛ.

- Ложитесь! – Сказал я ему. – Будем на вас тренироваться!

Мужик сделал круглые глаза:

- Не надо мне гортань прокалывать! – Сказал он испуганно и собрался было уже бежать, но я его успокоил:

- Не бойтесь! Колоть вас не будем. Только покажу где надо колоть и как колоть.

- Точно? – Все ещё не доверяя мне спросил он.

- Да точно, точно! –Заверил его я. – Покажу и расскажу. Вам тоже полезно будет знать.

И тут меня осенило:

- Кстати! Зовите остальных ходячих больных. Сейчас небольшой мастер-класс организуем! «Это должен знать каждый».

В холл пришли несколько человек.

- Итак. Вот у нас человек, который подавился куском мяса! – Я указал на лежащего на диване мужика.

- Ну да, - сказал мужик, - зубов-то у меня почти и не осталось. Запросто могу подавиться.

- Ты молчи! – Перебил я его. У тебя в горле застрял кусок мяса. Ты только хрипеть можешь!

Мужик вжился в роль и начал хрипеть.

- Вот! – Обрадовался я. – На наше счастье у нас оказался вот этот прибор!

Я извлёк коникотом из контейнера, и показал как делается коникотомия.

- У нас на ферме, когда телят вздувало, мы тоже также делали. Только мы им троакаром бок прокалывали! – Сказала одна из бабушек.

- Ну вот и хорошо. – Сказал я всем. – Теперь вы знаете, что надо делать. Ольга Николаевна, приберите на место, и по смене передайте, что это и для чего это.

Вечером я ушел домой.

…

- Мама! – Обрадовался маленький Рома. – Дядя Лёша с тётей Таней приехали! Они арбуз привезли! Ура! Мы будем есть арбуз!

- Где вы его взяли в феврале? – Удивилась мама ребенка.

- В магазине! – Ответила Татьяна. – Из Пакистана привезён! Кое-как удалось «урвать». Там очередь бешеная собралась!

Когда хозяин дома резал арбуз, дом наполнился запахом лета. Несмотря на снег за окном, взрослые и дети на миг представили себе, что сейчас лето.

Но на вкус арбуз оказался не очень сладким, а наоборот, с каким-то привкусом пластика или резины. Но уж больно силен был соблазн у детей, чтоб не выгрызть всю мякоть до корки.

Примерно через час Ромка подошёл к маме:

- Мам, у меня руки и живот что-то чешутся.

На животе и руках Ромы были красные пятна, как после ожога крапивой.

- Да это аллергия у тебя! – Воскликнула мама. – На арбуз, наверное. Говорила же я что не надо его есть. Какие к чёрту арбузы в феврале. Пойдем я тебе таблетку дам.

Но из противоаллергических препаратов дома у них оказался только диазолин.

Рома выпил таблетку но легче ему не стало. Через полчаса он подошел к маме и снова сказал:

- Мам, что у меня с губой?

Губы ребенка отекли, и начали доставлять ему дискомфорт.

- Надо в больницу ехать! – Сказала мать.

- Нет! В больницу не поеду! Там уколы будут ставить! – Захныкал Рома.

Мама решила подождать до утра…

…

В два часа ночи у меня дома раздался телефонный звонок.

- Слушаю! – Ответил я спросонок.

- Дмитрий Леонидович, тут ребенка привезли с Тарасовки. – Взволнованно говорила Ольга Николаевна. – Он задыхается.

- Сейчас приду. – Ответил я и начал быстро одеваться.

Февральская ночь, несмотря на ясное небо, совсем не радовала меня – я торопился в больницу.

Как только я вошёл, то тут же услышал крик на втором этаже больницы.

- Сделайте что-нибудь! - Плача кричала женщина на медсестру. – Он же сейчас умрёт!

Я вбежал по лестнице и просто вломился в холл стационара.

Первое, что я увидел, это то, что на диване сидел мужчина и держал на руках ребенка, примерно трех-четырех лет.

Его значительно отёкшее лицо губы и шея ясно дали понять мне, что это ничто иное, как отек Квинке.

Мать ребенка, увидев меня закричала:

- Он не дышит! Он умирает!

Действительно, ребенок не дышал. Он делал отчаянные попытки сделать вдох, неистово помогая себе всем телом, но сдавленная отеком гортань не давала ему этого сделать. Со стороны это выглядело как судороги, но ребенок был в сознании.

- Гормоны! – Крикнул я медсестре. – Набирайте быстро пять кубов!

Медсестра убежала в процедурку и загремела там дверцами шкафов, доставая шприцы и ампулы.

Ребенок сильно дёргался в руках отца, сгибая и разгибая своё маленькое тельце. Кожные покровы начали синеть. Времени на раздумья, введение гормонов и ожидания их действия не было.

Сейчас я даже и не помню, как у меня в руках оказался тот самый коникотом.

- Держи его! – Сказал я перепуганному отцу. – Держи крепко, голову! Голову держи! - - Мама! Держите его ноги. Мне нужна его шея.

Кое как, через отёкшие ткани шеи, я нащупал тоненькую гортань мальчика. Под пальцем скользнул маленький перстневидный хрящик.

«Ага! Значит под ним!» - Подумал я.

Зажав его гортань пальцами левой руки я надавил проводником коникотома в область под перстневидный хрящик.

Гортань ребенка проткнулась так легко, что тогда мне показалось это удивительным. Я тут же вытащил проводник из просвета трубки коникотома.

Резкий свист-вдох ребенка подсказал мне, что все получилось. Ребенок начал дышать.

Руки мои были в крови. Наверное, со стороны это выглядело как какое-то убийство, жертвоприношение.

Мама ребенка, увидев такое зрелище, стояла с глазами, полными ужаса и прикрыв рот рукой, чтоб не закричать.

- Делайте гормоны! – Сказал я медсестре. – Не ищите вену. Внутримышечно, в бедро.

Медсестра сделала укол.

- Он дышит! – Сказал я родителям. – Дышит, слышите? Самое страшное позади. Сейчас зафиксируем, трубочку, обработаем ранку и поедем в район.

- Он будет жить? – Только и выдавил из себя отец ребенка.

- Конечно! – Я уже радовался своему успеху.

- Можно мы на машине за вами поедем? – Спросил он уже более спокойно.

- В смысле «за вами»? – Сказал я. – На вашей машине и поедем.

Пока мы ехали на машине до районного центра, родители ребенка рассказали мне, что к ним приехали гости из города и привезли арбуз.

- Представляете в феврале-месяце — арбуз! – Сказала мне мама ребенка.

Ну и, естественно, они его все отведали. Что было дальше вы знаете.

...

Эта история закончилась хорошо. В своей практике мне ещё раз приходилось делать коникотомию, но это уже другая трагическая история.

источник