user10880099

Ещё раньше, примерно в V веке до н.э., последователи Пифагора предположили, что наша планета вместе с другими небесными телами, включаю Солнце, вращается вокруг некоего небесного огня.

Евдокс был первым, кто создал модель геоцентрической Вселенной примерно в 380 году до нашей эры. Затем Аристотель придумал более подробную геоцентрическую модель, которая позже была уточнена Клавдием Птолемеем, также известным как Птолемей, в его трактате «Альмагест», выпущенном во II веке нашей эры. NASA утверждает, что «Птолемей представляет собой воплощение знаний греческой астрономии». Это отражено в том факте, что геоцентрическая модель выдержала испытание временем и была принята в течение почти 1500 лет.

Тысячи лет люди пытались понять небеса над головой, и наше понимание вселенной развивалось вместе с технологическими достижениями и научными знаниями. Глядя на небо из того, что кажется фиксированной точкой отсчета, и, наблюдая, как звезды и планеты танцуют по небу, мы можем понять, почему древние греки приняли геоцентрический взгляд на вселенную. Они верили, что Земля, на которой они стоят, находится в центре, а небо, или «небеса», вращаются вокруг нее в серии слоистых сфер. Сложная геоцентрическая модель Птолемея утверждала, что планета движется по малому кругу, известному как эпицикл. Затем эпицикл движется вокруг Земли по большему кругу, известному как деферент. Порядок Солнечной системы относительно геоцентрической модели таков: Земля — неподвижна, а в центре — Луна, Меркурий, Венера, Солнце, Марс, Юпитер и Сатурн. Поскольку звезды, по-видимому, движутся намного медленнее планет, они были помещены в самую внешнюю сферу, самую дальнюю от Земли. Несмотря на сложность модели, эта точка зрения была широко принята в течение многих лет. И большую часть времени модель работала. Она могла объяснить, почему звезды, по-видимому, совершают оборот вокруг Земли один раз в день и почему планеты движутся иначе, чем звезды. Геоцентрическая модель также соответствовала религиозным верованиям того времени, поскольку многие греческие философы и астрономы верили, что боги создали людей, а небеса божественны, поэтому, конечно, мы должны находиться в центре всего этого. Люди предполагали, что Земля находится в центре Вселенной из-за интерпретации писаний католической церковью. Сторонники Коперника пытались доказать, что эта теория неверна.

Научные модели используются для проверки нашего понимания законов науки путем прогнозирования поведения системы. Если наблюдения реального события соответствуют прогнозам, сделанным моделью, то мы знаем, что модель хорошо подходит; однако, если наблюдения не соответствуют прогнозам, то модель необходимо переработать. Хотя геоцентрическая модель выдержала испытание временем в течение почти 1500 лет и могла объяснить некоторые наблюдения космоса, а также соответствовать религиозным убеждениям, она ни в коем случае не была «простой». Бритва Оккама — это термин, используемый учеными для помощи в создании теоретических моделей. Это означает, что не обязательно следовать самой простой теории, независимо от того, верна она или нет, а вместо этого нужно прорезать беспорядок, чтобы найти лучшую теорию, основанную на лучших научных принципах и знаниях того времени. В начале 16 века Николай Коперник бросил вызов геоцентрической модели и предположил, что Земля и другие планеты вращаются вокруг Солнца. Эта гелиоцентрическая модель с центром на Солнце упростила движение планет, устранив более сложные идеи эпициклов и деферентов. Осознавая свои противоречивые взгляды на то, что мы, «творения Бога», больше не находимся в центре вселенной, Коперник ждал публикации своей теории De revolutionibus orbium coelestium (О вращении небесных сфер) до 1543 года, года своей смерти.

Коперник заявил, что его гелиоцентрическая модель может объяснить видимые изменения в движении планет, и началась Коперниковская революция. Хотя гелиоцентрическая модель Коперника была точнее геоцентрической, она все же имела свои недостатки.

Коперник предположил, что ретроградное движение Марса по небу было всего лишь иллюзией, вызванной тем, что Земля «обгоняет» Красную планету, вращаясь вокруг Солнца. Гелиоцентрическая модель Коперника не смогла полностью объяснить движение планет, поскольку она основывалась на планетах, движущихся по идеальным окружностям. Позже Иоганн Кеплер усовершенствовал модель, заявив, что планеты движутся по эллиптическим орбитам, а не по круговым. Обновленная модель Кеплера затем идеально соответствовала наблюдениям, поэтому модель больше не нуждалась в доработке. Несмотря на доказательства, подтверждающие упрощенную гелиоцентрическую модель, научное сообщество не спешило принимать переход от взгляда с центром на Земле к взгляду с центром на Солнце. В конце концов, геоцентрическая теория была принята большинством людей на протяжении более 1500 лет, и они к ней привыкли. Главным поворотным моментом для принятия гелиоцентрической теории стал момент, когда Галилео Галилей посмотрел на небо в телескоп в 1610 году. Галилей совершил бесчисленное множество открытий, но два из них оказались ключевыми в подтверждении гелиоцентрического взгляда на Солнечную систему. Во-первых, Галилей открыл луны, вращающиеся вокруг Юпитера, доказав, что объекты могут вращаться вокруг других тел, помимо Земли. Во-вторых, он обнаружил, что, как и Луна, Венера имеет фазы, что еще раз подтвердило теорию о том, что Венера и другие планеты Солнечной системы вращаются вокруг Солнца. Потребовалось почти столетие, чтобы новая гелиоцентрическая модель была принята после того, как она была впервые предложена Коперником. В конце концов, ученые больше не могли ее отвергать из-за растущего количества научных доказательств в поддержку гелиоцентризма. Новая модель, центрированная на Солнце, кардинально изменила наш взгляд на Вселенную и продолжает помогать нам понимать солнечные системы за пределами нашей собственной.

1. Согласно геоцентрической модели, Земля была неподвижной и в центре вселенной.

2. Звезды и планеты все вращались вокруг земли.

3. Поскольку планеты, казалось, двигались быстрее, чем звезды, греки поместили их ближе к Земле, а звезды расположены во внешней сфере.

4. Все объекты в небе были прикреплены к сферическим орбитам и, следовательно, вращались вокруг Земли.

5. Ретроградное движение Марса было особенно проблематичным для Птолемея, и его геоцентрическая модель не смогла точно предсказать положение красной планеты.

6. Геоцентрическая модель предполагала, что все объекты подчиняются правилам «естественного движения», то есть они вращались вокруг Земли с той же скоростью.

Остался заокеанский чемпионат IMSA. Но и там тоже было далеко не всё в порядке. Ушёл главный спонсор, «Рейнолдс Тобакко», сотрудничавший с чемпионатом с 1972 года. Покинули чемпионат «Тойота» и «Ниссан», главные действующие лица на протяжении последних лет. К тому же руководство IMSA решило радикально перекроить технические требования. Так появился новый класс WSC. К участию в чемпионате теперь допускались «двухместные» открытые прототипы, напоминающие легендарные «утюги» почившей в бозе серии Can-Am. Начало вышло обнадёживающим, но как то сложатся дела дальше…

Многие подозревали, что тут не обошлось без «великого и ужасного» Берни Экклстоуна, который, несомненно, приложил руку к закрытию чемпионата.

― Экллстоуну не нужны два похожих чемпионата мира по кольцевым гонкам, ― говорил легендарный Анри Пескароло, четырёхкратный победитель Ле-Мана. ― Берни хочет, чтобы всё внимание прессы, телевидения, спонсоров и автозаводов было приковано только к формуле 1.

Несомненно, Экклстоун сыграл свою зловещую роль. Но он только ускорил то, что и так рано или поздно должно было произойти – слишком много накопилось противоречий, неразрешённых проблем.

Итак, чемпионат прекратил своё существование. Но не умер. Подобно растению, которое погибает осенью, но в земле остаются корни, семена, которые ждут не дождутся тёплых весенних дней, чтобы пуститься в рост, чемпионат спортпрототипов тихонько копил силы – и вот, в 1997-м году…, а потом в 2004-м, ну а уж в 2013-м… Но не будем забегать вперёд, а познакомимся поближе – что это за штука такая, чемпионат мира по гонкам на выносливость (он же чемпионат спортивных автомобилей, он же чемпионат среди производителей, и просто спортпрототипы). К тому же, в нашей прессе, да и в зарубежной тоже, до обидного мало уделяется внимания истории гонок на выносливость. Куцые статьи в Википедии, да обзорные статьи в журналах, посвящённые знаменитым гонкам («Ле-Ман», «Милле-Милья», «Тарга Флорио» и т.д.). Вот собственно и всё. Но гонки на выносливость заслуживают, чтобы о них знали больше, ведь историю чемпионата можно назвать «Гонками за выживание». Самые быстрые автомобили, самые высокие скорости, звёзды из всевозможных чемпионатов, свои собственные знаменитости, самые знаменитые гонки, самые длинные дистанции, самое большое количество участников – и наряду с этим самые страшные аварии, самое большое количество жертв, постоянные кризисы, когда чемпионат покидали почти все производители, было время, когда чемпионат делился надвое, и, как мы помним, без малого 20 лет вообще не проводился. Но он всё-таки выжил. Ну как, вам интересно? Мне очень! Тогда вперёд! Viva endurance!

А появился чемпионат на свет в 1953 году, на три года позже формулы 1. И так получилось, что всегда ему было суждено оставаться в тени старшего брата. Старший брат, формула 1, всегда пользовался благосклонностью публики, вниманием прессы, спонсоров, фирм-производителей: этакий успешный бизнесмен, спортсмен, да ещё в придачу хорош собой. Завсегдатай казино в Монако, вхож в королевские дома Старого Света, он всегда вращался в самом блестящем обществе. А младший брат, появившийся на свет на аэродроме бывшей американской военной базе во Флориде, носился по горам Италии, по вересковым холмам Северной Ирландии, забирался в латиноамериканские джунгли, восхищал француженок сумасшедшими скоростями на Унодьерской прямой, и даже появлялся на просёлочных дорогах Швеции. Но впоследствии он остепенился, перебрался на стационарные трассы, те же, на которых проводились гонки формулы 1, и порядком подрастерял свой романтический имидж. Это и оказалось для чемпионата губительным.

Но в самом начале два брата-чемпионата были не разлей вода. Автомобильные фирмы почитали за честь сразиться и в том и в другом чемпионате (только в гонках на вынослbвость их было больше), лучшие гонщики одинаково ценили победы в гонках этих чемпионатов. Но если формула 1 изначально задумывалась прежде всего как личное первенство (правда, в 1958 году появился «Кубок Конструкторов» - но дела это не меняло), то чемпионат мира в гонках на выносливость являлся ареной борьбы заводов-изготовителей. Соответственно, существовал только заводской зачёт, а личное первенство появилось лишь в 80-е годы. Ещё одно важное отличие состояло в том, что формула 1 представляла собой серию более или менее однотипных Гран-при, которые вне чемпионата не существовали (не будем брать в расчёт внезачётные гонки, которые сами гонщики называли «собачьими завтраками»), а чемпионат спортивных автомобилей объединил в себе состязания, имеющие многолетнюю историю.

Так что же такое спортивный автомобиль? Ведь гоночные «формулы» тоже созданы для спорта, но, тем не менее, термин «спортивный автомобиль» к ним не подходит. Давайте разберёмся.

Гонки на спортивных автомобилях - это форма шоссейных гонок, в которых используются спортивные автомобили с двумя сиденьями и закрытыми колесами, в отличие от «формул», у которых открытые колёса и одно сиденье. Они могут быть как специально сконструированы для гонок (прототип), так и быть доработанными дорожными моделями (Grand Touring). Гонки на спортивных автомобилях часто (хотя и не всегда) являются гонками на выносливость, которые проводятся на относительно больших дистанциях, и обычно больший акцент делается на надежности и эффективности автомобиля (в отличие от прямой скорости водителя, хотя талант водителя, конечно, играет важную роль). Чемпионат мира в гонках на выносливость FIA (FIA WEC) является примером серии гонок на спортивных автомобилях.

Престиж легендарных марок, таких как Porsche, Audi, Corvette, Ferrari, Jaguar, Bentley, Aston Martin, Lotus, Maserati, Lamborghini, Alfa Romeo, Lancia, Mercedes-Benz и BMW, частично основан на успехе в гонках на спортивных автомобилях и чемпионате мира спортивных автомобилей. Лучшие дорожные машины этих производителей часто были очень похожи как по дизайну, так и по стилю на те, которые участвовали в гонках.

Когда же появились спортивные автомобили? По словам автомобильного историка Ричарда Хоу: «Очевидно, что невозможно провести различие между конструкциями спортивных автомобилей и машин для Гран-при в период до 1914 года». Жорж Форо утверждал, что спортивный автомобиль родился вместе с «24 часа Ле-Мана» в 1923 году. Это утверждение во многом спорно, но точно можно сказать одно – до Первой мировой войны спортивного автомобиля в современном понимании этого слова не существовало.

В 1920-х годах автомобили, используемые в гонках на выносливость и Гран- при, все еще были в основном идентичными, с крыльями и двумя сиденьями, чтобы при необходимости или по разрешению перевозить механика. Такие автомобили, как Bugatti Type 35, почти одинаково хорошо зарекомендовали себя на соревнованиях Гран-при и в гонках на выносливость, но постепенно спортивный автомобиль начал отличатся от автомобиля Гран-при. Легендарный Alfa Romeo Tipo A Monoposto открыл эволюцию настоящего одноместного автомобиля в начале 1930-х годов, и гоночные автомобили Гран-при быстро превратилось в высокопроизводительные одноместные автомобили, оптимизированные для относительно коротких гонок (важная черта – отсутствие крыльев и второго сиденья).

Поначалу машины для гонок спортивных автомобилей представляли собой доработанные версии дорожных машин, но с ростом конкуренции конструкторы стали создавать изначально гоночные машины, приспособленные для заездов на длинные дистанции и имеющие формальные признаки дорожных машин – крылья и второе сиденье. К тому же, большое количество гонок на выносливость проходило не на стационарных трассах, а по дорогам общего пользования («Милле Миллья», «Каррера Панамерикана»), зачастую даже не асфальтированных – и тут уже второе сиденье для штурмана было необходимо. Эти гонки имели определённое сходство с ралли, и неудивительно, что одни и те же машины использовались, особенно гонщиками-частниками, в обеих этих дисциплинах.

После Второй мировой войны гонки на спортивных автомобилях стали отдельной признанной формой гонок со своими собственными классическими соревнованиями, а с 1953 года FIA санкционировала проведение чемпионата мира по спортивным автомобилям. В 1950-х годах гонки на спортивных автомобилях считались почти столь же важными, как и соревнования Гран-при, с участием таких именитых марок, как Ferrari, Maserati, Jaguar и Астон Мартин.

Как уже было сказано выше, спортивные автомобили делятся на спортпрототипы и «Гран-туризмо» (GT). Упрощенно говоря, спортивные прототипы представляют собой двухместные гоночные автомобили с кузовом, закрывающим их колеса, и являются такими же технически продвинутыми и, в зависимости от правил, по которым они построены, такими же быстрыми или более быстрыми, чем их одноместные аналоги. Несмотря на то, что они не получили широкой известности, спортивные прототипы (наряду с автомобилями Формулы-1) отвечают за внедрение большинства новых технологий и идей в автоспорт, включая задние крылья, туннели Вентури с «граунд-эффектом», аэродинамику с помощью вентилятора и коробки передач с двойным переключением. Некоторые из этих технологий в конечном итоге распространяются и на дорожные автомобили.

Гонки Grand Touring (от итальянского Gran Turismo) являются наиболее распространенной формой гонок на спортивных автомобилях и встречаются во всем мире, как в международных, так и в национальных сериях. Исторически сложилось так, что автомобили Grand Touring должны были выпускаться серийно, но в 1976 году класс был разделен на серийные автомобили группы 4 Grand Touring и специальные серийные автомобили группы 5, которые, по сути, были чистокровными гоночными автомобилями с аналогичными кузовами. Гонки GT постепенно прекратились в Европе в 1980-х годах, но автомобили silhouette (гоночные машины, с кузовами по мотивам серийных) продолжали участвовать в гонках IMSA в США. В Европе гонки GT в конце 1992 года возродились после краха чемпионата мира спортивных автомобилей и теперь являются неотъемлемой частью гонок на выносливость.

И как тут не вспомнить Илью-пророка: «Когда шли они и дорогою разговаривали, вдруг явилась колесница огненная и кони огненные… и понёсся Илья в вихре на небо» (4 царств 2, 11).

И человек сам всегда стремился в небо, к новым мирам. А самое близкое к Земле небесное тело, это Луна, к тому же она видна невооружённым глазом. Так что, если куда-то и лететь, то на Луну. Но полёты в космос начались совсем недавно, а до этого только фантазия помогала людям оторваться от Земли. Прочно привязанные к земле, люди смотрели вверх, рассказывали истории о далеких мирах и представляли, каково было бы их посетить. Астроном-новатор 17-го века Иоганн Кеплер написал такую историю — рассказ о путешествии, смесь науки и фантастики, подробно описывающую путешествие с Земли на Луну, можно сказать, одно из первых научно-фантастических произведений. Его работа рассказывает о том, что влечёт за собой такое путешествие, когда люди пересекают просторы космоса между двумя мирами и открытия, которые ждут их там. Произведение называется «Сомниум» («Мечта»). Истоки «Сомниума» восходят к молодым годам Кеплера. Будучи студентом, в 1593 году он написал диссертацию, в которой размышлял о внешнем виде Земли с Луны. Сторонник непризнанной тогда теории Вселенной, в центре которой находится Солнце, Кеплер намеревался поддержать одно из утверждений теории: вращающуюся Землю. Те, кто выступал против гелиоцентризма, утверждали, что такие драматические движения будут ощущаться или иным образом будут очевидны для органов чувств. Кеплер предположил, что кажущаяся неподвижность Земли — иллюзия; планета вращается незаметно для земных наблюдателей, поскольку они участвуют во вращении. Тем временем те же самые наблюдатели становятся свидетелями того, как Луна пересекает ночное небо. Кеплер представил, что испытает человек, если его вырвут с нашей планеты и посадят на лунную поверхность: движения Луны остаются незамеченными, в то время как движения Земли обнаруживаются. Диссертация Кеплера бросила вызов преобладающей геоцентрической модели Вселенной, и, к несчастью для него, профессор, ответственный за диссертации, глубоко укоренился в геоцентрическом мировоззрении. Обычно диссертация была бы предметом публичных дебатов, но сочинениям Кеплера было отказано в публике. Опасаясь опротестовать это решение, Кеплер промолчал. Он отложил работу, ожидая момента, когда обстоятельства повернутся в его пользу.

Когда Кеплер вернулся к диссертации 16 лет спустя, он решил представить ее как сон. Он считал, что в этом контексте геоцентристы могут отвергнуть нежелательные материалы как выдумки его воображения. Таким образом, если представить диссертацию как вымысел, его мысли об астрономии могли бы избежать цензуры. В этот период пересмотра Кеплер также представил отрывок, посвященный самому полету к Луне. Рассказывая об этом этапе путешествия, он обращается к древним грекам, у которых зародились литературные путешествия за пределы Земли. Плутарх наиболее известен как биограф, но он также написал влиятельный трактат под названием «О лице, появляющемся на орбите Луны». Это противоречило господствующей греко-римской теории о том, что Луна представляет собой идеальную сферу — теории, которая изо всех сил пыталась объяснить знакомые нам тёмные пятна Луны. Вместо этого Плутарх предположил, что Луна — это сложный, неправильный мир, очень похожий на Землю, и, скорее всего, он обитаем. Два или три поколения спустя, сатирик Лукиан Самосатский написал два произведения, описывающие путешествия на Луну. Его «Истинная история» представляет собой последовательность невероятных небылиц, кульминацией которых является то, что корабль героя уносится вихрем на Луну, где он присоединяется к лунной армии в войне с Солнцем за право колонизировать Венеру. В «Икаромениппе» Лукиана герой летит на Луну, привязав к рукам птичьи крылья. Там он встречает богиню Селену, которая возмущается всеми учёными, утверждающими, что она представляет собой сферическое тело, вращающееся высоко над Землей и сияющее отраженным светом Солнца. Затем герой отправляется на Небеса, где бог-посланник Меркурий лишает его крыльев и сопровождает обратно на Землю. Лукиан создавал восхитительные фарсы, сопоставляя современную науку с традиционной религией и высмеивая обе. На самом деле его не волновало исследование космоса; его гений заключался в исследовании человеческих слабостей. Но в «Икаромениппе» есть одна поразительно современная сцена, в которой герой смотрит с Луны на Землю и видит, насколько мы все ничтожны в великой схеме вселенной.

Истории древности были шутливыми в своем описании космических путешествий, рассказывая о том, как люди поднимались на небеса вихрями или переносились через космос богами. Кеплер следует этой традиции; его исследователям требуются услуги духа, чтобы перенести их между мирами. Однако, несмотря на это почтение древним, Кеплер открывает новые горизонты, серьезно обсуждая практические проблемы космических полетов. Кеплер предположил, что космос пронизан смертоносным шквалом солнечной радиации. Следовательно, полёты на Луну должны быть запланированы на время лунного затмения, когда Земля расположена между Солнцем и Луной, создавая пелену тьмы, в которой путешественники находят безопасный проход. Тяжесть запуска сравнивают с детонацией взрывчатки. Восхождение настолько потрясло исследователя, что ему потребовалось успокоительное. Его тело должно быть закреплено и защищено, чтобы его конечности не были ужасающим образом оторваны. Но в конце этого мучительного эпизода исследователь мирно добирается до Луны без какого-либо дальнейшего применения силы. При внимательном рассмотрении Луны обнаруживается опасная местность. Здесь Кеплер занимается тем, что он называл лунной географией. Лунные горы возвышаются над всеми земными вершинами, а пропасти падают в глубины, намного ниже величайших земных впадин. Климат уже не такой привычный. Каждый день и ночь на Луне вызывают огромные перепады температуры, палящая жара сменяется жестоким холодом.

Со временем Кеплер оказался прав в своей оценке климата; однако он ошибался относительно размеров лунных гор и многих других вопросов, включая наличие жизни. Кеплер населил лунный ландшафт разнообразным сообществом причудливых существ. Он даже включил подробное описание того, как разумные существа могли построить лунные кратеры, которые, по его мнению, были слишком идеально круглыми, чтобы их могла образовать природа. Он не знал о каменистых обломках, бомбардирующих Луну, образующих круги. Он предположил, что жители укрываются в пещерах, чтобы защитить себя от сильной жары и холода, особенно на обратной стороне Луны, где долгую лунную ночь не облегчает земное сияние. Вспоминая враждебность, с которой он столкнулся в юности, Кеплер доверил рукопись «Сомния» на рассмотрение различным коллегам. Он стремился понять, как будут восприняты его произведения. Это решение, по его мнению, спровоцировало трудности, которые вскоре постигли его семью. Мать Кеплера, Катарина, была сварливой и темпераментной женщиной. Она поссорилась с соседями и местными властями. Пожилая, одинокая, объект общественного презрения, Катарина была подвержена бурям суеверий, которые бушевали в Европе (и Америке) 17-го века. Ее арестовали по обвинению в колдовстве — схватили ночью и увезли в сундуке с бельем. Кеплер встал на защиту своей матери, ввязавшись в изнурительную кампанию по доказательству ее невиновности. Он усердно работал над раскрытием природных сил, лежащих в основе предполагаемых доказательств колдовства. Спустя шесть долгих лет Катарину оправдали и сослали, припугнув её обещанием, что возвращение будет означать её смерть. Убитый горем Кеплер размышлял об аресте своей матери и последовавших за этим испытаниях. Он вообразил, что экземпляр «Сомниума» ускользнул от его коллег и был прочитан одним из врагов его матери. Части текста откровенно автобиографичны; например, исследователь, как и Кеплер, был учеником датского астронома Тихо Браге. Кеплер подозревал, что его мать, соответственно, сравнивалась с матерью исследователя — таинственной продавщицей наркотиков и подругой духов. Итак, опасался Кеплер, именно «Сомниум» вызвал подозрения в колдовстве.

Доводы в пользу вины в этом Кеплера неубедительны. Гораздо более вероятно, что Катарина была просто еще одной невинной жертвой паранойи и страха, которые свирепствовали в ее время. Однако Кеплер винил себя, будучи убежденным, что именно он сочинил те самые доказательства, которые позволили обвинить его мать. Он всю оставшуюся жизнь страдал от чувства вины. Когда Кеплер вернулся к «Сомниуму», он намеревался развеять неверное толкование его работы и неверную характеристику своей матери. Соответственно, он дополнил рукопись сносками, содержащими разъяснения лунной географии, обсуждения телескопических наблюдений и упреки тех, кто (по его мнению) использовал его слова в качестве оружия против невинной женщины. Замечания — всего их 223 — во много раз длиннее основного текста, и на их подготовку ушло десятилетие. «Сомниум» Кеплера был упражнением длиною в жизнь в научных исследованиях, воображении и терпении. Но болезнь сразила Кеплера ещё до того, как рукопись была сдана в печать. Его сын Людвиг взялся за продолжение дела отца, и она была, наконец, опубликована в 1634 году, через четыре года после смерти Кеплера. Как и почти все научные труды 17 века, «Сомниум» Кеплера был написан на латыни, что делало его недоступным для широкой публики. Но небольшое сообщество ученых, интересующихся инопланетной жизнью и космическими полетами, обратило внимание на книгу с того момента, как Кеплер впервые распространил свою рукопись среди своих коллег. Книга Джона Уилкинса «Открытие мира на Луне» 1638 года полна отсылок к Кеплеру, включая краткое обсуждение космических полетов в конце книги. Внутренние данные позволяют предположить, что он слышал о «Сомниуме» из вторых рук, а не читал один из редких экземпляров, опубликованных всего четырьмя годами ранее. В 1640 году Уилкинс расширил свою краткую заметку о космических полетах до обсуждения их проблем и возможных решений, гораздо более подробного и сложного, чем всё, что пытался сделать Кеплер. Он заканчивается громким призывом лететь к звездам, «несмотря на тех, кто предпочитает ползать на животе, как рептилии». Написанное нетехническим языком непрофессионала, «Открытие мира на Луне» вызвало краткий и крайне преждевременный всплеск энтузиазма в отношении космических полетов. Жюль Верн и Герберт Уэллс, отцы современной научной фантастики, упоминают теорию Кеплера об обитаемой Луне. А небрежная ссылка на «субволваны Кеплера» в книге Уэллса «Первые люди на Луне» 1901 года проясняет, что Уэллс взял идею о селенитах, укрывающихся от экстремальной жары и холода на сотовой Луне, непосредственно из «Сомниума», хотя он и передавал идею Кеплера в виде гораздо более глубокого и тревожного повествования. Все первые пионеры ракетостроения цитировали Верна или Уэллса как вдохновителей на исследование космических полетов, поэтому причинно-следственная цепочка, связывающая Кеплера с реальными космическими ракетами на удивление коротка. А стало быть, через Жюля Верна и Уэллса влияние Кеплера на массовую культуру нельзя отрицать.

Сочетая в себе мистическую структуру, слабое повествование и глубокий, но бессвязный научный трактат, «Сомниум» читается нелегко. Хотя книга оказала глубокое влияние на некоторых современников Кеплера, другие были сбиты с толку и большинство из них, вероятно, не знали о её существовании. Лишь в середине 20-го века «Сомниум» начал серьезно изучаться. Теперь мы признаем это первым современным размышлением о географии Луны и космических полётах. Завершенный «Сомниум», далекий от докторской диссертации, из которой он родился, представляет собой нечто большее, чем просто попытку продвинуть и популяризировать гелиоцентричную Вселенную. Это пророчество о потенциале науки и перспективах нашего вида. Кеплер верил, что космические путешествия действительно возможны, что когда-нибудь человечество построит корабли, подходящие для космических морей, и отправится в неизведанные миры. После смерти Кеплера прошло более трёх столетий, прежде чем люди вырвались в космос, прежде чем они поднялись на небеса, отважившись на это опасное путешествие. Затем, вдали от дома, эти путешественники увидели Землю с высоты — её просторы, украшенные яркими цветами, её океаны, проглядывающие сквозь тонкие облака — и тьму, простирающуюся во всех направлениях. Но тогда, в далёком прошлом, Кеплер так и не узнал о встрече человечества с Луной и о следах, оставшихся на её поверхности. Хотя наши возможности и технологии намного превосходят возможности и технологии времен Кеплера, наша фундаментальная ситуация остается прежней. Мы считаемся с пустыми местами на наших картах — со всем, что находится за пределами нашего поля зрения и за пределами нашей досягаемости. Мы смотрим на вселенную через точечное отверстие, нам суждено почти ничего не знать о ней — возможно, только наш маленький уголок и несколько отдалённых фрагментов здесь и там. Мы изо всех сил пытаемся заставить отступить границу, разделяющую знание и невежество.

Но когда мы пересекаем одну границу, перед нами открывается новая. Поэтому мы делаем всё, что можем, в то время, которое у нас есть, чтобы осветить тьму, в которой мы живём, и завещать вселенную, немного менее неизведанную. Каждое поколение, которое последует за нами, будет смотреть широко раскрытыми глазами и впервые увидит Вселенную. Наши преемники получат доступ к ещё невиданным перспективам, увидят невообразимые чудеса и откроют космос таким, каким он никогда раньше не был известен ни нам, ни любому человеку. И мы здесь, в своём времени, проникаем в их время, помогая создать будущее, которое мы не сможем увидеть. Космические путешествия — это усилия, связанные с трудом множества людей — прошлых поколений, которые разработали технологии и накопили научные знания, чтобы отправить нас во Вселенную. Теперь пришло время продолжить это замечательное начинание. Сегодня именно мы, самая последняя версия человечества, делаем немыслимое правдоподобным, а необычайное — обычным явлением. Мы — следующая глава истории, гораздо большей, чем мы сами, — истории, простирающейся от далекого прошлого до далеких миров. С каждым путешествием за пределы Земли мы исполняем мечты наших предков и готовим почву для того, чтобы наши потомки могли отправиться дальше, чем мы когда-либо сможем. В этом и состоит предназначение человека – выйти за пределы земной колыбели и пройти всю вселенную от края и до края, пусть у неё и нет границ. Мы должны помнить, что наша жизнь это ступенька на пути к другим мирам, чтобы найти жизнь, или принести жизнь туда, где её нет.