Серия «"Конец мира - это только начало", Питер Зейхан»

Эпилог

Итак... это была краткая версия. Спасибо, что остались со мной.

Более (гораздо) длинная версия - это остаток моей трудовой жизни, расширение того или иного аспекта будущего для больших и малых аудиторий. Надеюсь, с долей юмора (чёрного или иного), чтобы сдержать самогенерирующийся пессимизм темы.

У меня было несколько остановок на пути к концу света, но самая важная для меня лично связана с запихиванием внутрь моих убеждений.

Как студент, изучающий историю, я чувствую, что ценю огромные улучшения последних семидесяти пяти лет больше, чем среднестатистические Джейн или Джо. Как интернационалист, я считаю, что понимаю, как далеко мы продвинулись. Как "зеленый", я думаю, что вижу путь вперед, даже если это не тот путь, в котором убеждено большинство "зеленых". И как демократ (маленькая буква "д"), я знаю, что народное участие - это "наименее плохая форма правления". Хотите верьте, хотите нет, но я считаю себя оптимистом.

Но это имеет мало значения для того, чем я занимаюсь. Прогнозировать трудно, потому что трудно выставлять за дверь свои личные предпочтения и идеологии. Моя работа заключается в том, чтобы информировать о том, что произойдет. А не о том, что я хочу, чтобы произошло. Не имеет значения, какая аудитория. Правительственная, военная или гражданская. Какая тема - производство, финансирование или сельское хозяйство. Мне не нравится сообщать людям плохие новости, а я (часто) делаю людей несчастными.

Мне стало проще. Повествование. Не новости.

Благодаря удручающему, впечатляюще отстраненному руководству Барака Обамы и столь же удручающему, впечатляюще отстраненному руководству Дональда Трампа мы так далеки от мира, который я хочу видеть, что мне стало легче похоронить свои личные предпочтения и заняться оценкой состояния мира. И написать эту книгу.

Это не призыв к действию. На мой взгляд, мы упустили шанс пойти по другому пути - лучшему пути - более десяти лет назад. И даже если бы у меня был жизнеспособный план на сегодня, американцы, заинтересованные в том, чтобы играть конструктивную роль в переустройстве мира с прицелом на светлое будущее, проиграли последние восемь президентских выборов. Я бы мог сказать, что исключением, пожалуй, стали последние выборы. Но в соревновании Трамп-Байден у интернационалистов вроде меня даже не было своего кандидата.

Этот проект также не является оплакиванием мира, который мог бы быть. Когда закончилась Холодная война, у американцев была возможность сделать практически всё. Вместо этого, как слева, так и справа, мы начали ленивый спуск в нарциссический популизм. Президентские выборы, которые принесли нам Клинтона, Буша, Обаму, Трампа и Байдена, - это не отклонение, а, наоборот, модель активного отсутствия интереса к широкому миру. Это наша новая норма. Эта книга о том, куда эта норма приведет.

За пределами Америки также нет лидерства. Нет ни нового гегемона в ожидании, ни стран, которые поднимутся, чтобы поддержать общее видение. Нет спасителя, прилетевшего на крыльях. Вместо этого второстепенные мировые державы уже вернулись к своим старым привычкам взаимного антагонизма.

Европейцы в самый мирный и богатый период своей истории оказались неспособны объединиться для проведения общей сырной политики, общей банковской политики, общей внешней политики или общей политики в отношении беженцев - не говоря уже об общей стратегической политике. Без глобализации достижения почти трех поколений уйдут в прошлое. Возможно, европейский ответ на войну в Украине докажет, что я ошибаюсь. Я надеюсь на это.

Китай и Россия уже поддались инстинкту, не обращая внимания на уроки своих собственных длинных историй. В эпоху после Холодной войны эти две страны получили наибольшую выгоду от американского участия, поскольку Порядок не позволил державам, которые на протяжении веков грабили, разрушали и завоёвывали их, в полной мере проявить себя, одновременно создав условия для наибольшей экономической стабильности, которую они когда-либо знали. Вместо того, чтобы искать сближения с американцами, чтобы сохранить свой волшебный момент, они вместо этого усердно - почти патологически - работали над разрушением того, что осталось от глобальных структур. Будущая история будет так же беспощадна к ним, как и их темное и опасное прошлое.

Если что и будет, то следующая глава истории человечества будет еще более мрачной, поскольку теперь у нас есть демографический аспект, который можно включить в эту смесь. В большинстве стран точка невозврата была пройдена около 1980 года. Именно тогда массы двадцати- и тридцатилетних просто перестали рожать детей. Перенесемся на четыре десятилетия вперед, и это бездетное поколение выходит на пенсию. Большинству развитых стран мира грозит неминуемый, одновременный потребительский, производственный и финансовый коллапс. Развивающиеся страны - в том числе Китай - находятся в худшем положении. Там урбанизация и индустриализация происходили гораздо быстрее, поэтому рождаемость сокращалась еще быстрее. Их еще более быстрое старение диктует еще более быстрый коллапс. Цифры говорят нам, что все это должно произойти в этом десятилетии. Цифры говорят нам, что это всегда должно было произойти в этом десятилетии.

Я не могу предложить вам лучшего пути вперед. Я также не могу предложить вам панегирик тому, чего никогда не было. География не меняется. Демография не лжет. И у нас есть богатая история того, как страны и народы реагируют на свое окружение.

Но что я могу сделать, так это предоставить вам карту. В виде книги.

Предупрежден - значит вооружён.

Хорошо! Хватит о темных тучах. Давайте поговорим о положительных сторонах этой карты.

Через всю мою работу, включая три предыдущие книги, проходит тема о том, что наш конкретный момент в истории - сворачивание глобализации - не более чем кратковременный переходный период. Так сказать, междуцарствие. Такие исторические периоды печально известны своей нестабильностью, когда старое уступает место новому. Междуцарствие между британско-германским соперничеством и Холодной войной включало в себя мировые войны и Великую депрессию. Междуцарствие между франко-германским соперничеством и британско-германским соперничеством включало Наполеона. Когда старые структуры рушатся или "просто" сохраняются перед лицом экстремальных испытаний, вещи ломаются. Много чего ломается.

2020-е и 2030-е годы для многих будут крайне некомфортными, но и это пройдет (отсылка к Соломону, прим.пер.). Самое приятное, что мы уже видим, как солнце начинает пробиваться сквозь облака. Несколько моментов, которые необходимо учитывать:

Доступность капитала зависит от демографической ситуации. Массовый выход на пенсию поколения бумеров в 2020-х годах идет нам во вред. Они забирают свои деньги с собой. Но к 2040 году самым молодым миллениалам будет уже за сорок, и их деньги снова сделают систему более прозрачной.

Что касается демографии, то в 2040-х годах произойдут два одновременных благоприятных события. Дети самых молодых миллениалов начнут выходить на рынок труда, предвещая своего рода возвращение к "нормальному" состоянию американского рынка труда. Не менее важно и то, что демографическая структура Мексики станет похожа на дымоход, как это было в США в 2000 году. Это был волшебный момент в Америке, когда у нас было одинаковое количество детей, молодых работников и зрелых работников, что сделало Соединенные Штаты богатыми капиталом, богатыми потребителями, богатыми производительностью и при этом имеющими будущее поколение, на которое можно планировать и надеяться. ¡Viva Mexico!

В период до 2040 года реиндустриализация Америки будет завершена. Мексикано-американские связи окажутся гораздо более тесными и гораздо более значимыми, чем все, чего Соединенные Штаты когда-либо достигали со своим северным соседом. Большинство американских нефтеперерабатывающих заводов будут использовать сырую нефть североамериканского производства, а не внеконтинентальный импорт. Инфляция и системный стресс, возникающие при быстром удвоении промышленного производства, прочно останутся в прошлом. Мы будем думать о шоке деглобализации примерно так же, как мы думаем о кризисе ипотечного кредитования 2007 года: как о неприятном воспоминании. 2040-е годы должны стать прекрасным временем для Северной Америки.

Также к 2040 году сельскохозяйственное сообщество отработает все недостатки технологий точного земледелия. Сочетание цифровых, генетических, автоматизированных и инженерных достижений позволит американским фермерам утроить производство калорий. Возможно, мы все еще будем собирать вишню и спаржу вручную, но автоматизация станет правилом почти во всех других аспектах производства и переработки продуктов питания. Этого будет недостаточно, чтобы стереть память об ужасах дефицита продовольствия в Восточном полушарии в 2020-х и 2030-х годах, но в совокупности эти и другие достижения обеспечат стабильную основу для движения вперед.

Есть даже надежда, что мы добьемся больших успехов в материаловедении, что должно оказаться достаточным для создания как более совершенных батарей, чем литиевые, так и гораздо более совершенных средств передачи электроэнергии на большие расстояния. Добавьте к этому тот факт, что 2040-е годы станут десятилетием, когда большинство электростанций, работающих на природном газе и вырабатывающих электричество, будут готовы к выводу из эксплуатации. Старые надежные объекты, работающие на ископаемом топливе, уйдут, новые надежные системы, работающие на экологически чистом топливе, придут. Надеюсь, цена этих новых технологий окажется достаточно низкой, чтобы их можно было массово применять по всему миру. Мы, наконец, сможем начать реальный энергетический переход.

Возможно, лучше всего то, что все вышесказанное предполагает, что многие вещи пойдут не очень... хорошо. Большая часть этой книги - да и всех моих книг - посвящена хроникам не очень удачных фрагментов будущей истории, которые ждут нас впереди. Коллапс капитала, сельского хозяйства и культуры. Разрывы транспортные, производственные и национальные. Но североамериканский континент стоит отдельно и географически, и демографически от большей части надвигающегося хаоса. Он будет служить как хранилищем достижений прошлых веков, так и лабораторией для грядущей эпохи.

Настоящий вопрос - настоящая загадка - что произойдет потом? Никогда еще в истории человечества межцарствие не разбивало столько стран и культур на такой большой территории планеты. Даже крах позднего бронзового века не был таким полным. Мы назвали двадцатый век "американским веком", потому что в 1945 году Соединенные Штаты заняли доминирующее положение в мире. В наступающем веке разрыв между Северной Америкой и основной частью мира станет еще более разительным. Никогда еще в истории человечества ведущая держава предыдущей эпохи не становилась столь неоспоримо доминирующей в начале следующей.

Перед нами открываются вызовы и возможности. Культурные. Экономические. Технологические. Климатические. Демографические. Геополитические. Исследование этого будущего - исследование этого смелого нового мира - будет чертовски интересным проектом.

Возможно, это то, чем я буду заниматься дальше.

Благодарности

Это был большой проект. Я работал над текстом по кусочкам и частям, по крайней мере, последние пять лет, и абсолютно все в моей профессиональной карьере способствовало этому в больших и малых, громких и тихих формах.

Что означает, что это не вся моя работа. Отнюдь нет. Я не столько стою на плечах гигантов, которые пришли раньше, сколько стою на плечах всех. Моя работа затрагивает всё. Не только транспорт, финансы, энергетику, производство, промышленные товары и сельское хозяйство, но и всё остальное. Если бы я перечислил всех, кто в той или иной мере послужил источником информации или внес вклад в эту работу, библиография была бы длиннее, чем весь текст, который вы только что прочли.

Тем не менее, некоторые участники этой книги были более равны, чем другие. Поэтому, пожалуйста, позвольте мне выразить несколько особенно пылких благодарностей.

Начнем с людей, ответственных за составление и обновление данных о самой большой из больших стран - Соединенных Штатах. Бесконечная благодарность Бюро транспорта США и Инженерному корпусу армии США за информацию обо всём - от статистики автомобильных и железнодорожных перевозок до карт речной транспортной сети США - и ее поддержание в рабочем состоянии. Благодарность различным портовым управлениям Америки не только за продвижение географических преимуществ Соединенных Штатов в морской торговле, но и за обмен статистикой и информацией, которой они располагают.

Я особенно люблю сотрудников Министерства труда США, особенно специалистов по подсчету цифр в Бюро трудовой статистики, а также Федеральную резервную систему США и Налоговую службу США за их бесценные знания о внутреннем устройстве... работы. Крупнейшая экономика в мире и основная валюта мировой торговли не так-то легко поддаются количественной оценке, и я благодарен им за то, что они делают за нас большую часть тяжелой работы.

Демография - ключевой компонент моих геополитических представлений. Я в огромном долгу перед волшебниками из Отдела народонаселения ООН и Бюро переписи населения США за сохраненные клетки мозга. Предлагая гораздо больше, чем простой подсчет американского или мирового населения, они предоставляют надежную, качественную информацию о составе отдельных обществ, исторических тенденциях и прогнозах на будущее. Проще говоря, они собирают и хранят данные о "нас".

Демографические данные дополняют целый ряд международных государственных учреждений и некоммерческих организаций. Моя команда общалась со многими из них и полагалась на них, но особо хочу отметить доброжелательность и отзывчивость Статистического управления Канады, Статистического бюро Японии, Статистического управления Кореи, Евростата и Австралийского бюро статистики. Ваши сотрудники неустанно работают над сбором информации о том, как обстоят дела в ваших странах, и мы ценим их откровенность и готовность ответить на наши многочисленные запросы - даже в тех редких, болезненных случаях, когда вы не могли предоставить то, что мы искали.

Отдельное спасибо Ричарду Хокенсону, чья работа много лет назад положила начало моему пути к соединению демографии с экономикой, и Полу Морланду за написание "Человеческого прилива", возможно, лучшей книги о пересечении демографии, истории и национальной власти.

Если вам когда-нибудь понадобится проверить на прочность теорию, связанную с энергетикой, Вацлав Смил из Университета Манитобы станет для вас универсальным помощником. Это не совсем верно. Этот парень написал больше книг о реальности энергетики, чем у меня есть носков, а мой запас носков значительно превосходит запас носков канадского премьер-министра. Его работы наиболее полезны для этого проекта: Энергия и Цивилизация: История и Главные Двигатели Глобализации. Не менее полезен Жан-Поль Родриг из Университета Хофстра, автор книги "География транспортных систем", далеко не самой плотной по соотношению информации к странице, которую я когда-либо просматривал.

Нужны данные по энергетике? Вам никуда не деться без Агентства энергетической информации США, которое предоставляет статистику по всем вопросам - от добычи традиционной и сланцевой нефти до производства нефтеперерабатывающих заводов, от исторических данных по производству электроэнергии до того, сколько древесины используется для производства электроэнергии из биомассы в штате Висконсин.

За пределами американских берегов Международное энергетическое агентство, Статистический обзор мировой энергетики BP, Совместная инициатива ООН по созданию базы данных по нефти и ОПЕК предоставляют бесценную информацию о тенденциях мирового производства и потребления. Существует столько же способов отслеживания энергетической статистики, сколько и организаций, которые ее отслеживают, но команды, стоящие за этими ресурсами, дают убедительный взгляд на то, что служит топливом... для всего.

Огромная благодарность командам Xcel Energy и Southern Company за их усилия и терпение в передаче информации о том, что является и не является функциональной энергосистемой. (Электричество - это сложно!)

Вас больше интересуют вещи, чем электроны? Тогда вам нужны Геологическая служба США и Национальный информационный центр по полезным ископаемым. Эта пара не только отслеживает внутреннее и международное производство почти всех полезных ископаемых, но и их применение.

Вопросы о сельском хозяйстве и производстве ограничены только мировым аппетитом к еде и вещам, и вы можете отведать на шведском столе информацию от Всемирного банка, Банка международных расчетов, Организации экономического сотрудничества и развития, UN Comtrade, Продовольственной и сельскохозяйственной организации Объединенных Наций, IBISWorld и Обсерватории экономической сложности Массачусетского технологического института. Все вместе они следят за всеми многочисленными крошечными и огромными вещами и ценами, которые сопровождают человеческий опыт. Отдельное спасибо всем сотрудникам Farm Credit, а также Службы экономических исследований Министерства сельского хозяйства США, и особенно Натану Чайлдсу и Майклу Макконнеллу за любезно предоставленное время.

Эрик Снодграсс - для вас это доктор Снодграсс - метеоролог, ставший профессором колледжа и экономистом сельского хозяйства, который, как оказалось, просто чертовски уморителен. Помимо того, что он заставляет меня хохотать каждый раз, когда я нахожусь в его присутствии, именно он отвечает за большую часть моих размышлений о том, что мы можем и не можем предсказать об изменении климата, и как уже проявляются наблюдаемые тенденции, подкрепленные десятилетиями существующих данных. В частности, сравнение Австралии и Иллинойса в разделе о сельском хозяйстве, несомненно, принадлежит ему.

Немного ближе к дому:

Когда команда завершала работу над "Концом света", мы взяли нового исследователя - Куинна Картера, который быстро приступил к грязному делу и стал рассказывать мне, как я ошибаюсь. Гррррр. Добро пожаловать на наш безумный поезд, Куинн!

Мелисса Тейлор была моим руководителем отдела исследований в течение шести лет. Одним из ее последних проектов перед переходом к следующей главе ее жизни было составление базового проекта того, что превратилось в транспортный раздел этой книги. Я содрогаюсь при мысли о том, как бы выглядела эта глава без нее. Я содрогаюсь при мысли о том, как без нее выглядели бы многие из моих последних работ.

Адам Смит занимался моими графическими потребностями в течение многих лет. Хотя я очень ценю его способность делать все ярким и эффектным, еще более важной является услуга, которую он оказывает моим клиентам и читателям. Его здравый смысл часто является первой линией обороны между моим занятым, рассеянным умом и нормальными людьми. Он защищает вас от очень многого.

Мы с Уэйном Уоттерсом вместе уже восемнадцать лет, что для геев дольше, чем живет Джо Байден. Советник и вторая половинка, лучший друг и бухгалтер, я не могу представить свою жизнь без него. Возможно, он не был непосредственной частью команды бухгалтеров, но без него я не был бы непосредственной частью команды бухгалтеров.

Томас Ренквист приходил и уходил, пока мы были в середине "Конца света", но за те несколько месяцев, что он провел с нами, он успел наделать очень много шума. Помимо основной проверки фактов, работа Тома стала основой для всех глав, посвященных промышленным товарам. Я счастлив/злораден, что его работа помогла мне не выставить себя на посмешище.

Сьюзан Коупленд - это... что я могу сказать о Сьюзан? Я работаю с ней в том или ином качестве уже пятнадцать лет. Формально она мой администратор, но это гораздо больше. Она - организационная и эмоциональная соединительная ткань, которая поддерживает всех нас здесь, в Zeihan on Geopolitics, в безопасности и здравом уме. Я так счастлив, что она еще не успела заскучать.

И последнее, но точно не последнее по важности, Майкл Найеби-Оскуи. Я работаю с Майклом уже более десяти лет. Это уже третья книга, с которой он мне помог. Он стал для меня больше, чем просто начальником штаба. Было приятно наблюдать, как он превращается в такого же разностороннего и неугомонного аналитика, как и я. Раздел о сельском хозяйстве без него просто не состоялся бы, и он обеспечил большую часть интеллектуальных лесов, которые сделали возможными финансы и производство.

Я безгранично благодарен всем сотрудникам Harper Business - в первую очередь Эрику Нельсону и Джеймсу Нейдхардту - за то, что они позволили мне внести некоторые коррективы и дополнения (такие, как это примечание), чтобы учесть последние события. Всё, где в тексте вы видите упоминание об украинской войне или феврале 2022 года, сделано благодаря их гибкости. Этих изменений далеко не достаточно, учитывая масштаб потрясений, которые, как я знаю, уже происходят, но, учитывая наши производственные и логистические ограничения, я в восторге от тех обновлений, которые мы смогли включить.

И последнее спасибо вам, читатель (или слушатель, если вы являетесь частью Kindle Krowd). Используете ли вы мою книгу для принятия решений в своей жизни и бизнесе или просто ищете возможности доказать, что я не прав, я искренне благодарен вам за то, что вы со мной. В качестве прощального подарка я хотел бы указать вам на мой веб-сайт. Дело не столько в том, что там есть рассылка, на которую вы можете подписаться (хотя это так), сколько в том, что все графики из этой книги можно найти там в высоком разрешении и полном цвете. Зайдите на сайт www.zeihan.com/end-of-the-world-maps, и вы найдете их во всей красе, как и задумывал Адам.

И, как говорится, на этом всё.

(Всем спасибо!, прим. пер.)

Накормить новый мир

Помимо "большой четверки" культур - пшеницы, сои, кукурузы и риса - существует целый мир других продуктов питания, каждый из которых имеет свое будущее. Мы рассмотрим семнадцать основных из них.

Наибольшее влияние на мир сельского хозяйства будет оказано в животноводстве, по крайней мере, в относительном выражении. Одомашнивание животных - это первоначальное изобретение человека, предшествующее даже выращиванию пшеницы и риса. И тот же технологический процесс, который принес нам лучшего друга человека и усатого сторожа зернохранилищ, отвечает за все - от гамбургеров до куриных крылышек, от бекона до фуа-гра. Но, как и в случае со всем остальным, для того чтобы мясо вошло в массы, потребовалась промышленная революция в сочетании с глобализированным порядком.

В доиндустриальную эпоху потенциальные мясоеды сталкивались с тремя проблемами. Во-первых, животные выращивались дома. Веса были небольшими, потому что ограничения по объему производства не позволяли быстро выращивать животных. Вы давали отходы курам; коровы паслись и производили молоко. Животный белок был дополнением к нашему рациону, и, за исключением молока и яиц, не был тем, что мы ели каждый день. Потребовались сельскохозяйственные достижения индустриальной эпохи с применением удобрений, чтобы создать достаточное количество избыточного производства сои и зерна для обеспечения животных кормом.

Второй проблемой, как всегда, была транспортировка. Перевозка живых животных на большие расстояния в больших количествах была невозможна, поскольку их нужно было кормить. Единственным исключением были овцы - животные, которые лучше всего используют траву для обмена веществ и поэтому могут быть откормлены на пастбище. Но даже в этом случае овцам (и пастуху) пришлось бы идти в город пешком. Железные дороги, пароходы и грузовики ускорили процесс, но настоящий сдвиг произошел только в двадцатом веке, с появлением недорогих рефрижераторных перевозок. Животных теперь можно было забивать и охлаждать перед отправкой, а туши не нужно было кормить.

Третьим фактором была стоимость. Для получения того же сочетания белка и калорий от животных требуется примерно в девять раз больше затрат, чем для получения их от растений. Если не жить на ферме, животный белок становится предметом роскоши. Но в эпоху Порядка доходы населения резко возросли вместе с ростом численности населения. Спрос на все виды мяса возрос взрывообразно, особенно после 1990 года.

Разумеется, все это не является устойчивым в постглобализованном мире. Производство культур, используемых в качестве корма, в первую очередь кукурузы, будет сокращаться. Транспорт, доставляющий кукурузу и сою на откормочные площадки и мясо в мир, будет работать со сбоями. Глобальные доходы рухнут, и животный белок вернется в сферу роскоши для основной массы населения. Ключевое слово здесь - "основной массы". Новый Свет по-прежнему будет иметь огромные излишки зерна и сои, что позволит ему продолжать следовать индустриальной сельскохозяйственной модели в отношении животноводства.

Это самая общая картина. Но есть и множество более мелких, которые, тем не менее, остаются довольно значительными.

Самым продаваемым мясом является свинина (третий по стоимости сельскохозяйственный продукт в международной торговле), и ее история до боли проста. Свинина является предпочтительным животным белком для Восточной Азии. Половина мирового поголовья свиней выращивается в Китае, а недавно Китай стал крупнейшим в мире импортером свинины. Тот, кто сделал ставку на долгосрочный спрос со стороны Китая, потеряет ферму. Вторичные центры производства свинины в Дании и Испании продолжат свое существование - они находятся достаточно далеко от беспорядка, в котором окажется Центральная и Восточная Европа, чтобы их деятельность не была нарушена из-за проблем безопасности, но растущие затраты на производственные ресурсы приведут к сокращению будущего производства. Таким образом, американцам остается доминировать на остальном рынке, прежде всего в Юго-Восточной Азии, где местные жители любят свинину так же, как и китайцы (в пересчете на душу населения вьетнамцы уже едят больше).

Далее следует курица (десятый по величине сельскохозяйственный продукт в международной торговле по стоимости). Это, безусловно, самый дешевый и наименее привередливый из животных белков, но только благодаря использованию ресурсов индустриального века. Исторически куры были маленькими и тощими, потому что их рацион составляли объедки со стола, жучки и семена травы, но если их кормить зерном в больших количествах, они становятся огромными. Некоторые критикуют американскую куриную индустрию за массовое использование вольеров, но если цель - сохранить курицу как самый дешевый из животных белков, то это единственный способ ее выращивания. (Настоящие куры, выращенные на свободном выгуле, стоят больше за фунт, чем большинство стейков, а куриные грудки без костей и кожи стоят больше за фунт, чем вообще все стейки, кроме самого филе-миньона* (Хотите угостить иностранцев супернавороченной американской едой, которую они не могут получить у себя дома? Не ведите их в стейк-хаус. Отвезите их в KFC)). Эти американские загоны объясняют, почему Соединенные Штаты являются единственным значительным экспортером куриного мяса и почему цены на курицу за пределами Америки, как правило, втрое и более превышают цены внутри страны.

Это упрощает ситуацию с точки зрения прогнозирования. Нет ничего такого в американском курином производстве, на что бы отрицательно повлияла деглобализация. Для многих американская курятина может стать единственным импортным мясом, которое останется в пределах досягаемости.

Молоко (8-е по стоимости) занимало центральное место в рационе питания человека на протяжении тысячелетий, особенно в Южной Азии, в тех частях Африки, которые сегодня являются северной Нигерией и Кенией, и во всем западном мире. Из-за своей скоропортящейся природы молоко редко покидает пределы страны, в которой оно производится, за единственным (и большим) исключением единого рынка ЕС, который стал ... странным. В ЕС действует Единая сельскохозяйственная политика (ЕСХП) - программа субсидий, которая, безусловно, является самой крупной статьей бюджета ЕС. ЕСХП не только помогла сохранить неконкурентоспособных сельскохозяйственных производителей, но и непреднамеренно способствовала появлению крупных молочных заводов в странах, которые исторически не были крупными производителями молока, в частности, в Нидерландах, Германии и Польше. Результатом этого стали массовые переинвестиции, перепроизводство и демпинг в мировом масштабе всех видов молочных продуктов, в первую очередь сыра (5-е место по стоимости). Но уберите ЕС, уберите ЕСХП, и вы уберете большую часть избыточного производства молочных продуктов и сыра в Европе.

В США, как правило, молоко более качественное и дешевое, чем в Европе, но проблема скоропортящихся продуктов ограничивает американский молочный экспорт сухим молоком с низкой стоимостью. У американцев просто не развита культура сыра, как, скажем, во Франции. Французы и итальянцы, хотя и являются большими бенефициарами программы ЕСХП, сосредоточились на производстве высококачественных, дико востребованных нишевых сыров. Спрос на них будет сохраняться независимо от того, что происходит с ЕС. Я лично прослежу за этим (А Оля проследит за гребешками, да, Оля?, прим.пер.). Сфера их сбыта, несомненно, сократится, но они по-прежнему смогут легко добраться до Северной Америки и Северной Африки.

Настоящее будущее мировой молочной промышленности - это Новая Зеландия. Киви (это новозеландцы, прим.пер.) имеют мягкий климат с прохладным летом и теплой зимой, большим количеством дождей и отсутствием хищников, поэтому их коровы не нуждаются в укрытии или даже в корме. Структура затрат в молочной промышленности Киви даже ниже, чем у американцев, они производят молоко более высокого качества, чем американцы, и у них хорошо развита культура производства сыра во французском стиле, что безумно выгодно* (Если вы хотите, чтобы ваш разум был потрясен, возьмите круг Kapiti Kikorangi - сыра, который сочетает в себе лучшие характеристики горгонзолы и камамбера. Потрясающе!). И еще одно: когда молочная корова перестает быть продуктивной, ее отправляют на убой. Благодаря этой маленькой детали Новая Зеландия стала пятым по величине в мире экспортером...

говядины (11-е место по стоимости). Наряду с киви, основными игроками на мировом рынке говядины являются США, Австралия, Нидерланды, Канада и Ирландия. Из этих шести стран Соединенные Штаты находятся в наилучшем положении, прежде всего потому, что они располагают огромными участками федеральных земель, которые производители говядины могут арендовать для выпаса скота* (Все любят халяву!). С другой стороны, климатическая нестабильность Австралии сделает ее наименее надежным из основных экспортеров в долгосрочной перспективе. Вывоз говядины из Нидерландов и Ирландии возможен только при поддержке доходов, связанных с ЕСХП.

Формально Индия и Бразилия также являются крупными производителями и экспортерами, хотя - опять же, формально - их "говядина" производится не от крупного рогатого скота, а от животных под названием зебу, которые более приспособлены к мягкому климату тропиков. Это переводит их продукцию в категорию более низкого качества, но нет причин ожидать, что она исчезнет в деглобализированном мире. Если что и произойдет, то инфраструктурные ограничения в Бразилии приведут к тому, что соя окажется в ловушке во внутренних районах Бразилии и будет способствовать производству и экспорту большего количества зебу, поскольку эта продукция будет иметь более высокую добавленную стоимость, чем сырая соя. Мясо зебу может быть и низкокачественно по сравнению с говядиной, но в мире с ограниченными затратами более дешевое мясо будет иметь свою собственную привлекательность.

Для всех остальных, кто хочет говядину, выбор скуден. В буквальном смысле слова - скуден. Типичный американский (и канадский, и австралийский, и бразильский) мясной скот - это массивные животные, вес которых при забое регулярно превышает тонну. Кроме того, они вырастают до таких размеров за считанные месяцы, в основном потому, что их постоянно кормят кукурузой и соей, а также делают регулярные инъекции антибиотиков и гормонов, чтобы стимулировать рост и выживаемость. Более традиционный мясной скот, который кормят на пастбищах и меньше подвергают манипуляциям, требует в три-пять раз больше времени для созревания, в итоге оказывается на фут уже в плечах и, как правило, имеет убойный вес менее одной трети от веса их более подверженных манипуляциям сверстников, что, кстати, делает их самым дорогим животным белком. Такие "наследственные" коровы могут быть вкуснее для некоторых ртов, но в мире ограниченной торговли и доступа, их гораздо более низкий уровень продуктивности приведет к тому, что говядина для основной массы человечества превратится из иногда потребляемой пищи в почти никогда не потребляемую.

Мой мир не может функционировать без кофе (7-е место по ценности), и я ... обеспокоен. Кофе во многом похож на кокаин... в плане того, где его можно выращивать. Он требует очень специфического сочетания высоты, температуры и влажности. Слишком сухо - и урожай засыхает. Слишком влажно - и он загнивает. Слишком жарко, и он горчит. Слишком холодно - не цветет. Примерно 7500 футов (2286 метров, прим.пер.) - идеальная высота над уровнем моря, что делает ее намного выше большинства высот человеческого обитания и затрудняет обслуживание и транспортировку. Массовая культура кофе возможна только в глобализованной системе, в которой средства производства могут быть доступны в таких часто почти недоступных районах. Кофе арабика, который вы можете купить в любом заведении, от Макдональдса до вашего любимого эспрессо-бара, сталкивается с наибольшими трудностями, в то время как кофе робуста, который идет на растворимый кофе, гораздо более устойчив к жаре и засухе. Сочетание деглобализации и изменения климата говорит о том, что большую часть мира ожидает ухудшение качества кофе.

Пальмовое масло (6-е место по стоимости) распространено повсеместно. В непродовольственных товарах оно встречается в мыле, шампунях, дезодорантах и зубных пастах. Оно также присутствует почти во всех продуктах питания, которые только можно себе представить. В то время как сливочное и оливковое масло можно использовать при приготовлении небольших партий продуктов питания для местного потребления, сливочное и оливковое, за исключением некоторых передовых технологий переработки, обычно портятся и/или становятся горькими, если подвергаются чрезмерному нагреву или перемещению. И в любом случае, пальмовое масло дешевле обоих. Это обуславливает необходимость перехода на пальмовое масло для защиты текстуры и продления срока хранения, особенно если продукт является пастообразным. Отсутствие пальмового масла означает отсутствие маргарина, теста для пиццы, лапши быстрого приготовления (не будет дошиков, как жить?, прим.пер.), мороженого или - о ужас - нутеллы!

Пальма требует плодородной почвы, абсолютного отсутствия холода и постоянного обилия воды, что делает ее идеальной для прибрежных тропиков. Самые крупные производители пальмы находятся в Юго-Восточной Азии. Основной проблемой в будущем будет плодородие почвы. Жители Юго-Восточной Азии занимаются подсечно-огневым земледелием, чтобы создать необходимые питательные вещества в почве, но это можно сделать только один раз. После этого - удобряй или пропадай, а Юго-Восточная Азия, скорее всего, будет испытывать дефицит удобрений, особенно калийных и фосфорных.

Есть несколько моментов. Что заставляет пальмовое масло работать, так это его жир: добавьте водород к атомам углерода, составляющим углеводородную основу молекулы масла, и оно станет твердым при комнатной температуре (именно это слово "гидрогенизированное" вы видите на этикетке ингредиентов большинства переработанных продуктов). Хотя пальмовое масло является лучшим (и самым дешевым!) для этого, его также можно использовать с соевым, кукурузным или хлопковым маслом. Это не так вкусно, о чем многие европейцы будут долго говорить, сетуя на американские переработанные продукты с высоким содержанием соевого и кукурузного масла, но все же это работает. Однако стоит выйти за пределы умеренного пояса, и эти варианты становятся более сложными - особенно если глобальная торговля разрушается.

Потеря торговли пальмовым маслом для развитых стран - это проблема первого мира: речь идет о вкусе и текстуре. Для развивающихся стран речь идет о сроке хранения, и это быстро переводит проблему удобства в ужас. Многие могут считать всеобщий доступ к переработанной пище первопричиной ожирения, и они не ошибаются. Но такой доступ также является одним из достоинств Порядка. Большая часть развивающегося мира не имеет опыта содержания большого количества населения без продуктов питания на полках. Уберите пальмовое масло из районов, которые не могут производить собственное масло для приготовления пищи, и сезонный голод будет абсолютно гарантирован.

После того, как иберийцы разрушили Шелковый путь своей морской торговлей пряностями, многие европейские империи начали спорить из-за сахара (12-е место по стоимости). Тростниковый сахар очень привередлив. Ему нужна постоянная вода, но также и тепло, он предпочитает аллювиальные поймы и отсутствие соли. На планете очень мало мест, которые отвечают таким критериям. Большинство из них находятся в Бразилии и Карибском бассейне. В 1800-х годах немцы воевали с британцами, и при этом они потеряли доступ ко всему, что произрастает в теплых краях. Их решением было скрестить местные растения и вывести то, что мы сейчас знаем как сахарную свеклу. Сахарная свекла прекрасно себя чувствует в более холодном климате, как и обычная свекла* (Фу! (Нет, прим.пер.)). Это говорит о том, что в любом достаточно прохладном климате умеренного пояса - а это Германия, Россия, Турция, Канада, Франция и север США - можно получать свекольный сахар.

Королем тростникового сахара, который, надо признать, гораздо вкуснее свекольного, является Куба, где идеальный климат для того, что обычно является привередливым продуктом. Любая страна, способная поддерживать нормальные экономические отношения с кубинцами, будет наслаждаться цунами сладкого продукта... что полностью разрушит экономику более дорогого и низкокачественного свекольного сахара* (Я смотрю на тебя, Америка).

Табак (14-е место по стоимости) - это паслён, требующий климата теплого и влажного, но не слишком жаркого и мокрого. Это даёт короткий список мест произрастания: Каролины, Анатолия, более сухие районы Бразилии и Индонезии, полоса более холодных районов Африканского Великого Рифа, прибрежные районы Индии и китайские районы Юньнань, Хунань и Сычуань. Без глобального охвата нет не только глобальной нефти или глобального производства, но и глобального табака. Если вы подсели на сигареты и не имеете непосредственного доступа к одной из этих производственных зон, деглобализация поможет вам бросить курить. Французские, польские и российские никотиновые фанаты столкнутся с особыми трудностями в доступе к вызывающим рак палочкам смерти.

Бананы (18-е место по стоимости) дико различаются по видам, но все они имеют три ключевые характеристики. Во-первых, им необходимы тропики и сопутствующие им сильная жара, высокая влажность, постоянная вода и отсутствие зимы.

Во-вторых, выращивание и сбор бананов - это, пожалуй, самый трудоемкий и требующий большого количества удобрений сельскохозяйственный процесс. Вам нужны не просто тропики; вам нужна очень бедная, очень густонаселенная страна с надежным международным доступом.

В-третьих, бананы - особенно сорт Кавендиш, который нравится американцам, - являются клонами, что делает их чрезвычайно, опасно уязвимыми для вредителей и особенно грибковых заболеваний. Если одно банановое дерево заражено, обычно приходится уничтожать всю плантацию. Для тех из вас, любителей органической продукции, которые отказываются есть всё, к чему прикасалось что-либо искусственное, знайте, что радиус примерно в полмили вокруг плантаций органических бананов практически бомбардируется (совершенно не органическими) пестицидами, гербицидами и фунгицидами, чтобы защитить ваши пристрастия. Органические бананы также обычно выращиваются на более высоких, сухих местах, чтобы несколько ограничить вредителей, что означает, что бананы нуждаются в массивном орошении для роста. В результате мы получаем продукт питания с самым высоким химическим и углеродным следом, а также с самой высокой текучкой кадров (из-за смерти работников) среди всех продуктов в любой отрасли. Приятного аппетита.

Хлопок (17-е место по стоимости) - странное растение, поскольку ему требуется много воды и солнца, а на планете не так много мест, где есть болотистые... ...пустыни. Решением, конечно же, является ирригация. Египтяне используют Нил, пакистанцы - Инд, а туркмены и узбеки - Амударью и Сырдарью. Только деглобализация заставит эти четыре народа уйти от хлопка, который они могут продавать за границу, к культурам, которые они могут есть, и даже если деглобализации не произойдет, изменение климата уменьшит количество воды, доступной для ирригации.

Китайский хлопок сталкивается с еще большими проблемами не потому, что его выращивают в Синьцзяне, где царит геноцид, а потому, что реки Синьцзяна текут не к океану, а во внутренний, конечный, давно опустыненный бассейн Тарима. Потребуется совсем незначительное изменение климата, чтобы эти реки высохли до дна, унеся с собой любую надежду на орошение жаждущих хлопковых полей Синьцзяна. Индийский хлопок, вероятно, будет более устойчивым, но он полностью зависит от муссонов, поэтому и его производство наверняка потеряет надежность.

Как бы вы ни вязали этот плед, у нас будет глобальный дефицит хлопка.

Есть только два крупных производителя, которые могут продолжать игру: страны Западного полушария - Бразилия и США. Их хлопок, возможно, не является длинноворсовым сортом, который предпочитает весь мир, но он производится в более безопасном полушарии и не требует такого количества орошения, что делает бразильские и американские поставки гораздо более надежными в будущем мире.

Цитрусовые (16) немного похожи на хлопок в своем стремлении к большому количеству тепла и воды. К счастью, они также любят большую влажность, что расширяет возможности их выращивания. Будущее цитрусовых довольно ясно. Там, где климат подходящий, где выпадает достаточно осадков, чтобы не требовалась ирригация - в основном во Флориде и на севере Бразилии - все выглядит благополучно. Но в тех местах, где квинтэссенция влияния Порядка позволила выращивать культуру путем массового применения капитала, удобрений и ирригации - прежде всего, в Египте и Испании - вы должны поцеловать свои апельсины и грейпфруты на прощание.

Все сочное, что растет на лозе, нуждается в постоянном, контролируемом поливе, будь то столовый или винный виноград (20-е место по стоимости). Слишком мало воды - и он сморщивается. Слишком много - и он расщепляется. Главное - контроль, а это означает сухой климат плюс возможность орошения. Некоторые из лучших в мире сортов винограда происходят из засушливых регионов и особенно пустынь Калифорнии, Италии, Испании, Аргентины, Австралии, Чили, Ирана и Большой долины реки Колумбия штата Вашингтон.

Предложение будет снижаться. Ирригация требует капитала, который в мире вина не был проблемой последние три десятилетия. Скоро это произойдет. Но предложение снизится незначительно. Большинство производителей относятся к Новому Свету или, как Южная Африка и Франция, по крайней мере, частично защищены от грядущего хаоса.

Спрос, напротив, упадет сильнее. Глобальный экономический рост прервется, и вместе с ним прервется мировой спрос на дорогое питье. В целом, вино - один из тех редких сельскохозяйственных продуктов, которые могут подешеветь. Станет ли вино лучше, к сожалению, я не могу предсказать.

Предпочтительный климат для подсолнечника (19 место по стоимости) и канолы (23 место) - рядковых культур, которые измельчают ради масла - находится в более прохладных, полузасушливых зонах.
Среди крупнейших мировых поставщиков - Украина, которая, скорее всего, выпадет из рынка, и канадские провинции прерий, которые поставляют почти всю свою продукцию в Китай, рынок которого скоро рухнет. К счастью для канадцев, большая часть территории подсолнечника и канолы может быть перепрофилирована для производства пшеницы.

Яблоки и груши (в совокупности 21-е место по стоимости) раньше были легкой культурой, но в условиях глобализации мы все решили, что яблоки размером с теннисный мяч не подходят. Если вы хотите получить яблоко размером с вашу голову, вам нужны удобрения и ирригация. Результатом стала дикая степень сегментации рынка не только между странами, но и внутри них. Большая часть этого разнообразия требует доступа к различным микроклиматам, и в мире, где мы не так много взаимодействуем, это разнообразие будет неизбежно ограничено. Крупнейшие валовые экспортеры, которые исчезнут с мировых рынков, - это те, кто просто не сможет вывезти свою продукцию: прежде всего, большинство европейских стран и Китай (чьи яблоки в любом случае довольно неприятны). Крупные растущие рынки Юго-Восточной Азии и Латинской Америки должны быть в порядке; это отличная новость для производителей из США, Аргентины и Чили.

И наконец, мы переходим к тому, что делает возможным славный, великолепный шоколад: какао (22-е место по стоимости). Считайте, что это более жаростойкая, более низкогорная версия кофе, предпочитающая тропическую влажность. В основном оно поставляется только из двух мест: Западная Африка сталкивается с проблемами безопасности, доступа к торговле, материальным ресурсам и источникам капитала (и, вероятно, с климатическими проблемами), в то время как Мексика выглядит ... совершенно нормально. Если вы предпочитаете слегка фруктовые сорта из Центральной Америки, вы будете в хорошей форме. Но если ваше представление о шоколаде - это сверхплотный, тяжелый, как кувалда, сбивающий с ног, дающий ощущение "дай мне шоколад или дай мне умереть", которым славится какао из Западной Африки, то жизнь скоро станет гораздо менее сладкой.

Долгая поездка третьего всадника (апокалипсиса, прим.пер.)

В перерывах между периодами экзистенциального ужаса во время локдауна COVID 2020, я подсчитывал свой опыт работы за последнее десятилетие и пришел к выводу, что провел более шестисот презентаций. Разные темы. Разные аудитории. В разных странах. При таком широком разнообразии тем и мест один вопрос всплывал снова и снова: Что не дает вам спать по ночам?

Я всегда находил этот вопрос ... любопытным. Я не известен как человек, который приносит в комнату лучи солнца и реки единорогов.

Так или иначе, по своей сути эта глава - мой ответ на вопрос.

Та же самая сеть священных взаимосвязей, которая принесла нам все - от быстрой ипотеки до смартфонов и электричества по требованию, - не только наполнила 8 миллиардов животов, но и сделала это с помощью странного авокадо не по сезону. Теперь это в значительной степени позади. Интернет терпит крах. За горизонтом маячит мир более низких и менее надежных сельскохозяйственных урожаев, омраченных меньшим разнообразием. Мир с меньшим количеством энергии или меньшим количеством промышленных товаров - это разница между богатством и безопасностью или бедностью и конфликтами. Но мир с меньшим количеством продуктов питания - это мир с меньшим количеством людей.

Больше, чем война, больше, чем болезнь, голод - это главный убийца страны. И это не то, к чему человек может быстро или легко приспособиться.

Именно волшебное сочетание индустриализации и урбанизации делает возможной современность, и именно эти взаимосвязанные факторы находятся под столь серьезной угрозой. Если ослабить эту пару, а тем более разрушить ее, то потребуется как минимум не одно поколение, чтобы восстановить сочетание финансового доступа, производственных цепочек поставок, технологических эволюций и рабочей силы, способной прокормить 8 миллиардов человек. И за то время, которое потребуется для этого... у нас больше не будет 8 миллиардов человек.

История следующих пятидесяти лет будет историей того, как мы справимся или не справимся с грядущей нехваткой продовольствия. Как эти дефициты - некоторые континентального масштаба - создадут свои собственные изменения в обстоятельствах. Как политические и экономические системы всего мира будут бороться с единственным дефицитом, который имеет большее значение, чем все остальное вместе взятое.

Вот что не дает мне спать по ночам.

Сельское хозяйство и изменение климата

Начнем этот раздел с нескольких неприятных фактов.

Во-первых, мир чрезвычайно вреден для планеты. Когда американцы создавали свой Порядок, они не просто создали альянс для борьбы с Советами. Это стратегическое решение также позволило огромной массе человечества начать путь к индустриализации, что привело к взрывному росту выбросов парниковых газов, поскольку большая часть человечества начала массово использовать уголь, нефть и природный газ.

Во-вторых, распространение Порядка после Холодной войны на всех и каждого ускорило рост выбросов. Было достаточно плохо, когда в число основных индустриальных систем мира входили Франция, Германия, Япония, Корея и Тайвань. Совсем другое дело, когда к клубу присоединились Индонезия, Индия, Нигерия и Китай. Страны, которые до Второй мировой войны не могли даже подумать о начале процесса индустриализации, теперь несут ответственность за более чем половину нынешних выбросов, причем общий объем выбросов в семь раз больше, чем в 1945 году.

В-третьих, теперь, когда большая часть человечества познакомилась с такими вещами, как электричество, следует учитывать, что люди не станут сознательно возвращаться к доиндустриальному образу жизни, даже если глобализация рухнет. Современное экологическое движение часто упускает из виду, что нефть и природный газ не только являются низкоуглеродным ископаемым топливом в мире, но и являются топливом, которое является предметом международной торговли. В постглобализованном мире основным видом топлива, которое большинство стран может добывать на месте, является уголь. И не просто любой уголь, а низкокалорийный, низкотемпературный, высокозагрязненный мягкий или бурый уголь, который производит гораздо больше выбросов углерода, чем сжигание ... почти всего остального. Мы как вид вполне способны превратиться в расколотый, темный, бедный, голодный мир, продолжая при этом увеличивать выбросы парниковых газов.

В-четвертых, наша способность прогнозировать последствия изменения климата, как правило, досадно низка.

Лучший недавний пример - Соединенные Штаты в середине 2021 года. Высокое давление заперло теплый воздух над Тихоокеанским Северо-Западом. Затем часть этого воздуха спустилась с Каскадов, вызвав эффект сжатия. Результат? Обычно пасмурные, дождливые и мрачные места на несколько недель превратились в печи. В Портленде, штат Орегон, неоднократно фиксировались температуры выше 120 градусов. Я видел много климатических моделей, которые говорят о неизбежности более жарких пустынь или более жаркого американского Юга, но ни одна из них не предсказывала, что Портленд - чертов Портленд - окажется жарче, чем когда-либо был Лас-Вегас.

Причина такого фундаментального промаха проста: в настоящее время у нас нет достаточно хороших данных, чтобы прогнозировать изменение климата вплоть до уровня города. Любой, кто пытается это сделать, делает лишь обоснованное предположение.

Я не люблю угадывать. Когда это возможно, я этого не делаю. Поэтому я не смотрю на многие климатические прогнозы, а вместо этого обращаюсь к данным о погоде. Не к текущим или будущим погодным данным, а к прошлым. Данные о погоде основаны на сотнях тысяч отчетов из разных уголков мира, которые поступают десятки раз в день и насчитывают более ста лет. Эти данные не вызывают споров. Они не политические. Это не прогноз. И если есть линия тренда изменений, вы знаете, что ситуация уже сдвинулась с места, и вам просто нужно проследить за ней немного вперед.

Для целей этого проекта я использую 120-летние линии тренда погодных данных для прогнозирования на тридцать дополнительных лет вперед. Думаете, это не очень сексуально? Подумайте еще раз.

СКАЗКА О ДВУХ ЗЕМЛЯХ

Рассмотрим два реальных примера с двумя регионами первого мира, по которым у нас есть отличные данные: юго-западная тихоокеанская страна Австралия (в частности, юго-восточная треть страны, где живет большинство населения и производится большая часть сельскохозяйственной продукции) и американский среднезападный штат Иллинойс.
В среднем, температура в обоих местах повысилась на 1,1 градуса Цельсия с 1900 года. Мы также имеем представление о том, к чему привело это повышение температуры в обоих местах - опять же, на основе достоверных реальных данных. Последствия даже отдаленно не совпадают.

Повышение температуры в Австралии выразилось в более жарких и сухих летних днях. Летом 2019-20 годов в Австралии наблюдалась засуха, сопровождавшаяся апокалиптическими бушевыми пожарами, в результате которых сгорела пятая часть лесов страны, погибло около миллиарда животных и была уничтожена примерно седьмая часть пастбищных угодий. Напротив, в Иллинойсе более высокие температуры проявились в виде повышенной влажности, и лето 2019 и 2020 годов не стало исключением. Вместо пожаров в Иллинойсе наблюдается постепенное увеличение производства кукурузы и сои.

Почему такие резкие различия? Одно слово: география.

Австралийский континент окружает вихрь из дюжины основных океанических течений. Некоторые из них теплые. Некоторые холодные. Некоторые сезонные. Крайний север Австралии находится в тропиках. Юго-восток находится в холодной части умеренного пояса. В результате получается страна контрастов. Средние три четверти австралийского континента - это не только суровая пустыня, но и дикие климатические колебания от сезона к сезону и от года к году, которые мучают Австралию неровной картиной наводнений и засух. Великие австралийские пустыни будто пульсируют, как сердце, и каждые несколько лет осадки то поступают во внутренние районы, то уходят из них. Австралийцы, благодаря своей удивительной манере владеть словом, называют эти фазы "Big Dry" и "Big Wet" (Большая Сушь и Большая Мокрь? Шишков, прости, не знаю, как перевести, прим.пер.). Такие закономерности были хорошо задокументированы задолго до ускоренного накопления углерода в атмосфере Земли в мире после 1990 года или даже до того, как австралийцы начали индустриализацию. Это не изменение климата. Это Австралия.

Теперь добавьте сюда повышение температуры на 1,1 градуса Цельсия. Топографическое расположение Австралии делает ее засушливой. Сухой воздух быстро нагревается, но также быстро охлаждается. Поэтому большая часть повышения температуры в Австралии проявляется в виде более высоких дневных температур. Это повышает точку росы, что делает дождь менее вероятным. Это высушивает страну и делает ее засухо- и пожароопасной, снижая сельскохозяйственный потенциал. Многие сельскохозяйственные регионы Австралии - в первую очередь западные склоны Голубых гор на востоке страны и значительная часть бассейна Муррей-Дарлинг на юго-востоке - могут превратиться в пыльные чаши. Пожары 2019-20 годов очень похожи на предвестников Апокалипсиса.

Сравните это с географией Иллинойса. Иллинойс находится в глубине континентальной части штата, и поэтому здесь с почти часовой регулярностью наблюдаются все четыре сезона. Иллинойс находится в середине умеренного пояса и получает достаточно постоянное количество осадков из месяца в месяц, причем в самый сухой месяц (февраль) редко выпадает менее двух дюймов воды, а в самый влажный (май) редко бывает более пяти дюймов.

Часть этих осадков выпадает в виде тропических дождей в Мексиканском заливе. Мы знаем - опять же, из реальных измерений температуры - что воздух над заливом неуклонно теплеет на протяжении десятилетий.

Более теплый воздух может нести больше влаги, что повышает вероятность выпадения в Иллинойсе осадков от тропических штормов, но глубоко континентальная природа Иллинойса означает, что он переживает эти штормы как простые осадки, а не как ураганы, перемещающие дома. Дополнительная влага по сравнению с первой половиной двадцатого века - от трех до девяти дюймов в год, в зависимости от того, в какой части штата вы находитесь, - означает, что сельское хозяйство Иллинойса лопается по швам, производя все больше и больше продукции.

Но как насчет последствий повышения температуры? До сих пор они были... положительными. Топографическое расположение Иллинойса делает его влажным. Влажный воздух нагревается медленнее и дольше сохраняет тепло. Поэтому большая часть повышения температуры в Иллинойсе проявляется в виде более высоких ночных температур. Это уменьшает количество ночей с заморозками, наносящими ущерб урожаю, что повышает сельскохозяйственный потенциал. Если тенденции потепления сохранятся, то в 2020-х годах на большей части Иллинойса будет так много безморозных ночей, что фермеры смогут высаживать по два урожая в год.

Общепринятая точка зрения на изменение климата утверждает, что затруднительное положение Австралии очевидно, предсказуемо и поэтому его можно избежать. Но реальность нанесла удар по общепринятому мнению, когда речь зашла об Иллинойсе. Различные географические регионы приводят к различным климатическим результатам даже при одинаковом приросте чистой энергии. Придумать положительный аспект австралийской эволюции - задача не из легких, и придумать отрицательный аспект эволюции в Иллинойсе - задача не из легких.

В этом несоответствии как раз и заключается суть.

Хотя мы не можем делать конкретные, локализованные прогнозы независимо от погодных данных, мы можем использовать погодные данные, чтобы сделать несколько более чем широких заявлений, которые, на мой вкус, более чем драматичны. Все они влияют на мир сельского хозяйства.

ОСМЫСЛЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА, ЧАСТЬ I: ДЕЛО НЕ В ЖАРЕ, А ВО ВЛАЖНОСТИ

Первый, более широкий, штрих связан с базовой химией: хотя более теплый воздух может удерживать больше воды, более теплый воздух также означает, что для выпадения осадков требуется больше влаги. В районах с низкой влажностью более горячий воздух обычно означает меньшее количество осадков (Австралия), а в районах с высокой влажностью - большее (Иллинойс). Это имеет наибольшее значение в экстремальных зонах. Большинство пустынь станут жарче и суше (и больше), большинству уже засушливых зон грозит опустынивание, а увеличение количества осадков в тропиках превратит более плоские зоны в болота. Пустыни и водно-болотные угодья не годятся для выращивания пищи.

Разница в температуре всего в несколько градусов изменит влажность всего на несколько процентов. Кажется, что это не так много. Это не так уж и много. Но помните, что мы также имеем дело с миром, в котором транспортные и логистические цепочки будут ослабевать, а в некоторых местах и полностью разрываться. Еще немного нагрузки на сельскохозяйственные системы в таких условиях будет иметь огромные последствия. Список пострадавших не внушает оптимизма. К регионам, которые, вероятно, почувствуют на себе наибольший удар климатических сдвигов от этого первого фактора, относятся:

* Мату-Гросу, Бразильский соевый центр, самая плотная зона производства сои в мире.

* Левант, Сахель и Центральная Америка - регионы, уже сейчас испытывающие наибольшую нехватку продовольствия в мире.

* Южная Украина, возможно, самая продуктивная часть российского пшеничного пояса.

* Центральная долина Калифорнии, в долларовом выражении самая продуктивная сельскохозяйственная зона на планете.

* Бассейн Ганга, самая густонаселенная речная система в мире, где проживает около полумиллиарда человек.

* Аргентинский винодельческий регион Мендоса, где можно получить настоящую физическую радость.

ОСМЫСЛЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА, ЧАСТЬ II: СЛЕДИТЕ ЗА ВЕТРАМИ

Второй широкий штрих заключается в том, что мир прогревается неравномерно, причем полюса нагреваются примерно втрое быстрее, чем тропики. Температурная дифференциация порождает ветер, а большая температурная дифференциация порождает еще больший ветер. Хорошо ли это, плохо ли, а вообще это зависит от того, как выглядит Земля между вами и экватором. Если там есть большой водоем с тропической водой, ожидайте, что более сильные ветры принесут вам больше дождей. Намного больше дождей.

Японии, Тайваню, Корее, Мексике и Китаю следует опасаться большого количества осадков. Во всех шести случаях управление водными ресурсами, скорее всего, окажется проблемой, поскольку все они страдают от чрезвычайно пересеченного рельефа в зонах, где может выпасть дополнительная влага. Япония, Тайвань и Южная Корея - высокоразвитые страны, которые уже могут похвастаться надежными системами управления водными ресурсами и могут получить нечто похожее на положительный буст в стиле Иллинойса.

Мексике, Китаю и Северной Корее вряд ли так повезет. Юго-западное побережье Мексики не столько забрызгает, сколько вымочит, но большая часть Мексики - это пересеченная и высокогорная местность. Любой выигрыш для сельского хозяйства, скорее всего, будет сопровождаться разрушениями в результате схода оползней. Южный Китай, часть страны, которая, вероятно, получит наибольшее количество тепла и воды, уже является самым теплым и влажным регионом страны. Здесь более вероятны проливные наводнения и затяжные заболоченные участки, которые перегрузят рисоводческие хозяйства региона, снизив, а не увеличив урожай. Северная Корея уже страдает от регулярных катастрофических наводнений. Последнее наводнение в 1990-х годах привело к гибели от голода почти 2 миллионов человек.

Изменение характера осадков влияет на водные потоки, особенно когда эти потоки уже подверглись воздействию человеческой деятельности. Среди крупных рек мира наибольшие изменения в объеме и стоке за последние годы претерпела река Меконг в Юго-Восточной Азии. Китайцы используют его верховья для орошения полей на Тибетском нагорье, лаосцы и тайцы строят плотины для выработки гидроэлектроэнергии, камбоджийцы сосредоточили свою цивилизацию на пересечении Меконга и сезонно затопляемых низин, а вьетнамцы превратили всю дельту Меконга в одно гигантское рисовое поле. Дельты - это место, где реки встречаются с океаном, и вы можете увидеть проблему. Даже незначительное снижение речного стока приводит к тому, что и суша немного опускается, и море отступает вглубь материка. Даже незначительный сдвиг уровня моря или суши означает, что огромные участки дельты Меконга окажутся под воздействием морской воды, и ... рис не будет расти. Более 100 миллионов человек зависят от дельты в плане обеспечения продовольствием.

Я также беспокоюсь за Индийский субконтинент, регион с огромным количеством людей, чье почти экваториальное расположение приведет к возникновению ветров другого рода. Повышение температуры в Индийском океане означает сокращение разницы температур между морем и сушей. Меньшие колебания температуры означают менее интенсивные ветры, а это значит, что столетнее и очень хорошо документированное ослабление муссонных ветров будет продолжаться. Это ослабление уже привело к уменьшению количества осадков на субконтиненте на 10-20 процентов за последнее столетие.

Обычно такая ограниченная цифра за длительный период времени меня не беспокоит. Технологии "зеленой революции" в сочетании с доступом Порядка к материалам более чем компенсировали это. Но эти технологии и материалы не будут так надежно доступны в будущем. Еще большее беспокойство вызывает тот факт, что треть населения Индии уже живет в полузасушливых регионах, а население Индии за последнее столетие увеличилось в четыре раза, что делает ее страной самой бедной водой в мире в пересчете на душу населения. Ослабление муссонов означает уменьшение количества осадков в Гиндусском поясе, а также уменьшение снежного покрова в южных Гималаях. Последнее особенно плохо для Пакистана, который полагается на таяние гималайского снега для орошения всех земель. Напротив Пакистана на субконтиненте находится Бангладеш, страна, которая и есть дельта Ганга. Ослабление оттока воды из Ганга означает, что всю страну Бангладеш, около 160 миллионов человек, может постигнуть участь, сходная с дельтой реки Меконг. В этой части света не так уж много возможностей для ошибки... тем более что меньше дождей означает меньше риса.

Средиземноморье не настолько велико или тропично, чтобы создать эффект влажности. Вместо этого, более сильные экваториально-полярные ветры уже вытесняют некоторые фронты Северной Европы, генерирующие дожди, в море. От восточной Франции до западной Украины Северная Европа постепенно высыхает на протяжении шести десятилетий. При Порядке это не было проблемой. Европа просто переключилась на производство специализированных продуктов, которые она затем продает по высоким ценам богатому, взаимосвязанному миру. Неясно, сможет ли континент вернуться назад, и даже если ему это удастся, это приведет к исчезновению с рынка большого количества продовольственных товаров, поскольку европейцы отдают предпочтение местным потребностям* (Кстати, существует множество палеонтологических свидетельств, указывающих на то, что подобное высыхание Европы происходило не только неоднократно, но и что временами весь Средиземноморский бассейн превращался в Бробдингнагскую (Бробдингнаг - вымышленная земля, населенная великанами, в сатирическом романе Джонатана Свифта "Путешествия Гулливера" 1726 года, прим.пер.) версию Долины Смерти).

Восточные три четверти российского пшеничного пояса находятся к северу от внутренних континентальных пустынь. Более сильные экваториально-полярные ветровые потоки приведут к обезвоживанию восточной половины российского пшеничного пояса, особенно той его части, которая находится на севере Казахстана. Что еще хуже, любое иссушение, вызванное ветром, усилит совершенно другую климатическую катастрофу, находящуюся в процессе развития:

Советский Союз отводил воды речных систем Амударьи и Сырдарьи для орошения хлопковых полей в пустынях Центральной Азии, что привело к полному уничтожению Аральского моря, основного источника влаги в регионе. Даже без повышения температуры, вызванного изменением климата, продолжающееся иссушение региона уже через несколько десятилетий приведет к исчезновению снежного покрова в горах западного Тянь-Шаня и западного Памира. Нет снежного покрова, нет региональных рек, и весь регион превращается в суровую пустыню. Это означает конец почти всего сельского хозяйства в Туркменистане, Узбекистане, Таджикистане, Кыргызстане, южном Казахстане и северном Афганистане. Как и в любой пустынной местности, где сельское хозяйство полностью зависит от ирригации, когда вода уходит, уходит и еда. И люди.

Победителем в этих изменениях ветрового режима стал американский Средний Запад. Именно этот экваториально-полярный феномен, по крайней мере, частично отвечает за то, что Иллинойс на сегодняшний день так хорошо переживает изменение климата. Это замечательно, если вы живете в Айове или Индиане, но не так хорошо, если вы находитесь на побережье Персидского залива, где ураганы представляют собой вполне реальную ежегодную угрозу.

ОСМЫСЛЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА, ЧАСТЬ III: ДВА ЛУЧШЕ, ЧЕМ ОДИН

Два источника осадков. Отчасти надежность американского сельского хозяйства на Среднем Западе заключается в том, что оно получает осадки не только от муссонных систем, идущих с Мексиканского залива, но и от североамериканского струйного течения с запада на восток. Крайне редко обе системы увлажнения не приносят осадков в один и тот же год.

То, что верно для американского Среднего Запада в целом, однако, не верно для всей Америки. Как правило, струйное течение с запада на восток, которое доминирует в большинстве погодных условий Соединенных Штатов, преодолевает потоки тропических штормов примерно на 100-м меридиане, не позволяя им продвигаться дальше на запад.

В мире, в котором мы все больше меняем климат, все, что находится к востоку от этой линии, скорее всего, будет иметь больше осадков. Однако все, что западнее, уже было сухим, а теперь будет еще более сухим. Большинство сельскохозяйственных общин Великих равнин зависят от ирригации, они сгруппированы вдоль речных долин, что стало возможным благодаря сезонным снегопадам в восточных Скалистых горах... снегопадам, которые в будущем, вероятно, будут выпадать реже, менее интенсивно и таять гораздо быстрее.

Но то, что, вероятно, будет ... печальным на американских Великих равнинах, будет сокрушительным в Индии, Бразилии, Австралии или Юго-Восточной Азии, которые в основном являются муссонными, или в бывшем Советском Союзе, или в Африке к югу от Сахары, которые в основном управляются реактивными потоками.

На самом деле, кроме американского Среднего Запада, только три места в мире пользуются преимуществами как струйных, так и муссонных систем увлажнения: Франция, Аргентина и Новая Зеландия - все они являются сельскохозяйственными центрами. Ни в одном из них, скорее всего, не возникнет проблем с поиском ресурсов, будь то оборудование или нефть. Что еще лучше, ни одна из них не столкнется с серьезными угрозами безопасности, которые могут поставить под угрозу жизнь в целом или сельскохозяйственное производство в частности. Все они, вероятно, увидят значительный рост производства благодаря изменению геополитических и климатических норм.

Но этого роста будет недостаточно, чтобы прокормить 8 миллиардов человек.
И это еще до учета четвертого и последнего более чем масштабного штриха.

ОСМЫСЛЕНИЕ ИЗМЕНЕНИЯ КЛИМАТА, ЧАСТЬ IV: КОНЕЦ МАРГИНАЛЬНОСТИ

Наибольшее воздействие на сельскохозяйственный потенциал окажут те районы, которые уже были маргинальными: засушливые, но не пустынные, жаркие и влажные, но все еще пригодные для использования. Боль будет сильнее ощущаться в засушливых районах, чем во влажных, по той простой причине, что с точки зрения энергетики и инфраструктуры гораздо проще осушить слишком влажные регионы, чем обеспечить водой слишком сухие.

Такие маргинальные земли подвергаются двойному удару. Для того чтобы сделать эти маргинальные земли зелеными, потребовались промышленные технологии, а для того, чтобы промышленные технологии достигли многих из этих маргинальных земель, потребовался Порядок. Любая из этих территорий, где нет доступа к рекам или водоносным слоям, необходимым для массового орошения - а таких большинство - сталкивается с резким сокращением продуктивных акров, а также с катастрофическим сокращением сельскохозяйственного производства на акр того, что осталось.

К сожалению, это огромная часть поверхности Земли, включая сельскохозяйственные центры от Боливии до Бразилии, от Парагвая до Италии, Испании, Португалии, Алжира, Нигерии, Конго, Пакистана, Индии, Таиланда, Китая, Вьетнама, Индонезии, Австралии, Мексики и Южной Африки. По самым скромным подсчетам, это добавляет климатические проблемы в зоны сельскохозяйственного производства, которые кормят около 4 миллиардов человек.

Это возвращает нас к пшенице. Пшеница сегодня в основном выращивается на маргинальных землях, особенно на землях, которые являются маргинальными, потому что они уже слишком сухие для любой другой культуры. Ключевое слово здесь - "сухие". За последние тридцать лет мы обнаружили, что большинство растений подобны большинству людей: они достаточно выносливы к перепадам температур, если только могут получить доступ к воде. Этот баланс между водой и теплом - все в сельском хозяйстве. Восточный Вайоминг и восточная Монтана имеют одинаковый профиль осадков, но Вайоминг чуть теплее и поэтому не может ничего выращивать, в то время как Монтана находится в Пшеничном поясе. Тепловой стресс вполне преодолим при достаточном орошении. Но если бы в сегодняшних пшеничных регионах была лишняя вода, они бы выращивали что-то более ценное, чем пшеница. Вспомните внутренние районы штата Вашингтон. Тот самый доступ к рекам, который позволяет этому региону быть сельскохозяйственным рогом изобилия, является тем же самым фактором, который в значительной степени вытеснил пшеницу из местного производственного баланса.

В богатых районах с достаточной выработкой электроэнергии опреснение может быть частичным вариантом. В последние годы технологии, лежащие в основе опреснения, неуклонно совершенствовались, и сейчас стоимость электроэнергии составляет лишь одну треть от той, что была еще в 2005 году. Но океанов рядом с окраинными территориями, где выращивают пшеницу, не так уж много - большинство из них находятся довольно далеко в глубине страны. Нехватка воды - это именно то, с чем вскоре столкнется большинство этих уже засушливых, уже маргинальных земель, независимо от того, находятся ли эти земли в Саскачеване, Канзасе, Луганске, Южной Австралии, Краснодаре, Шеве, Газиантепе, Санта-Крузе или любом из Пенджабов.

В любом случае, все гораздо хуже, чем кажется. Две самые важные для человечества культуры находятся в самой серьезной опасности: рис - из-за нарушения водных циклов, а пшеница - из-за того, что выращивается в уже засушливых районах, которые скоро станут еще суше.

НЕМНОГО ВПЕРЕД

Все это - из того же довольно краткосрочного прогноза, сделанного на основе данных о погоде. Произойдет ли более глубокое изменение климата в последующие годы и десятилетия? Может быть. Возможно. Хорошо, почти наверняка. У меня нет данных для конкретного прогноза, поэтому я не буду этого делать. Но я могу бросить взгляд в прошлое, чтобы помочь уму. В конце концов, изменение климата не является чем-то новым для человечества.

* Лучшее предположение современных археологов заключается в том, что региональный климатический сдвиг ударил по цивилизации реки Инд постоянными наводнениями, которые сместили русло Инда в сторону от городов-государств цивилизации, а затем последовала многодесятилетняя засуха, которая оставила всех без средств к существованию. Вместо того чтобы объединиться для решения этой проблемы, города-государства цивилизации спустились на шведский стол междоусобного каннибализма, который настолько полностью разрушил их коллективную культуру, что мы даже не знали о существовании цивилизации Инда, пока британцы не наткнулись на некоторые руины в центральном Пакистане в 1800-х годах. Мы не понимали значения этой находки до раскопок вблизи современного города Хараппа столетие спустя.

* В предыдущих главах я упоминал о крахе позднего бронзового века - периоде (вероятно, вызванном вулканическим извержением) засухи примерно между 1200 и 1150 годами до нашей эры. В тот период люди были достаточно развиты, чтобы иметь возможность записывать события, поэтому у нас есть некоторое представление о последствиях климатических сдвигов. Судя по всему, это был действительно тяжелый период; почти все цивилизации на планете погибли, включая всех предшественников той цивилизации, которую мы знаем как западную.

* Совсем недавно Малый ледниковый период - это период с 1300 по 1850 год н.э., когда температура снизилась примерно на 0,3 градуса Цельсия по сравнению с предыдущей эпохой (и примерно на 0,8 градуса Цельсия по сравнению с 1900 годом). Наибольшая боль ощущалась в зонах, где уже было прохладно. Существует множество (относительно недавних) исторических записей, повествующих о трудностях жизни в таких местах, как Шотландия, Швеция, Россия, Китай, Корея и Япония. Документально подтвержденных случаев, когда целые регионы переживали годы "без лета", предостаточно. Вы можете догадаться, как хорошо все питались. В частности, один из таких безлетних годов - 1816 - был аномально холодным даже для того времени. В августе в южных районах штата Коннектикут температура опускалась до 40 градусов, а в Лондоне в июле выпало шесть дюймов снега. Мэри Шелли проводила дни, запершись в доме, чтобы укрыться от бесконечных холодных дождей, снегопадов и снега, и в то же время писала воздушную и жизнерадостную повесть, которую мы знаем сегодня под названием "Франкенштейн".

РАЗВОРАЧИВАНИЕ "ПРОГРЕССА"

Второе средство смягчения последствий голода - выращивание продуктов в соответствии с местным, а не глобальным спросом. Многие из тех вытесняющих культур, которые способствовали глобальному здоровью и богатству в последние несколько десятилетий, исчезнут.

Ожидается проявление трех моделей, основанных на климате, географии и с/х культуре.

Во-первых, крупномасштабная монокультура, ориентированная на экспорт, уступит место мелкомасштабной поликультуре, ориентированной на местное население. Это (надеюсь) поможет удовлетворить потребности местных сообществ в калориях и питательных веществах, но это будет происходить за счет экономии на масштабе. С какой бы точки зрения вы ни смотрели на это - с точки зрения производственных ресурсов, охвата, технологий, капитала или предпочтений при посадке растений, - объем продуктов питания, производимых на Земле в совокупности, должен уменьшиться.

Во-вторых, посевы пшеницы вернутся в очень большой степени... после того, как они исчезли в очень большой степени.

Та же самая математика производства, которая была в ходу для всех сельскохозяйственных культур в индустриальную эпоху - лучшее финансирование, лучшее оборудование, синтетические удобрения, пестициды и гербициды - применима и к пшенице. Объедините абсолютное отсутствие у пшеницы зависимости от промышленных удобрений, и вы получите причину, по которой мировое производство пшеницы росло на протяжении десятилетий. Такое стабильно высокое предложение привело к снижению цен на пшеницу. Это делает зерно совершенно непривлекательным, но поскольку почти вся пшеница выращивается на маргинальных землях, мало у кого из этих фермеров есть возможность выращивать что-то другое.

Теперь добавьте сюда все остальные уроки этой книги: в области транспорта, финансов, энергетики, промышленных материалов, производства. Большинство пшеницы выращивается только там, где может расти только пшеница, но она может расти в этих местах только до тех пор, пока не прерываются потоки поступающих ресурсов. Деглобализация говорит нам о том, что в большинстве таких мест будет чертовски сильные перебои. В глобальном масштабе мы стоим на пороге дефицита продукта питания номер один для человечества.
И не только его. Нехватка средств производства делает большинство экспортных или товарных культур нежизнеспособными еще до того, как глобальные транспортные сбои не позволят этим культурам добраться до конечных покупателей. Неважно, потому ли, что вы не можете импортировать пшеницу, или потому, что вы можете съесть только определённое количество авокадо, у фермеров во всем мире не будет другого выбора, кроме как перенести посевы. Широкомасштабное выращивание пшеницы, дополненное основными культурами, диктуемыми климатическими условиями, такими как овес, ячмень и рожь в более холодном климате и маниока в тропиках, - это образ будущего.

Подумайте вот о чем: такие страны, как Великобритания, Россия, ОАЭ, Польша и Монголия, в настоящее время находятся на вершине своего исторического кулинарного разнообразия. В ближайшие годы, если они не смогут присоединиться к чьей-либо торговой сети, они рискуют в лучшем случае вернуться к диете середины XIX века, но без импорта, который они раньше могли получить от своих соответствующих колониальных связей и торговых отношений, чтобы дополнить скудные возможности внутреннего производства. Крупы, каши, а по воскресеньям - немного капусты.

В-третьих, это рецепт грубой сельской бедности. Отказ от монокультуры снижает экономию от масштаба. Возврат к пшенице устраняет товарные культуры и доходы, которые они приносят. С 1945 года число людей, занятых в сельском хозяйстве, сократилось на 80 процентов, в то время как валовые сельские доходы выросли. Не сельские доходы на человека, а сельские доходы на акр. В пересчете на душу населения на сельскохозяйственных землях наблюдался один из самых больших приростов доходов в истории человечества. Без интернационализации производственных потоков или международных экспортных возможностей большая часть этого роста теперь не произойдет.
Продолжим предыдущие примеры Австралийских Киви и Египта, которые точно соответствуют крайностям будущего снижения урожайности, изменения выращиваемых культур и воздействия на сельскую местность:

* Нарушение торговых норм в Тихом океане - и у киви останется больше молочных продуктов и фруктов, чем они могут продать, и недостаточно пшеницы для выпечки хлеба. Нарушите торговые нормы в Средиземноморье, и египтяне получат много лишнего хлопка и будут голодать* (Я люблю апельсины так же, как и все остальные, но хотя они могут быть частью сбалансированной диеты, они не могут быть вашей единственной едой).

* Региональная география тоже имеет значение: Новая Зеландия имеет легкий доступ к поставкам продовольствия из богатых продовольствием регионов Австралии и Западного полушария, что позволяет в разумной степени продолжать специализацию и торговлю продуктами питания. Австралия и Новая Зеландия, в частности, хорошо приспособлены для того, чтобы продолжать оставаться самыми надежными торговыми партнерами друг друга. Сравните это с Египтом, расположенным там, где Средиземное море встречается с Восточной Африкой - оба региона уже испытывают нехватку продовольствия.

* Демография также играет свою роль: с точки зрения регионального снабжения продовольствием, 5-миллионное население Новой Зеландии - это не более чем ошибка округления, в то время как поддержка 100 с лишним миллионов египтян будет подобна кошке, глотающей пушечное ядро. Население Египта сейчас настолько велико, что даже если бы страна смогла поддерживать промышленное производство и перевела все свои продуктивные земли на выращивание пшеницы, этого все равно было бы недостаточно для обеспечения достаточного количества калорий. Но египтяне должны попытаться. Альтернатива - просто умереть.

* Этот грядущий ажиотаж на пшеницу по определению означает, что производство других продуктов резко сократится. В случае с Египтом это означает сокращение производства хлопка и цитрусовых для международных рынков. Но это не самые главные продукты. По количеству продаваемых на международном рынке культур хлопок и цитрусовые занимают семнадцатое и шестнадцатое места. Гораздо важнее три культуры, которые, наряду с пшеницей, обеспечивают основную часть продовольствия человечества.

Расширение рациона, сокращение рациона

Начнем с кукурузы и сои, которые занимают четвертое и первое место среди продовольственных товаров, продаваемых на международном рынке, соответственно.

Как и пшеница, кукуруза и соя были впервые выращены и одомашнены глубоко в доисторические времена. Сотни поколений селекции позволили кукурузе питать империи майя и ацтеков, а соя... ... многократно менялась. Она определенно была одомашнена где-то в Северо-Восточной Азии* (Китайцы, японцы и корейцы способны вести оживленные споры о деталях), но затем она странствовала по миру практически по всем известным торговым путям вплоть до экспедиций Колумба. Тогда в Западном полушарии впервые появилась соя, и это все изменило.

И у кукурузы, и у сои есть свои особенности, которые делают их квинтэссенцией современных культур Западного полушария.

- Кукуруза любит жару и влажность. Она процветает на американском Среднем Западе, в аргентинских пампасах и бразильском Серрадо гораздо лучше, чем в Европе или Северо-Восточной Азии - регионах, где обычно прохладнее, суше или и то, и другое.

- И кукуруза, и соя являются квинтэссенцией пропашных культур. Это поощряет использование механизации, которая, в свою очередь, толкает к увеличению размеров полей для оплаты оборудования. Просто по стечению обстоятельств в Восточном полушарии не так много подходящих полей, простирающихся до горизонта. (Большинство крупных полей Восточного полушария находятся в Австралии или России - странах, чьи земли либо слишком сухие, либо слишком влажные, либо слишком холодные для сои).

- Кукурузе нужна помощь в распространении. Исторически сложилось так, что одомашненная кукуруза нуждалась в искусственном опылении, в то время как современные гибриды нуждаются в управляемом опылении с помощью процесса, называемого детоксикацией. По сути, у части растений кукурузы на поле необходимо удалить цветки (они же кисточки), чтобы правильная генетическая смесь могла способствовать образованию плодов (початков). Это резко сезонная работа, которая в целом соответствует крупным фермам, молодой демографической структуре, культуре малых городов и экономике труда сельского хозяйства Нового Света* (Кроме того, де-тасселирование - это горячая, утомительная, потная, колючая работа, и необходимость уйти от нее, вероятно, самая большая причина, почему я пошел в колледж. Вместо кукурузы - книги!). Даже если бы в России или Австралии был такой климат, им все равно не хватило бы плотности сельского населения для обеспечения рабочей силой.

- Соя биологически настроена на цветение, когда продолжительность светового дня опускается ниже 12,8 часов, но, как и кукуруза, она также жаждет тепла и влажности. Почти единственные места с таким идеальным сочетанием тепла, влажности и сезонных колебаний в Восточном полушарии находятся на западном и северном берегах Черного моря. Но все соевые фермы в этом регионе составляют менее 7 процентов климатических зон, подходящих для сои в Западном полушарии, прежде всего в аргентинской Кордове, американской Айове и бразильской Паране. Неудивительно, что около 70 процентов мирового экспорта кукурузы и 85 процентов экспорта сои приходится на три страны: Аргентина, Бразилия и Соединенные Штаты.

- Крупнейшим экспортером кукурузы и сои в Восточном полушарии является Украина - страна, от которой мир не должен зависеть. Проблем много. Страна слишком бедна, чтобы позволить себе механизацию, которая необходима для выращивания кукурузы и сои, а энергетические, нефтеперерабатывающие и производственные мощности страны невелики. Но безопасность превыше всего. На момент написания этого абзаца, 28 февраля 2022 года, русские находятся в самом центре вторжения в Украину. Война может развиваться по-разному, но, как минимум, посевной сезон 2022 года будет сорван, что даст миру возможность предвидеть нехватку продовольствия в будущем. Предыдущий случай нарушения экспорта сельскохозяйственной продукции с постсоветского пространства произошел в 2010 году. Цена на пшеницу выросла вдвое. Одним из результатов, среди многих других, стала кавалькада протестов, падение правительств и войны "арабской весны". Впереди нас ждет гораздо худшее.

По большей части, это специфическое перемещение и дифференциация окажутся положительными. Цепочки поставок Западного полушария в значительной степени замкнуты в пределах полушария, что позволяет предположить, что любые сбои будут ограниченными и управляемыми. Это, в свою очередь, означает, что деглобализация не приведет к краху мирового профиля производства кукурузы и сои.

Это не означает, что профиль не изменится. Он изменится. Он изменится радикально, но не из-за боли и шока от деглобализации, прерывающей доступ к ресурсам. Скорее, он изменится из-за изменения рыночного спроса.

Кукуруза, одним словом, в заднице. Кукуруза в початках, которую вы покупаете для приготовления на гриле или на пару, - это не та кукуруза, которая покрывает бесконечные поля Небраски, Айовы и Иллинойса. То, что вы едите, называется сладкой кукурузой; она составляет менее 1 процента кукурузы, выращиваемой в Соединенных Штатах. То, что вы видите на Среднем Западе, называется полевой или вмятой кукурузой. С помощью процесса, называемого никстамализация, в котором используется тепло и щелочной раствор, полевая кукуруза может быть превращена в продукт питания типа маса, но для большинства людей кукуруза имеет другое применение, чем прямое потребление.

Самыми большими и творческими потребителями полевой кукурузы в мире являются американцы, которые производят полевую кукурузу в таких огромных количествах, что считают целесообразным перерабатывать ее в тысячи продуктов, начиная от кукурузного сиропа с высоким содержанием фруктозы и заканчивая бутылками из искусственного пластика, керамикой для обжигания и школьным мелом. Самый большой объем этих продуктов приходится на биотопливо, известное в просторечии как этанол. Сочетание субсидий и мандатов требует, чтобы американский бензин содержал 10-15 процентов продукта на основе кукурузы, что звучит не слишком много, пока вы не поймете, что на пике популярности этанола примерно половина американского урожая кукурузы превращалась в добавку к бензину. Мандат поглотил так много кукурузы, что это привело к росту цен не только на кукурузу, но и на практически все сельскохозяйственные культуры за счет вытеснения сельскохозяйственных площадей кукурузой: пшеница, соя, хлопок и сено заметно подорожали из-за конкуренции, а свинина и говядина - из-за повышения стоимости кормов.

Для остального мира основное предназначение кукурузы - служить кормом для животных.
В эпоху поздней глобализации, когда доходы населения растут, это просто прекрасно. Поскольку люди зарабатывают больше денег, они хотят есть больше мяса. Но в эпоху постглобализации, когда доходы населения будут падать, большинство людей в большинстве стран мира не будут достаточно богаты, чтобы ежедневно наслаждаться животным белком. Ожидайте, что спрос на кукурузу рухнет вместе с крупномасштабным животноводством в любой стране, чье производство не удовлетворяет региональный спрос или которая полагается на импортную кукурузу для откорма своих животных. Это ударит по производителям мяса, таким как Уругвай и Австралия, в первой категории, и по потребителям мяса, таким как Корея и Китай, во второй.

В чём плоха кукуруза, в том хороша соя. Соя также является кормом для животных. На самом деле, благодаря более высокому содержанию белка, во многих случаях соя является более предпочтительным кормом. Однако, в отличие от полевой кукурузы, соя легко перерабатывается для потребления человеком. А поскольку соя - это растение, белок на основе сои стоит дешевле, чем гамбургеры и свиные отбивные. В деглобализированном, разобщенном мире просто не будет такого огромного количества мобильно развивающихся мясоедов, которое необходимо для поддержания животноводства в его нынешних глобальных масштабах. Этот переход от дорогостоящего животного белка к недорогому растительному белку - необходимая трансформация, которая, возможно, спасет от голодной смерти около миллиарда человек* (Это означает, что если переход не произойдет, то два миллиарда человек умрут от голода). Если вы не живете в Западном полушарии, Европе или Австралазии, пришло время повысить свой уровень тофу.

Однако существует большая вероятность того, что даже если масштабное производство кукурузы уступит место все более масштабному производству сои, нам все равно не хватит сои. Проблема заключается в Бразилии, крупнейшем экспортере сои в период поздней глобализации. Бразилия удерживает эту мантию благодаря пяти факторам:

1) Бразильские ученые взломали геном сои и изменили требование к продолжительности светового дня, чтобы растение могло цвести и созревать в экваториально расположенных сельскохозяйственных угодьях страны. (Вблизи экватора летом и зимой почти одинаковая длина дня, поэтому соя не знала, что делать, и не вызревала). Это научное достижение позволило Бразилии расширить производство сои за пределы южных провинций с умеренным климатом, таких как Рио-Гранде-ду-Сул, и перейти к более экваториальным и тропическим провинциям, таким как Мату-Гросу. Благодаря этому одному усовершенствованию на долю Бразилии приходится около трети мирового экспорта сои.

2) Бразильский экспорт сои физически настолько далек от азиатских рынков, насколько это вообще возможно на планете. Их нужно переправлять либо вокруг оконечности Южной Америки, либо через Южную Атлантику к мысу Доброй Надежды, а затем пересекать Тихий или Индийский океан по самому длинному из возможных переходов. Большинство продуктов питания имеют очень низкую стоимость по сравнению с их весом или объемом. Пятьдесят фунтов золота стоят около 25 000 долларов, и вы можете держать их в руках. Пятьдесят фунтов алюминия стоят около $50, и их можно уместить в ведро. Пятьдесят фунтов сои обойдутся вам примерно в 10 долларов и потребуют тачку. Если только вы не были одним из тех счастливчиков из Имперских центров с хорошими возможностями внутреннего водного транспорта, большинство человечества до восемнадцатого века даже не задумывалось о том, чтобы доставлять пищу на расстояние более нескольких миль от мест производства. В промышленно развитом мире это не имеет значения. Дальние и недорогие морские перевозки стали повсеместными.

3) Почвы Бразилии, расположенные вблизи тропиков, чрезвычайно бедны питательными веществами, и в основных регионах Бразилии, производящих сою, не бывает зимнего уничтожения жуков. С одной стороны, отсутствие зимы означает, что большинство бразильских фермеров, выращивающих сою (и кукурузу), могут получить двойной (и даже тройной!) урожай. С другой стороны, не только насекомые, сорняки и плесень являются постоянной проблемой, но и вырубка лесов для создания сельскохозяйственных угодий устранила большинство естественных факторов давления, поэтому различные жуки могут сосредоточить свои генетические усилия на сопротивлении сельскохозяйственным химикатам. Пестициды, гербициды и фунгициды, которые на американском Среднем Западе приходится менять каждые десять лет, в Бразилии приходится обновлять каждые два-три года. Следовательно, бразильское сельское хозяйство имеет самые высокие в мире затраты на удобрения, пестициды, гербициды и фунгициды на единицу продукции. В период глобализации, когда легко поставляются средства производства и легче продается продукция, это всего лишь примечание.

4) Как и производство сои в Аргентине и США, большая часть производства сои в Бразилии находится глубоко внутри страны. В отличие от Аргентины или США, Бразилия не имеет географического положения, позволяющего использовать дешевую железнодорожную и речную транспортную систему для доставки сельскохозяйственных щедрот. Большая часть бразильской сои перевозится на грузовиках. Это требует огромных объемов дешевого импортного капитала для финансирования необходимой инфраструктуры. В эпоху вездесущих бумеров и китайского гиперфинансирования это не являлось проблемой.

5) Все сельскохозяйственные культуры проходят через циклы избыточного предложения и недостаточного спроса, но если и есть что-то общее в мире после 1990 года, так это то, что население планеты постоянно становится больше и богаче, а это означает, что оно хочет больше и лучше продуктов питания. Самым крупным компонентом этого "больше и богаче" является чувствительный к ценам Китай. Предпочитаемая китайцами роскошная еда - свинина, китайское поголовье свиней больше, чем у всех остальных стран мира вместе взятых, собственных сельскохозяйственных угодий Китая крайне недостаточно для того, чтобы прокормить их, а самый быстрый способ откормить свинью - кормить ее соей. Неудивительно, что с 2000 года бразильская соя находится на подъеме.

За исключением генетичесих улучшений, все эти факторы в деглобализованном мире будут действовать не в пользу бразильцев. Это вряд ли означает, что бразильское сельскохозяйственное производство рухнет, но это означает, что производство сократится, что бразильское производство будет гораздо менее надежным, что бразильское производство будет гораздо более цикличным, и что бразильцы будут бороться с внутренними транспортными проблемами так, как аргентинцы и американцы просто не смогут понять.

Следующий вопрос - рис. С точки зрения международной торговли, рис занимает "всего лишь" девятое место по стоимости, но это не умаляет его важность как второго по популярности зерна в мире после пшеницы. Проблема заключается в том, что существует множество различных сортов, от арборио, используемого в ризотто, до басмати индийской кухни, от клейкого индонезийского до жасминового таиландского и черного китайского. Азиаты думают о рисе так же, как американцы думают о барбекю. Есть правильный, а есть ужас-ужас. Такое отношение, как правило, снижает объемы торговли.

Сорта риса в мире не так известны, как пшеница, в основном потому, что во многих отношениях рис является полярной противоположностью пшеницы. Рис - сложная и дорогая культура для выращивания, требующая больших затрат ресурсов, труда, машин и переработки, чем любой из других основных продуктов питания, потребляемых человечеством.

Рис требователен как к воде, так и к труду, настолько, что его выращивание в значительной степени формирует и задерживает развитие культур, которые его используют. Пшеница - это раз и готово. Ну, может быть, два и готово, если учитывать молотьбу. Рис? Мало шансов. Все дело в управлении водными ресурсами.

Почти весь рис в мире не является пропашной культурой, а выращивается на рисовых полях. Рисовые поля должны быть выкопаны и выложены глиной, чтобы они не протекали. Поля - это не столько поля, сколько гигантские горшки под открытым небом. В отдельном месте семена риса должны быть выращены в рассаду. В большинстве случаев рассаду высаживают вручную в затопленные поля для раннего роста, а через несколько дней поля осушают, чтобы молодые растения риса могли дышать, получать достаточно солнечного света, укореняться и расти.

Затем начинается танец воды: поля многократно заливаются водой, чтобы заглушить наземные сорняки и жуков, а затем осушаются, чтобы уничтожить водные сорняки и жуков. Слишком много воды на любом этапе приводит к гибели урожая. Слишком мало приводит к высыханию, покрытому грязью. В зависимости от сорта, этот цикл затопления, затем осушения должен повторяться до четырех раз перед окончательной сушкой, которая предшествует сбору урожая. После сбора урожая стебли риса необходимо снова высушить. Рис необходимо обмолотить дважды - один раз, чтобы отделить зерна от стеблей, и второй раз, чтобы снять шелуху с зерен. И это только для коричневого риса. Чтобы получить белый рис, зерна нужно отшлифовать, чтобы удалить отруби.

Нельзя бросить несколько семян на землю и вернуться через несколько месяцев. Выращивание риса - это работа почти на полный рабочий день. Когда пшеничная держава вступает в войну, пока фермеры возвращаются к сбору урожая, все хорошо. Когда рисовая держава вступает в войну, при принятии решения закладывается год голода.

Учитывая, сколько существует сортов риса, не стоит удивляться, что существует много различий между сортами и регионами. В муссонном климате Индийского субконтинента есть очень влажные сезоны, которые хороши для риса, и очень сухие сезоны, которые хороши для пшеницы (но падди есть падди (падди - рисовое зерно с шелухой, прим. пер.), и фермеры должны выбирать, для чего готовить свои земли). В Японии, как правило, используется техника для посадки рассады. В Миссисипи рис - это пропашная культура, которая выращивается под непрерывным, обильным и строго контролируемым орошением. В Калифорнии рис сажают с помощью самолетов.

Порядок не так сильно изменил мир риса, как мир пшеницы. Пшеница растет везде, поэтому Порядок изгнал ее в места, где может расти только пшеница. Но для выращивания риса требуются очень специфические условия, которые необходимо создать, сверхдешевая рабочая сила, которая не может заниматься чем-то ещё в это время, и много воды, обычно на протяжении более чем одного сезона. Независимо от того, что Порядок сделал со всем и везде, это не привело к массовому перевороту в том, как и особенно где выращивать рис: Рисовый мир долгое время представлял собой довольно ограниченный полумесяц земель от Южной Азии через Юго-Восточную Азию до Восточной Азии. На эту дугу приходится примерно 90 процентов общего объема производства риса, почти весь рис выращивается по технологии падди.

В перспективе перед рисовым миром стоят две проблемы.

Во-первых, какашки (задолбал, прим.пер.).

За заметным исключением Японии, Гонконга и Сингапура, очень мало мест в Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии были индустриализированы до 1945 года. Поэтому в большинстве случаев для производства риса в качестве основного удобрения использовались человеческие и животные экскременты. Учитывая, что работники рисового производства целый день ковырялись в какашках, можно представить, как это отразилось на продолжительности жизни* (Для тех из вас, кто любит вникать в суть дела, наберите в Гугле "шистосомоз". Предупреждение: не делайте этого сразу после обильного обеда).

В Китае ужасы культурной революции свели на нет все ранние достижения в области внедрения удобрений, заставив китайских крестьян вернуться к какашкам. Только в 1990-х годах какашки действительно исчезли как удобрение. Добавьте сюда несколько других промышленных технологий в области сбора урожая и ирригации, и многие китайские богачи, наконец, получили достаточную продовольственную безопасность, чтобы в массовом порядке уйти из рисовой жизни в город. Доходы выросли. Уровень болезней упал. Продолжительность жизни увеличилась.

Разверните этот процесс, запретите доступ к импортным ресурсам, и рисовый мир окажется в серьезной беде.

Без этих фосфорных удобрений рис невозможно выращивать в необходимом объеме ни в одном уголке рисового мира. Десятилетия массовой урбанизации отделили источники какашек от рисовых полей. Это означает, что либо 2 миллиарда человек должны отказаться от риса, либо эти регионы должны деурбанизироваться гораздо быстрее, чем они урбанизировались, чтобы "естественные" удобрения снова могли быть соединены с производством риса.

С этой точки зрения Китай может быть в порядке. В отличие от подавляющего большинства стран Восточной и Юго-Восточной Азии, китайцы могут получать фосфаты из внутренних источников, но только до тех пор, пока Китай остается полностью целым. Все фосфатные рудники Китая находятся на крайнем западе страны - в частности, в Тибете и Синьцзяне, регионах, где КПК с 1950-х годов с разной степенью интенсивности и жестокости проводит геноцид по этническому признаку. Эти регионы также находятся на расстоянии более тысячи миль от густонаселенных районов страны с преобладанием ханьского населения, где выращивается рис. Если Китай по какой-либо причине даст трещину, единственная надежда на приемлемые урожаи риса - это вернуться к кругу жизни, питаемому какашками.

Последствия такого массового перемещения производственных мощностей должны быть очевидны. Рабочая сила будет просто находиться не в том месте, где нужно, занимаясь чем-то, не связанным с производством вещей. Последствия для производства риса несколько менее очевидны. Стремительная урбанизация Китая означает, что население страны стареет так быстро, что не так много сильных спин, чтобы переселяться на фермы в первую очередь. А последствия для численности населения просто ужасающие. Почти весь прирост населения в Китае, произошедший в период с 1980 по 2020 год - около 500 миллионов человек - связан с улучшением здоровья, увеличивающим продолжительность жизни, а не с рождением новых детей. Это означает, что если Китаю придется перейти от синтетических удобрений к чему-то более... естественному, то прирост продолжительности жизни - последние сорок лет роста населения страны - будет потерян всего за пару десятилетий, даже если ничего не произойдет.

Вторая проблема, стоящая перед рисовым миром, менее грубая, но, возможно, еще более проблематичная: доступ к воде.

Прихотливость риса, его водоемкость означает, что, в отличие от пшеницы, рис невозможно выращивать на маргинальных землях. Эта привередливость делает рис невероятно уязвимым к климатическим изменениям. Измените гидрологию региона, даже немного, и производство риса обвалится.

Наиболее плодовитое производство риса в Китае расположено вдоль нижнего течения Янцзы, в зоне, где рис был впервые одомашнен десять тысячелетий назад. По мере урбанизации Китая города вдоль реки разрастались, поглощая территорию, где раньше были рисовые поля. Для производства риса остались только возвышенные территории, которые почти полностью зависят от ирригации. Это делает рис Янцзы зависимым от количества осадков в многочисленных климатических зонах верхнего бассейна Янцзы, многие из которых опустыниваются. Южный Китай - еще один крупный рисовый регион - гораздо более влажный, но также имеет множество микроклиматов из-за своей пересеченной местности. Даже если общее количество осадков в регионе не изменится, появятся очаги влажности и сухости, что приведет к недостатку или неправильному распределению воды. Обычно небольшие различия в микроклимате не заслуживают моего внимания. Но в Китае проживает 1,4 миллиарда человек, а рис очень привередлив.

Проблемы с водой, с которыми сталкивается конкретно Китай, на самом деле являются лишь микрокосмом более широких проблем изменения климата, а это гораздо более серьезная тема.

Избегать или принимать худшее

Давайте проведем некоторую ранжировку.

Первая категория стран-экспортеров продовольствия - это те, чьи системы снабжения всем необходимым, от финансов до удобрений и топлива, являются достаточно внутренними, чтобы они могли продолжать производить свой текущий набор продуктов с незначительными изменениями. Франция, США и Канада - единственные страны на планете, которые отвечают всем этим требованиям. Россия - это почти мимо. Российская сельскохозяйственная техника - это, ну, российская техника. У России, едущей на стареющем и разрушающемся населении, просто нет рабочей силы для поддержания сельскохозяйственного производства с помощью чего-то меньшего, чем огромное количество полевой техники, которую Россия не в состоянии производить для себя.

Далее идут те страны-экспортеры, которые имеют большинство деталей на региональном уровне. Им все еще потребуется доступ к своего рода сети друзей и семей, чтобы удовлетворить все свои потребности в средствах производства, но даже в мире беспорядка с этим можно справиться.

Ранжирование от тех, кто сталкивается с наименьшими проблемами к наибольшим: Новая Зеландия, Швеция, Аргентина, Австралия, Турция, Нигерия, Индия, Уругвай, Парагвай, Таиланд, Вьетнам, Мьянма, Италия и Испания. Все они имеют недостатки, в первую очередь, в доступе к оборудованию, удобрениям и энергии, но ни один из них, скорее всего, не столкнется с такими экстремальными проблемами в области снабжения или безопасности, которые разрушат производство в более уязвимых регионах.

Беларусь, Казахстан и Украина также относятся к этой категории. Помимо нехватки производственных ресурсов, остается открытым вопрос о том, можно ли экспортировать излишки продовольствия, поскольку Россия вновь установит над ними контроль. Следует помнить, что Россия выращивает много пшеницы на своих окраинных территориях. В неурожайные годы во времена Порядка Россия уже вмешивалась в экспорт трех других государств пшеничного пояса, чтобы обеспечить собственное население достаточным количеством продовольствия.

Третья категория - это те экспортеры, которые просто не в состоянии поддерживать потоки сырья, необходимые для поддержания производства, без идеального стечения маловероятных геополитических факторов, которые в основном не в их силах сформировать. Они не столкнутся с катастрофическим падением производства, но им придется привыкнуть к тому, что сельское хозяйство будет подвержено геополитическим угрозам, а в некоторые годы это будет означать, что урожай просто не будет достаточным. Такое будущее ожидает Бразилию, Хорватию, Данию, Финляндию, Нидерланды, Пакистан и Южную Африку.

На четвертом месте среди экспортеров находятся те страны, которые заняли свое место среди сельскохозяйственных держав Порядка, но не имеют шансов сыграть значительную роль в Беспорядке. Большинство их цепочек поставок лежит за пределами территорий, до которых они могут добраться, и большинство сталкивается с проблемами безопасности, которые сделают невозможным для них поддерживать то, что стало их привычным бизнесом: Болгария, Эстония, Чешская Республика, Эфиопия, Финляндия, Германия, Венгрия, Латвия, Литва, Мали, Румыния, Словакия, Замбия, и Зимбабве.

Настоящее безысходность - на стороне импортеров.

Первая категория - это те, кто достаточно близок к экспортерам как географически, так и дипломатически, чтобы не беспокоиться о том, что они могут оказаться отрезанными: Чили, Колумбия, Эквадор, Исландия, Индонезия, Малайзия, Мексика, Норвегия, Перу, Филиппины, Португалия, Сингапур и Великобритания. Япония также попадает в эту категорию не потому, что она находится близко к поставщикам продовольствия, а потому, что у нее есть военно-морской потенциал, чтобы выйти и получить то, что ей нужно.

Вторая группа импортеров - это те места, где ситуация становится неудобной. Продовольствие будет доступно, но по определённой цене, причем не полностью выраженной в финансовых терминах. Этим импортерам придется подчиниться воле своих поставщиков. В противном случае продовольствие будет направлено в другое место:

* Россия будет использовать эту продовольственную "дипломатию" для укрепления контроля над Монголией, Таджикистаном, Туркменистаном и Кыргызстаном. В зависимости от того, как быстро высохнут реки Центральной Азии в течение следующих одного-трех десятилетий, русские могут оказаться либо соперничающими с Узбекистаном за доминирование в Центральной Азии, либо подавляющими отчаявшийся, постоянно страдающий от засухи Узбекистан* (Или и то, и другое вместе).

* Гиперпродовольственная Франция станет неоколониальной. Париж установит сюзеренные отношения с Бельгией, попытается установить отношения со Швейцарией, укрепит связи с желающими этого Марокко и Тунисом и не желающим этого Алжиром. Французы также поставят в зависимость как можно больше богатых нефтью государств, которые являются частью того, что в имперские времена было известно как Французская Западная Африка, прежде всего Габон, Конго (Браззавиль) и Чад.

* Индия потратит немного продовольствия взамен на владение Бангладеш, которая окажется в худшем из всех миров. Меньшее количество осадков в южных Гималаях означает, что общая производительность бангладешских рисовых полей упадет. Но те потоки воды, которые получит страна, скорее всего, придутся на весну, когда они вполне могут затопить рисовоые поля, нанеся местному производству продовольствия двойной удар.

* Нигерия, единственная африканская страна, которая может поддерживать свое сельскохозяйственное производство без значительной внешней помощи, создаст сферу влияния, включающую Экваториальную Гвинею, Камерун, Чад, Нигер, Буркина-Фасо, Гану, Того и Бенин. В результате такого поворота в честной игре богатая нефтью и природным газом Нигерия окажется в неоколониальном стиле в спарринге с французами по всей Западной Африке, причем в довольно успешном поединке.

* Турция уже собиралась стать хозяином Восточного Средиземноморья и до этого. Она будет использовать свое превосходное качество земли, мягкий климат и контроль над нефтяными и торговыми потоками региона не только для поддержания своей сельскохозяйственной системы, но и для получения геополитических уступок от Азербайджана, Грузии, Греции, Ирака, Израиля, Ливана и Сирии.

* США будут обменивать продовольствие на сотрудничество по целому ряду вопросов с государствами Центральной Америки, странами и островами Карибского бассейна, включая Кубу. В менее дружественных условиях американцы будут использовать продовольствие в качестве одного из рычагов, чтобы заставить Венесуэлу принять форму, более подходящую для них. В более дружественных условиях американская продовольственная дипломатия будет неуклонно превращать Колумбию в одного из самых преданных друзей и союзников Америки.

* Несмотря на то, что обеим странам придется завозить продовольствие из дальнего зарубежья, Япония и Великобритания, скорее всего, включат его в набор инструментов, используемых для навязывания своей воли Корее и Ирландии, соответственно.

Что касается остальных, то продовольствия просто не хватит. Расширение внутреннего производства даже при Порядке никогда не позволяло этим местам быть самодостаточными. Импорт продовольствия, который может быть осуществлен, будет либо частью жесткого quid pro quo (фразеологизм, обычно используемый в английском языке в значении «услуга за услугу», прим. пер.), либо будет представлять собой счастливый случай, который нельзя ни планировать, ни рассчитывать на него. Все, кто еще не упомянут на Ближнем Востоке (регион, наиболее перенаселенный по сравнению с его сельскохозяйственным потенциалом) и в Африке к югу от Сахары, более или менее предоставлены сами себе, и в условиях, когда мировые сельскохозяйственные ресурсы больше не являются надежными, демографические сдвиги в сторону уменьшения неизбежны.

В любом случае, этот список слишком... радужный. С 1945 года и особенно с 1992 года мир живет в условиях чрезвычайного избытка калорий. Хорошее эмпирическое правило гласит, что для получения калорий из животных требуется в девять раз больше ресурсов, чем из растений, а эпоха после Второй мировой войны позволила подавляющему большинству человечества резко увеличить потребление животных. Однако все мы прекрасно понимаем, что даже в наше время изобилия в некоторых местах не хватает продуктов. Это проблема экономики - или экономики, сформированной Порядком.

Гаити, хронически неразвитая страна, является ярким тому примером. До середины 1980-х годов рацион гаитян составляли в основном корнеплоды, кукуруза и немного пшеницы - культуры, которые либо не отличались высокой калорийностью, либо вообще не подходили для тропического климата Гаити. Население Гаити часто оказывалось на грани голода. Но Гаити находится у побережья сельскохозяйственной сверхдержавы мира, и к 2010 году рис, выращенный в США, стал крупнейшим компонентом рациона гаитян. Американский рис был не только более надежным и калорийным, чем отечественный, но и, в силу экономических особенностей индустриализированного сельского хозяйства Америки, американский рис был дешевле, чем все, что гаитяне могли вырастить сами.

Такое несоответствие цен способствовало трем следующим последствиям. Во-первых, надежно дешевеющее продовольствие, которое прибывало более надежно, в значительной степени разрушило гаитянское сельское хозяйство, как с точки зрения непосредственно производства, так и с точки зрения сохранения навыков, необходимых для возобновления этого производства в будущем. Во-вторых, внезапный крах средств к существованию в рамках преимущественно аграрной системы способствовал обширной вырубке лесов страны, поскольку все более обездоленное население стремилось построить плоты и добраться до Соединенных Штатов. И все же, в-третьих, население Гаити удвоилось, в основном потому, что продовольствие было таким дешевым.

Гаити - это даже не крайний случай. Многие государства управляются хуже, переживают больший сельскохозяйственный коллапс или и то, и другое вместе. Меня особенно беспокоят, без особого порядка, Афганистан, Куба, Северная Корея, Иран, Венесуэла, Йемен, Сирия, Ливия, Зимбабве, Гондурас, Гватемала, Лаос, Туркменистан, Ирак, Судан, Южный Судан, Нигер и Мали. Все они пережили демографический бум, превышающий способность их систем прокормить их, одновременно теряя навыки доиндустриального развития, которые поддерживали их население до Порядка. Для многих из этих мест допорядковая, доиндустриальная борьба за существование скоро будет восприниматься как высшая точка, к которой невозможно вернуться.

Если что-то - хоть что-то - случится с этими импортными потоками продовольствия, цивилизационный коллапс в анархию с "коррекцией" населения не просто возможен, это наиболее вероятный исход. В конце концов, правительство, которое не может прокормить свое население, - это правительство, которое падает.

Такова история крупнейших проигравших в относительном выражении. В абсолютном выражении самым большим неудачником будет Китай. Китай находится в конце самых длинных в мире маршрутов поставок почти всего, что он импортирует, включая примерно 80 процентов его потребностей в нефти. Китайский флот не обладает достаточным радиусом действия, необходимым для получения сельскохозяйственной продукции путем торговли или завоевания, или даже средств производства для выращивания и разведения собственной продукции.

Демографический коллапс в Китае предполагает неминуемый крах рабочей силы и предложения капитала. А существующая в Китае сельскохозяйственная система эпохи Порядка уже является самым гиперфинансируемым сектором в самой гиперфинансируемой экономике в истории. Нет ничего, что могло бы продолжать так работать в грядущем мире. В мире после Порядка не будет недостатка в голоде. Вероятно, более 1 миллиарда человек умрут от голода, а еще 2 миллиарда будут страдать от хронического недоедания. Примерно две трети населения Китая ждет одна из этих двух судеб. И помните, что Китай также является самым быстро стареющим обществом в истории. Люди, которые будут призваны управлять массовым недоеданием и голодом или страдать от них, будут старыми.

Смягчение последствий голода

На самом деле существует не так много способов избежать массовых смертей, о которых говорится в этой главе. К счастью, "не много" не является синонимом "ни одного".

НАУКА И ИСКУССТВО ЭКОНОМИИ ЗАТРАТ

Первый способ предотвратить голод - это изобрести какую-то вещь или технологию, которой раньше не было, чтобы повысить урожайность. На момент написания этой статьи в 2022 году существует очень мало мест, где это возможно, а тем более в будущем, когда различные ранее существовавшие средства производства будет все труднее достать. На самом деле, я могу назвать только одно место, где это является чистым примером в соответствии с правилами сельского хозяйства индустриального века: Мьянма.

В начале двадцатого века, когда Имперская эпоха завершилась, Мьянма, тогда известная как Бирма, была одной из самых технологически отсталых азиатских колоний европейцев. Когда японцы захватили ее у британцев во время Второй мировой войны, она была в значительной степени неиндустриализирована. Британцы так и не вернулись назад. Формальная независимость наступила в 1948 году. Затем в 1962 году в результате переворота было свергнуто демократически избранное правительство. Новая хунта решила, что люди без электричества и автомобилей будут менее склонны к восстаниям, поэтому целенаправленно проводила политику деиндустриализации. Кратковременное возрождение демократии в конце 2010-х годов было подавлено еще одним переворотом в 2021 году. Проще говоря, если мир развалится, то в итоге он будет больше похож на Мьянму 2021 года, а Мьянма будет выглядеть ... более или менее так же.

Но Мьянма имеет одни из лучших в мире районов для выращивания риса и самую дешевую рабочую силу, а также судоходную реку Ирравади, протекающую прямо через самую перспективную сельскохозяйственную зону. В настоящее время западный мир сделал всю страну персоной нон грата по дипломатическим соображениям, но не нужно большого воображения, чтобы подумать, что кто-то, где-то посмотрит на эту идеальную сельскохозяйственную систему и подумает: "Эй, мы могли бы получать больше риса, если бы кто-то мог доставить несколько мешков удобрений". "Всё", что должно произойти, это чтобы некоторые внешние страны были готовы смириться с авторитарной и граничащей с геноцидом внутренней политикой Мьянмы. Это, вероятно, не будет проблемой в случае Индии или Таиланда. Обе страны (а) являются соседями Мьянмы, (б) обладают достаточной промышленной базой и возможностями получения энергии для обеспечения некоторых сельскохозяйственных нужд, и (в) практически не имеют проблем с Мьянмой сегодня. Если добавить сюда глобальную нехватку продовольствия, то обе страны, скорее всего, будут агрессивно взаимодействовать с Мьянмой. А возможно, даже сотрудничать.

Есть еще один вид ресурсов, который может хотя бы частично заменить недостающие компоненты оборудования, удобрений и тому подобного: рабочая сила. В этом отношении наиболее пристальное внимание следует уделять Китаю.

До того, как в 1979 году началась модернизация страны после Мао, в китайской сельской местности практически не было тракторов и тому подобных машин. Также не было ничего особенного в области искусственных удобрений и тому подобного* (Мао в знаменитом решении запретил их использование, потому что многие удобрения слишком дороги). Вместо этого сельское население было политически, экономически, духовно и продуктово выпотрошено Культурной революцией, которая, по сути, была полной национальной чисткой от всех, кто делал хоть что-то, кроме того, что соответствовало извращенным мыслям Мао, крутившимся в его мозгу в то время. Суть в том, что население было, по сути, задавленным крестьянством, обрабатывающим вручную небольшие поля, уделяющим индивидуальное внимание каждому растению, лишенным каких-либо технологий, разработанных за последние два столетия. Технически это было вовсе не земледелие. Это было садоводство.

Доиндустриальное садоводство - это не глупость. В действительности, оно очень продуктивно. Просто в развитом мире мы рассматриваем его как хобби или дополнение. Но если садоводство - это работа на полную ставку, если это единственный способ производства продуктов питания, если труд бездонный и бесплатный, то оно действительно может не уступать некоторым формам индустриального сельского хозяйства по уровню производства на акр.

В мире, в котором Китай окажется, китайцам придется сделать несколько серьезных сложных выборов. Нефть для автомобилей или для тракторов? Природный газ для электричества или для удобрений? Рабочая сила для массового производства вещей, на которые нет покупателей, или для производства продуктов питания? Ни одна из этих тем не является приятной, но и национальный распад или голод тоже. Лучшим выходом для Китая, вероятно, будет жестокая, организованная государством кампания по деурбанизации, чем-то напоминающая Культурную революцию, чтобы превратить полмиллиарда человек или около того в садоводов. Скоро мы узнаем, уничтожила ли кампания гиперурбанизации КНР последних четырех десятилетий все навыки, связанные с производством продуктов питания, у населения. Независимо от этого, деурбанизации будет недостаточно, чтобы предотвратить национальный голод - Китай просто не сможет сохранить свое нынешнее население без полного доступа к глобальной системе обеспечения продовольствием и сельскохозяйственными ресурсами - но массовая деурбанизация может дать достаточно продовольствия, чтобы сохранить концепцию Китая как политического образования.

Может быть.

Некий вариант деурбанизации, чтобы высвободить больше рабочей силы для сельского хозяйства, вероятно, произойдет и в других частях мира, которые сталкиваются с массовым голодом, и, возможно, Египет возглавит этот мрачный список. Большая часть Африки к югу от Сахары не останется далеко позади. При этом африканцев к югу от Сахары, вероятно, ожидает несколько менее страшное будущее, чем египтян. Около половины населения Египта живет в пустыне, которая была восстановлена с помощью технологий индустриального века. Если что-то случится с насосами, работающими от электричества, которые делают часть египетской Сахары зеленой, что ж, тогда всё. Сельскохозяйственные угодья в Африке к югу от Сахары, может быть, и не самые лучшие в мире, но, по крайней мере, на большинстве из них бывает дождь.

Есть еще один вид "вложений", который с большой вероятностью окажется полезным в совершенно другой географии. Лучшие в мире сельскохозяйственные угодья умеренного пояса - те, которые в основном находятся в развитых странах, где вряд ли произойдут серьезные сбои, - смогут применить цифровые технологии в сельском хозяйстве.

Обычно, когда мы думаем о цифровизации, мы имеем в виду онлайн-заявки на кредиты, работу из дома во время COVID или бла-бла-бла на смартфонах, но цифровизация также относится к нескольким технологиям, которые чрезвычайно ориентированы на сельское хозяйство.

Во-первых, очевидное применение: генетика. Мы все слышали о генетически модифицированных организмах - кульминации ряда цифровых технологий, позволяющих изменять характеристики растений, чтобы сделать их более устойчивыми к соли, засухе, жаре, холоду, вредителям и/или грибкам. Существует также так называемое "редактирование генов", которое очень похоже на создание ГМО, но изменения в геноме носят более целенаправленный характер и теоретически могут происходить естественным путем или с помощью более традиционных методов, таких как скрещивание. Редактирование генов просто ускоряет этот процесс с десятков поколений до одного.

Суть в том, что сейчас существуют технологии, позволяющие взломать растения и заставить их тратить больше энергии на размножение (то есть выращивание кусочков, которые люди в конечном итоге едят). Это повышает урожайность при одновременном снижении потребности в ресурсах. Возможно, лучшим примером того, чего можно достичь с помощью всего этого, начиная от скрещивания и селекции и заканчивая генетической модификацией и генетическим редактированием, является современная кукуруза.

Растение, которое мы знаем как кукуруза (или маис, если вы европеец (должно быть, я всё-таки американец, прим.пер.)), происходит от группы трав, известных как теосинты. Съедобные части диких сортов представляют собой твердый, жесткий, примерно однодюймовый колос зерен, заключенных в жесткие, похожие на оболочку семена. Неудивительно, что эти растения были наименее продуктивными среди древних растений с точки зрения урожайности с одного акра. Если перенестись примерно через одиннадцать тысяч лет человеческой деятельности к сегодняшнему дню, добавить вложения индустриального века, то кукуруза неизменно дает наибольший урожай с одного акра. В мире, который скоро станет миром снижения урожайности и доступности ресурсов, вы можете увидеть в этом преимущества.

Второе, менее очевидное применение: распознавание лиц. В демократических странах чаще всего используется для разблокировки телефона. В Китае наиболее часто используется для того, чтобы правительство знало, где вы находитесь, с кем вы и что вы делаете в любую секунду. В сельском хозяйстве все чаще используется компьютер, установленный на тракторе, для индивидуальной оценки каждого отдельного растения по мере того, как трактор проезжает по полю, сначала для его идентификации, затем для определения того, что с ним или что для него нужно сделать, и, наконец, для подачи сигнала навесному оборудованию для принятия мер. Растение - сорняк? Впрыснуть гербицид. Растение заражено жуками? Впрыснуть пестицид. Оно пожелтело? Впрысните удобрение. Фермерам больше не придется использовать широкомасштабные опрыскивания по всему полю, по одному проходу для каждого вида опрыскивания. Теперь они могут просто зарядить кучу канистр различными средствами и сделать один проход, уделяя индивидуальное внимание каждому отдельному растению на лету с помощью установки, которая практически сама управляет собой.

Это не столько промышленное земледелие, сколько цифровое садоводство, где каждое растение получает внимание... только не от человека.

Вместе взятые, генетически модифицированные семена и цифровое садоводство обещают, как минимум, удвоить урожайность с одного акра к 2030 году, одновременно сократив потребление химикатов и топлива на три четверти.

Однако это предполагает, что фермеры смогут позволить себе применять новые средства производства. Сельскохозяйственное оборудование уже является одним из самых дорогих видов техники, которую могут приобрести граждане, а новое цифровое садовое оборудование, несомненно, обойдется втрое дороже в приобретении и еще более чем втрое в обслуживании по сравнению с его неоцифрованными промышленными предшественниками. Такие инвестиции имеют смысл только для выращивания пропашных культур там, где фермы огромны, а капиталовложения достаточны: Соединенные Штаты, Канада и Австралия подходят для крупномасштабного применения. Есть несколько крупных ферм во Франции, Германии, Нидерландах и Новой Зеландии, которые могут претендовать на это. Горстка бразильских мегаферм с хорошими политическими связями, возможно, сможет сыграть. Аргентина будет в выигрыше, если аргентинское правительство признает, что у него нет надежды производить такое оборудование внутри страны, и разрешит импорт по низким тарифам.

Но это... это все, кто может испытать на себе улучшения, связанные с производственными затратами.

Геополитика уязвимости

Давайте еще раз рассмотрим всё, что было разобрано в этой книге до сих пор, но уже с точки зрения сельского хозяйства.

Начнем с производства.

Упор Порядка на эффективность, экономию от масштаба и расширение сферы применения промышленных технологий определяет не только то, где выращиваются определенные культуры, но и как они выращиваются. Наибольшее значение имеют пропашные культуры - продукты, которые можно выращивать промышленным способом с использованием тяжелой техники для посадки, удобрения, прополки и сбора урожая.

Самыми крупными из пропашных культур по объему производства являются пшеница, соя, кукуруза, картофель, рапс, фасоль, горох, гречиха, сахарная свекла, лен, подсолнечник и сафлор. Поскольку эксплуатация тяжелой техники на склонах или вблизи болот приводит к дорогостоящим несчастным случаям на производстве, сочетание такой техники и пропашных культур действительно работает только в равнинных и больших сельскохозяйственных зонах, что делает такую технику абсолютно необходимой в Канаде, США, Бразилии, Аргентине, Австралии, Южной Африке, Нидерландах, Польше, Румынии, Болгарии, Беларуси, Украине и России, а также делает ее регионально важной в Великобритании, Франции, Германии, Испании, Бельгии, Алжире, Боливии, Мексике, Китае и Новой Зеландии. В совокупности на долю этих пропашных культур в этих странах приходится около четверти всего мирового производства продовольствия по массе. Более крупные фермы означают более крупное, более специализированное оборудование. Специализированное оборудование означает специализированные производственные цепочки поставок. А специализированные цепочки поставок крайне уязвимы для сбоев.

Для производителей массовых пропашных культур список потенциальных поставщиков оборудования чрезвычайно короток.

В период поздней глобализации существует всего четыре места, которые производят соответствующее оборудование для массового пропашного земледелия в большом количестве и высокого качества.

Производственные мощности Европы являются межнациональными и зависят от слаженности (или ее отсутствия) Европейского союза. Китайское оборудование имеет небольшие размеры. Средний размер китайского пшеничного или кукурузного поля обычно составляет около одного акра, что менее 1/350 от размера американских аналогов. Производственные мощности Северной Америки не пострадали, но в значительной степени зависят от Восточной Азии в производстве вычислительных компонентов. Бразильцы имеют ограниченные производственные мощности, в основном для собственного рынка, но с небольшими объемами экспорта в Южную Азию и Африку к югу от Сахары.

В деглобализованном мире европейские цепочки поставок сталкиваются с серьезными ограничениями. Сельскохозяйственное оборудование немецкого производства требует таких же связей в цепочке поставок по всей Центральной Европе, как и немецкие автомобили, а также глобальных рынков сбыта. Ни то, ни другое невозможно в будущем. Французские мощности по производству оборудования, скорее всего, успешно пройдут через игольное ушко, благодаря как полному захвату своего внутреннего рынка, так и менее сложному доступу к Северной Америке. Китайское производство и экспорт сельскохозяйственного оборудования - это просто пустой звук, как с точки зрения производства, так и с точки зрения экспорта. Лучше смотрите на Бразилию, которая возьмет часть слабины на себя.

Для всех сельскохозяйственных производителей вопрос будет заключаться в том, смогут ли они привязать себя к одному из оставшихся поставщиков оборудования. К счастью, список крупных производителей пропашных культур, оторванных от производственных центров, невелик. Будет удивительно, если региональная геополитика ополчится против Алжира и Болгарии, Польши и Румынии, Испании и Великобритании, но еще удивительнее будет, если она не ополчится ни против кого из них. Австралия, Новая Зеландия и Южная Африка находятся совсем не близко к источникам своего оборудования, но и маршруты снабжения у них не такие узкие.

За исключением больших мегамашин типа Cadillac, необходимых для возделывания пропашных культур, Южная и Юго-Восточная Азия используют более мелкое оборудование для своих небольших полей. С выходом Китая из числа поставщиков не существует чистой замены. Индия действительно производит много небольших рабочих грузовиков и тракторов, но ее цепочка поставок охватывает весь мир (и включает Китай). Все, кто занимается в основном внутренними цепочками поставок и производит комплекты соответствующего размера - на ум приходят Бразилия и Италия - находятся очень далеко. Вероятно, Таиланду и Малайзии лучше перепрофилировать часть своего автомобильного сектора, чтобы заполнить намечающиеся пробелы. Это не произойдет, да и не может произойти в одночасье.

Наихудшие последствия будут ощущаться в бывших советских республиках - России, Украине, Казахстане и Беларуси. Конечно, как и в случае с производством тяжелого оборудования, большая часть продукции производится недалеко от дома. Но все шутки, которые вы когда-либо слышали о российских тракторах, скорее факт, чем вымысел. Падение России было настолько тяжелым, что в постсоветскую эпоху мало кто из фермеров смог приобрести новую технику. То, что они эксплуатируют, - старое. И насколько бывшее советское пространство известно производством некачественного оборудования, настолько же оно известно тем, что вставляет иностранные детали в местное оборудование, чтобы оно работало. Что еще хуже, самые успешные и продуктивные фермы в бывшем Советском Союзе - это крупные фермы. ... которые импортируют свое оборудование из других стран (забеспокоился, погуглил, в интернетах пишут, что за последние 10 лет ситация изменилась, теперь у нас есть хорошая своя с/х техника, которой достаточно и которая даже экспортируется, но это не точно, прим.пер.). Будь то потому, что старое оборудование окончательно выходит из строя или новое становится недоступным, сельское хозяйство в этом уголке мира будет в отчаянном положении. В период позднего Порядка на эти страны приходится около 40 процентов мирового экспорта пшеницы.

Картина значительно ухудшается, если взглянуть на мир транспорта.

Объемный характер большинства сельскохозяйственной продукции требует гигантских судов для перевозки насыпных грузов. Специализированная природа крупного сельскохозяйственного оборудования требует специализированных систем транспортировки (невозможно запихнуть огромный комбайн в маленький контейнер). Склонность Порядка к максимальному производству специализированной продукции в сочетании с трудоемкостью современного сельскохозяйственного производства требует бесконечного торгового флота. Хотя "только" 20-25 процентов зерна и сои перевозятся на международном уровне, около 80 процентов производственных ресурсов перевозятся на международном уровне.

Эти потоки - все эти потоки - в той или иной степени окажутся под угрозой, и любое прерывание любого из них будет иметь разрушительные последствия для всех систем снабжения, вплоть до обеденного стола. Если карбюратор задерживается на три месяца на месте сборки, автомобиль все равно может быть закончен - просто с задержкой в три месяца. Если пестициды, или удобрения, или дизельное топливо, или сырая соя, или холодильный агрегат задерживаются на три месяца, большая часть самого продукта питания будет потеряна где-то на протяжении всей цепочки посадка-выращивание-уборка-переработка-отгрузка.

Не менее важен вопрос географии планеты. Примерно две трети человечества проживает в умеренном и близком к умеренному поясе Северного полушария. Это полушарие является чистым импортером продовольствия. Единственная хорошая новость заключается в том, что умеренные зоны Южного полушария - регионы, весьма устойчивые к грядущему геополитическому шторму - очень мало населены по сравнению с Северным полушарием. Это делает страны глобального Юга крупными экспортерами продовольствия. Но если учесть, что совокупный размер их сельскохозяйственных регионов составляет менее одной пятой от площади Северного полушария... глобальный Юг может помочь только в такой степени. Любые сбои в Северном полушарии в производстве продовольствия напрямую или в поддерживающих отраслях косвенно, немедленно оборачиваются нехваткой продовольствия в таких масштабах, с которыми человечество еще никогда не сталкивалось.

Есть и другой уровень всего этого:

В рамках глобализированного Порядка большинство стран специализируется на производстве непродовольственных товаров различного рода - например, легкая промышленность для Ирландии, хлопок для Узбекистана, нефть для Алжира, электроника для Японии - а затем используют экспортные продажи для закупки продовольствия, продаваемого на международном рынке. Для большинства стран такого рода обмены уже не будут столь доступны. Если задеть любую часть этой системы - танкеры для нефти или топлива, танкеры для СПГ или трубопроводы для природного газа, реактивные самолеты для дорогостоящих продуктов, таких как полупроводники, контейнерные перевозки для автомобилей, суда для насыпных грузов для калийных солей, готовых удобрений или сырого зерна - это быстро отразится не только на сути сельскохозяйственного производства на переднем крае, но и на способности импортеров продовольствия оплачивать этот импорт на заднем крае.

Наибольшая боль будет ощущаться в тех же регионах и в тех же секторах, к которым мы постоянно возвращаемся:

* Промышленные товары из Восточной Азии и Северной Европы,

* Переработанные промышленные товары из Персидского залива, Восточной Азии и Северной Европы,

* Продовольственные товары, поступающие в Северную Африку, Северо-Восточную Азию, Персидский залив и Южную Азию,

* Поставки энергоносителей по Персидскому заливу и Красному, Балтийскому, Черному, Южно-Китайскому и Восточно-Китайскому морям.

Из них наиболее важными являются те, которые используются для производства не только топлива, но и продуктов, делающих возможным все остальное в индустриальную эпоху.

Это подводит нас к энергетическим сбоям.

Отчасти это до боли очевидно. Нефть и нефтепродукты имеют решающее значение для всего сельского хозяйства. Если их нет в достаточном количестве, тракторы, комбайны, грузовики, поезда, терминалы и корабли, которые играют центральную роль в производстве и транспортировке продуктов питания и их входных потоков, просто не будут функционировать. И забудьте об увлечении электромобилями. Если оставить в стороне такие незначительные детали, как то, что во время сбора урожая фермеры работают на полях по восемнадцать часов в сутки (или больше), и что в мире не существует системы аккумуляторов, способной выдержать такую разрядку при всего шести (или меньше) часах зарядки, а также менее незначительную деталь, что электрическое судно не сможет подзарядиться посреди чертова океана, то пока не существует технологии электрификации, которая могла бы справиться с высокими требованиями к соотношению мощности и размера ни для тяжелого оборудования, ни для дальних океанских перевозок. Просто нет ни существующей технологии, ни надвигающейся технологической революции, которая могла бы заменить нефть и природный газ в сельскохозяйственном секторе.

А как вам такой Throwback Thursday ("Назад в прошлое в четверг"
это еженедельный флэшмоб (типа лягушенек в среду) в интернете, когда пользователи выкладывают везде свои старые фотографии, прим.пер.)? Одним из величайших технологических достижений, принесших нам не только современную эпоху, но и саму цивилизацию, была способность получать энергию из движущейся воды и воздуха с помощью водяных и ветряных мельниц, чтобы перемалывать зерно в муку. Сегодня мы используем для этого электрические мельницы. В мире, где доступ к основным источникам энергии, вырабатывающим электричество, ограничен, удачи вам в поддержании не просто индустриального образа жизни, а образа жизни после водяного колеса. Вспомните всю первую главу. Как много в мире географических зон, подходящих для водяных колес? Вы думаете, их хватит, чтобы намолоть муку для 8 миллиардов человек?

Кроме того, к сожалению, вопрос энергии касается гораздо большего, чем "просто" топливо. Чтобы объяснить это, нам нужно перейти к следующему ограничению сельского хозяйства: промышленным товарам.

Помните, что нефть и природный газ - это нечто большее, чем просто перемещение предметов? Нефть обычно является основным ингредиентом пестицидов, гербицидов и фунгицидов, а в состав большинства удобрений также входит природный газ. Коллективное внедрение таких химических средств производства в конце 1800-х годов в развитых странах мира увеличило производство зерна примерно в четыре раза, а развивающиеся страны получили такое изобилие в десятилетия после Второй мировой войны и особенно после холодной войны. Без таких средств будет наблюдаться обратная картина.

Каждый тип почвы - каждая с/х культура - требует не только разного количества удобрений, но и разных их видов. Каждое удобрение имеет свой собственный мешок геополитических осложнений, что приводит к головокружительной смеси последствий.
Природный газ играет центральную роль почти во всех аспектах производства азотных удобрений. Азот является основным питательным веществом, если целью является рост листьев, что делает азотные удобрения ключевыми как для злаков, таких как кукуруза и пшеница, так и для фруктов и овощей (цветы тоже являются своего рода "листьями"). Тот, кто не может добывать нефть для переработки внутри страны, не может производить азотные удобрения.

Это будет проблемой почти везде в Восточном полушарии, но, как и в случае с более широким энергетическим вопросом, сложности будут особенно сильны в Корее, Центральной Европе и большей части Африки к югу от Сахары. Страной, которая, безусловно, столкнется с наибольшим сокращением сельскохозяйственного производства, будет Китай. Китайцы не только выращивают практически все в больших масштабах, но качество почвы и воды в Китае настолько низкое, что китайские фермеры в целом используют больше удобрений на калорию продукции, чем любая другая страна - в пять раз больше, чем в среднем по миру в случае азотных удобрений.

Вас больше интересуют урожаи, чем местоположение? Подумайте о том, что по крайней мере два из пяти крупнейших производителей всего этого списка продуктов столкнутся с хронической нехваткой азотных удобрений:

Миндаль, яблоки, фасоль, черника, брокколи, капуста, морковь, кешью, маниока, цветная капуста, вишня, кокосы, кукуруза, огурцы, смородина, баклажаны, инжир, фонио, виноград, стручковая фасоль, киви, салат, просо, овес, бамия, оливки, лук, персики, горох, ананасы, сливы, картофель, бобовые, айва, киноа, малина, рис, рожь, кунжут, тыква, клубника, сладкий картофель, репа, пшеница и батат.

Все это, к сожалению, только начало этого ада.

Удобрения - это не только нефть или природный газ. Существует второй класс удобрений, основанный на материале под названием фосфат. Фосфат - это, по сути, окаменевшие птичьи какашки, которые служат подходящей заменой ... человеческим какашкам. Я немного упрощаю, но добытые птичьи какашки обрабатывают кислотой, измельчают в порошок и бросают на растения. Его коммерциализация и производство в промышленных объемах оказались абсолютно необходимыми для подъема индустриального сельского хозяйства, особенно потому, что а) сейчас гораздо больше людей нуждаются в пище, чем в 1945 году, и б) большая часть человечества согласна с тем, что хранение и распространение наших собственных какашек - это то, чего нам лучше не делать. Что подтверждает эти факты? С 1960 года производство и применение фосфатных удобрений увеличилось в восемь раз.

Независимо от вашего отношения к теме народонаселения* (или какашкам), крупнейшими поставщиками фосфатов в мире являются США, Россия, Китай и Марокко. Надеюсь, теперь вы знаете, что, по моему мнению, произойдет с поставками из Америки (припрятанными для регионального использования) и России (скажите "прощай" всему, что когда-то появилось в империи разбитых мечт). Китай производит продукцию из своих глубоко внутренних западных провинций, которые в большинстве случаев являются сепаратистскими, поэтому для поддержания интернационализации китайского производства необходимо, чтобы Китай продевал нитку не в одну иголку, а в три.

Таким образом, Марокко остается большей надеждой в мире, и на этот раз надежда действительно есть. В дополнение к уже добытым фосфатам, Марокко занимает территорию под названием Западная Сахара, где находятся крупнейшие в мире неразработанные запасы фосфатов, большая часть которых расположена в нескольких милях от побережья* (В Африке идет утомительный, затянувшийся спор о том, является ли Западная Сахара марокканской провинцией, спорной территорией или независимым государством. Учитывая, что Марокко контролирует Западную Сахару столько, сколько я живу, и что это глава о том, как большая часть мира скоро будет голодать в темноте, вы можете себе представить, насколько меня волнуют такие мелочи). Даже если российские и китайские поставки полностью исчезнут с рынка, Соединенные Штаты плюс расширенное Марокко смогут поставлять достаточные объемы для всей Северной Америки, Южной Америки, Европы и Африки. Это замечательно для них. И ... плачевно для всех остальных.

На самом деле все гораздо хуже, чем кажется. Одна из многих сложностей, которые создал для себя мир гиперспециализированного глобализованного сельского хозяйства, заключается в том, что теперь мы выращиваем или разводим каждое растение или животное там, где это имеет наибольший экономический смысл в рамках целостной системы. Например, крупный рогатый скот переместился на Великие равнины, а кукуруза и соя доминируют на Среднем Западе. Во времена до Порядка эти два вида продукции были более или менее смежными. В той системе, существовавшей до Порядка, фермеры использовали навоз крупного рогатого скота для обеспечения фосфором своих полей. Теперь, не имея в непосредственной близости запасов навоза, у фермеров нет другого выбора, кроме как использовать искусственные фосфорные удобрения. Это потребовало международных цепочек поставок для получения и переработки фосфатов, а также бензина и дизельного топлива для доставки удобрений на поля. Вся эта модель рушится в постглобализованной системе.

Но как бы ни были важны азотные и фосфорные удобрения, они не могут сравниться с калийными удобрениями. В итоге, большинство растений при сборе урожая содержат от 0,5 до 2,0 процентов калия по весу, причем наиболее тяжелые в калийном отношении части - это те, которые поступают в цепь питания человека. Каждый урожай нуждается в большом количестве калия каждый год. Что касается источников, то почти весь калий в мире поступает из минерала, известного как поташ, а калий, продаваемый на международном рынке, поступает всего из шести мест: Иордания, Израиль, Германия, Россия, Беларусь и Канада. Иордания является пограничным несостоявшимся государством даже при неограниченной американской безопасности и экономической поддержке и фактическом израильском управлении. На пост-американском Ближнем Востоке у Израиля будет много функций, но "торговый центр" - не одна из них. Немецкие поставки недостаточны для оказания помощи любой стране за пределами границ Германии. Россия и Беларусь уже находятся по другую сторону нового "железного занавеса". Остается только Канада. Слава Богу за Канаду! Южная Америка и Австралия - континенты, которые производят и экспортируют наибольшие объемы продуктов питания по отношению к численности населения - почти не имеют калия. Китай импортирует половину своих потребностей. Южная Азия, Европа и страны Африки к югу от Сахары испытывают острую нехватку как калия, так и фосфатов.

Есть один маленький лучик надежды в грядущем глобальном дефиците удобрений и, как следствие, продовольствия: большинство исследований ученых-аграриев показывают, что большинство фермеров в течение десятилетий перекармливали почву, особенно когда речь шла о калийных удобрениях. Это говорит о том, что в настоящее время на большинстве ферм в большинстве мест избыток калия запечен в почве. Это также говорит о том, что большинство фермеров могут сократить количество вносимых удобрений без особого ущерба для урожайности. Вопрос в том, на какой срок? По большинству данных, до десяти лет. Это может показаться недостаточным. Это не так. Это дико мало. Но это говорит о том, что, возможно, у нас будет немного времени для поиска решений, а не для того, чтобы сразу же броситься в голод размером с континент при первом же случае захвата грузового судна.

Давайте закончим эту веселую дискуссию рассмотрением взаимодействия между сельским хозяйством и финансами. Это может показаться очевидным, но работники сельского хозяйства, как правило, не получают денег за свой продукт, пока они... не доставят его. Это может показаться еще более очевидным, но работники сельского хозяйства не могут начать работать в две смены, нечетные часы или в противоположные сезоны, чтобы произвести больше продукции. Продукты садят или разводят, когда позволяет сезон. Продукты выращивают или выкармливают, пока погода другого сезона позволяет это делать. Урожай собирают и поголовье забивают, когда они достигают зрелости, почти наверняка в следующем сезоне. И только после этого сельхозпроизводители получают зарплату.

Но мы прошли долгий путь от доиндустриальных времен, когда единственными ресурсами для ведения сельского хозяйства были несколько мешков необмолоченной пшеницы, припасенной с прошлого урожая, или когда единственной платой за разведение животных был легко отвлекаемый мальчик-пастух, наблюдающий за звездами. Современное индустриальное сельское хозяйство имеет головокружительное количество средств производства. Они делятся на три общие категории.

Сырье. Семена для посева - звучит просто, но во многих случаях гибридные, генетически модифицированные или другие специализированные семена стоят гораздо дороже, чем просто сохранить часть урожая предыдущего года. Такие специализированные семена легко приводят к урожаю, втрое превышающему тот, который можно вырастить старым способом. В 2021 году семена для одного акра кукурузных посадок стоили около 111 долларов. Для фруктовых садов необходимо приобретать подвои. Бесконечный процесс селекции для получения более крупных, продуктивных и вкусных мясных продуктов требует бесконечных усилий для получения идеального жеребца. В доковидные дни 2019 года, когда инфляция была низкой, базовая овца-производитель легко обходилась фермеру в 600 долларов, а обычный бык стоил 1500 долларов. В условиях дефицита всего на свете на момент написания этой статьи эти цифры удвоились. Если вы хотите чего-то особенного, первоклассный племенной бык породы Блэк Ангус может легко обойтись вам в семь тысяч долларов на аукционе.

Средства для роста. К ним относятся удобрения, гербициды, пестициды, фунгициды и, возможно, ирригация для растительных культур, а также силос, права на пастбища и медицинские услуги для животноводства. Такие расходы не являются одноразовыми. Независимо от того, занимаетесь ли вы растениеводством или животноводством, практически все, кроме пшеницы, требует определенного внимания и затрат в течение всего сезона.

Оборудование. Современный комбайн обойдется фермеру в полмиллиона. Молочные коровы не только должны быть защищены от непогоды, но и нуждаются в оборудовании, способном доить их несколько раз в день. Стоимость установки большинства новых автоматизированных комплексов с низким уровнем трудозатрат превышает 10 миллионов долларов. По мере старения демографии в мире и роста стоимости рабочей силы садоводы вкладывают средства в трудосберегающие машины, которые опрыскивают деревья, автоматизируют полив, а также собирают, разделяют, чистят и даже упаковывают фрукты.

Все это в дополнение к более базовым затратам, таким как топливо и рабочая сила.

Типичная кукурузная ферма площадью 200 акров в Миннесоте может рассчитывать на ежегодные затраты в размере около $85 000. Типичная пшеничная ферма семейной корпорации площадью 5 500 акров в штате Монтана может рассчитывать на ежегодную сумму в 1 миллион долларов. Все это невозможно без финансирования. Нарушьте это финансирование, и вся система рухнет.

Среди стран с развитой экономикой финансирование сельскохозяйственной системы часто интегрируется непосредственно в системы управления, чтобы сгладить этот процесс и защитить фермеров и владельцев ранчо от капризов финансовых, экономических и климатических циклов. Например, Система кредитования ферм, которая поддерживает американских сельскохозяйственных производителей, имеет прямой устав Конгресса и является одним из крупнейших финансовых институтов США.

Большинство стран не имеют такой организационной и финансовой мощи и в гораздо большей степени подвержены капризам и тенденциям глобальной финансовой доступности. В период с 1990 по 2020 год это не было большой проблемой. Бегство капитала из бывшего советского мира, гиперфинансирование в Китае и большие сельскохозяйственные субсидии в Европе и Японии в сочетании со смехотворно доступными и дешевыми кредитами, ставшими возможными благодаря "бумерскому наплыву", привели к тому, что сельхозпроизводители во всем мире были обеспечены всем необходимым. Но в условиях деглобализации и глобальной демографической инверсии эта среда выворачивается наизнанку. Стоимость заимствований будет расти даже при ужесточении условий кредитования и исчезновении ликвидности. Сельскохозяйственные производители будут страдать вместе со всеми остальными, но когда сельскохозяйственные производители не могут получить финансирование, возникает дефицит продовольствия* (Любите органические продукты и думаете, что они могут помочь решить эти проблемы? Вы, должно быть, не разбираетесь в математике. Их затраты намного выше. Специализированные семена. Большие объемы воды. Нехимические пестициды, гербициды и т.п. дороже, а также более громоздки для транспортировки, хранения и применения. Гораздо более низкая эффективность органических средств производства требует, по крайней мере, в четыре раза больше проходов по полям, чем синтетических, что требует еще больше труда и топлива. Все эти дополнительные действия на поле способствуют более высокой эрозии почвы и загрязнению воды по сравнению с традиционным земледелием, что, в свою очередь, требует большего количества вводимых удобрений. Ведущим органическим "удобрением" для фруктовых садов являются куриные части, не пригодные для употребления в пищу. Не нужно большого воображения, чтобы представить себе липкую, резко пахнущую логистическую цепочку для измельченных куриных потрохов, которые, конечно же, требуют холодильной установки для предотвращения совершенно упаднических уровней гадости, что резко увеличивает углеродный след органических продуктов. И в конечном итоге, результатом является гораздо более низкая урожайность с одного акра, что означает еще больше земли с еще большим количеством низкоэффективных ресурсов, необходимых для производства того же объема продуктов питания, что и при использовании более традиционных методов. Вы можете иметь органические продукты питания или экологически чистые продукты питания. И то, и другое вместе невозможно).

Проще говоря, перебои практически в любом секторе немедленно приводят к перебоям в сельскохозяйственном производстве с катастрофическими последствиями.

...продолжение в следующей части, не поместился в 30'000 знаков

окончание предыдущего раздела:

Достижения в области автоматизации сегодня означают, что большинство пряжи, ниток, тканей и одежды может быть произведено на станке в развитой стране дешевле, чем полуквалифицированным человеческим трудом в Бангладеш. Ожидается, что ткани и одежда из натуральных волокон будут перемещаться туда, где собирают шерсть и хлопок: в частности, на американский юг, в Австралию и Новую Зеландию. Что касается синтетических волокон, то здесь трудно будет превзойти американское побережье Мексиканского залива. Имейте в виду, что по возвращении эти "рабочие места" будут выглядеть совсем иначе, чем в 1980-х и 1990-х годах. Один инженер-системотехник может в одиночку обслуживать текстильное предприятие размером в акр.

Что касается электропроводки, сланцевая революция в США обеспечила Соединенным Штатам самую дешевую электроэнергию в мире. В США возвращается не только выплавка металлов, но и следующий этап процесса - электромонтаж. Человеческие руки по-прежнему будут нужны для отделочных работ в текстильной промышленности и изготовления жгутов проводов для последующего производства, но то, что раньше было отраслью, в которую можно было войти с ноги, безвозвратно изменилось.

На кону стоит нечто большее, чем просто производство носков. Текстиль, обувь и электропроводка, как правило, являются одними из самых первых шагов в процессе развития. Бедные страны используют эти подсектора не только для получения дохода и начала урбанизации, но и для накопления организационного и учебного опыта, необходимого для продвижения по цепочке создания добавленной стоимости в более сложные производства и системы. Перемещение этих подсекторов в страны с более развитой экономикой в целом и их растущая автоматизация в частности лишает страны, которые еще не начали процесс развития, возможности получить доступ к тому, что обычно оказывается нижней ступенькой этого процесса. Независимо от того, о какой стране идет речь - Боливии, Лаосе или Конго, риск заключается не в том, чтобы вернуться в мир, существовавший до 1939 года, а в мир, существовавший до 1800 года.

РАЗРУШЕНИЕ РАЗРУШЕНИЙ

В этой главе преуменьшены последствия, которые отразятся на мире производства и приведут к его разрушению. Всё, что повышает предельную стоимость транспортировки, увеличивает трение во всей системе. Простое повышение стоимости вспомогательной детали на 1% в значительной степени уничтожает экономику существующей цепи поставок. Большинство предприятий будут считать себя счастливчиками, если их транспортные расходы увеличатся всего на сто процентов.

Таков мир, в который мы движемся. Изменения в сфере транспорта, финансов, энергетики и доступа к промышленным ресурсам сделают его более бедным и раздробленным, и отбросят назад большую часть прогресса, который мы привыкли ассоциировать с современной эпохой. И даже это при условии, что все смогут продолжать обеспечивать свои потребности и при этом выживать как современные государства.

К сожалению, это еще не конец истории. Теперь мы должны обсудить, кто будет здесь, чтобы увидеть это будущее. Теперь мы должны обсудить, кто будет заниматься единственным видом деятельности, который превосходит все остальные: едой.

Теперь мы должны обсудить сельское хозяйство.

Раздел VII: Сельское хозяйство. Что поставлено на карту

Этот раздел, безусловно, самый важный. Если вы не можете получить деталь, конечно, вы не сможете произвести автомобиль. Если на заправке закончится топливо, конечно, ваша жизнь пойдет кувырком. Но если не хватает еды, вы умрете. Ваши соседи умрут. Все в вашем городе умрут. Ваша страна умрет. Из-за нехватки продовольствия пало гораздо больше правительств, чем из-за войн, болезней или политических распрей, вместе взятых. И это кажется идиотской шуткой, но еда - продукт скоропортящийся. Единственное, что нам всем абсолютно обязательно нужно иметь, это то, что может сгнить за несколько месяцев, даже если мы будем осторожны. Если мы не будем осторожны, то за несколько дней. Еда скоротечна, но голод вечен.

Если уж на то пошло, то в долгосрочной перспективе он еще более сокрушителен. Если система снабжения продовольствием по какой-либо причине ломается, вы не можете просто произвести больше. Даже быстрорастущему овсу требуется три месяца от посадки до сбора урожая. Кукурузе требуется шесть. Шесть месяцев - это, как правило, самый ранний возраст, в котором свиньи идут на убой. Девять - для крупного рогатого скота, хотя лучше двенадцать - и это при условии, что речь идет об откормочных площадках, а не о свободном выгуле. Хотите перейти на органический и свободный выгул? Тогда речь идёт о двадцати четырех месяцах. Минимум. Фруктовые сады обычно не плодоносят первые три года. Некоторые - восемь.

Не все могут участвовать. Одним из самых трудноперемещаемых продуктов является вода. Противоположные стороны отдельных молекул воды имеют сильные отрицательные и положительные электрические заряды, которые заставляют молекулы цепляться за все, даже друг за друга* (для ботанов-химиков это называется водородной связью). Перекачиваемая вода должна преодолевать это трение, а это можно сделать, только постоянно затрачивая энергию. Это самая главная причина, по которой примерно половина незамерзающей поверхности Земли не пригодна для сельского хозяйства, и почему для целесообразного возделывания почти половины земель, которые мы обрабатываем, сначала потребовались насосные технологии индустриальной эпохи. Деиндустриализация означает не просто конец промышленности; она означает конец крупномасштабного производства продуктов питания и возвращение крупномасштабного голода.

Едва ли я преувеличиваю проблемы, с которыми сталкивается производство продуктов питания в постглобализованном мире. Чтобы понять, насколько страшным является будущее, нам нужна последняя, по-настоящему жестокая глава. Мы должны понять, кому посчастливится иметь возможность питаться в нашем беспорядочном будущем.

Нам нужно вернуться в начало, в последний раз.

СОЗДАНИЕ ИЗОБИЛИЯ

Давным-давно, в далекой-далекой стране* (определённо до десятого тысячелетия до нашей эры на территории современного Иракского Курдистана, для тех, кто следит за событиями), люди одомашнили свое первое растение - пшеницу. С этим единственным достижением стало возможным все остальное. Гончарное дело. Металлы. Письменность. Дома. Дороги. Компьютеры. Световые мечи. Всё.

Если говорить о продовольственных культурах, то пшеница идеальна. Она растет довольно быстро, что делает ее основным продуктом питания независимо от продолжительности летнего периода. Ее легко гибридизировать, чтобы адаптировать к различным высотам, температурам и уровню влажности. Некоторые сорта можно высаживать осенью и собирать урожай весной, что избавляет от голодного сезона. Но самое главное, пшеница не отличается особой привередливостью. Как полушутя говорят многие фермеры, "пшеница - это сорняк". Поздние или ранние заморозки, наводнение или засуха: когда погода не благоприятствует, иногда пшеница - единственное, что растет. Таким образом, пшеница долгое время была основным зерном для большей части человечества. По мере того, как годы сменялись тысячелетиями, почти в каждой культуре, повсеместно, пшеница выращивалась в значительных объемах, и в большинстве случаев она занимала центральное место в питании.

Пшеница не просто кормила нас. Она изменила нас. Биологические характеристики пшеницы определили технологические, геополитические и экономические результаты нашего вида. Неприхотливость пшеницы относится не только к климату; она также не требует постоянного ухода от человека. Как только семена пшеницы брошены на землю, вы практически закончили работу до момента сбора урожая. А если пшеница ухаживает за собой сама, то 90 процентов года фермеры могут заниматься другими делами.

Были и другие древние злаки - фарро, просо, амарант, тефф - но все они требовали либо больше земли, либо воды, либо труда (или, как правило, всех трех), чем пшеница, чтобы произвести меньше калорий. Это отлично подходит для современного питания, при котором мы все немного толстеем, но менее подходит для доиндустриального мира, где голод постоянно скрёбся в двери. Для непшеничных культур контакт с группой, употребляющей пшеницу, часто был поцелуем смерти. У пшеничников было больше тел, которые можно было бросить в конфликт, не только потому, что больше калорий означало большую численность населения, но и потому, что большую часть года они могли давать копья в руки крестьян. Пшеничные имели доступ к все более надежным калориям, потому что фермеры могли использовать свое "свободное время" для выращивания дополнительных культур, что приводило к еще большему количеству калорий, которые могли поддерживать еще большее население. Овцы были особенно популярны на Ближнем Востоке, а коровы - у европейцев* (Да. Именно так. Пшеница принесла нам сыр!). Всё это свободное время означало большую дифференциацию труда и, как следствие, более быстрый технический прогресс. Те, кто не ел пшеницу, просто не могли угнаться.

Если неуправляемое (в смысле "беззаботное", прим. пер.) производство пшеницы - требовавшее лишь чуть больше, чем просто бросание семян на землю - породило геополитическую мощь, то управляемое производство пшеницы подняло культуры, основанные на пшенице, на головокружительную высоту. Секрет заключается в часто упускаемой из виду концепции ирригации. Мы все понимаем, что растениям нужны вода и солнце, но большинство из нас не осознает, какие чудеса могут происходить не просто от управления водой, а от жёсткого контроля за водой.

Я родом из штата Айова, где регулярно идут дожди, почва увлажнена, а орошение практически не практикуется. Сельское хозяйство в Айове продуктивно, надежно и регулярно. Там нет ничего слишком безумного.

Одно из моих любимых мест для посещения - внутренние районы штата Вашингтон из-за топографии, людей и культуры - ладно, хорошо, я еду за вином. Большая часть внутренней части штата Вашингтон представляет собой засушливую и пустынную местность. Годовое количество осадков сравнимо с пустыней Чихуахуан. Зимние температуры редко опускаются ниже нуля, а летние часто достигают 100 градусов (опять-таки по Фаренгейту, скорее всего, т.е. от -15 до +40 по Цельсию, примерно, хотя я может быть и не прав, прим.пер.). Влажность почвы катастрофически низкая.

В доиндустриальных условиях здесь мало что могло расти. Но сток с Каскадов и Скалистых гор образует реки Якима, Снейк и Колумбия, которые протекают через регион и сливаются в нем. В результате в самом сердце одного из самых засушливых регионов Западного полушария образовался разветвленный ряд извилистых зеленых поясов. Солнце. Почти каждый день. Орошение из крупнейшей в Северной Америке системы проточного водоснабжения.

Посмотрите на Google Earth: неровный треугольник, соединяющий Якиму, Уолла-Уолла и Мозес-Лейк, либо сочно-зеленый от орошения в плоскогорьях речных долин, либо мертвенно-коричневая пустыня* (В Центральной долине Калифорнии наблюдается очень похожая картина по очень похожим причинам).

Айова оптимальна для выращивания кукурузы и сои - высоко влажных, односезонных культур умеренного климата. Вы получаете "стандартный" шести-восьмимесячный вегетационный период, прежде чем наступит зима. Но в Вашингтоне вы можете выращивать практически всё: кукурузу, сою, орехи, яблоки, груши, косточковые фрукты, пшеницу, картофель, виноград, сахарную свеклу, хмель, мяту и практически любые овощи под солнцем. Производительность на акр безумна, потому что все культуры почти каждый день получают палящее солнце и столько воды, сколько им нужно. Выбор продукции практически безграничен, и производители могут выращивать ее почти круглый год. Пустыня - это смерть. Умеренный климат - это сезонность. Но пустыня плюс ирригация - это комбо!

Древние Месопотамия, Египет и бассейн реки Инд имели достаточно плоских участков в долинах своих рек, поэтому никаких технологий промышленного уровня не требовалось; доиндустриальные отводные каналы прекрасно справлялись с этой задачей. Для той эпохи это была абсолютно идеальная география успеха. Все цивилизации Первой тройки объединили потенциал пшеницы с ирригацией для создания первых в мире крупномасштабных продовольственных излишков, что потребовало гончарных изделий для хранения излишков, дорог для сбора излишков, письменности и арифметики для учета излишков, а также городов, полных неземледельцев для поедания излишков. Так месопотамцы распространились на Анатолию и Загрос, Египет - на Судан и Левант, а жители Инда - от Махи до Оксуса и устья Персидского залива.

По мере того, как технологии цивилизации просачивались из Первой тройки в широкие слои древнего мира, сочетание управляемого и неуправляемого производства пшеницы превратило многие колонии в дочерние культуры с собственными излишками продовольствия, которые, в свою очередь, породили внучатые культуры. Однако во всех случаях наличие продовольствия оставалось общим ограничением, накладывающим абсолютный предел на численность населения, урбанизацию, технологический прогресс и культурную экспансию. И хотя пшеница была хорошим партнером, это зерно требовало труда для посева и сбора урожая (и много труда для управляемых ирригационных систем).

Решение этой проблемы оказалось обманчиво простым: завоевать кого-нибудь с крупномасштабным управляемым производством пшеницы и заставить его людей работать, выращивая продовольствие для вашей растущей империи. В большинстве случаев этим "кем-то" были земли с наилучшим управлением пшеничными системами, где основная часть населения находилась в рабстве у пшеницы: основополагающие цивилизации человечества.

В шестом веке до нашей эры персы из империи Ахеменидов под предводительством Кира Великого завоевали своих месопотамских предшественников, положив начало месопотамско-персидскому соперничеству, которое продолжается и по сей день. Вскоре после этого потомки Кира - Камбиз и Дарий - присоединили к империи Египет и Инд. Затем экспансия Ахеменидов остановилась по той простой причине, что все продовольственные ресурсы, которые стоило иметь, уже были завоеваны. Застой в военных кампаниях привел к междоусобицам, которые привели к нежным милостям Ксеркса* (За Спарту!), что привело к восстанию, которое привело к возвышению македонцев в четвертом веке до нашей эры под руководством Александра Великого, который, как и Ахемениды до него, завоевал весь известный (сытый) мир. И, как и Ахемениды до него, Александр тоже в основном остановился, как только великие житницы Первой тройки оказались под его контролем* (Кроме того, он умер в возрасте тридцати двух лет. Вот и всё).

Так разворачивалась история: подъем империй в течение следующих 2500 лет вращался вокруг захвата земель, которые могли прокормить экспансию. Испания для римлян, Украина для русских, Польша для немцев, Южная Африка для британцев, Египет для почти всех в какой-то момент.

Три события сломали колесо завоеваний, вызванных пшеницей.

Во-первых, индустриальная эпоха познакомила человечество с синтетическими средствами сельскохозяйственного производства, прежде всего удобрениями, а также пестицидами, гербицидами и фунгицидами. Земли, уже использовавшиеся для сельского хозяйства, быстро удвоили свою производительность, а земли, которые на протяжении истории обходили стороной, могли в четыре раза (или даже больше) превысить доиндустриальный уровень производства. Фермерские поля поползли по Земле. В новую технологическую эпоху изменилась география успеха. Земли, которые раньше лежали под паром, превратились в житницы. Прохладная, влажная, малосолнечная северная Германия вдруг стала производителем продовольствия почти наравне с северной Францией, а возможность выращивать урожай в Сибири сделала жизнь в России чуть менее жалкой.

Империи по-прежнему завоевывали Египет* (Потому что это было так просто), но благодаря доступу к промышленным технологиям многие культуры теперь могли контролировать надежное, крупномасштабное производство продовольствия на своих территориях. Места, которые когда-то были имперскими территориями, быстро превратились в законных соперников более устоявшихся игроков. Потребовались десятилетия, чтобы старые державы смирились с таким глубоким изменением баланса сил. Эту эпоху мы знаем как войны за объединение Германии в 1800-х годах и гораздо более серьезные конфликты, последовавшие вскоре после этого.

Промышленные ресурсы также не сводятся к удобрениям и фунгицидам. Электричество и сталь также являются технологиями индустриализированного сельского хозяйства. Соедините их вместе, и вы получите гидравлику, которая позволяет нам качать воду на холмы или из водоносных горизонтов. Мы можем получать пресную воду путем опреснения. Индустриализация не просто увеличивает нашу производительность на акр; она также позволяет нам производить продукты питания на ранее бесплодных землях.

Охлаждение - это тоже сельскохозяйственная технология промышленного уровня, которая является не таким уж маленьким чудом. Мясо теперь хранится неделями, а не часами или днями. Скоропортящиеся продукты не столько исчезли, сколько стали управляемы. Такая скоропортящаяся вещь, как яблоко, после того как его подвергнут некоторым ухищрениям индустриальной эпохи, включающим температуру, близкую к нулю, затемненный склад, из которого был выкачан весь кислород, может храниться более года. Если пшеницу поместить в прохладное, темное, герметичное, высушенное хранилище, она может пролежать до восьми лет. Что касается свежих продуктов, то современная генетика повышает их прочность, позволяя выдерживать перепады температур и задерживать порчу. Смешайте все это с геополитическим салатом, в который входят промышленные транспортные возможности, ставшие настолько дешевыми и надежными, что мы регулярно отправляем все, что угодно, в любую точку мира на регулярной основе. Мы даже перевозим сено.

Вторым фактором, разрушившим мир пшеницы, стал, как это ни шокирующе, Порядок. Сделав моря безопасными для всех и запретив имперскую экспансию, американцы перечеркнули предыдущие тысячелетия завоеваний, основанных на сельском хозяйстве. Все земли Первой тройки добились и/или укрепили свою независимость от имперских хозяев. Некогда маргинальные земли по всему миру пережили взрывной рост, поскольку импортированные технологии и средства производства изменили природу их возможностей. Эта "зеленая революция" в конечном итоге привела к почти четырехкратному увеличению сельскохозяйственного изобилия того, что мы сегодня знаем как развивающийся мир. Самыми большими победителями от этого сдвига стали страны Южной, Юго-Восточной и Восточной Азии, где проживает половина населения планеты. Порядок, в сочетании с распространением промышленных технологий, перевел 3 миллиарда человек от жизни на краю пропасти к продовольственной безопасности. Лучшие современные средства производства, меньше ограничений имперской эпохи, больше ферм на больших площадях, большие урожаи разнообразных продуктов. Выигрывают все.

Это большее разнообразие является третьим и, возможно, самым важным фактором, положившим конец пшеничному веку: люди решили просто перестать выращивать пшеницу.

В долгий Имперский век контроль над высокопродуктивными зонами производства пшеницы был самим определением успеха. Надежное снабжение продовольствием напрямую вело к надежному росту населения и надежной военной экспансии. Но в эпоху индустриального порядка стратегические расчеты радикально изменились. Глобальная торговля смягчила императив необходимости зацикливаться на самообеспечении пшеницей. Американское стратегическое наблюдение устранило паранойю необходимости готовиться к имперскому нападению. Новые средства производства в сочетании с "зеленой революцией" означали, что глобальная безопасность пшеницы была достигнута. Поэтому сельхозпроизводители всего мира занялись перестройкой географии мирового производства продовольствия, уделяя особое внимание серьезной специализации.

Продукты с более высоким содержанием калорий и белка, такие как кукуруза, соя, чечевица или овес, распространились как сорняки. Лучшие в мире пастбища перешли под животноводство. Орошаемые земли - будь то в Ираке или в Центральной долине Калифорнии - занялись садоводством в промышленных масштабах.

В развивающихся странах, где промышленные технологии были новыми, результатом стало массовое расширение производства всех видов продовольствия, при этом пшеница по-прежнему занимала центральное место. Пшеницу просто стали чаще сажать на землях, которые в доиндустриальный период были бесполезны.

В развитых странах, где промышленные технологии были более развиты, пшеница постоянно отодвигалась на задворки, а более продуктивные земли использовались для всего остального. Чего угодно остального.

Поощряемая Порядком экономия на масштабе означает, что каждый участок земли и микроклимат стремятся производить то, что у них получается лучше всего, в соответствии с потребностями полностью объединенного глобального рынка. Кукуруза и соя требуют тепла и влажности, поэтому их выращивают в континентальных районах. Один заморозок может уничтожить урожай цитрусовых, отодвигая их в субтропики. Рис не просто любит тепло и влажность; большинство его разновидностей необходимо затапливать на разных стадиях роста - идеальный вариант для теплых, влажных земель. Овес и ячмень любят более прохладную и сухую погоду, что перемещает их в более высокие широты. Всем зерновым необходим сухой период для созревания перед сбором урожая. Как правило, в верхних широтах слишком холодно для всего, кроме определенных сортов пшеницы или, может быть, свеклы* (Блеск!), а в тропиках не бывает достаточно прохладно или сухо, чтобы большинство культур прорастали и сохли должным образом, что способствует внедрению совершенно других культур: от манго до ямса.

Изменился рацион питания. Когда народы развивающихся стран получили доступ к международной торговле, они поступили так, как и следовало ожидать: улучшили сельскохозяйственное производство у себя дома, получили большую долю от добычи сырья, чем в колониях, урбанизировались, диверсифицировали производство, зарабатывали больше денег и ели все более качественные продукты, которые все чаще привозили издалека. В Восточной Азии это означало постепенный переход от риса к пшенице и огромный рост спроса на свинину. В Иране это означало увеличение количества риса в качестве дополнения к пшенице. В северо-восточном Китае, странах Карибского бассейна и Африки к югу от Сахары это означает постепенное уменьшение количества сорго, проса и корнеплодов и постепенное увеличение количества риса, курицы и говядины.

Когда о базовой продовольственной безопасности позаботились, "сельское хозяйство" стало означать гораздо больше, чем просто основные продукты питания, а во многих случаях даже не означает продовольствие. Теперь мы производим не только кукурузу, пшеницу, сою и рис, но и картофель (забавно, что для американского автора картофель входит в список вместе с киноа, а не с пшеницей, прим пер.), чечевицу, яблоки, вишню, фундук, миндаль, авокадо, клубнику, чернику, киноа, хмель, древесину, хлопок, лен, цветы, коноплю. У каждого из них есть своя предпочтительная температура, зона влажности и тип почвы, и Порядок позволил каждому региону максимально использовать свои преимущества, производить в больших масштабах и продавать на голодный, богатый, растущий мировой рынок. Массовое вытеснение пшеницы другими продуктами стало нормой.

Рассмотрим две страны, у которых нет почти ничего общего ни в географии, ни в истории, ни в климате, ни в культуре, ни в экономической структуре: Новая Зеландия и Египет. Новая Зеландия - очень влажная страна, а густонаселенный Египет имеет много дополнительной рабочей силы для ухода за растениями. В современное время обе эти страны могли бы легко выращивать достаточное количество пшеницы для своих нужд. На самом деле, если бы они решили это сделать, они были бы одними из самых прибыльных производителей пшеницы в мире.
Но ни один из них не играет в эту игру.

Вместо этого они производят продукцию, более приспособленную к их экологическим и трудовым условиям - продукцию, пользующуюся огромным спросом во всем мире. Ультрамягкий климат Новой Зеландии делает ее самым эффективным в мире производителем молочных продуктов, древесины и фруктов, где коровьи загоны, промышленные леса и фруктовые сады вытесняют менее прибыльные пшеничные поля. Аналогичным образом, Египет выращивает хлопок и цитрусовые на экспорт, а не пшеницу для местного потребления.

Обе страны экспортируют свою сельскохозяйственную продукцию за большие деньги, а затем импортируют более дешевые продукты питания, такие как пшеница, которые они могли бы выращивать сами, если бы глобальная агрономия подтолкнула их в более автаркичном направлении.

Это изгнание пшеницы на периферию означает, что большая часть пшеницы в мире выращивается всего в нескольких местах: американские Великие равнины, канадские прерии, австралийский бассейн Мюррей-Дарлинг плюс юго-западные окраины континента, засушливые земли центральной Аргентины, юго-восточная Англия, бесконечные небольшие поля протекционистской Франции, поля в северном Китае, Пакистане и Индии, чтобы накормить огромные массы и ограничить потребность в импорте, и огромные просторы российского пшеничного пояса - зоны, включающей Беларусь, Украину и Казахстан. (Из них только Франция, Пакистан и Индия выращивают пшеницу на территориях, на которых могло бы выращиваться множество других вещей более эффективно, но для этих трех эффективность не является целью правительств).
Индустриальный порядок не просто позволил нам увеличить общее количество выращиваемых калорий в семь раз с 1945 года; он позволил огромным территориям планеты иметь большое население, которое раньше не могло быть обеспечено только их собственной географией. Население Северной Африки с 1950 года увеличилось более чем в пять раз, Ирана - более чем в шесть, а Саудовской Аравии и Йемена - более чем в десять раз. Крупные поставки продовольствия, отправляемые с континента (или откуда то ещё), теперь стали обычным явлением.

В сельском хозяйстве промышленные технологии изменили место и количество возможного, Порядок изменил доступ и охват возможного, а массовое перемещение изменило и разнообразие возможного. В настоящее время обрабатывается больше земли, около 11,5 миллиардов акров, чем когда-либо в истории человечества. В 2020 году общий объем сельскохозяйственной продукции составил около 8 триллионов долларов США, и сейчас производится больше сельскохозяйственных культур, чем когда-либо в истории человечества. Это примерно 10 процентов мирового ВВП, что является самым большим показателем среди всех секторов экономики. Большее количество продуктов питания, более одной трети по стоимости, является предметом международной торговли, чем когда-либо в истории человечества. И большая часть оставшихся продуктов не потребляется на местном уровне (сколько апельсинов могут съесть жители Флориды?).

Если цель - эффективность и повышение уровня жизни, то все это имеет смысл. Но для того, чтобы разрушить эту взаимосвязанную систему, не требуется особых изменений в механизме мировой торговли. Если география доступа сокращается, то то, что имеет "наибольший смысл", кардинально меняется.

Производство, энергетика и финансы - это круто и все такое. Они в совокупности привели все человечество в современную эпоху. Но сельское хозяйство? Это первый шаг на пути от туманных ужасов прошлого к миру, который мы знаем. Если современное сельское хозяйство свернуть, это будет означать массовое сокращение объемов, сортов, доступности и надежности продуктов питания. Это будет означать, что целые страны, которые использовали современные сельскохозяйственные технологии и рынки для выхода из доиндустриальной эпохи, теперь откатятся назад в доиндустриальное прошлое. При доиндустриальном уровне населения.