Агния Барто. Поэтесса советской эпохи⁠⁠

Ее стихи читают детям с пеленок. Реже знают о ее киносценариях и авторстве фразы «Муля, не нервируй меня». Еще реже помнят, что именно благодаря ее передаче «Ищу человека» в СССР воссоединилась почти тысяча семей. В феврале уходящего года мы отметили – 115 лет со дня рождения детской писательницы.

Родилась девочка Гетель в Москве 115 лет назад, 17 февраля далекого 1906 года. Отец Лев Николаевич (Абрам-Лев Нахманович) Волов был ветеринарным врачом. Мать Мария Ильинична (Эльяшевна), урождённая Блох, как это было принято, занималась домашним хозяйством.

Отец Гетель − поклонник искусства, видел будущее дочери в балете, и девочка поступила в балетную школу известной русской балерины Лидии Ричардовны Нелидовой. (Интересно отметить, что Нелидова была теткой Павла Барто, который стал первым мужем Гетель в 1925 году.)

Надо признаться, что ученица Волова большого таланта в балете не обнаруживала, а рано проявившуюся творческую энергию направляла в другое русло — стихотворное. Однако чем старше становилась Гетель, тем яснее было, что ей не стать ни великой балериной, ни знаменитой поэтессой.

Перед выпускными зачетами в училище она волновалась: ведь после них надо было начинать карьеру в балете. На экзаменах присутствовал нарком просвещения Луначарский, который прилежно посмотрел обязательную программу и оживился во время исполнения концертных номеров.

Очевидцы рассказывали, что когда выпускница Волова с пафосом читала стихи собственного сочинения под названием «Похоронный марш», кстати, нигде не опубликованные, Луначарский с трудом сдерживал смех. А через несколько дней он пригласил девушку в Наркомпрос  и посоветовал стать детской поэтессой. Но Агния все-таки около года протанцевала. Потом, правда, все-таки поступила согласно указанию наркома.

Если бы не заразительный смех наркома просвещения Луначарского, не видать бы нам стихов «Идёт бычок, качается» или «Наша Таня громко плачет». Может, мы и знали бы Агнию Барто, но как известную балерину.

Рассказывать о своем детстве Гетель не любила.

Агнию Барто (урождённую Гетель Волову) воспитывали как маленькую принцессу. Няня, уроки немецкого, французского и танцев, общесемейное чтение стихов по вечерам. Отец Агнии ветеринар Лев Волов обожал литературу.

А стихи она писала с детства, первым ее слушателем и критиком был отец. Ему не нравилось, что дочь все время меняет стихотворный размер. Но Агния была упряма, и именно эта игра стихотворным ритмом и стала отличительной чертой ее поэзии, так завораживающей детский слух.

В общем, серьёзно к увлечению никто не относился, и семья будущей великой детской поэтессы настаивала: только балет.

Агния и Павел Барто

В 1926 году Гетель Волова вышла замуж за поэта Павла Барто, и, начиная с этого времени, она публиковалась под псевдонимом Агния Львовна Барто. В 1927 году у них родился сын Эдгар (Гарик), а через 6 лет Агния ушла от мужа к человеку, который стал главной любовью ее жизни.

С сыном Гариком

В начале своего творчества Барто вместе с первым мужем написала три стихотворения — «Девочка-рёвушка», «Девочка чумазая» и «Считалочка», а в 1926 году выпустила свою первую книжку – «Китайчонок Ван Ли».

Агния сохранила фамилию Барто, но всю оставшуюся жизнь провела с ученым-энергетиком, одним из самых авторитетных советских специалистов по паровым и газовым турбинам Андреем Щегляевым, от которого родила второго ребенка — дочь Татьяну.

Родители с маленькой Танечкой

” Татьяна, кстати, не была той самой Танечкой, упустившей мяч – «детский» цикл появился на свет за три года до рождения дочери.

Становление Агнии Барто как писателя совпало с бурным развитием детской литературы в СССР.

Сразу после Гражданской войны начались коренные реформы в области воспитания и обучения детей. В 1922 году в Петрограде при Институте дошкольного образования была создана студия детской литературы, и в нее вошли С. Маршак, Б. Житков, В. Бианки, Л. Пантелеев, Е. Шварц, Е. Чарушин и другие.

Вскоре они составили ядро журнала «Воробей» (1923—1925), позже переименованного в «Новый Робинзон». В Москве с 1925 года издавались журналы «Пионер» и «Мурзилка».

Произведения молодой поэтессы достаточно быстро обеспечили ей большую популярность среди советских читателей. Она не была поклонницей небылиц, а создавала юмористические и сатирические образы, высмеивала человеческие недостатки. Ее стихотворения читались не как занудные нотации, а как забавные дразнилки, и благодаря этому они были гораздо ближе детям, чем произведения многих других детских поэтов начала 20-го века.

Агния Барто и Андрей Щегляев

Андрей Владимирович Щегляев никогда не ревновал ее к славе, и его изрядно веселил тот факт, что в некоторых кругах он был известен не как крупнейший в СССР специалист по паровым турбинам, а как папа «Нашей Тани», той, что уронила в речку мячик».

В кино как сценарист Агния Барто дебютировала в 1939 году в кинофильме "Подкидыш", снискавшем большую популярность у зрителей.

Затем она написала сценарии детских фильмов "Слон и веревочка" (1946) и "Алеша Птицын вырабатывает характер" (1953), "10 000 мальчиков" (1961), а также новеллы "Черный котенок" в киноальманахе "От семи до двенадцати" (1965).

В 1973 году по сценарию Барто была поставлена драма "Ищу человека". В основе фильма, поставленного по одноименной книге и по циклу радиопередач писательницы, — подлинные истории о разлуках и встречах, о поисках близких, продолжавшихся много лет после войны.

Агния Барто и Андрей Щегляев

Дальше была внешне совершенно успешная жизнь советского детского поэта, практически забывшего о своем «буржуазном» прошлом, не говоря уж о еврейском происхождении семьи. Жизнь, в которой выходили книги, ставились фильмы по ее сценариям, в которой была всесоюзная слава, высшие ордена, государственные премии. Она много путешествовала с делегациями советских писателей, любила красиво одеваться, жила благополучно и обеспеченно в любые времена.

Многолетняя дружба связывала трех успешных молодых женщин – Агнию Барто, Рину Зеленую и Фаину Раневскую.

Рина постоянно читала стихи подруги, о чем свидетельствуют сотни сохранившихся архивных записей. Все вместе они написали несколько киносценариев. В том числе сценарий знаменитого фильма «Подкидыш».

До сих пор так и не ясно, кто придумал знаменитую фразу «Муля, не нервируй меня». Говорят, что Агния как-то, не выдержав, позвонила Раневской: «Что это ты приписываешь себе фразу из моего сценария?» «Агнюша, так я ее сделала народной!» – ответила та. И это была чистая правда.

Поэтесса безумно любила детей

И все же совсем гладкой ее жизнь не была… За несколько дней до Победы, в мае 1945 года ее 18-летний сын был сбит насмерть автомобилем во дворе дома в Лаврушинском переулке…

- Гарик был добрым, общительным и очень талантливым мальчиком: сочинял музыку, в Свердловске занимался в композиторском классе. Брат всегда принимал меня играть в свои мальчишеские игры, хотя у нас была приличная разница в возрасте - восемь лет. После войны Гарик поступил в Авиационный институт в Москве. Когда случилась трагедия, ему как раз исполнилось 18 лет... – вспоминает сестра.

Нелепая случайность. Она так и не смогла полностью оправиться после этой трагедии. Может быть, личная беда и подвигла Агнию Львовну заняться поиском пропавших в войну детей. И это стало настоящим делом жизни.

Она часто выступала, и как-то ее пригласили в звенигородский детский дом. В 1947 году появилась поэма «Звенигород» – рассказ о детях, потерявших родителей во время войны. В поэме она использовала свои разговоры с детьми, обрывки их воспоминаний. «После, чуть не целый год, / Дети рисовали / Сбитый черный самолет, / Дом среди развалин…»

В 1948 году поэтессе пришло письмо от простой женщины, уборщицы из Караганды. В годы войны она потеряла дочь, и считала ее погибшей. Но во время чтения поэмы ей пришла в голову мысль – а вдруг ее Нина не погибла? Вдруг она выжила и воспитывается вот в таком детском доме? Агния Львовна пришла с ее письмом в милицию, в отдел по розыску людей. Несколько месяцев ушло на поиски, и – о чудо! – девушку, уже 18-летнюю, отыскали! Об этой удивительной истории, больше похожей на сказку, написали во всех газетах, и Агнии Львовне стали приходить мешки писем.

Она первая догадалась, что искать потерявшихся детей проще не по имени и фамилии (они как раз часто забывались), а по ярким воспоминаниям, сохранившимся в детской памяти.

А в 1965 году радиостанция «Маяк» пригласила писательницу вести передачу «Ищу человека». «Ребенок наблюдателен, он видит остро, точно и часто запоминает увиденное на всю жизнь, – писала Барто.

– Не может ли детская память помочь в поисках? Не могут ли родители узнать своего взрослого сына или дочь по их детским воспоминаниям?» Этой работе Агния Барто посвятила девять лет жизни.

В день приходило 150–170 писем. Она выбирала детали воспоминаний, названия улиц, описания лиц, шрамов, смутных образов, сохранившихся в памяти, и иногда ей удавалась сотворить чудо – соединить детей войны с родными.

Из каждого письма она добывала бесценные сокровища – смешное детское прозвище; голубя, клюнувшего ребенка в лоб; любимую самодельную игрушку… Всего 25 минут в месяц – именно столько отвела радиостанция «Маяк» Агнии Львовне на передачу «Найти человека», которая шла в эфире целых 9 лет, с 1964 по 1972 год.

Конечно, не всегда, но за девять лет существования передачи воссоединилось более 1000 семей! И за это Агнии Барто можно многое простить. А прощать было что…

Будучи женщиной дальновидной и неглупой, Барто никогда не пыталась казаться умнее, чем была, и поначалу не ввязывалась в окололитературные склоки, хорошо понимая, что главное – неукоснительно выполнять решения партийного руководства.

Вот что говорила Агния Барто в своем выступлении на заседании секции детской литературы Союза Писателей:

«С первых шагов я почувствовала, что детский писатель не может не быть воспитателем. Искусство воспитателя - это большой талант. Еще Белинский утверждал, что детским писателем надо родиться. А советский детский писатель впервые за всю историю литературы получил поистине необозримое поле деятельности − он воспитатель строителей нового, коммунистического общества».

Она была воспитана своим временем, она не была борцом, героем, не обладала той независимостью мышления, которая вела самых честных литераторов ее поколения «на баррикады».

В ее жизни были страницы, о которых сейчас биографы не любят вспоминать – она участвовала в изгнании Александра Галича из Союза советских писателей, и хотя сначала голосовала против этого, дала себя уговорить, проголосовала, как надо. Еще «ярче» она выступила в момент изгнания из союза писательницы Лидии Чуковской – приняла активное обсуждение в том позорном собрании-судилище. Чуковскую выгоняли за опубликованную на Западе статью, в которой она защищала затравленного академика Андрея Сахарова.

Барто же называла ее позицию «антисоветчиной» и, по ее словам, «разделяла горечь детских писателей…» Но в те времена не у всех есть силы и желание сопротивляться или, по крайней мере, сохранять лицо. Агнии Львовне это тоже не удалось в полной мере.

Показательно поведение Агнии Барто по отношению к Корнею Ивановичу Чуковскому. В 1928 году после переиздания сказки Корнея Чуковского «Крокодил» Надежда Крупская (вдова Ленина, которую сам вождь чаще всего называл партийным псевдонимом «Минога») заявила: «Я думаю, «Крокодил» ребятам нашим давать не надо <…> потому, что это буржуазная муть».

Естественно недоброжелатели ухватились за это высказывание, и началась травля писателя, несмотря на то, что Чуковский в то время уже был признанным классиком. И, хотя Чуковский считал Агнию Барто своим другом и отправлял поэтессе хвалебные письма, но вот незадача: Барто то ли так верила в советский строй, то ли так боялась остаться за бортом корабля современности, что травлю поддержала и в 1930 году подписала обращение писателей к Горькому, где сказки Чуковского обвинялись в буржуазности и неактуальности.

Ритмичность стихов Агнии Барто удивительно созвучна просодии, внутреннему ритму русской речи, и поэтому остается в памяти навсегда.

Повзрослев и став родителями, большинство из нас уже своим детям читают все те же любимые с детства стихотворения.

Ее стихи никогда не устаревают и сейчас слушаются и читаются так же легко, как и прежде, охватывая значительную часть детства - от раннего дошкольного до младшего школьного возраста. Время становления маленькой личности, время первых шагов, открытий, знакомство с природой, время первых переживаний, обид, радостей, успехов в учебе и неудач. Все эти этапы повторяются из поколения в поколение. Мир неудержимо меняется, но шаги маленького человека в большой мир остаются прежними.

Герои Агнии Барто всегда с нами: мы так же учились прыгать через скакалку, как маленькая Лидочка:

И с разбега,

И на месте,

И двумя ногами

Вместе!

или, готовясь в первый раз в первый класс, не могли справиться с волнением, как мальчик Петя:

Почему сегодня Петя

Просыпался десять раз?

Потому что он сегодня

Поступает в первый класс.

Мало кому удалось избежать в детском саду или в школе «жадного Егора», «грубиянку Любочку». А порою приходилось повторять вслед за «Вовкой из города Загорска»:

Нужно эти хитрости

Из Андрюши вытрясти!

Поэтому спустя годы мы с легкостью вспоминаем незамысловатые, но такие любимые строчки:

«Наша Таня громко плачет:

Уронила в речку мячик.

- Тише, Танечка, не плачь:

Не утонет в речке мяч».

Барто много ездила по всему миру, побывала даже в США. Агния Львовна являлась «лицом» любой делегации, умела держаться в обществе, говорила на иностранных языках, красиво одевалась и прекрасно танцевала.

В Москве танцевать было решительно не с кем — круг общения Барто составляли литераторы и коллеги мужа — ученые, поэтому Агния Львовна старалась не упускать ни одного приема с танцами. Однажды в Бразилии Барто в составе советской делегации была приглашена на прием к владельцу «Машете» − самого популярного бразильского журнала.

Глава советской делегации Сергей Михалков уже ждал ее в фойе гостиницы, когда сотрудники КГБ сообщили, что накануне в «Машете» напечатали «злобную антисоветскую статью».

Естественно, ни о каком приеме речи быть не могло. Сам Михалков рассказывал, что он долго не мог забыть расстроенное лицо Агнии Барто, вышедшей из лифта в вечернем платье и с веером.

В Москве Барто также вела светскую жизнь, часто принимала гостей. Нужно сказать, что хозяйством писательница занималась крайне редко. Она вообще сохраняла привычный с детства образ жизни: от домашних забот ее полностью освободила домработница, у детей были няня и водитель.

Барто любила играть в большой теннис и могла организовать поездку в капиталистический Париж, чтобы купить пачку понравившейся ей бумаги для рисования. Но при этом у нее никогда не было ни секретаря, ни даже рабочего кабинета — лишь квартира в Лаврушинском переулке и мансарда на даче в Ново-Дарьино, где стоял старинный ломберный столик и стопками громоздились книги.

Двери ее дома всегда были открыты для гостей. Она собирала за одним столом студентов МЭИ, академиков, начинающих поэтов и знаменитых актеров. Барто была неконфликтна, обожала розыгрыши и не терпела чванства и снобизма.

Однажды она устроила ужин, накрыла стол и к каждому блюду прикрепила табличку: «Черная икра — для академиков», «Красная икра — для членов-корреспондентов», «Крабы и шпроты — для докторов наук», «Сыр и ветчина — для кандидатов», «Винегрет — для лаборантов и студентов». Рассказывают, что лаборантов и студентов эта шутка искренне повеселила, а вот у академиков чувства юмора не хватило, — некоторые из них тогда серьезно обиделись на Агнию Львовну.

В 1970 году умер ее муж − Андрей Владимирович. Последние несколько месяцев он провел в больнице, Агния Львовна оставалась с ним. После первого сердечного приступа она боялась за его сердце, но врачи сказали, что у Щегляева рак. Казалось, она вернулась в далекий 1945 год: у нее снова отнимали самое дорогое.

Она пережила мужа на одиннадцать лет. Все это время не переставала работать, написала две книги воспоминаний, Она не стала менее энергичной, только начала страшиться одиночества. Часами разговаривала с подругами по телефону, старалась чаще видеться с дочерью и внуками. О своем прошлом вспоминать по-прежнему не любила.

Талант ее бесспорен. По сведениям Российской книжной палаты, за последние три года вышло 212 книг Агнии Барто тиражом более 2,7 миллиона экземпляров. А недавно на просторах социальных сетей появилась «японская хокку», прототип которой всем понятен: «Потеряла лицо Таня-тян. Плачет омяче, укатившемся впруд. Возьми себя вруки, дочь самурая».

Это ли не слава?

Агния Барто — лауреат Государственной премии СССР (1950), Ленинской премии (1972). Награждена орденом "Знак почета"

В 1976 году ей была присуждена Международная премия имени Г.Х. Андерсена.

В течение многих лет Барто возглавляла Ассоциацию деятелей литературы и искусства для детей, была членом международного Андерсеновского жюри.

Умерла Агния Барто 1 апреля 1981 года. Ее похоронили на Новодевичьем кладбище в той же могиле, где лежал сын Гарик. Памятник мальчику возвышается над скромной надгробной плитой матери.

Подведем некоторые итоги творчества героини нашего очерка. За свою жизнь ею написано более шестидесяти стихотворений для детей. Почти в каждом стихотворении имеется мощная моралистическая подложка – при этом Барто абсолютизировала манеру давать персонажам имена: «Мы с Тамарой», «Кто не знает Любочку», «Наша Таня громко плачет», «Володин портрет», «Лёшенька, Лёшенька, сделай одолжение» и прочее...

Поэтесса была лауреатом Ленинской и Государственной премий, награждена орденом Ленина, орденом Октябрьской Революции, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почета» и медалями.

Писательница Агния Барто оставила после себя творческое наследие –  среди ее произведений выделяется одно из самых ранних, которое метафорически можно сравнить с чистым, незамутненным лесным родничком в глубине заповедного леса. Речь идет о сборнике «Игрушки», изданном в 1936 году, стихи из которого

«Идёт бычок, качается,

Вздыхает на ходу…»…

или

«Наша Таня громко плачет,

Уронила в речку мячик…»,

знали и знают все дети нашей страны, а это дорогого стоит.

И в заключение небольшой факт из жизни Агнии Барто.

В 60‑е годы в Союзе писателей СССР проходила встреча с космонавтами. На листочке из блокнота Юрий Гагарин написал: «Уронили Мишку на пол…» и передал его автору. Автограф Гагарина до сих пор хранится в архиве Барто. Позже космонавт признался, что стихотворение про Мишку было первым произведением о добре и зле, которое он услышал в детстве.

Источник

Источник

Источник

Источник

Источник

Стихи Агнии Барто