А ВСЕ РАВНО ЖИТЬ ХОЧЕТСЯ⁠⁠

ПУГАЧОВА ИЗ "ЧЕРНОМОРСКОЙ ЗДРАВНИЦЫ"

С Ниной мы познакомились год назад, и вот снова встретились. Я сначала не узнала ее, очень изменилась за год, с палочкой теперь ходит. Но все такой же живчик с озорным взглядом и быстрой реакцией на любое услышанное слово. Смеется на мой вопрос о возрасте.
- Четырнадцать мне. Ха-ха. Без четырнадцати лет сто.
И обращается к соседке:
- Вот, Аня, теперь о тебе в книжке пропишут. А обо мне тоже писали, в "Черноморской здравнице". Ага, приезжали как-то, еще до Олимпиады задолго. Двое, красивые такие, мордастые. А мы тогда столик ставили у ворот, да и торговали - то орехами, то калиной-малиной. А тут вдруг стали запрещать. Федеральная трасса, говорят. Да что мы, федеральных трасс не видели, что ли. И вот они приехали, журналисты эти, на машине, спрашивают, как торговля да как моя фамилия. Пугачова я, говорю. Они даже не поверили. Слово за слово, рассказала им, как 22 года проработала в местной спецшколе, для деток, которые не шибко соображают. Какой диплом у меня, спрашивают?
И хохочет:
- Швабра и тряпка - вот весь мой диплом. В общем, похлопотали, видно, перед нашим бывшим мэром Красной Поляны. Разрешили нам торговлю. Да ненадолго. Хотя мы столик чистой скатеркой накрывали. Правда, и торговать стало нечем. Садов-огородов почти не осталось. Возле нашего барака был участок, потом барак сгорел. Нас переселили сюда, в пятиэтажку. Такая жизнь пошла. А на месте нашего барака дом построили.

А ВСЕ РАВНО ЖИТЬ ХОЧЕТСЯ

- Теть Нина, как дела? - спрашиваю я, занимая свое место на лавочке между своих милых старушечек.
- Во! - отвечает Нина, подняв большой палец вверх. - Только ноги не слушаются. А все равно жить хочется.
И не дав мне разразиться бодрящим дифирамбом, читает стихи. Кажется, она знает их сотни.
- Где вы их только находите?
- Так я же "Пионерскую правду" выписываю. Ой, "Пенсионерскую". Меня как-то приходили поздравить с Днем инвалида, так я им тоже рассказывала стихотворения. Сказали, что на День Победы пригласят в ресторан, чтобы я там декламировала. Но коронавирус же наступил.
- Так я и не попала в ресторан, - улыбается Нина Савельевна с легкой тенью сожаления. И снова читает стихи. О детях войны.

Потом засобиралась: с дочкой уговор, чтобы в восемь вечера была дома, как штык.
- Строгая дочь?
- Нет, что вы. Просто, чтобы не волновалась, где это мать по ночам ходит, - смеется тихо Нина. - У меня теперь никаких обязанностей нет, только за хлебом ходить. Хлеб - это мое. Как-то кассир в магазине спрашивает: "Бабушка, вы одним хлебом питаетесь?" Дома рассказала - дочь расстроилась. А чего досадовать? Я ведь с ними, как сыр в масле.

На прощание Нина Савельевна снова читает мне стихи, как будто обволакивает теплой ностальгической волной, которая мягко уносит меня в то время, когда все мои дорогие люди еще живы.
Вернувшись домой, нахожу в интернете эти простенькие, без претензий на высокий слог строки, что читала Нина. Как будто вышитые стежком на грубом полотне...
Уж молодость прошла давно,
Обратно не воротится.
И многое уж не дано,
А всё равно жить хочется.

СОН В РУКУ. ПРО НАТАШУ, РОБСОНА И КЛАДБИЩЕ

Нину Савельевну давно не видела. Она гостила у детей в Красной Поляне. Ее туда тянет, почти полжизни там прошло.
На мой вопрос, как гостилось, отвечает:
- Да уже вчера приезжали внуки меня навестить.
- Соскучились?
- Так сон в руку. Приснилась мне Наташа, соседка моя, покойная уже. На краснополянском кладбище похоронена. И будто она собирается делать в доме ремонт. Говорит: "Вот решила убраться да стенки побелить, а то уже все обвалилось". А утром внуки нагрянули ко мне. Говорю: "Не раздевайтесь, поедем на кладбище».
- И что, даже не возражали? - спрашивает Светлана.
- Да как мне возразишь? Бабушка сказала - надо делать. Вот мы и поехали, а там - что заросло травой, что обвалилось. Так мы все почистили, слава Богу, и домой вернулись. Душа моя успокоилась, помогли мы Наташе прибраться.
- Мы тоже ездили с детьми к отцу на кладбище. – подключается к разговору Зина. - Еле добрались к могиле. Нескошенная трава, да еще эти оградки. Кто их придумал? Мешают только. Что там уже охранять?
- Традиция наша такая, чтоб оградка и столик с навесом, - отвечаю ей. - Это неистребимо. Некоторые строят настоящие мавзолеи на городских кладбищах.
- Да, - подхватывает Зина, - Робсон (наш местный олигарх) всей родне отгрохал место на кладбище. И памятники поставил не только мертвым, но и живым. Теперь только умереть осталось.

ПРО МАНДАТ И ГЛАС НАРОДА

Во дворе поставили мобильный избирательный пункт. Все буднично, без помпы. Маски, антисептик, перчатки. Ручку велели забрать с собой. Потом на лавочке с бабульками обсудили поправки в Конституции. Суждения у них скептические, потому что "голосуй-не голосуй, все равно уже давно решено и без нас". Но поправки понравились, особенно про депутатов. Уже и проголосовали все, кроме баб Нины, которая ждет 1 июля.
- Да чего ждать? Вон пойди во дворе поставь свою галочку, - сказала Зина.
- Так у меня же с собой мандата нету.
- Какого мандата?
- Ой, паспорта.
И баба Нина, опираясь на палочку, пошла за "мандатом".
Да так быстро, что я ее еле догнала у подъезда.
- Ой, куда вы меня фотографируете? Я же не прибрана, и с ведром!
Нине 87 лет. В здравом уме и доброй памяти. Вдохновенно читает длинные стихи, и в курсе всех событий.

КАК РОЖДАЮТСЯ ГОРОДСКИЕ ЛЕГЕНДЫ

Лавочка наша изрядно поредела. Зина переехала ближе к морю, а Нина - ближе к Богу. Оставшиеся бабульки терпеливо дожидаются друг друга, чтобы обменяться новостями. Приходят всегда нарядные, словно с домашней одеждой оставляют и домашние заботы, которых у каждой по внушительному узелку. Кто-то приносит крошки для уличных голубей, потом все ждут, пока те прилетят и полакомятся. И каждый раз вспоминают Нину Савельевну, которая умерла зимой.
- Наша баба Нина, как выйдет из дому, так сразу все голуби слетаются, - говорит Светлана. - Идет по улице, а за ней стая голубей летит. Всегда их подкармливала.
Я, правда, ни разу не видела, чтобы Нина Савельевна ходила в компании с голубями, но промолчала.
- И на могилку к ней голуби слетаются, - как будто убеждает меня Светлана. - Могилка-то недалеко.
И знаете, я ей верю. Я хочу так верить.

Автор: Наталия М.

Сочи - Красная Поляна - Эстосадок