№14 (59) Александр Островский "Свои люди -- сочтемся!" ( Российская Империя, 1850)
Да как еще вы смеете порочить таких людей, которых вы и понятия не знаете?
После того, как цензура запретила к постановке первую пьесу Островского, ему еще больше захотелось ставиться на театральной сцене. Поэтому вторую пьесу - "Свои люди -- сочтемся!" Островский пишет вдумчиво, увлеченно и усердно, работая над ней почти целых четыре года. В 1850 году в журнале "Москвитянин" появляется первая ее публикация. Первоначально пьеса имела несколько других названий: "Банкрот" и "Несостоятельный должник", но в печать ушла, якобы по политическим соображениям, с названием "Свои люди -- сочтемся!", именно такую фразу сказал Подхалюзин Большову. Вы и представить себе не можете, какая это оказалась запрещенка. Наивный Островский полагал, что самодур на самодуре с радостью примут эту пьесу, ан нет.
Еще в конце 40-ых автор отправляет комедию в драматургическую цензуру. Цензура в очередной раз нашла вторую пьесу Островского слишком обидной для русского купечества. Напомню, что сюжеты и героев тогда еще чиновник Островский брал из своей реальной судебной практики, они были художественно утрированны, но не выдуманы. Липочки, Большовы и Подхалюзины существуют и по сей день. Все герои данной пьесы - мошенники, подлецы и самодуры, но каждый по своему. Что отличает русского подлеца - дельца от иностранного? - дикость и глупость. Именно таким богатым, глупым и жадным подлецом был купец Большов, имея достаточно средств, ему так не хотелось платить по долгам своим кредиторам, что он придумал наиглупейшую схему как уйти от выплат или уменьшить их в два с половиной раза. Обман был просто философией жизни семейства Большова, сколько бы денег не было, а всё мало. Сегодня схема эта отлично работает! Так вот, Большов идет на поводу у своего приказчика Лазаря Елизарыча Подхалюзина, выдает за него свою дочь дурочку - мажорку Липочку и переписывает на него все свое имущество, формально выставляя себя банкротом. Лазарь ловит в свои сети Большова как раз делая ставку на его чванство, жадность и самодурство и это работает.
Только вот Подхалюзин оказался еще большим подлецом, чем Большов, в отличие от грубого, прямолинейного и наглого мужлана - подлеца Большова, Подхалюзин был скользкий франт - подлец: хамелеон - лизун с манерами и поклонами, улыбками, сладкими речами и пустыми обещаниями всем участникам своего заговора, он знал на что можно купить каждого человека и покупал. Если Большов пытался хотя бы видимостью иметь честь и достоинство, то Подхалюзин даже и вида не делал, что у него они есть, он этого и не стыдился.
В итоге Большов все-таки попадает в яму за долги и умоляет зятя с дочерью заплатить из своего же капитала кредиторам столько, сколько они того требуют. На что получает весьма закономерный отказ - "молодым деньги нужнее". Большов возвращается в яму, жена рыдает, дочь с зятем выбирают новые модные наряды, чтобы непременно походить на французов. Занавес.
Вернемся в 19 век. Естественно, комедию в очередной раз запретили к постановке, поэтому Островский в конце 40-ых начинает читать ее в различных домашних кружках и домах московской интеллигенции. Пьеса принималась с восторгом:
Ура! у нас рождается СВОЯ театральная литература
В 1850 году М.П. Погодину удается добиться разрешение на публикацию пьесы в журнале "Москвитянин". После ее публикации Островский вновь пытается получить разрешение на ее постановку и вновь получает отказ, более того Островского вызывают в "Комитет", где он получает порцию нравоучений, чтобы впредь его работы были более благоразумными, все это под одобрение Николая I:
Совершенно справедливо, напрасно печатано, играть же запретить...
И опять Островского приглашают "для вразумления". Одновременно III Отделение заводит дело "О литераторе Островском" с пометкой "Иметь под присмотром".
В 1858 году Островский готовит к печати свой первый сборник, для того, чтобы комедию "Свои люди - сочтемся!" допустили к публикации, он полностью меняет финал, где честный и бравый квартальный привлекает к ответственности Подхалюзина за сокрытие капитала Большова, назвав новое (до боли противное самому автору) - "За чем пойдешь, то и найдешь". И опять цензура осталась недовольна, ей показалось, что и наказание не такое яркое и название специально поменяли. В результате разрешили к публикации новую редакцию, но под старым названием. В таком "изуродованном" виде комедия тиражировалась в дальнейшем и только в 1881 году Островскому удалось получить разрешение на постановку своей первой редакции пьесы, а в 1885 году и на ее издание.
Однако все же в 1850 году пьеса разово была напечатана и произвела фурор в кругах московского общества. За, уже зачитанными и измызганными, экземплярами "Москвитянина" стояли очереди; писатели и литераторы стремились познакомиться с Островским, своими сильными впечатлениями от только что прочитанной комедии делились в письмах друг к другу. Пьесу ставили в один ряд с "Недоросль", "Горе от ума" и "Ревизор", ее называли купеческими "Горе от ума" или купеческими "Мертвыми душами". О драматурге положительно отзывался Лев Толстой и Николай Гоголь. Т. Шевченко писал, что пьесу к показу запретили по просьбе московского купечества. Однако официальная литературная критика молчала, пока пьеса не была разрешена к официальной публикации и постановке.
ps далее "Утро молодого человека"