Про картошку.

Картошки в части было завались. То, что мы ели её три раза в день, как бы намекало на то, что её много, но мы не представляли себе масштабы бедствия, до тех пор, пока кому-то не пришла в голову мысль занять нас этой картошкой. Ведь проблема скучающих «пиджаков» перед начальством части стояла по прежнему остро.

На территории части находились два покрытых травой ангара длиной 60 метров, в которые можно было спрятать несколько ракетовозов. Нас построили на плацу, сказали, что поступаем в распоряжение сержанта Х, и он нас отвел к этим ангарам. Лично я думал, что там находится старая техника, с которой можно будет повозиться, но интрига быстро закончилась со звуком упавших челюстей бойцов взвода. Ангар был полон картошки. По правую и левую стороны стояли ящики размером 2х2х1,2 м в три ряда в ширину и в два в высоту, каждый ящик был заполнен наполовину (пишу по памяти, больше 15 лет прошло, но масштаб плюс-минус такой). 720 кубометров картохи, несколько сотен тонн! Мне до сих пор интересно, что она забыла в этой части, где лишь два взвода срочников и небольшой штат офицеров.

Сержант Х поставил нам задачу – обрывать ростки у картошки и складывать её в мешки. Раз в два-три дня он приезжал на буханке и вёз эту картошку продавать на рынок. Ну не для столовки же мы старались – там солдаты этим занимались. Середина июля, на рынке уже была свежая, но наша была тоже довольно крепкая, и, видимо, продавалась неплохо. Сержанта мы тут же прозвали «Картофельный барон».

Данным видом деятельности мы занимались недели полторы, с понедельника второй недели пребывания в части, обычно по полдня утром, пару раз и после обеда тоже,

В пятницу (за день до принятия присяги) Картофельный барон как обычно открыл нам ангар и запустил внутрь на работу. Мы зашли и увидели, что полы подметены, мусор убран – в четверг в виду приезда начальства, вся часть ударно приводилась в порядок, и мы, разумеется, тоже на вверенной нам территории, и решили эту красоту новыми ростками от картошки не нарушать.

Вышли во двор, расположились в ямке между двумя ангарами и начали играть в прятки. Я в первый раз видел, чтобы в прятки играли в поле. Там было несколько чахлых кустиков и деревце, однако, камуфляж – великая вещь, садишься, прячешь голову и человека уже не видно. А там, кто быстрее до базы добежит. Я не играл, так как, напоминаю, носил кличку Курсант Снежок потому что была очень выцветшая почти белая форма, поэтому просто загорал без майки на травке, радом с замкомвзвода.

Через пару часов появился Картофельный барон на своём УАЗике. Подскакивает к нам и орёт на замкомвзвода: «Почему не работаем!!!!». Тот приподнялся на локте, переложил соломинку из одного угла рта в другой и спокойно так отвечает: «А я не смог их заставить». Барон покраснел как рак, реально, я думал, его сейчас удар хватит, но ничего не сказал, развернулся, сходил закрыл двери ангара и уехал, специально мимо нас и с пробуксовкой, чтобы поднять клубы пыли. Картофельного барона мы больше не видели.

После экскурсии началась настоящая солдатская жизнь. Нам рассказали, как должны быть пришиты воротнички, как заправлены кровати, и так далее. Особенно старался комвзвода третей роты, сержант уже отслуживший в армии, и решивший немного в ней задержаться. Настолько старался, что заставлял отжиматься и подпрыгивать за неровный кантик. Во вторник его отпиздили так, что его отправили зализывать свои ушибы в госпиталь. Не понятно, на что он надеялся, когда решил, что 15 мужиков, каждый в среднем на 15 сантиметров выше, на 10 килограмм тяжелее и на 4 года его старше, будут терпеть его приказы, явно идущие в разрез со здравым смыслом. Наверное привычка, что остальные солдаты должны уважать силу и субординацию. Но мы – такие же солдаты, как и он авторитет. Впрочем, я отпизживание не одобряю, возможно, был способ помягче ему это объяснить. Но это не точно, вёл он себя реально как быдло, а они слова плохо понимают. В итоге обязанности комвзвода 3 роты, взял наш лейтенант, и жизнь наладилась.

Вообще странно, но все солдаты-срочники в этой части были очень мелкие. Реально их самый высокий, если поставить по росту, заканчивался примерно там, где начинался самый низкий из наших (хотя было пару исключений с обеих сторон). Впрочем, на плацу мы пересеклись лишь один раз – строевой подготовкой нас не мучили особо, в отличии от солдат, которые в свою очередь мучили нас, поскольку знали только одну строевую песню – «Синие глаза, словно бирюза», и то не полностью. Представляю, как она им надоела за время службы. У нас было как минимум пять, а любимой была «Маруся» из «Ивана Васильевича», ещё ради прикола маршировали под ДДТ и Агату Кристи.

У нас же была другая миссия – обучиться искусству управления космосом, однако уже на третьем занятии, нам сказали, что мы им тут нафиг не нужны, и давайте тихо-мирно проведём сборы без проблем для обеих сторон. Разумеется, мы согласились. Немного поспали на занятиях, и пошли на обед.

Уже на второй день без всякого дара провидения мы могли точно сказать, чем нас будут кормить. Картошкой в том или ином виде. Мы если её три раза в день, на завтрак, обед и ужин. Жидкая водянистая пюрешка, куски или целая варёная – вот и весь выбор гарниров. Солдаты, казалось, чистили её круглосуточно как конвейер. Когда в субботу, прежде чем отпустить нас по домам в увольнительную, командир части спросил, как нам живётся, мы пожаловались всего на две вещи – картофельное меню и отсутствие душа, хотя трубы были. Тут же на плацу, командир достал бумажник и выдал прапору, каптерщику, деньги на приобретение смесителя с лейкой. А в воскресенье, когда все вернулись в часть, у каждого в кармане был пакетик с приправой – с ней картошка была куда вкуснее. Впрочем, и рацион изменился, отныне картошка была не более двух раз в день.

Да, нас отпускали домой. Часть находилась не так далеко от Москвы, а мне до Королёва было ещё ближе. Оставались только наряд дневальных, и те, кто не хотел уезжать. Отпускали с утра субботы до вечера воскресенья, за исключением дня присяги (тогда уехали после обеда). В общем, халява.

Кстати, нам с картошкой ещё повезло – одноклассник был в химвойсках, у них в части были залежи капусты, и они её ели также два-три раза в день. Дня через два началось повальное расстройство желудков. Учитывая, что их сразу начали гонять в комбинезонах химзащиты по жаре, им было куда веселее.

Объект. Сейчас буду раскрывать военную тайну (кому мало информации, нагуглите в интернете). В нашей армии есть род войск – космические войска (КВ), не путать с РВСН, которые рулят «Тополями». Космические войска занимаются спутниками и контролем космического пространства (КП). Контроль КП заключается в том, что две станции через телескопы и радиотелескопы смотрят в небо и регистрируют пролетающие объекты, регистрируют их высоту, скорость, направление движения и размер, и оправляют в центр обработки, где эти данные сравнивают с каталогами. Если появилось что-то новое и незарегистрированное, идет реакция, выясняется, что это и не надо ли это сбить. Так вот этот центр обработки, точнее Центр контроля космического пространства (ЦКПП) находится в Ногинске-9, где у нас были сборы. Местные называли его Объект.

После завтрака нас повели на экскурсию на Объект. Это трёхэтажное здание размером 60х70 м, рядом пристроены еще пара административных зданий, чуть поодаль – котельная.

Заводят нас в помещение, размером с школьный спортивный зал, там стоят гудящие шкафы. Это, нам говорят, память, жёсткие диски то есть. В большом шкафу – 50 Мб, в маленьком – 20 (пфф, у нас уже флешки были по 128 Мб, и сидюки по 650).

Заводят в следующее помещение, размером с школьный спортивный зал, там стоят гудящие шкафы. Это, говорят, процессоры.

В следующем помещении, примерно такого же размера, оказались модемы – для связи со станциями слежения и Москвой.

В четвертом зале тоже были шкафы, но уже разных форм и размеров. Еще там в застеклённом помещении сидели два человека. Это был зал приёмо-передающих устройств. Да, там был принтер печати на перфокартах, на телетайпной ленте, и ещё что-то в этом же духе. А в углу скромно стояли два компьютера формата big tower. А это вся эта система на каждом из компьютеров дважды задублирована, объяснил офицер.

То есть ТЭЦ кормит все эти устаревшие гудящие шкафы, некоторые из которых работают аж с холодной войны, а можно систему смоделировать на обычном компьютере. Причём с большим запасом надёжности. Впрочем, напомню, это был 2003 год. Скорее всего, уже всё поменялось.

После экскурсии, нас завели в учебный класс и привели молодого офицера за нами присмотреть. Это, говорят, ваш, из Бауманки.

Чувак после военки, пошел работать, проектировал движки для самолётов Сухого, и его прямо с рабочего места выдернули в армию. Тут ему скучно. Он прочёл всю фантастику у коллег, раз в полгода по разнарядке выбрасывает по три лампочки из шкафов, типа они сгорели, и вставляет новые, так как по нормативам, они не могут работать вечно, время от времени что-то должно ломаться, а оно не ломается.

Многие из нас, думаю, поняли, что в армии делать особо нечего.

Начавшемуся осеннему призыву посвящается.

Мужчины, как известно, делятся на 2,5 категории: те, кто служил в армии, и те, кто не служил. Почему 2,5? Просто есть ещё одна немногочисленная прослойка – «пиджаки» - выпускники военных кафедр (ВК) вузов, и их нельзя отнести ни туда, ни сюда. Всё их служение в армии – месячные военные сборы, после которых они становятся офицерами – лейтенантами запаса, откуда их могут теоретически призвать. Но обычно не призывают, так как нафиг в армии не сдались эти недоучки, любители вольной жизни, которых в армейскую машину ещё надо суметь заправить.

Так вот, я из «пиджаков», и готов рассказать, как оно там было. А было интересно - за неполные 4 недели на нас выпало столько странных историй, что на ещё один фильм «ДМБ» хватит. Представляю, что за год (в мою молодость – два), а то и несколько лет службы с людьми происходит. Но обо всём по порядку. Ни слова не придумал.

Небольшое отступление. Тогда в 2002-м году, у нас почти весь поток пошёл на ВК. Служить не хотелось никому. Идти в армию было не то, что не престижно, но и опасно. Разруха, дедовщина, и только-только потушенный конфликт в Чечне. За год до этого мы с друзьями встретили одноклассника, которого вытащили из плена. Он нам такого порассказал, что до сих пор помню тот шок от его слов. Показал ноги без ногтей (на руках уже отрасли), рассказал, как его отправляли домой с 200-ми и самое страшное было для него встречаться с родителями, и так далее. Потом он устроился работать, но лет 5 назад в окно вышел. Жаль парня. Короче, потерять два года жизни, с риском потерять жизнь, мне совсем не хотелось, поэтому выбор идти или не идти на военку был очевиден.

Чему нас учили уже не помню. Как говорил один из полковников-преподавателей – «сведения секретные, поэтому выходя с кафедры, вы должны всё забывать», мы и забывали. Помню что-то про баллистические траектории, фазированные антенные решётки, зоны контроля космического пространства. Возможно, помню номер военной учётной специальности, ВУС № 35200, но это не точно. Из полезного – нас научили строить несложные базы данных в Access. Ещё мы нашли здоровый файл txt с историями, скачанными с анекдот.ру и зачитывались. Среди прочего, там были нетленка «Дневник орка» и какие-то другие. Скучные занятия стали менее скучными. Кстати, если у кого-то есть этот файл, а в Бауманке он точно ходил по рукам, выложите пожалуйста, с удовольствием перечитаю.

Но экзамены сданы, сборы объявлены, велено было нам собрать определённый набор вещей, при этом рекомендовалось приобрести обувь и форму. Лично я приобрёл только берцы – на форму лишних денег не было, да я и экономил – хотел после сборов поехать в Европу, чтобы как герои передачи на MTV проехать автостопом (но в августе визу не дали, познакомился с спелеологами, поехал в Крым). В понедельник утром мы встретились на Щёлковском автовокзале и поехали в сторону Щёлково.

Ради прикола вопрос. Кто уже догадался, куда нас повезли?

В общем мы приехали, и первым делом нас повели в прачечную – выдавать постельное бельё и форму тем, у кого её нет. Таких было не много и среди них я. Проблема была в том, что вся форма была мала, хотя я и не крупного телосложения, 176 рост, 70 кг вес на тот момент. Но – мала. В итоге более-менее по размеру подходила только настолько выцветшая форма, что меня тут же прозвали «Курсант Снежок». Форма была почти белая, с еле различимыми бурыми пятнами на месте темных пятен камуфляжа – впору вместо зимнего маскхалата использовать. Пару раз меня потом старшие офицеры останавливали, отвечал, что такую выдали. Все понимали, что новую форму «пиджакам» не положено, поэтому никаких последствий, кроме подколок сверстников это не вызывало.

(Продолжение следует)