denisslavin

Давыдов, расположившись недалеко от ресторана так, чтобы можно было хорошо видеть всех, кто входит и выходит, дал себе время ровно на одну сигарету, но Корев так и не объявился. Тогда он, прежде чем уйти, позволил минутной стрелке дойти до деления циферблата – чуть больше двух минут. Но и когда часы показывали без пятнадцати четыре, Олег не сдвинулся с места. Он озирался по сторонам, надеясь издали увидеть «БМВ» Корева, гадал с какой стороны тот может приехать. Пару раз Давыдов порывался покинуть свой наблюдательный пункт, но тут же возвращался на место, пугая себя мыслью, что, уйди сейчас, он может попросту разминуться с Коревым. Подобно юноше, ждущему свою возлюбленную, он боялся признаться себе, что ждать уже не надо, ждать уже некого, никто не придёт. Наконец, сплюнув горькую от второй сигареты слюну, он оставил пустые надежды. Но с Коревым всё же необходимо было встретиться, во что бы то ни стало. Единственным местом, которое знал Олег, где можно было его отыскать, оставалась квартира Корева.
«А это не лишено смысла, - подумал Давыдов, хмыкнув. – Остальных тоже нашли в их домах».
Дороги постепенно всё больше и больше заполнялись машинами, траффик медленно, едва заметно густел, но уже обещал солидные пробки ближе к вечеру. Олег только руку поднял, как рядом с ним у обочины тормознула бежевая «восьмёрка». Он было сунулся к двери, но почувствовал, как в переднем кармане его брюк завибрировал телефон. Глянув на дисплей, Олег раздражённо цыкнул – разговор не предвещал ничего ужасного, но тратить время на бессмысленные препирания не хотелось.
- Слушаю, - бросил он в трубку нарочито небрежным голосом и махнул водителю «восьмёрки», давая понять, что тому на этот раз подзаработать не удастся.
- Тебя где черти носят? – прошипел из «Нокии» Солосин. – Ты почему не в редакции?
- С каких это пор ты так строго следишь за посещением? – весело спросил Олег. Меньше всего его сейчас беспокоили вероятные проблемы на работе.
- Да плевать мне на посещения! – выругался шеф. – Ты где сейчас?
- А что такое? – напрягся Давыдов. Судя по голосу Солосина, то не собирался выяснять причину нарушения режима своим сотрудником.
- Надо встретиться.
- Зачем?
- Затем, что надо.
- Я сейчас немного занят, так что…
- А я тебя не сильно отвлеку. Много времени не понадобится. Где ты сейчас? – настаивал на своём Солосин.
- Я сейчас…а-а…сейчас, - Олег оглянул улицу. Признаваться в том, что он недалеко от «Koreff», Давыдов не собирался. – Слушай, если разговор недолгий, может, обсудим всё по телефону? Я ж говорю, дел невпроворот.
Такой наглости Солосин мог и не стерпеть. Защитником абсолютной дисциплины он, конечно, не был, но и не привык слушать от подчинённых отказ. Давыдов даже поморщился, ожидая услышать гневную тираду. Но действительность превзошла его опасения.
- Что ты делал в палате у Болецкого? – тихим, и в то же время напряжённым, тоном спросил Солосин.
- У Болецкого? – вяло отреагировал Давыдов, пытаясь сообразить, что ответить шефу. Кажется, врать было бессмысленно.
- Да, у него. Что там у вас произошло? Ты выскочил из его палаты, тот орёт что-то, его потом ещё час успокоить не могли.
- Да я просто, просто…, - неуверенно бормотал Олег.
- Что просто, понятно, - перебил его Солосин. – Я не собираюсь говорить об этом по телефону. Скажи, где ты, я подъеду.
- Игорь, мне сейчас, правда, не…
- Где ты сейчас? – Солосин начинал терять терпение.
- Возле «Фонтана», - холодно ответил Олег.
- Кинотеатра, что ли?
- Да.
- Буду через десять минут, - произнёс Солосин, и в динамике послышался короткий гудок, сообщающий об окончании соединения.

Продолжение в комментариях

Давыдов немного успокоился, лишь когда вышел на улицу. Свежий воздух рассеял накативший приступ. Не сбавляя темпа, Давыдов шагал в сторону проезжей части. Нужно было решить, что делать дальше, но нить рассуждений обрывалась короткими образами. Едва уловимо, как двадцать пятый кадр, перед глазами Олега вспыхивал облик Юли.
«Перестань рефлексировать. Думай о деле», - мысленно приказал он себе, но это не сильно помогло.
Демонстрируя проезжавшим мимо водителя раскрытую ладонь, Давыдов продолжал идти спиной вперёд. Он не мог устоять на месте, нахлынувшие чувства гнали его дальше, прочь от больницы, от зловещего смеха Балецкого.
«Ты знаешь, знаешь,знаешь…»
Нужно было сосредоточиться, взять небольшой перерыв, несколько минут для того, что прийти в себя. Но времени на это совсем не оставалось. Хлебников, Симонов, Балецкий – догадаться, кто должен стать следующим, было нетрудно.
- Осторожнее! – визгливо вскрикнула женщина, которую Давыдов ненароком толкнул. – Смотри, куда идёшь!
«Как же я буду смотреть, если у меня на спине глаз нету. А вот ты могла бы…, - раздражённо подумал Давыдов, но тут же сам себя и прервал. – Не отвлекайся. Корев, вот о ком ты должен сейчас думать».
Корев Николай Алексеевич наверняка уже знал об участи постигшей трёх его товарищей, и потому вряд ли бы обрадовался визиту Давыдова – странно, что Болецкий не счёл старого знакомого угрозой для себя, впрочем, он, похоже, порядком тронулся умом. Странно, что Корева не было в больнице – если Давыдову память не изменила, тот из всей этой компании наиболее остальных дорожил общей дружбой. Ведь если бы не Хлебников, вряд ли ресторан «Koreff» смог бы устроиться в таком выгодном месте, в центре города. Что ни говори, а тот свои депутатские полномочия умело использовал для обогащения старых приятелей. Первым владельцам тогда ещё совсем не ресторана, которых Хлебников просто-напросто загнал в угол, Корев выдал какие-то смешные отступные, часть из которых, кстати, он занял у Симонова. Ну и, конечно, не было особых проблем с рекламой, об этом позаботился Балецкий. Так Коля Корев, семнадцатилетний мальчик из провинции, гроша за душой не имевший, при помощи только лишь свои связей стал Николаем Алексеевичем - полноправным хозяином заведения, которое пользовалось особой популярностью среди так называемой элиты. Казалось бы, Корев мог бы и вновь приобретённые знакомства обратить в расширение своего дела, но не таков был Николай Алексеевич – сосредоточившись на одном лишь фронте работы, он возвёл свой ресторан в ранг звёздного заведения, и тем и довольствовался. Впрочем, ходили слухи о том, что Корев занимается ещё какими-то тёмными делишками. Первое, что приходило на ум, было нал наркобизнес, но Давыдов, как ни старался, не смог узнать об этом ничего внятного.
- Приехали, - пусть и тихий, голос водителя заставил Давыдова вздрогнуть
«Как меня пробрало-то», - усмехнулся Олег, пытаясь вспомнить при каких обстоятельства успел нанять частника.
- Триста, - напомнил тот, недовольно хмурясь. Вероятно, суетливость Давыдова показалась ему подозрительной.
- Ах, да-да-да, - пробормотал рассеяно Олег, роясь в карманах в поисках денег. – Вот, держите пятьсот. Сдачи не надо.
- Спасибо, - удивленно произнёс водитель, принимая фиолетовую купюру из рук странного попутчика. – Всего вам доброго.
- Да-да, и вам всего доброго, - выходя из машины, ответил Давыдов.
«Ну, я хотя бы адрес верный назвал», - подумал Олег, глядя на чёрную с позолотой вывеску двухэтажного здания.
Обычно, даже зимой, посетителей «Koreff» охрана встречала снаружи, прямо у дверей, но время ещё было не позднее, потому Давыдов без особых помех прошёл внутрь.
- Добрый день, - приветливо улыбнулась девушка в холле, на белой рубашке которой чёрным было вышито ЮЛИЯ.

*Продолжение в комментариях*

Меня до сих пор удивляет то, что в шестнадцать-семнадцать лет человек зачастую вынужден выбирать, чем он хочет заниматься всю свою жизнь. Тем не менее, на третьем курсе я определился, что хочу работать именно по своей специальности. Во многом мне повезло иметь такого преподавателя, как Бероева Виктора Сергеевича. Впрочем, многие мои сокурсники не согласились бы со словом «повезло». Бероев был одним из самых злостных преподов в институте. Сдать зачёт ему с первого раза, на моей памяти, не удавалось никому. Все, думаю, слышали байку о преподавателе, который принёс на занятия пару кирзовых сапог и вручил их одному из своих нерадивых студентов, при этом сказав: «Это всё, чем я могу тебе помочь».
Так вот, я почти уверен, что легенда эта взяла своё начало с поступка Бероева, именно так тот однажды сообщил моему приятелю Жене Королёву об отчислении. Королёв, впрочем, сам виноват: лабы Бероеву всегда надо было сдавать в срок, об этом все знали. Помимо прочего, Виктор Сергеевич обладал весьма непростым нравом. Ни декан, ни ректор, ни кто-либо ещё на него никакого влияния не имели. В общем, Бероев был, как говорится, строг и справедлив. Строгость его объяснялась остальными тем, что в своё время дочь Бероева, в которой тот души не чаял, погибла в автокатастрофе вместе со своим супругом. Говорят, после того события ранее вполне дружелюбного Виктора Сергеевича словно подменили. Стал он человек нелюдимым и неприветливым, даже посиделок с коллегами-преподавателями избегал. Единственной отдушиной, как я сам много позже смог убедиться, ему служила внучка Настенька – та самая, чьи родители погибли в автоаварии. Так вышло, что заниматься воспитанием Насти пришлось – «пришлось», опять же, не совсем подходящее слово – Виктору Сергеевичу, и тот к этому делу отнёсся очень и очень внимательно. Настя, обожавшая деда, уже в семь лет на вопрос «Кем хочешь стать, когда вырастешь?» твёрдо отвечала: «Преподавателем». Насколько её мечта сбылась, судить вам – по сей день она работает учителем химии в школе.
Но эта история не о Насте - эта история о Викторе Сергеевиче. Ну, и немного обо мне. Как я уже сказал, с делом всей своей жизни я определился ещё в бытность студентом. С тех пор я усердно шёл к своей цели, надеясь стать по-настоящему грамотным специалистом. Как известно, если ты чего-то сильно желаешь (и прилагаешь к этому усилия), то это что-то обязательно сбудется. Это правило сработало и в моей жизни. К тридцати годам я даже руководил собственным отделом, настолько я смог проявить себя в глазах очень требовательного руководства очень серьёзной конторы. Более того, с особой гордостью я принял предложение заведующего кафедрой, в которой когда-то сам учился, вести занятия у будущих специалистов. До сих пор вспоминаю то щемящее чувство, с которым я входил в кабинет, где до этого хозяйничали Бероев и его почивший накануне коллега (даже сей прискорбный факт не сильно меня смущал).
Но тогда большей для меня радостью была моя супруга, которая вот-вот должна была подарить мне ребёнка. И она это сделала, но роды прошли неудачно. Настолько неудачно, что стал я, как это принято говорить, отцом-одиночкой. Не хочу вдаваться в чувственные подробности – попробуйте сами представить себе, как повлияло это событие на меня – скажу лишь то, я тогда задумался, как быть дальше, что с сыном-то новорожденным делать. И всё больше склонялся к тому, чтобы его бабушке с дедушкой на попечение отдать. Ну, вроде как, на время. И сам понимаю, что нельзя так поступать. С другой стороны, мне не хотелось жертвовать своей карьерой – тем более, ребёнка на ноги поставить обещало в копеечку обойтись. Вот и растерялся я в таком невеликом выборе.
Помню, как сидел в кабинете кафедры, размышляя о том, что преподавательскую деятельность мне придётся оставить. Вдруг накатило какое-то чувство. К стыду своему, должен признать, что то была не горечь по жене, а скорее жалость к самому себе. Сижу и плачу, как ребёнок, корю судьбу свою незавидную.
Но вот вошёл Виктор Сергеевич и я, наскоро утерев слёзы, уткнулся в монитор компьютера. К слову, к тому времени с Бероевым дружбы у меня так и не сложилось: редкий день он говорил мне хоть что-то, кроме приветствия. Мне казалось, что он не особо рад тому, что теперь таким «сосункам и лентяям», как я, доверено заниматься столь важным делом преподавательства. Но вот Виктор Сергеевич садится за свой стол, копошится там что-то, и неожиданно ко мне обращается.
- Что, - говорит. – Виталий Владимирович, тяжко вам?
Я только глянул на него, стараясь слезу унять, покивал так сдержано, дескать, да, тяжко. Бероев замолчал надолго. А потом вздохнул и, в окно глядя, заговорил:
- Я тут с первокурсниками пообщался. Ох уж! Парни-то вроде ничего ещё, а девчонки! Того и гляди, ляпнут что-нибудь этакое. Ничего толком не знают, в голове каша. Как дети, ей-богу! Небось, думают, что небо – это потолок.
Я улыбнулся, говорю:
- Ничего, Виктор Сергеевич. Они же действительно ещё дети. Мир своими глазами только увидели. Ничего. Придёт время, за ум возьмутся.
- Ну да, ну да, - пробормотал Бероев.
И опять тишина. Слышу только, как бумага шелестит, Виктор Сергеевич документы какие-то перебирает.
- Вы знаете, Виталий Владимирович, - после паузы произнёс Бероев. – Я ведь и сам раньше такой был. Думал, мир вокруг меня крутится. До седых волос с этой мыслью прожил. А потом Наташа, дочь-то моя…, - Виктор Сергеевич прервался на секунду. – Ну, вы и сам знаете, наверное. Я, если честно, думал, не переживу. Помню, на кладбище пока ехали, я тысячу раз богу сетовал, что ж он не меня на тот свет прибрал. Но, знаете, уже на обратном пути о другом совсем думал.
Наверное, я тогда с очень удивлённым лицом на Бероева смотрел. То слова не скажет, то вдруг целую речь толкнуть решил. Я даже разозлился немного от того, что понял, что жалеет меня Виктор Сергеевич.
А он тем временем продолжает:
- Еду, - говорит. – По дороге, а вокруг поле. И небо такое черно-синее, гроза намечается, а еду, газу только добавляю. И на горизонт смотрю. И вдруг, знаешь…, - Виктор Сергеевич осёкся и быстро поправился. – Знаете,… вдруг наваждение какое-то. Я в тот момент как будто увидел, что не просто так я еду, а по огромному шару. По Земле нашей. Понимаете, Виталий Владимирович?
- Ну-у, - неуверенно протянул я.
- Ведь по огромному куску камня еду, - усмехнулся Бероев, даже не заметив моей реакции. – По огромному камню, который в космосе летит. И я… и я начал обо всём об этом думать, о том, как Вселенная наша огромна. И, самое главное, каким-то образом эта Вселенная, это огромное пространство, умещается у меня в голове.
Тут я уж побоялся, что Бероев умом тронулся, а тот, знай себе, продолжает:
- В моей голове есть место, чтобы думать обо всём этом. Понимаете?
- Не очень, - отвечаю опасливо.
Виктор Сергеевич снова вздохнул и сказал:
- Я тогда, Виталий Владимирович, подумал, что мне печалями голову забивать, когда ничего я в этом мире не стою. Кто я? Так, букашка. Чему грустить, радоваться надо. Пользоваться моментом и самое главное, жизнь хоть чуть-чуть лучше делать.
Утешить меня старик решил, понял я, наконец. Но не очень-то у него получалось, путано выходило.
- Я тогда про Настеньку свою вспомнил, - говорил Бероев. - Про то, что не один я остался, и есть мне ради чего жить. Решил, что смогу… Понимаете, Виталий Владимирович. Я тогда понял, что жить надо так, чтобы не жалеть, что у тебя чего-то нет, а так, чтобы радоваться тому, что это было.
- Не жалей, что это прошло, улыбнись, что это было, - произнёс я. – Маркес, кажется, сказал.
- Может быть, может быть, - покивал головой Виктор Сергеевич. Видно было, что он хочет сказать что-то важное, но немного боится задеть меня. Наконец, он решился. – И вы, Виталий Владимирович, дитёнка своего воспитайте так, чтоб он не думал, что у него мамы нет, а чтобы он знал, что его родила самая прекрасная женщина на свете.

Так я принял решение, как мне с сыном быть. Должен признаться, непросто всё складывалось, да сложилось, слава богу. Рассказывать всего не буду, да и особо-то рассказывать нечего: не так страшен чёрт, как его малюют. В конце концов, если чего-то сильно желаешь…
А сегодня с сыном разговаривал. Волнуется он перед первой сессией. Словом, есть чему волноваться. Он и школу-то без троек закончить не смог. Только по химии твёрдая пятёрка, но оно и понятно: эту науку у него вела учитель по призванию. Отгадайте, кто.

Зайдя в офис редакции, Давыдов первым делом направился в кабинет шефа. Но сидевшая у дверей Света, секретарша Солосина, не отрывая взгляда от монитора компьютера, железным тоном, словно робот какой, произнесла:
- Нет на месте.
- А когда будет? – спросил Олег удивлённо. Не частыми были дни, когда Игорь отсутствовал на работе.
- Не докладывал, - сообщила Света. – Сказал, что по личному делу надо отъехать.
- Ясно, - пробормотал Давыдов.
Может быть, в иное время он не придал бы этому значение, но в свете последних событий, любое уклонение от привычного положения вещей казалось ему неслучайным. И действительно, едва Давыдов сел за свой стол, к нему тут же подскочил Журавлёв.
- Слышал последние новости? – с радостным волнением на лице спросил он.
- Смотря какие, - холодно отозвался Олег, давно привыкший к тому, что в их конторе за грандиозное событие могут счесть и то, что бухгалтер напился приставал к той же Свете.
- Солосина-то на месте нет, – эта фраза была произнесено так, словно сама по себе должна была всё объяснить.
- Я заметил, - едва скрывая раздражение, ответил Давыдов.
- В больницу отбыл, - шёпотом, приблизившись, разве что не к самому уху, сказал надоедливый коллега.
- Ну и? – не сразу понял Олег, а потом вдруг спохватился. – Как в больницу? Что с ним?
- Да не с ним, - довольный реакцией собеседника, ответил Журалёв. – С ним-то всё в порядке.
- А что же тогда?
- Ты же главреда «Мегаполиса» знаешь?
- Болецкого, что ли? - Олег почувствовал, как мерзко засосало в желудке.
- Ага. Слёг мужик
- Что случилось? – Олег от волнения даже перестал обращать внимание на неуместную улыбочку Журавлёва.
- Да хрен его знает, - пожал плечами тот. – Может, сердце. Хотя он, вроде, молодой ещё. Вы ж, вроде как, учились с ним вместе, ага?
- Ага, - машинально кивнул Олег. – Учились.
- Что, прям на одном курсе?
- Нет. Он на два года раньше закончил.
- А-а, - разочарованно протянул Журавлёв. – Ну, ты смотри, может, через два года и тебя повысят. Может, ты даже нами ещё порулишь, - Журавлёв расхохотался, но, не найдя поддержки у собеседника, быстро умолк. – Ты чего, Олег? Всё нормально?
- Нормально, - рассеяно ответил Давыдов, поднимаясь с места. – Ты это, извини, мне бежать надо.
- Ты ж, вроде, только пришёл, - изумленно заметил Журавлёв, но Олег уже уходил, и потому ничего не ответил.

*Продолжение в комментариях*

Давыдову понадобилось меньше час, чтобы добраться до нужного места. На двери подъезда был установлен домофон, но сама она была открыта нараспашку. На лестничном пролёте второго этажа курили двое мужчин, которые внимательными взглядами проследили за тем, как Олег вошёл внутрь квартиры, но не сказали ни слова. Там слышалась суета, но в узком коридоре прихожей никого не было, потому Давыдов, не решаясь пройти дальше, негромко крикнул:
- Есть кто?
На зов отозвался какой-то мужчина.
- Вы кто? К кому? – без всякого приветствия обратился он к Давыдову.
- Я…, - Олег хотел представиться, но осёкся, решив, что достаточно будет ответить на второй вопрос. – К Пономарёву, он просил подъехать.
- Александр Владиславович! – тут же крикнул мужчина, чуть обернувшись назад, и снова уставился на Давыдова. – Вас!
Послышались приближающиеся шаги.
- А-а, Олег, - в прихожей на секунду показался Пономарёв. – Проходи, - махнул он рукой, приглашая, и тут же исчез.
Давыдов неуверенно оглянул пол.
- Обувь можете не снимать, - подсказал мужчина.
Квартира, владельцем которой являлся Симонов, как уже был осведомлён Давыдов, выглядела весьма скромно. Виктор Владиславович к своему быту относился непринуждённо, проводя большую часть времени в разъездах по городу. Обладая деловым характером, Симонов чуть ли не пятнадцать часов в сутки работал, желая расширить сеть, принадлежавших ему продуктовых магазинов. К слову, не без помощи Хлебникова – не так-то просто вести бизнес без связей.
- Олег, в спальню проходи! – послышался голос Пономарёва.
Давыдов не был уверен, где в квартире располагается спальня, потому просто пошёл на звук голоса своего товарища. Но войдя в комнату, он обомлел и растерянно посмотрел на Пономарёва.
- Ох, чёрт! – поздно осознал свою оплошность майор. – Забыл предупредить.
На белоснежной простыне кровати лежал Симонов. Руки покойного – в чём сомневаться не приходилось, - лежали ровно вдоль тела, и вообще, уже успевший окоченеть труп напоминал вытянутую палку. Глаза Виктора Владиславовича мёртво глядели в потолок. Прямо над его головой и под ногами чёткими мазками были выведены две красные полосы.
- Извини, дружище, совсем забыл, - бормотал Пономарёв, за локоть уводя Давыдова из спальни.
Они прошли на кухню, где, усадив приятеля за стол, Пономарёв наполнил водой из крана стакан и протянул Олегу.
- Это что ещё такое? – ошарашено спросил Олег у майора.
- Симонов Виктор Владиславович, - ответил тот так, словно именно это могло интересовать человека, увидевшего труп, в первую очередь.
- Теперь, когда я знаю его имя, мне, конечно, гораздо легче, - отозвался Давыдов.
- А ты не знал?
- Что, не знал? – не понял Олег.
- Ты не знал, как зовут этого? - кивнул головой майор на выход из кухни. – Ты ж вроде сам недавно про Симонова писал. Про то, как они с Хлебниковым вытесняли из города конкурентов, подминали мелких торговцев.
Заметив, какой задумчивостью наполнился и без того пристальный взор майора, Давыдов понял, что, если тому сейчас удастся зацепиться хотя бы за тоненькую нить лжи, он обязательно вытянет весь клубок.
- Так это Симонов? – изобразил удивление Олег, внимательно следя за реакцией Пономарёва.
- Ага, он самый, - кивнул тот, не переставая смотреть Давыдову прямо в глаза.
- Жесть, - произнёс Олег, чувствуя, что едва справляется с желанием отвести взгляд. – А меня-то ты зачем вызвал?
- Ты видел, в какой позе он лежал?
- Вроде бы, - неуверенно пожал плечами Давыдов.
- Лежит прямо, - провёл ладонью в воздухе Пономарёв. – Внизу и наверху чёрточки. Смекаешь?
- Римская единица, - догадался Олег. – Как пятёрка у Хлебникова.
- Или латинская «И», - произнёс Пономарёв.
- Латинская «И», - непонятливо поморщился Давыдов. – Ну да, похоже.
- Похоже, - согласно кивнул Пономарёв. – Я сначала тоже про цифру подумал. А потом вспомнил про то, что ты написал. Значит, Виктори?

*Продолжение в комментариях*

Вечером Давыдов, решив довериться Натали, ожидал её в «Ташкенте» в обговоренное время - в пятнадцать минут девятого оставалось лишь надеяться на женскую привычку опаздывать на встречи. Впрочем, Олега это не особо беспокоило. Он, изредка прикладываясь к кружке «Чешского», размышлял о деталях разговора, накануне произошедшего между ним и шефом. Вспомнив момент, в который он так легкомысленно поддался эмоциям, Давыдов досадливо поморщился и окинул взглядом зал ресторана.
На первом этаже, он заметил, стояла подруга Натали, которую он мельком видел прошлым днём. Та, теперь одетая куда более элегантно, что-то спрашивала у официантки. К удивлению Олега, обе девушки вдруг посмотрели в его сторону и подруга Натали, благодарно кивнув официантке, двинулась к лестнице. Давыдов понял, что она идёт к нему.
- Здравствуйте, - обратилась к Олегу незнакомка. – Вы же Олег, правильно?
- А-а, да, - недоумевая, кивнул он.
- Меня Лина зовут, - представилась девушка.
«Имена у них, конечно, те ещё. Никак проститутки», - подумал Олег, а вслух сказал:
- Очень приятно. А я вас узнал. Вы подруга Натали?
- Натали? – усмехнулась Лина. – Это она вам так назвалась?
- Ну да, - ответил Давыдов.
- Наташка она, а не Натали. Тоже мне фифа выискалась.
- Ясно, - засмеялся Олег. – Как я понял, она сегодня не придёт.
- Не-а, - мотнула головой Лина и посмотрела на Давыдова жалостливым взглядом.
- Ну, я, собственно, так и думал, - развёл руками Олег. – А вы здесь зачем?
- Уф, - вздохнула устало Лина. – Можно я присяду?
- Да-да, конечно.
- Спасибо, - кивнула Лина и села за стол.
Олег украдкой оценил внешность новой знакомой. Удивительно, как та походила на свою подругу. Даже причёски были почти одинаковыми. Если вчера с заплетёнными в хвост волосами Лина казалась неприметной тенью Натали, то сегодня её красота, пожалуй, даже превосходила внешность подруги. Впрочем, как обычно, существенную роль мог сыграть макияж.
- Наташа мне вчера про вас рассказала, - начала Лина.
- Надеюсь, хорошее?
- Как вам сказать, - замялась девушка.
- Ну, скажите, как есть.
- А вы не расстроитесь?
- Нет, обещаю, - мягко улыбнулся Олег.
- Ну, Наташа рассказала, как она подсела к вам за столик, а потом…, - Лина явно пыталась подобрать менее обидное слово.
- Воспользовавшись моей наивностью, вынудила оплатить её заказ? – подсказал ей Олег.
- Ага, - облегчённо выдохнула Лина.
- Ну, что ж, поделом мне. Буду в следующий раз повнимательнее, - Олег поднял кружку в руке так, словно предлагал тост.
- Вы как будто сосем не обиделись, - заинтересованно посмотрела на него Лина.
- Если честно, совсем не обиделся. Я особо ни на что и не рассчитывал, так что.
- Но вы же пришли сюда на встречу? – заметила Лина.
- Я здесь каждый вечер бываю.
- Вот как? Что, прям каждый вечер?
- Ну, почти. В любом случае, я не многое потерял, придя сюда сегодня.
- Это хорошо, - задумчиво произнесла Лина.
- Ага, - кивнул Олег. – Так что, можете передать своей подруге, что её совесть чиста передо мной.
- Вряд ли я буду с ней говорить, - пожала плечами Лина.
- Что-так? – удивился Давыдов. – Поссорились?
- Да.
- Неужели за меня?
- Не совсем. Наташа не первый раз проворачивает подобное, и, знаете, мне это не особо в ней нравится.
- А уж мне-то как не понравилось! – шутливо заметил Олег.
- Ну да, представляю, - улыбнулась Лина. – Просто это как-то… как-то непорядочно.
- Смотря, что считать порядочным.
- В любом случае, если человек позволяет себе такое с едва знакомыми людьми, то и с подругой не ровен час обойдётся так же.
- Резонно, - согласился Олег.
- Знаете, Олег, - деловито приосанилась Лина. – Я хочу очистить всех женское населения мира перед вашим лицом.
- Это почему же вы решили, что я вдруг разочаровался в женщинах?
- Ну, всё-таки Наташа нехорошо с вами поступила.
- Да бросьте вы, - отмахнулся Давыдов.
- Нет, правда, - Лина зачем-то раскрыла свою сумочку. - Я кое-что предложу, а вы уж сами решите, сможет ли это возместить ваш ущерб.
- Вы явно что-то нехорошее задумали, - Олег посмотрел на Лину, лицо которой на секунду исказилось в какой-то лукавой улыбке.
- Я заплачу за вчерашний ваш ужин, - достала она кошелёк. – И…
- О, нет-нет-нет, - затараторил Давыдов. – Даже не смейте.
- Дослушайте сначала, - произнесла Лина.
- Хорошо.
- Я заплачу за ваш вчерашний ужин, - медленно проговорила Лина. – Или за сегодняшний.
- В каком смысле? – непонятливо уставился на неё Олег.
- Ну, сколько вы потратили вче…
- Нет-нет, - перебил Олег. – Это-то мне понятно. Что значит, сегодняшний ужин?
- А-а, это, - протянула Лина. – Сейчас я позову официантку, открою счёт и мы с вами как следует напьёмся.
- Звучит, конечно, заманчиво, но…
- Никаких но, - отрезала Лина. – Выбирайте, первое или второе?
- Я вижу, что переубедить вас не удастся, - внимательно поглядел на неё Олег.
- Не-а, - мотнула головой Лина. – Не удастся.
- Что ж, - взмахнул руками Давыдов. – Раз я перед вами бессилен…
- Бессильны, - улыбнулась девушка. – Абсолютно бессильны.

*Продолжение в комментариях*