А мы, что, рыжие?
(Продолжение книги Счастье с иным лицом. Записки петербурженки в Кыргызстане)
А лучше было бы быть рыжим – если это твой естественный цвет и тебе он к лицу. Но мы, к сожалению, не рыжие – у нас тоже коронавирус. Не буду мучить вас скучной статистикой – её можно почерпнуть из любого выпуска новостей. (Местных, конечно, а не российских. Моя подруга надеялась, что у нас всё в порядке, потому что «про вас не слышно». Ну ещё бы – будут говорить по российским каналам про какую-то крошечную среднеазиатскую страну!) Расскажу лучше, как повлиял коронавирус на нашу скромную жизнь. А повлиял он на неё очень сильно.
Во-первых, мы наконец-то привели в порядок наш двор: избавились от сухих ветвей, скосили тростник, выгребли более десяти мешков мусора, подвязали виноград, прорубили в тростнике дорогу к пруду, посадили розу и черешню… И не мы одни такие, глядишь – все за дело взялись: кто-то подрезает ветки, кто-то чинит забор, кто-то косит траву, кто-то впервые занялся огородом.
Когда-нибудь я расскажу вам, каких «мохнатых и пернатых» мы заметили возле своего дома; так вот, большую часть этих маленьких открытий мы совершили за месяц карантина – хотя живём здесь уже четыре года. Не говоря уже о том, что я присмотрелась повнимательнее к нашей собаке, и вытащила у неё – страшно сказать! – аж 44 клеща (никакой мистики в этой цифре нет, просто факт). Видимо, такое засилье бывало и раньше, но мы с мужем почему-то этого в упор не видели.
Дочка бегает счастливая: у неё появилась песочница! Мама, вместо того, чтобы таскать её по душным маршруткам – полдня гуляет во дворе! Папа наконец-то бывает дома – иногда по нескольку дней! Можно сказать, у папы отпуск – первый раз с момента свадьбы. А если он и работает, то всё равно возвращается раньше – потому как комендантский час. А папа вдруг замечает за собой, что он, оказывается, очень многое может делать с малой (так он называет дочь), при этом получая удовольствие – и мама даже на минутку становится лишней.
Во-вторых, мы приобщилась не только к земле, но и к рукоделию, в некотором роде: я вдела в кои-то веки нитку в иголку – сшила четыре маски (три блина комом, четвёртый почти удался). Потому что аптечные невообразимо подскочили в цене и вскоре исчезли. Потом, правда, они снова появились, но не в аптеке, а на базаре: сначала – в уголке рядом с фруктами, потом – раскинулись на целый прилавок (дело, знать, пошло!), а теперь уже и в нескольких местах.
Базар, кстати говоря, продолжает работать – но только продуктовые ряды, саженцы и мыломойка. А вот по бывшему вещевому рынку и ходить жутковато, как по безлюдному металлическому лабиринту – не ровен час, заблудишься. Правда, кое-кто тайком, в незаметных местах, торгует и одеждой, и игрушками – на свой страх и риск. А некоторые сообразительные продавцы колбасы продают вместе с колбасой шариковые ручки.
В-третьих, муж вернул спортивную форму велосипедиста. И наконец-то он оседлал своего спортивного скакуна, который чуть не превратился у нас в музейный экспонат, - на «Каме»-то тяжеловато мотаться на другой конец города. Не только он – многие бишкекчане теперь в седле. Кто-то достал железного коня из пыльного угла, кто-то одолжил у соседей, или у младшего братика. Есть, пожалуй, и такие, кто первый раз крутит педали – благо дороги сейчас полупустые. А что делать? Пешком ходить далеко, а никакой транспорт не ходит. Вот и коллега Игоря разжился велосипедом: машину-то тормозят на всех блокпостах, замаешься.
К слову сказать, велосипед – удобный и очень демократичный транспорт. Раньше я думала, что он нужен лишь для отдыха и спорта, - но здесь, в Кыргызстане, я подмечаю, что многие горожане и сельчане, в том числе и пожилые, используют его, как основное средство передвижения. Платить за проезд не надо, в отличие от маршрутки, - а выходит всё-таки легче и быстрее, чем на «одиннадцатом троллейбусе» (то бишь на своих двоих).
Вообще, мне кажется, что коронавирус, несмотря на все его козни, сослужил нам и добрую службу – нам дали попробовать на вкус, что можно жить совсем по-другому. Те, кому это понравится (а мне, например, многое понравилось), – будут использовать этот опыт в мирное время. Те, кому не понравится, вернутся к прежним традициям – с огромным облегчением, как тот бедолага из анекдота, который купил козу, а потом продал – и вдруг понял, как много у него места.
Ну а я продолжаю свой перечень: в-четвёртых, мы стали ближе общаться с соседями. Дядя Женя, который вечно выскакивает в самый неожиданный момент из-за забора, как из табакерки, стал для нас чуть ли не родственником. Теперь дочка бежит, спотыкаясь, навстречу ему по лестнице с радостным возгласом: «Здрасьте, дядя Женя!» А он улыбается ей ласково, как внучке.
С другими соседями, кыргызами, мы и вовсе только теперь познакомились. За месяц карантина я узнала, что соседку зовут Айпери, что у неё двое детей (одному годик, другому почти три), муж – электрик, а деверь – строитель… А в один прекрасный день Айпери решила поддержать отношения, чтобы не стесняться потом по-дружески попросить о чём-нибудь, когда понадобится: окликнула меня через дырку в заборе, и предложила «гуманитарную помощь» - лук, морковку и джусай. У них, мол, на базаре знакомый торговец, но он принёс слишком много – самим не съесть. А я-то думала, они там вообще голодают, если рыбу ловят в арыке (у них-то и жильё, вдобавок, съёмное) – оказывается, ничего подобного: у них и продукты есть, и даже конфет и пряников с избытком (ими соседка нас тоже угостила). Вот что значит – кыргызская взаимовыручка! От джусая я отказалась – манты не готовлю, и вообще не знаю, что с ним делать – а лук и морковку с благодарностью приняла.
А на следующий день тётя Галя, дяди Женина жена, нарвала нам щедрую охапку щавеля со своего огорода – тоже в первый раз. Такое чувство, будто мы давно стояли рядом – а теперь вдруг повернулись друг ко другу. А на базаре торговцы чаще благодарят за покупку, предупреждают участливо: «Застегните кошелёк, не теряйте деньги, они сейчас нужны!» И в целом люди вокруг стали чуточку мягче, что ли, человечнее, спрашивают друг друга и самих себя: «Почему мы так редко видимся?! Вот была возможность, а не пользовались…» Люди смотрят на свою жизнь со стороны, совершают переоценку ценностей: понимают, по чему – и по кому – они действительно скучают, а что оказалось пустышкой, к которой совершенно не хочется возвращаться.
Плавно переходим к пункту пятому: у нас заметно потеплели отношения с родственниками – и с местными, и с российскими. Стали чаще созваниваться: сидим дома, легче застать друг друга, да и ясно, что всем не сладко – надо проведать, поддержать. И не стыдно осторожно поделиться своими трудностями: понимаешь, что не мы одни такие, всем досталось – и здесь, и в других странах.
Плохо только, что маме Игоря к нам теперь не приехать: дорога из Чалдовара в нескольких местах перекрыта, да и сам Бишкек закрыт. И кровные пять или четыре тысячи пенсии ей не получить – прописана-то она здесь. Но она бывала в передрягах и похуже (голодную перестройку, чай, пережила), и к экономии ей не привыкать – таких, как она, коронавирусом не испугаешь. Вспахала огород под картошку, высадила рассаду… Зато семена у неё разошлись на ура – базары-то там закрыты. Только магазины работают, но цены вскочили – а она считает, что проще самой порубить макароны, чем покупать их по 50 сомов за кило.
На земле как-то проще, и режим ЧП меньше чувствуется – там больше воздуха и вольностей. В квартирах ощущения другие. Хотя у каждого – свои испытания. Работающие мамы не знают, как провести целый день со своими детьми, все слабые места в отношениях обнажаются, язвы вскрываются. За один месяц в Бишкеке совершено как минимум четыре семейных убийства – жёны отправляют на тот свет ненавистных мужей… Но не стоит вешать всех собак на коронавирус – он просто выявил и обострил те проблемы, которые уже были и без него. Где тонко, там и рвётся. Это как с осадком в стакане воды: взболтаешь – и он поднимется со дна. Но это не значит, что мы его положили, когда болтали; он уже был там, просто его не замечали.
Семейным не легко – но одиноким, пожалуй, ещё труднее. Одна наша знакомая поделилась, что за три недели она чуть не сошла с ума. К счастью, вовремя почувствовала, что уже совсем край – и сбежала за город, к подруге с мамой. Там она делает вместе с хозяевами ремонт, возится на огороде, наблюдает, как три дня плачет подрезанная лоза, с нетерпением ждёт, когда приедет машина и даст давление на скважину, чтобы можно было поливать… И в этих хлопотах она вскоре отошла, повеселела.
Символично, что эпидемия совпала и с православным Великим постом (2 марта – 18 апреля), и с мусульманским Орозо (который начался 24 апреля). Вот уж мы попостились в этом году на славу! Не развлекались, никуда не ходили, и в пище воздерживались со всей строгостью! Грустно только, что на Пасху мы с мужем впервые не были на Богослужении. Посмотрели трансляцию по интернету… А на следующий день я не выдержала, и включила запись службы за прошлый год – очень уж печально смотреть на храм без прихожан… Даже и не верится, что когда-нибудь всё станет по-прежнему…
Впрочем, Пасха была единственным днём за период карантина, когда храмам хотя бы разрешили совершать Богослужение – в составе пяти человек. А мы-то привыкли каждое воскресенье бывать на Литургии! Мы теперь больше ценим это – как всегда ценит человек то, что он потерял или может вот-вот потерять. А Игорь ещё и беседы вёл при храме, и помогал кормить бездомных на автобусе милосердия… Всё это сейчас, естественно, отменилось.
Но наш брат не унывает: создали группу в вотцапе с участием самого епископа бишкекского и кыргызстанского Даниила, договорились о молитве по соглашению. А сколько пакетов развезли от Епархии на обычной машине инвалидам, многодетным семьям, матерям-одиночкам – несть числа. Рис, гречка, мука, растительное масло – самые простые продукты, чтобы люди хотя бы не умерли с голоду, пока они отойдут немного от шока и поймут, как же дальше жить. Сначала давали всем, кто просил, потом стали жёстко проверять и перепроверять документы – желающих покушать на халяву всегда много.
У нас-то, слава Богу, еды хватает – заранее, ещё до подорожания, купили макаронов, картошки мешок, муки, масла, потом, вдогонку, - риса, гречи… Муж, надо отдать ему должное, раньше многих сообразил, к чему дело идёт. (Эпидемия оказалась куда мягче, чем мы опасались, - думали, вообще продукты будет не купить.) И всё-таки мне было обидно, хоть плачь, что на Пасху не удалось приготовить мясо. Рассудили, что разумнее сейчас затянуть пояски, чем потом вообще лапу сосать. Экономика-то ещё долго будет выбираться из глубокого кризиса. А тут ещё природа над нами подшутила: 9-ого апреля, когда всё уже цвело, вдруг выпал снег – как снег на голову! Плодовые, конечно, помёрзли, особенно абрикосы, первые посадки тоже, даже на орехе засохли зелёные веточки.
Хорошо хоть посевная состоялась вовремя – это значит, что в стране не будет голода. А ещё радует, что, по случаю эпидемии, нам скинули 1256 сомов за свет – вот за это спасибо, не ожидали!
И хотя семейный бюджет пришлось опять урезать, праздничный стол мы всё-таки накрыли. Куличи купили на базаре – там были даже пасхальные наборы. Яйца покрасили луком… Тут, правда, столкнулись с неожиданным препятствием. Года два назад я без труда нашла целые груды луковой шелухи на овощном базаре, за рядами – и набрала пакет. А в этот раз я с превеликим разочарованием обнаружила, что никаких груд, всё чистенько, аккуратненько, прибрано – сразу видно, что пандемия! Еле-еле нашла ведёрко с шелухой у одной торговки, и взяла там. А творожную пасху мы делали сами. Только вместо церковной свечи поставили декоративную – плоскую, в металлической формочке, для аромаламп. И покупали её не в храме, а в «Глобусе»…
Да и главный народный праздник Кыргызстана, Нооруз, тоже прошёл совсем не празднично. Чуть ли не впервые в этот день центральная площадь пустовала. А в деревнях детишки не «колядовали» по дворам, как обычно, - было до жути тихо...
Каждый делает из этих обстоятельств свои выводы. Взять хоть торговцев. Кто-то ограничился мрачноватой табличкой «Ун жок. Муки нет» - и всё на этом. А наши знакомые молодые девчонки, у которых мы обычно берём рис, кофе и сухое молоко, вывесили совсем другие объявления. Во-первых, они напомнили ошалевшим гражданам, что не в муке счастье: «Не надо брать запас на 1-2 года!!!», «Мука не антивирус!!!». Во-вторых, они сделали из слова «коронавирус» что-то вроде акростиха, примерный смысл которого – «Молись, постись, читай Коран, и вакцина будет найдена, болезнь излечена». (Я хоть и не мусульманка, но мне нравится их оптимизм, и, согласитесь, оригинальная задумка! И ведь надо же было не полениться, и написать всё это!) Ну и поздравили всех – «Нооруз Майрамыныздар менен!» - «С Ноорузом Вас!». Ведь праздник остаётся праздником. Жизнь-то продолжается.
*К – Коран
О – читай!
Р – В месяц Рамазан
О – держи пост!
Н – Не пропускай намаз!
А – Покайся перед Аллахом!
В – Вакцина найдётся!
И – Болезнь будет излечена!
Р – Республика в безопасности!
У – Не грабь столько муки,
С – И для тебя найдётся «Мука»!