Келпи.
CreepyStory
Награды:
191К рейтинг
16К подписчиков
0 подписок
873 поста
160 в горячем
Злыдень.
03:00
Как обычно, я стоял на остановке, чтобы ехать на учебу. На улице было ужасно холодно. Люди, укутанные в море одежды и спрятавшие свои лица за громадные шарфы, стояли в ожидании автобуса. Я был среди этой толпы, как вдруг с противоположной стороны дороги я почувствовал ощутимое тепло и запах гнили. Обернулся в сторону остановки, но ничего подозрительного не увидел. Потом снова повеял этот теплый ветерок. Я оглядел рядом стоящих людей: они тряслись от холода, а мне стало невыносимо жарко. Я, наверное, выглядел как дурак, расстегивая свою куртку на морозе. Обернувшись снова, я вдруг заметил девушку. Она стояла лицом ко мне, на ней был сарафан фиолетового цвета, весь оборванный. Колени у неё были изодраны, а сквозь короткие, опущенные вперед волосы было видно месиво из крови и мяса... Это было не лицо, это действительно было месиво!
Я стоял и смотрел. Некоторые говорят, что в подобных неожиданных случаях не могут двигаться, но в моём случае ничего такого не было. Я мог отвернуться, мог идти, побежать, но не хотел этого делать. Я смотрел на девушку в ожидании, что будет дальше. Она глядела на меня, я чувствовал зловонный запах гнили, от которого меня чуть не вывернуло наизнанку, но я держался. Она сделала шаг, потом еще, и стала переходить дорогу. Мой глаз стал дергаться. Она приближалась, и тут я увидел надвигающуюся на нее машину. Я уже стал тянуть руку и открыл рот, чтобы крикнуть: «Стой!». Машина наехала на неё и промчалась дальше — она проехала сквозь нее, и девушка исчезла, словно её и не бывало.
Тут меня стошнило... прямо на стоящую рядом женщину. Ее злой взгляд я никогда не забуду. Я убежал оттуда и направился к себе домой. В носу всё стоял трупный запах. Я вбежал в подъезд, забрался на третий этаж и открыл дверь своей квартиры. Оказавшись внутри, я сполз по стене и сел на пол. Что это за чертовщина такая была? Никто ведь не видел её, только я один! Если расскажу ком-нибудь, то меня посчитают психом...
Я сидел, смотрел в одну точку, и тут словно почувствовал чье-то легкое дыхание на своей шее. Я тут же встал, успокаивая себя, что это самовнушение. Зайдя в спальню, я скинул ботинки и куртку и лег на кровать. Так и заснул.
Когда я открыл глаза, на часах уже было 03:00. Я посмотрел на телефон — там было семь пропущенных звонков от моего друга-одногруппника. Мы с ним вместе снимали квартиру. Его сейчас не было в квартире — наверное, заночевал у девушки.
Послышался шум из ванной. Я решил, что это вернулся Олег, но, выйдя из комнаты, не увидел света из-под двери ванной. А звуки доносились все отчетливее — как будто кто-то бил кулаком в стену...
Стараясь не паниковать и подойдя решительным шагом к двери ванной комнаты, я включил свет, открыл дверь — и просто рухнул на пол...
Там была она. Та самая девушка. Она стояла лицом к стене и билась головой о стену. На стене были видны отчетливые кровавые потеки. Ее месиво вместо лица выглядело теперь даже хуже, чем раньше. Привстав, я потянул руку к выключателю, отключил свет, медленно отполз от ванной и оказался на кухне. Там я стал вглядываться в темноту и вдруг увидел, как блеснули в темноте ее глаза. Она шла ко мне. Подошла очень близко, наклонилась, и ее лицо оказалось прямо напротив моего... Я отвернулся и прикрыл рот рукой. Я откуда-то знал, что она ничего не сделает со мной. Страх постепенно исчез, и я повернулся к ней. Подняв руку, я нащупал выключатель и включил свет. Она не исчезла (я даже удивился — ведь в рассказах о призраках они исчезают, когда включаешь свет). Она стояла всё так же, наклонившись ко мне.
Ее лицо, как я уже говорил, было ужасно, а тело было словно составлено из лоскутов кожи и мяса, местами было видно кости. Я смотрел, смотрел в её глаза, и меня пронзила жалость к ней. Она не отводила взгляд. Я протянул руку к ней. Дотронувшись, я понял, что она вполне реальна. Она была материальна, как и я. Я взял ее за плечи, приобнял и уложил на свои колени ее голову. Она послушно лежала, не двигаясь... Я гладил ее волосы, грязные от крови... и уснул.
Открыл глаза я от звука захлопнувшейся двери. Мой друг вернулся. Зайдя в кухню, он выронил пакет с продуктами и кинулся ко мне. Я был весь в крови, но кровь была не моя. Я знал, чья она была, а он — нет. Мои руки, лицо, ноги, шея — все было в крови. На руках у меня остались клоки ее волос. Кровавый след вел из ванной на кухню, ко мне. На стене ванной комнаты осталось пятно крови, образовавшееся, когда она лбом долбилась в неё. Звала меня, глупая... Я грустно усмехнулся, а Олег не понимал, что произошло.
Мы отправились на ту самую остановку, и я все ему рассказал. Он поверил мне. Мы стояли, и я смотрел вперед, на ту самую остановку. Я ждал, когда она появится. Мы простояли там почти весь день. Уже стало темнеть, и Олег, злой и голодный, уже хотел нести меня домой чуть ли не на руках, когда на остановке появился мужчина с букетиком искусственных цветов. Он положил их на землю и что-то говорил. Олег смотрел на него и крутил пальцем у виска, я же направился к мужчине. Олег дергал меня за рукав, но я скинул его руку.
Когда я подошёл к мужчин, он стоял, наклонив голову, и будто разговаривал с кем-то невидимым. Я знал, с кем он говорит. В тот момент я думал, что это отец девушки, но, как я узнал чуть позже, это было не так. Я тронул его за плечо. Он обернулся, и слезы блестели у него на щеках. Он быстро их вытер.
Оказалось, что сегодня ровно два месяца со дня смерти той девушки. Он был обычным водителем автобуса. Темным вечером ехал домой и не заметил девушку, переходящую дорогу. Автобус зацепился задним бампером за ее сарафанчик и волок ее по асфальту метров триста. Потом он остановился, но тело девушки уже было похоже на кусок мяса.
Он не был пьян, не уехал с места аварии, а повез в больницу. Там он в слезах рассказал, что натворил. Врачи с каталкой прибежали к автобусу, мужчина открыл дверь, и... внутри никого не было. Даже капель крови. Покрутив пальцем у виска, врачи посоветовали ему меньше пить.
Подавленный водитель уехал домой. Ровно в три часа ночи в ванной он услышал стуки. Он зашёл в ванную и увидел то же, что и я...
Я слушал рассказ водителя и ничего не понимал. Кто эта девушка? Почему, когда на остановке ее сбила машина, она исчезла, как призрак? И почему я смог дотронуться до нее в моей квартире, как к живому человеку?..
Мы пошли с Олегом домой. Я думал, а он просто шел рядом. Оба молчали до самого дома.
Через месяц я пришел на остановку с цветами, положил их на асфальт и еще долго стоял там в надежде снова увидеть ту девушку. Стоял всю ночь, стало светлеть, но ее не было. Она так и не появилась. Я был удивлен, почему водитель тоже не пришел сегодня с цветами.
Я стал уже забывать эту историю, но однажды вечером в дверь позвонили, когда я не ждал никого. Бросив взгляд на календарь, я как-то внезапно вспомнил, что сегодня прошло ровно четыре месяца с момент происшествия на дороге. Я подошел к двери, но остановился, услышав стук в ванной. Улыбнувшись, я направился к ванной комнате и открыл дверь. Там в петле висел мой друг. Его ноги судорожно били о стену. Я снял его так быстро, как мог, но было уже поздно. Я в ужасе обнимал его, как тогда обнимал ее. Что она сделала с ним?!
После этого ужасного дня я кое-как прожил месяц. Цветы я уже нес не ей, а своему другу. По прошествии месяца, сидя один в квартире, я боялся услышать вновь этот стук в ванной. Боялся, что она придет за мной. Ведь она забрала водителя — вот почему он не пришел тогда с цветами. Она убила его. И друга моего убила.
Время близилось к 03:00 ночи. Сердце билось быстрее. Я посмотрел на часы. 02:59. Минута длилась целую вечность.
Опять этот стук. Она пришла. Я не пошел в ванную. Лежал на кровати, смотрел на потолок. 3:05. Звук был все громче и громче, но через пятнадцать минут все резко стихло. Потом я услышал крик. Она кричала:
— Почему ты не идешь ко мне? Возьми меня к себе! Обними меня!
Я стоял и смотрел. Некоторые говорят, что в подобных неожиданных случаях не могут двигаться, но в моём случае ничего такого не было. Я мог отвернуться, мог идти, побежать, но не хотел этого делать. Я смотрел на девушку в ожидании, что будет дальше. Она глядела на меня, я чувствовал зловонный запах гнили, от которого меня чуть не вывернуло наизнанку, но я держался. Она сделала шаг, потом еще, и стала переходить дорогу. Мой глаз стал дергаться. Она приближалась, и тут я увидел надвигающуюся на нее машину. Я уже стал тянуть руку и открыл рот, чтобы крикнуть: «Стой!». Машина наехала на неё и промчалась дальше — она проехала сквозь нее, и девушка исчезла, словно её и не бывало.
Тут меня стошнило... прямо на стоящую рядом женщину. Ее злой взгляд я никогда не забуду. Я убежал оттуда и направился к себе домой. В носу всё стоял трупный запах. Я вбежал в подъезд, забрался на третий этаж и открыл дверь своей квартиры. Оказавшись внутри, я сполз по стене и сел на пол. Что это за чертовщина такая была? Никто ведь не видел её, только я один! Если расскажу ком-нибудь, то меня посчитают психом...
Я сидел, смотрел в одну точку, и тут словно почувствовал чье-то легкое дыхание на своей шее. Я тут же встал, успокаивая себя, что это самовнушение. Зайдя в спальню, я скинул ботинки и куртку и лег на кровать. Так и заснул.
Когда я открыл глаза, на часах уже было 03:00. Я посмотрел на телефон — там было семь пропущенных звонков от моего друга-одногруппника. Мы с ним вместе снимали квартиру. Его сейчас не было в квартире — наверное, заночевал у девушки.
Послышался шум из ванной. Я решил, что это вернулся Олег, но, выйдя из комнаты, не увидел света из-под двери ванной. А звуки доносились все отчетливее — как будто кто-то бил кулаком в стену...
Стараясь не паниковать и подойдя решительным шагом к двери ванной комнаты, я включил свет, открыл дверь — и просто рухнул на пол...
Там была она. Та самая девушка. Она стояла лицом к стене и билась головой о стену. На стене были видны отчетливые кровавые потеки. Ее месиво вместо лица выглядело теперь даже хуже, чем раньше. Привстав, я потянул руку к выключателю, отключил свет, медленно отполз от ванной и оказался на кухне. Там я стал вглядываться в темноту и вдруг увидел, как блеснули в темноте ее глаза. Она шла ко мне. Подошла очень близко, наклонилась, и ее лицо оказалось прямо напротив моего... Я отвернулся и прикрыл рот рукой. Я откуда-то знал, что она ничего не сделает со мной. Страх постепенно исчез, и я повернулся к ней. Подняв руку, я нащупал выключатель и включил свет. Она не исчезла (я даже удивился — ведь в рассказах о призраках они исчезают, когда включаешь свет). Она стояла всё так же, наклонившись ко мне.
Ее лицо, как я уже говорил, было ужасно, а тело было словно составлено из лоскутов кожи и мяса, местами было видно кости. Я смотрел, смотрел в её глаза, и меня пронзила жалость к ней. Она не отводила взгляд. Я протянул руку к ней. Дотронувшись, я понял, что она вполне реальна. Она была материальна, как и я. Я взял ее за плечи, приобнял и уложил на свои колени ее голову. Она послушно лежала, не двигаясь... Я гладил ее волосы, грязные от крови... и уснул.
Открыл глаза я от звука захлопнувшейся двери. Мой друг вернулся. Зайдя в кухню, он выронил пакет с продуктами и кинулся ко мне. Я был весь в крови, но кровь была не моя. Я знал, чья она была, а он — нет. Мои руки, лицо, ноги, шея — все было в крови. На руках у меня остались клоки ее волос. Кровавый след вел из ванной на кухню, ко мне. На стене ванной комнаты осталось пятно крови, образовавшееся, когда она лбом долбилась в неё. Звала меня, глупая... Я грустно усмехнулся, а Олег не понимал, что произошло.
Мы отправились на ту самую остановку, и я все ему рассказал. Он поверил мне. Мы стояли, и я смотрел вперед, на ту самую остановку. Я ждал, когда она появится. Мы простояли там почти весь день. Уже стало темнеть, и Олег, злой и голодный, уже хотел нести меня домой чуть ли не на руках, когда на остановке появился мужчина с букетиком искусственных цветов. Он положил их на землю и что-то говорил. Олег смотрел на него и крутил пальцем у виска, я же направился к мужчине. Олег дергал меня за рукав, но я скинул его руку.
Когда я подошёл к мужчин, он стоял, наклонив голову, и будто разговаривал с кем-то невидимым. Я знал, с кем он говорит. В тот момент я думал, что это отец девушки, но, как я узнал чуть позже, это было не так. Я тронул его за плечо. Он обернулся, и слезы блестели у него на щеках. Он быстро их вытер.
Оказалось, что сегодня ровно два месяца со дня смерти той девушки. Он был обычным водителем автобуса. Темным вечером ехал домой и не заметил девушку, переходящую дорогу. Автобус зацепился задним бампером за ее сарафанчик и волок ее по асфальту метров триста. Потом он остановился, но тело девушки уже было похоже на кусок мяса.
Он не был пьян, не уехал с места аварии, а повез в больницу. Там он в слезах рассказал, что натворил. Врачи с каталкой прибежали к автобусу, мужчина открыл дверь, и... внутри никого не было. Даже капель крови. Покрутив пальцем у виска, врачи посоветовали ему меньше пить.
Подавленный водитель уехал домой. Ровно в три часа ночи в ванной он услышал стуки. Он зашёл в ванную и увидел то же, что и я...
Я слушал рассказ водителя и ничего не понимал. Кто эта девушка? Почему, когда на остановке ее сбила машина, она исчезла, как призрак? И почему я смог дотронуться до нее в моей квартире, как к живому человеку?..
Мы пошли с Олегом домой. Я думал, а он просто шел рядом. Оба молчали до самого дома.
Через месяц я пришел на остановку с цветами, положил их на асфальт и еще долго стоял там в надежде снова увидеть ту девушку. Стоял всю ночь, стало светлеть, но ее не было. Она так и не появилась. Я был удивлен, почему водитель тоже не пришел сегодня с цветами.
Я стал уже забывать эту историю, но однажды вечером в дверь позвонили, когда я не ждал никого. Бросив взгляд на календарь, я как-то внезапно вспомнил, что сегодня прошло ровно четыре месяца с момент происшествия на дороге. Я подошел к двери, но остановился, услышав стук в ванной. Улыбнувшись, я направился к ванной комнате и открыл дверь. Там в петле висел мой друг. Его ноги судорожно били о стену. Я снял его так быстро, как мог, но было уже поздно. Я в ужасе обнимал его, как тогда обнимал ее. Что она сделала с ним?!
После этого ужасного дня я кое-как прожил месяц. Цветы я уже нес не ей, а своему другу. По прошествии месяца, сидя один в квартире, я боялся услышать вновь этот стук в ванной. Боялся, что она придет за мной. Ведь она забрала водителя — вот почему он не пришел тогда с цветами. Она убила его. И друга моего убила.
Время близилось к 03:00 ночи. Сердце билось быстрее. Я посмотрел на часы. 02:59. Минута длилась целую вечность.
Опять этот стук. Она пришла. Я не пошел в ванную. Лежал на кровати, смотрел на потолок. 3:05. Звук был все громче и громче, но через пятнадцать минут все резко стихло. Потом я услышал крик. Она кричала:
— Почему ты не идешь ко мне? Возьми меня к себе! Обними меня!
Katara.
Историю прислала пикабушница
Здравствуйте, меня зовут Виктория (все имена изменены) и я бы хотела рассказать вам историю, которая произошла со мной около 2-х лет назад. История абсолютно реальная, хотя если бы я не видела все собственными глазами, то ни за что бы не поверила.
Все началось с того, что мы с сестрой решили переехать. На тот момент мы жили в крохотной однокомнатной квартире на окраине большого города. Устав от серости спальных районов, было решено перебраться в центр. На поиски нового жилья было потрачено много времени и сил ,но все предлагаемые агентами варианты нам не подходили. Тем не менее, через какое-то время мы нашли то, что было нужно. Это была огромная комната в коммунальной квартире, находящейся прямо в центре города. Площадь комнаты составляла 35 кв.м.(наша предыдущая квартира по площади была гораздо меньше).В комнате было 2 огромных арочных окна, поэтому она была очень светлая и уютная. При первом осмотре комнаты мы познакомились с соседями и сразу выяснили у них, что в комнате до нас жил молодой парень со своей девушкой, а до них какая-то молодая семья, то есть ничего ужасного там никогда не происходило (никаких убийств, несчастных случаев и т.д.)Не долго думая, мы перевезли свои вещи. Так как комната была очень большая, мы решили разгородить ее шкафами (благо в комнате их было целых 4).Когда мы закончили, у нас получилось подобие однокомнатной квартиры, то есть теперь у нас был небольшой коридор, кухня и спальня.
В первую ночь в нашем новом доме мне показалось, что по комнате кто-то тихо ходит. Утром я спросила у сестры не слышала ли она ничего подобного? Она ответила, что слышала. Тогда мы не придали этому никакого значения, сославшись на то, что дом старый и это просто скрипит паркет.
Прошло пару месяцев. Мы часто слышали скрипы по ночам и уже стали посмеиваться, что у нас живет барабашка. Даже имя ему придумали. Но вот дальше стало совсем не смешно. В тот день мы как обычно пришли домой после работы и принялись готовить ужин. Я заметила, что Алина какая то тихая. Я спросила у нее, что произошло. Она рассказала, что утром шла на работу и остановилась поправить ремешок на босоножках, вставая она посмотрела в зеркальную витрину и увидела, что прямо за ней стоит высокий мужчина в черном. Резко обернувшись, она никого не обнаружила. Сестра была сильно напугана. Я успокоила ее, хотя честно говоря, не очень-то ей поверила.
Шло время и сестра стала все чаще говорить мне, что видит этого мужчину за своей спиной в разных отражающих предметах. Она даже смогла подробнее его рассмотреть. Около двух метров ростом, широкоплечий, одетый в какой-то черный плащ. Ног как и лица было не рассмотреть, как будто на их месте была странная темно-серая дымка.
Пришла весна. Алина взяла отпуск и уехала на неделю к подруге в другой город. Я осталась одна. Первые три дня я беззаветно радовалась одиночеству. Наконец-то можно посмотреть все любимые фильмы и громко послушать любимую музыку! Потом стало скучно и я принялась звонить своим друзьям в надежде на то, что они составят мне компанию. И тут меня ждал неприятный сюрприз. Большинство из тех кому я звонила, по разным причинам отказались приехать, остальные вообще не подняли трубку. Я была сильно озадачена таким поведением друзей. Ну что ж придется коротать время одной. Прошло еще пару дней и мне становилось все тоскливее. Друзья по-прежнему меня игнорировали.
Неделя подходила к концу. В пятницу, вернувшись с работы, я поужинала, посмотрела фильм и легла спать. Ночью я проснулась потому что мне приспичило ,извините, в туалет. Я встала и не включая свет вышла в коридор. Возвращаясь из туалета, мне показалось, что в углу кто-то стоит. Я немного испугалась, но списала все на темноту и мое воображение. Ведь понятно, что в три ночи никто не будет стоять в коридоре. Я вернулась в постель. И уже почти заснула, как вдруг услышала громкий топот прямо около моей кровати. Ощущение было такое, что кто-то (или что-то?) быстро прошел вдоль моей кровати, громко стуча каблуками (или копытами?).Я резко подняла голову и открыла глаза. У моих ног, в пол оборота ко мне стоял тот самый мужчина в черном и, повернув голову, смотрел на меня. Господи, как я испугалась !Я зажмурилась и стала убеждать себя, что все это сон. Но я слышала его! Он громко протопал к двери. Я услышала как дернулась ручка и дальше топот доносился уже из коридора. Вцепившись в одеяло я лежала не шевелясь. Я была в панике! Через минуту он вернулся в комнату .Все так же топая он прошелся по комнате. Вдруг стало тихо. Я открыла глаза. Он стоял лицом ко мне и слегка наклонившись вперед. На месте его лица и впрямь была серая муть, но я знала, что он смотрит на меня. Я снова зажмурилась. Я не знала что мне делать. Я заплакала. Мне было так страшно! Он громко протопал на нашу импровизированную кухню. Я услышала как скрипнул стул. Как будто он сел. Я стала шепотом читать "Отче наш", единственную молитву, которую знала наизусть. Прочитав её три раза, я прислушалась. Все стихло. А через секунду раздался громкий душераздирающий смех. Он смеялся надо мной !А затем он вдруг спросил меня: "ПОГОВОРИМ?". Меня прошиб холодный пот. Я никак не ожидала, что ОНО заговорит! Почему-то теперь я была уверенна, что это не человек. То есть не приведение. Я с трудом смогла выдавить очень тихое "нет". И тут оно быстро подбежало ко мне и склонилось прямо над моей головой. Больше я выдержать не смогла. Я схватила телефон, который лежал под подушкой, и стала светить в темноту. В комнате никого не было. Я вскочила и побежала к выключателю. Включив весь имеющийся в комнате свет и телевизор, я выкурила две сигареты подряд. Я лихорадочно соображала. Первой мыслью было бежать, но куда я пойду одна среди ночи? Мне захотелось разбудить соседей, чтобы они меня успокоили, но я понимала, что мне никто не поверит. Просидев час и выкурив полпачки сигарет, я немного успокоилась. Необходимо было поспать ведь завтра на работу. Не гася свет, я вернулась в кровать.
Проснувшись, я посмотрела на часы 8.30.Черт,проспала!Схватив зубную щетку и пасту я выбежала в коридор и опешила. Это была не моя квартира! То есть нет, квартира похоже была та же, вот только все в ней было другим. Не те обои на стенах, совсем другая мебель...Я медленно прошла на кухню, все больше удивляясь увиденному. Ощущение было такое, что соседи за ночь сделали ремонт. Из комнаты напротив вышли соседи. Я кинулась к ним с вопросами, но они как будто не видели меня. Беседуя между собой они прошли мимо. Я решила вернуться в комнату. Открыла дверь и....
Снова проснулась. На часах было 7.45.Еще даже будильник не прозвенел. Я сходила в душ и стала собираться на работу. Все было нормально. Я пила кофе, когда открылась дверь и вошла сестра. "Аля? Ты вернулась?".
Я опять проснулась в своей кровати.8.10.Опять собралась на работу. В этот раз даже уехала.
Опять пробуждение в кровати.
В общем я не помню сколько раз я так просыпалась, скажу только что ОЧЕНЬ много. Время на часах всегда было разное. Иногда проходил целый день и я возвращалась с работы и снова ложилась спать. Иногда вообще не ходила на работу. Это было похоже на мой персональный "день сурка". Причем каждый раз я была уверена, что теперь действительно проснулась!
Когда наконец я вернулась к реальности, вся кровать была мокрая от пота. Похоже меня здорово лихорадило во сне. Я посмотрела в зеркало и ужаснулась! Казалось, что за эту ночь я потеряла пару килограмм. Под глазами были темные круги, кожа серого оттенка, почти белые губы. Кое-как приведя себя в порядок, я уехала на работу.
Надо ли говорить, что работать в этот день я не могла. Полдня я сидела и смотрела в одну точку. В голове была пустота. Коллеги подходили и спрашивали все ли со мной хорошо? я молча кивала. Честно говоря, я все время ждала, что вот-вот опять проснусь в кровати.
После обеда я немного пришла в себя и стала раздумывать, что же все-таки это было? Ответ напрашивался сам собой: Я сошла с ума. Это единственное логическое объяснение происходящему. Остаток дня я искала в интернете адреса психологических клиник и телефоны психологической помощи. Все, что нашла-записала в блокнот. Подумать только, я на полном серьезе хотела сдать себя в психушку!
По дороге домой я позвонила сестре. Она сказала, что вернется завтра в 5 утра. Возвращаться домой очень не хотелось, но выбора не было. Я купила банку кофе и пару пачек сигарет. Ложиться спать до приезда сестры я не собиралась. Я просидела всю ночь с включенным светом и громко работающим телевизором. От выпитого кофе сердце стучало как бешенное.
Когда вернулась сестра и увидела меня, первым ее вопросом было: "Господи, что с тобой случилось?!" И неудивительно, ведь я выглядела как наркоман со стажем. Я рассказала ей все, что произошло. Она мне поверила. Напоив меня успокоительным, она подождала пока я усну и куда-то уехала.
Когда я проснулась она была уже дома. Аля привезла святую воду, церковные свечи и какие-то странные молитвы. Сестра сказала, что ездила к своей знакомой, у которой когда-то происходило что-то подобное. В общем надо было обрызгать комнату святой водой и походить со свечкой, читая эти молитвы. Чем мы и занялись.
Когда мы обрызгали комнату, стало невыносимо вонять паленой шерстью. Свечка никак не хотела зажигаться и все время тухла. Во время молитвы в углу за кроватью что-то начало трещать.
Здравствуйте, меня зовут Виктория (все имена изменены) и я бы хотела рассказать вам историю, которая произошла со мной около 2-х лет назад. История абсолютно реальная, хотя если бы я не видела все собственными глазами, то ни за что бы не поверила.
Все началось с того, что мы с сестрой решили переехать. На тот момент мы жили в крохотной однокомнатной квартире на окраине большого города. Устав от серости спальных районов, было решено перебраться в центр. На поиски нового жилья было потрачено много времени и сил ,но все предлагаемые агентами варианты нам не подходили. Тем не менее, через какое-то время мы нашли то, что было нужно. Это была огромная комната в коммунальной квартире, находящейся прямо в центре города. Площадь комнаты составляла 35 кв.м.(наша предыдущая квартира по площади была гораздо меньше).В комнате было 2 огромных арочных окна, поэтому она была очень светлая и уютная. При первом осмотре комнаты мы познакомились с соседями и сразу выяснили у них, что в комнате до нас жил молодой парень со своей девушкой, а до них какая-то молодая семья, то есть ничего ужасного там никогда не происходило (никаких убийств, несчастных случаев и т.д.)Не долго думая, мы перевезли свои вещи. Так как комната была очень большая, мы решили разгородить ее шкафами (благо в комнате их было целых 4).Когда мы закончили, у нас получилось подобие однокомнатной квартиры, то есть теперь у нас был небольшой коридор, кухня и спальня.
В первую ночь в нашем новом доме мне показалось, что по комнате кто-то тихо ходит. Утром я спросила у сестры не слышала ли она ничего подобного? Она ответила, что слышала. Тогда мы не придали этому никакого значения, сославшись на то, что дом старый и это просто скрипит паркет.
Прошло пару месяцев. Мы часто слышали скрипы по ночам и уже стали посмеиваться, что у нас живет барабашка. Даже имя ему придумали. Но вот дальше стало совсем не смешно. В тот день мы как обычно пришли домой после работы и принялись готовить ужин. Я заметила, что Алина какая то тихая. Я спросила у нее, что произошло. Она рассказала, что утром шла на работу и остановилась поправить ремешок на босоножках, вставая она посмотрела в зеркальную витрину и увидела, что прямо за ней стоит высокий мужчина в черном. Резко обернувшись, она никого не обнаружила. Сестра была сильно напугана. Я успокоила ее, хотя честно говоря, не очень-то ей поверила.
Шло время и сестра стала все чаще говорить мне, что видит этого мужчину за своей спиной в разных отражающих предметах. Она даже смогла подробнее его рассмотреть. Около двух метров ростом, широкоплечий, одетый в какой-то черный плащ. Ног как и лица было не рассмотреть, как будто на их месте была странная темно-серая дымка.
Пришла весна. Алина взяла отпуск и уехала на неделю к подруге в другой город. Я осталась одна. Первые три дня я беззаветно радовалась одиночеству. Наконец-то можно посмотреть все любимые фильмы и громко послушать любимую музыку! Потом стало скучно и я принялась звонить своим друзьям в надежде на то, что они составят мне компанию. И тут меня ждал неприятный сюрприз. Большинство из тех кому я звонила, по разным причинам отказались приехать, остальные вообще не подняли трубку. Я была сильно озадачена таким поведением друзей. Ну что ж придется коротать время одной. Прошло еще пару дней и мне становилось все тоскливее. Друзья по-прежнему меня игнорировали.
Неделя подходила к концу. В пятницу, вернувшись с работы, я поужинала, посмотрела фильм и легла спать. Ночью я проснулась потому что мне приспичило ,извините, в туалет. Я встала и не включая свет вышла в коридор. Возвращаясь из туалета, мне показалось, что в углу кто-то стоит. Я немного испугалась, но списала все на темноту и мое воображение. Ведь понятно, что в три ночи никто не будет стоять в коридоре. Я вернулась в постель. И уже почти заснула, как вдруг услышала громкий топот прямо около моей кровати. Ощущение было такое, что кто-то (или что-то?) быстро прошел вдоль моей кровати, громко стуча каблуками (или копытами?).Я резко подняла голову и открыла глаза. У моих ног, в пол оборота ко мне стоял тот самый мужчина в черном и, повернув голову, смотрел на меня. Господи, как я испугалась !Я зажмурилась и стала убеждать себя, что все это сон. Но я слышала его! Он громко протопал к двери. Я услышала как дернулась ручка и дальше топот доносился уже из коридора. Вцепившись в одеяло я лежала не шевелясь. Я была в панике! Через минуту он вернулся в комнату .Все так же топая он прошелся по комнате. Вдруг стало тихо. Я открыла глаза. Он стоял лицом ко мне и слегка наклонившись вперед. На месте его лица и впрямь была серая муть, но я знала, что он смотрит на меня. Я снова зажмурилась. Я не знала что мне делать. Я заплакала. Мне было так страшно! Он громко протопал на нашу импровизированную кухню. Я услышала как скрипнул стул. Как будто он сел. Я стала шепотом читать "Отче наш", единственную молитву, которую знала наизусть. Прочитав её три раза, я прислушалась. Все стихло. А через секунду раздался громкий душераздирающий смех. Он смеялся надо мной !А затем он вдруг спросил меня: "ПОГОВОРИМ?". Меня прошиб холодный пот. Я никак не ожидала, что ОНО заговорит! Почему-то теперь я была уверенна, что это не человек. То есть не приведение. Я с трудом смогла выдавить очень тихое "нет". И тут оно быстро подбежало ко мне и склонилось прямо над моей головой. Больше я выдержать не смогла. Я схватила телефон, который лежал под подушкой, и стала светить в темноту. В комнате никого не было. Я вскочила и побежала к выключателю. Включив весь имеющийся в комнате свет и телевизор, я выкурила две сигареты подряд. Я лихорадочно соображала. Первой мыслью было бежать, но куда я пойду одна среди ночи? Мне захотелось разбудить соседей, чтобы они меня успокоили, но я понимала, что мне никто не поверит. Просидев час и выкурив полпачки сигарет, я немного успокоилась. Необходимо было поспать ведь завтра на работу. Не гася свет, я вернулась в кровать.
Проснувшись, я посмотрела на часы 8.30.Черт,проспала!Схватив зубную щетку и пасту я выбежала в коридор и опешила. Это была не моя квартира! То есть нет, квартира похоже была та же, вот только все в ней было другим. Не те обои на стенах, совсем другая мебель...Я медленно прошла на кухню, все больше удивляясь увиденному. Ощущение было такое, что соседи за ночь сделали ремонт. Из комнаты напротив вышли соседи. Я кинулась к ним с вопросами, но они как будто не видели меня. Беседуя между собой они прошли мимо. Я решила вернуться в комнату. Открыла дверь и....
Снова проснулась. На часах было 7.45.Еще даже будильник не прозвенел. Я сходила в душ и стала собираться на работу. Все было нормально. Я пила кофе, когда открылась дверь и вошла сестра. "Аля? Ты вернулась?".
Я опять проснулась в своей кровати.8.10.Опять собралась на работу. В этот раз даже уехала.
Опять пробуждение в кровати.
В общем я не помню сколько раз я так просыпалась, скажу только что ОЧЕНЬ много. Время на часах всегда было разное. Иногда проходил целый день и я возвращалась с работы и снова ложилась спать. Иногда вообще не ходила на работу. Это было похоже на мой персональный "день сурка". Причем каждый раз я была уверена, что теперь действительно проснулась!
Когда наконец я вернулась к реальности, вся кровать была мокрая от пота. Похоже меня здорово лихорадило во сне. Я посмотрела в зеркало и ужаснулась! Казалось, что за эту ночь я потеряла пару килограмм. Под глазами были темные круги, кожа серого оттенка, почти белые губы. Кое-как приведя себя в порядок, я уехала на работу.
Надо ли говорить, что работать в этот день я не могла. Полдня я сидела и смотрела в одну точку. В голове была пустота. Коллеги подходили и спрашивали все ли со мной хорошо? я молча кивала. Честно говоря, я все время ждала, что вот-вот опять проснусь в кровати.
После обеда я немного пришла в себя и стала раздумывать, что же все-таки это было? Ответ напрашивался сам собой: Я сошла с ума. Это единственное логическое объяснение происходящему. Остаток дня я искала в интернете адреса психологических клиник и телефоны психологической помощи. Все, что нашла-записала в блокнот. Подумать только, я на полном серьезе хотела сдать себя в психушку!
По дороге домой я позвонила сестре. Она сказала, что вернется завтра в 5 утра. Возвращаться домой очень не хотелось, но выбора не было. Я купила банку кофе и пару пачек сигарет. Ложиться спать до приезда сестры я не собиралась. Я просидела всю ночь с включенным светом и громко работающим телевизором. От выпитого кофе сердце стучало как бешенное.
Когда вернулась сестра и увидела меня, первым ее вопросом было: "Господи, что с тобой случилось?!" И неудивительно, ведь я выглядела как наркоман со стажем. Я рассказала ей все, что произошло. Она мне поверила. Напоив меня успокоительным, она подождала пока я усну и куда-то уехала.
Когда я проснулась она была уже дома. Аля привезла святую воду, церковные свечи и какие-то странные молитвы. Сестра сказала, что ездила к своей знакомой, у которой когда-то происходило что-то подобное. В общем надо было обрызгать комнату святой водой и походить со свечкой, читая эти молитвы. Чем мы и занялись.
Когда мы обрызгали комнату, стало невыносимо вонять паленой шерстью. Свечка никак не хотела зажигаться и все время тухла. Во время молитвы в углу за кроватью что-то начало трещать.
Звонок из прошлого.
Меня разбудил звонок по телефону. Муж подскочил и взял трубку. Мы уже привыкли с ним к ночным звонкам и визитам. Но этот звонок был какой-то тревожный, что ли, необычный. Юрий молча выслушал и передал трубку мне. Взглянув на часы, я отметила — половина третьего ночи. Значит, действительно что-то случилось.
В трубке раздался женский голос вперемешку со слезами. Звонила моя бывшая одноклассница:
- Оксана, это Таня, может, помнишь меня. Ну мы в школе всё дразнили тебя, да всё смеялись, что ты в психушке жить должна. А я всё слежу за твоими публикациями и родителей твоих часто вижу. Ой, я всё не о том… Прости меня, кто знал, что мне так понадобится твоя помощь.
Я всё помнила, все унижения, все смешки и шутки в спину. Ах, Таня-Таня, — первая красавица в классе, у неё даже родинка над верхней губой была как у Мерелин Монро. Все парни прямо с ума сходили от её вида. А я была гадким утёнком, которого никто не замечал; даже в 10 классе, когда у девчат уже были парни, меня дразнили вечной девственницей.
Я помню всё, каждый день в школе — как удар плетью по самолюбию. Что тебе понадобилось, Таня, от меня, что я ещё должна тебе в этой жизни?
А сейчас я стояла босиком в пижаме и пока муж нес мне горячий кофе, я слушала Танину историю.
Оказывается, жизнь здорово её потаскала. Таня провалилась в институте, а потом вышла замуж и родила сразу троих мальчишек. Тогда по нашему Волгограду передавали вести по местному каналу, что мэрия выделила им квартиру в честь такого события. Но после родов наша Таня уже не была красавицей, она стала мамой. Муж быстренько смотался в Анапу с её подругой, и Таня осталась жить с детьми в бабушкиной квартире, вместе с самой бабушкой. Вскоре бабушка ушла из жизни, причём очень скоропостижно, не болела, делала что-то на дачном огороде, так на грядке и скончалась. И теперь, по словам Тани, бабуля не угомонилась и покоя нет от неё. Приходит и воет. В прямом смысле.
Я бы посмеялась, но голос у Тани был напуган, ей было не до шуток.
Она просила приехать, обещала компенсировать затраты на дорогу, человек буквально молил о помощи.
Я пообещала перезвонить утром и сказать своё решение. До утра я так и просидела на кухне с сигаретой. Нехороший звонок, муж ещё подал идею, может меня опять разыгрывают, как в школе, хотят посмеяться. Но что-то внутри говорило, мол, нет, это не шутки.
В обед Юра меня уже провожал на Павелецкий вокзал, я приняла решение ехать. И только когда поезд тронулся, до меня дошло: а как я могу помочь? Чем я могу помочь? Тоже спрятаться под кровать и дрожать до утра?
Таня утром встречала меня в Волгограде, в машине мы разговорились. Оказывается, действительно шутки кончились, Таня много времени не спит, я это заметила сразу — красные глаза, мешки под глазами.
- Оксанушка-голубушка, она действительно воет, ты понимаешь, я её вижу, а она и не уходит. Каждую ночь приходит к себе в комнату и воет. Я уже детей матери отвезла, они боятся даже передвигаться по дому. Мы живём в кошмаре каком-то. Она так любила нас всех при жизни, а сейчас покоя нам нет от неё. Чем мы провинились только…
Я тут задумалась и спрашиваю:
- Воет на луну?
- Нет, — говорит Таня, — на шкаф воет. Встанет у окна и воет прямо на шкаф.
Я тут подала идею, может, в шкафу лежит покойница и бабушка даёт понять, что это нужно найти? Таня сказала, что перерыли весь шкаф — ничего, кроме старых её вещей, там не нашли.
Вскоре мы приехали к дому. Большая четырёхкомнатная квартира с высокими потолками, много старых картин развешаны вдоль стен. Пахнет старостью и нафталином. Но обстановка мне пришлась по нраву, я не почувствовала злость и агрессию. Чувствовалось, что в доме жил старый человек, со своими ценностями и приоритетами.
Таня молча показала пальцем на дверь. Я зашла в комнату к Полине Сергеевне, так звали бабушку Тани. Действительно, напротив окна стоял огромный шкаф, на резных ножках, таких шкафов уже не делают. Красивые фасады, резные ободки и рамки. Всё пахло стариной и душевной работой мастера. Комната была просторной, всё в бархатных багровых тонах, очень уютно и чисто. Уходить мне не хотелось. Таня позвала на кухню. Мы разговорились.
Она долго просила прощения за то, что в школе она была высокомерной и повинилась, что именно она подзадоривала всех шутить надо мной.
- Поверь, — говорила Таня, — я за всё заплатила, ведь всё в жизни возвращается к нам сторицей.
Потом погуляли по городу, посидели в кафе. Когда уже начало темнеть, вернулись в квартиру. Мы решили спать в одной комнате, потому что днём мы все смелые, а вот ближе к ночи меня начало немного потрясывать от страха.
В трубке раздался женский голос вперемешку со слезами. Звонила моя бывшая одноклассница:
- Оксана, это Таня, может, помнишь меня. Ну мы в школе всё дразнили тебя, да всё смеялись, что ты в психушке жить должна. А я всё слежу за твоими публикациями и родителей твоих часто вижу. Ой, я всё не о том… Прости меня, кто знал, что мне так понадобится твоя помощь.
Я всё помнила, все унижения, все смешки и шутки в спину. Ах, Таня-Таня, — первая красавица в классе, у неё даже родинка над верхней губой была как у Мерелин Монро. Все парни прямо с ума сходили от её вида. А я была гадким утёнком, которого никто не замечал; даже в 10 классе, когда у девчат уже были парни, меня дразнили вечной девственницей.
Я помню всё, каждый день в школе — как удар плетью по самолюбию. Что тебе понадобилось, Таня, от меня, что я ещё должна тебе в этой жизни?
А сейчас я стояла босиком в пижаме и пока муж нес мне горячий кофе, я слушала Танину историю.
Оказывается, жизнь здорово её потаскала. Таня провалилась в институте, а потом вышла замуж и родила сразу троих мальчишек. Тогда по нашему Волгограду передавали вести по местному каналу, что мэрия выделила им квартиру в честь такого события. Но после родов наша Таня уже не была красавицей, она стала мамой. Муж быстренько смотался в Анапу с её подругой, и Таня осталась жить с детьми в бабушкиной квартире, вместе с самой бабушкой. Вскоре бабушка ушла из жизни, причём очень скоропостижно, не болела, делала что-то на дачном огороде, так на грядке и скончалась. И теперь, по словам Тани, бабуля не угомонилась и покоя нет от неё. Приходит и воет. В прямом смысле.
Я бы посмеялась, но голос у Тани был напуган, ей было не до шуток.
Она просила приехать, обещала компенсировать затраты на дорогу, человек буквально молил о помощи.
Я пообещала перезвонить утром и сказать своё решение. До утра я так и просидела на кухне с сигаретой. Нехороший звонок, муж ещё подал идею, может меня опять разыгрывают, как в школе, хотят посмеяться. Но что-то внутри говорило, мол, нет, это не шутки.
В обед Юра меня уже провожал на Павелецкий вокзал, я приняла решение ехать. И только когда поезд тронулся, до меня дошло: а как я могу помочь? Чем я могу помочь? Тоже спрятаться под кровать и дрожать до утра?
Таня утром встречала меня в Волгограде, в машине мы разговорились. Оказывается, действительно шутки кончились, Таня много времени не спит, я это заметила сразу — красные глаза, мешки под глазами.
- Оксанушка-голубушка, она действительно воет, ты понимаешь, я её вижу, а она и не уходит. Каждую ночь приходит к себе в комнату и воет. Я уже детей матери отвезла, они боятся даже передвигаться по дому. Мы живём в кошмаре каком-то. Она так любила нас всех при жизни, а сейчас покоя нам нет от неё. Чем мы провинились только…
Я тут задумалась и спрашиваю:
- Воет на луну?
- Нет, — говорит Таня, — на шкаф воет. Встанет у окна и воет прямо на шкаф.
Я тут подала идею, может, в шкафу лежит покойница и бабушка даёт понять, что это нужно найти? Таня сказала, что перерыли весь шкаф — ничего, кроме старых её вещей, там не нашли.
Вскоре мы приехали к дому. Большая четырёхкомнатная квартира с высокими потолками, много старых картин развешаны вдоль стен. Пахнет старостью и нафталином. Но обстановка мне пришлась по нраву, я не почувствовала злость и агрессию. Чувствовалось, что в доме жил старый человек, со своими ценностями и приоритетами.
Таня молча показала пальцем на дверь. Я зашла в комнату к Полине Сергеевне, так звали бабушку Тани. Действительно, напротив окна стоял огромный шкаф, на резных ножках, таких шкафов уже не делают. Красивые фасады, резные ободки и рамки. Всё пахло стариной и душевной работой мастера. Комната была просторной, всё в бархатных багровых тонах, очень уютно и чисто. Уходить мне не хотелось. Таня позвала на кухню. Мы разговорились.
Она долго просила прощения за то, что в школе она была высокомерной и повинилась, что именно она подзадоривала всех шутить надо мной.
- Поверь, — говорила Таня, — я за всё заплатила, ведь всё в жизни возвращается к нам сторицей.
Потом погуляли по городу, посидели в кафе. Когда уже начало темнеть, вернулись в квартиру. Мы решили спать в одной комнате, потому что днём мы все смелые, а вот ближе к ночи меня начало немного потрясывать от страха.
Он...
Итак, дело было в конце восьмидесятых, когда я еще был веселым и безнравственным студиозусом средних курсов. У нашего препода умерла матушка — древняя старушка. И за неимением родни мужеска полу, гроб с телом пронести, а заодно и на поминках выпить он пригласил несколько студентов, в их числе и меня. Я нес крышку, и случайно оцарапался о гвоздь. Мысль о том, что пара капель моей крови останется во гробе с покойником оказалась очень неприятной. Но, по зрелом размышлении, я счел это ерундой, и принялся кушать водочку. Мы хорошо выпили, поговорили, и спокойно разошлись. Я же дорогою зашел к приятелю, где добавил еще портвешка и отогнал от себя прочь все скверные мысли, тем паче все происходило в компании двух разбитных барышень… Вдоволь повеселившись, вернулся я домой, и прокравшись в свою комнатку завалился баиньки. (Сразу оговорюсь. Я не знаю, связано ли как-то вышеизложенное, и то, о чем я расскажу ниже. Возможно, что никак. Судить об этом не мне…) А случилось в моей комнате следующее: Я вдруг пробудился от какой — то жуткой и одновременно торжественной мысли — «Он здесь». Я открыл глаза. Надо мною возвышалась исполинская фигура. Она была как столб черноты, стоящий у меня на груди, и достающий вершиною до потолка. Фигура казалась как будто человеческой, и я четко понимал, что ЭТО пытается меня убить. Я лежал с открытыми глазами, бессильный пошевелиться, и испытывпал неимоверный ужас и настоящие физические муки. Мне было в тот момент очень, очень плохо… Я чувствовал, что я как будто умираю. При том я отчетливо слышал, как по кухне ходят родители, звенят посудой. А я даже не мог застонать. Я не помню, сколько это продолжалось — я пытался бороться с этим оцепенением, с этим предсмертным ужасом, издать хоть звук, хотя бы пошевелиться. И наконец мне это удалось! Я смог издать какой — то звук. Хватка ослабла. Я смог перевернуться на правый бок… Я лежал чуть свесившись с кровати и приходил в себя, с наслаждением вслушиваясь в живые квартирные шорохи и глядя на полоску света, пробивающуюся из — под двери. (И вот что странно! В тот — первый — раз, я еще долго ощущал враждебное воздействие, которое ушло постепенно, а не прекратилось, как полагается, сразу после пробуждения). Когда мне стало лучше, я со страхом решился опять перевернуться на спину… Я увидел вокруг лишь темноту комнаты, смутно белеющий потолок, и черную тень в углу — просто тень, которую я, возможно принял за черную фигуру. С этой мыслью я свернулся клубочком и заснул…
В ловушке.
Хочу рассказать вам историю, которая оставила след в моей жизни — можно сказать, изменила её раз и навсегда.
Два года назад довелось мне работать в сибирских лесах на вахте. Работа заключалась в следующем: один раз в месяц на неделю нас закидывали в глушь примерно в семидесяти километрах от ближайшего населенного пункта, да и тот был глухой деревней с разбитыми покосившимися домами, где проживало от силы двадцать стариков. Мы должны были подготавливать избу и баню для мужиков, те, в свою очередь, три недели в месяц рубили лес. Мы рубили дрова, пополняли запас воды из ближнего ручья, ремонтировали постройки. Работы было непочатый край, а было нас всего двое — я и мой напарник. Такая работа придется не каждому по душе — да, платили хорошо, но все же это была только подработка, и мои напарники часто менялись, уступая эту чертову работу другим. И сейчас я понимаю, что надо было обратить на это внимание…
Так вот, свела меня одна из этих вахт с молодым парнишкой по имени Славка. Высокий, крепкий, типичный такой работяга. Дело было зимой, в декабре. Холода еще не наступили, но подмораживало хорошо, да и снег уже лежал сугробами по колено по всему лесу.
Высадил нас водитель у избы и уехал. Работать решили со следующего дня, а пока что освоиться на месте, выпить и поговорить — узнать друг друга. Надо сказать, что Славка не был особо разговорчивым парнем. Вроде толковый, вроде добрый, но все же слушал больше, чем говорил. Мне, честно сказать, такое в людях не нравится. Ну да пусть, не мне судить. Выпили, поговорили, спать вроде как собираться нужно, а он одежду на себя натягивает. Я у него спрашиваю:
— Ты куда собрался на ночь глядя?
— Да прогуляюсь чуток перед сном и приду…
«Странно, ну да ладно», — подумал я, отвернулся и провалился в сон.
Проснулся — еще темно было. Славка меня толкает и говорит:
— Собирайся, работать пора.
Распределив обязанности на двоих, отправились работать. Я должен был вырубить прорубь на ручье, откуда далее черпали воду, а Славка должен был начать рубить дрова.
Я вышел на небольшой ручей шириной метра в четыре. Находился он за пригорком от избы в небольшом ущелье, по обе стороны ручья располагался сосновый лес. Ручей был покрыт толстой коркой льда, и замечательно было то, что тропа была протоптана к нему — иначе идти бы пришлось по сугробам. Слегка заледеневшая прорубь виднелась посреди ручья. Видимо, мужики, напарившись в бане, частенько бегали купаться в этом ручье — потому и тропинка широкая, и прорубь большая, толком не замерзшая. Подрубил я ее топором и, набрав воды в два ведра, отправился к избе.
Славка вовсю во «дворе» орудовал топором, нарубив уже изрядное количество поленьев. Я уже подумал, что, возможно, мы справимся быстрее, чем за неделю, и даже получится отдохнуть перед отъездом. Наполнив несколько баков полностью, я решил сходить последний раз в этот день за водой, а дальше отдыхать, потому как уже начинались сумерки, а работать по темноте не очень-то и хотелось.
Когда я спустился к ручью, то обратил внимание на такую деталь: к проруби с противоположного берега тянулись следы. Конечно же, сильно удивился, но все же подумал о том, что мог и не заметить этих следов ранее, и что, скорее всего, их оставили мужики со смены — ну мало ли кому и куда понадобилось сходить? А я просто целый день не обращал внимания, всякое бывает.
Успокоил я себя этой мыслью, набрал воды и пошёл к избе. Причём так себя убедил, что даже не поинтересовался у Славы — не его ли это следы были. Но, с другой стороны, ему и делать-то у ручья было нечего.
Вечер провели молча, никто ни о чем не разговаривал, каждый занимался своим делом: я читал книгу, а Слава лежал на кровати и молча смотрел в потолок — видимо, о чем-то думал. Перед сном Славка так же, как и в прошлый вечер, начал молча одеваться. Я спросил:
— Опять воздухом дышать пошел?
Он как-то хмуро угукнул и захлопнул за собой дверь.
Не люблю я таких молчаливых и замкнутых людей — а тем более, оставаться с ними наедине в тайге, но ничего уже не попишешь, смену нужно дорабатывать. Я снова погрузился в книгу и не заметил, как прошел час или полтора. Посмотрев на часы, я сильно удивился: неужели он где-то в темноте шарахается по лесу? Куда и зачем он ходит? Подышать воздухом? Но на это уходит от силы минут пятнадцать.
Накинув бушлат, я вышел на крыльцо выкурить сигарету, оглядел темный лес. Глаза ни за что не цеплялись — Славка действительно куда-то свалил. Ничего не видно и не слышно вокруг. Я немного испугался — не заблудился ли он? Но идти искать его не было никакого желания. Я лег спать и снова провалился в сон после тяжелого дня.
Утром меня опять разбудил Слава. Я помялся в кровати и нехотя начал собираться на улицу. На вопрос о том, где же он вчера так долго пропадал, он ответил невнятно: «Гулял». На том и разошлись. Я снова набирал воду, а он все так же рубил дрова.
Уже днём случилось то, что меня насторожило и напугало. Я вновь пошел к ручью за водой и снова обратил внимания на все те же следы. Я думал о них, набирая воду, и случайно упустил ведро из рук — оно ушло ко дну. Сняв бушлат и засучив рукава, я начал обшаривать дно ручья руками. Хорошо, что ручей был мелким — ведро лишь чуть отнесло течением. Через десять минут стараний я все же вытянул его из ручья и начал укутываться в бушлат. Поматерившись, я взял ведра и повернулся, чтобы идти в избу — и тут заметил новые следы. Они шли с того же берега, откуда я приходил, но немножко правее моей тропинки. Следы шли из леса. Их точно не было здесь раньше. Значит, за те десять минут, что я ковырялся с ведром, кто-то вышел из леса, посмотрел на меня и ушел обратно.
Я вглядывался в лес, но ничего не увидел. У меня побежали мурашки по коже; крайне неприятно было осознавать всю эту ситуацию. И единственное, что я мог сделать — это предположить, что приходил Славка.
Я рванул к избе. Слава рубил дрова. Я спросил его, не он ли это был, но он отнекивался и, скорее всего, вообще подумал, что я прикалываюсь над ним. Я его отвел к проруби и показал следы. Мы оба почесали затылки, покурили, порассуждали, но объяснения никакого не нашли. Ведь ближайшая деревня, как я уже писал, была очень далеко от нас, да если бы кто-то и приехал или проезжал мимо, мы не смогли бы не заметить этого — ведь дорога одна. Решили с тех пор ходить по двое, но за водой в этот день уже не отправились, решили покончить с дровами.
Вечер того дня прошел спокойно. Славка в этот раз остался в избе. Скорее всего, ему тоже стало не по себе, и мы сидели весь вечер и рассуждали, откуда же могли взяться эти злополучные следы.
С утра мы работали парой. Первую половину дня таскали воду, вторую — рубили дрова. Большую часть работы мы закончили. Тот день прошел без инцидентов, разве что вечером Славка снова куда-то засобирался, и от мысли, что он опять уйдет в темный лес на несколько часов, чтобы ходить непонятно где по огромным сугробам, мне стало не по себе. Или, может быть, он гуляет по той дороге, что проложена до нашей избы? Но от этого все равно не легче. Да еще и эти следы непонятные…
— Может, все же останешься? Ведь мы так и не поняли, откуда взялись эти следы, — сказал я ему.
— Скоро приду, — буркнул он и вышел за дверь.
В ту ночь он так и не вернулся. Прождав его три или четыре часа, я отчаялся и пошел спать. Выходить в лес и искать его никак не хотелось.
Наутро его тоже не было. Я волновался, сильно волновался. Вышел в лес, полдня пытался найти его, но следов так и не увидел. Тогда я подумал, что он все же ушел по накатанной дороге, которая вела в сторону деревни, но, пройдя по ней несколько километров, я никого не нашёл и понял, что сильно устал, так как с утра был на ногах. Взбрела только одна мысль в голову — быть может, он ушел в деревню, да и забухал там?.. Да, мысль была смешная, и быть такого не могло никак, но она меня кое-как утешила, и этого было достаточно. Я ничего не мог сделать — о связи в тайге даже и думать смысла не было. Машина должна была приехать за нами через три дня. Конечно, я понимал, что жизнь человека в опасности, и на всякий случай решил походить вокруг избы еще раз по лесу — может, наткнусь на какие-то следы. Но, осмотрев окрестности, я снова не нашел ни Славика, ни каких-либо его следов. Уже темнело, и я запоздало понял, что мне еще с утра нужно было бежать пешком до деревни и вызвать спасателей. Я решил вернуться в избу, а утром рано встать и выдвинуться в деревню.
На подходе к избе у меня появилось тревожное чувство. Голова шла кругом от вопросов без ответа. Что же случилось со Славиком? Куда он ушел? Куда пропал? Откуда эти следы у проруби?..
Я зашёл в избу, растопил печь и начал греться. Через какое-то время из мыслей меня вырвали шаги на улице — кто-то шагал по снегу по направлению к двери.
Я обрадовался как ребенок. С криком: «Славка!» — я подпрыгнул, подбежал к выходу, открыл дверь и высунулся на улицу. И моя радость мгновенно сменилась ужасом.
Два года назад довелось мне работать в сибирских лесах на вахте. Работа заключалась в следующем: один раз в месяц на неделю нас закидывали в глушь примерно в семидесяти километрах от ближайшего населенного пункта, да и тот был глухой деревней с разбитыми покосившимися домами, где проживало от силы двадцать стариков. Мы должны были подготавливать избу и баню для мужиков, те, в свою очередь, три недели в месяц рубили лес. Мы рубили дрова, пополняли запас воды из ближнего ручья, ремонтировали постройки. Работы было непочатый край, а было нас всего двое — я и мой напарник. Такая работа придется не каждому по душе — да, платили хорошо, но все же это была только подработка, и мои напарники часто менялись, уступая эту чертову работу другим. И сейчас я понимаю, что надо было обратить на это внимание…
Так вот, свела меня одна из этих вахт с молодым парнишкой по имени Славка. Высокий, крепкий, типичный такой работяга. Дело было зимой, в декабре. Холода еще не наступили, но подмораживало хорошо, да и снег уже лежал сугробами по колено по всему лесу.
Высадил нас водитель у избы и уехал. Работать решили со следующего дня, а пока что освоиться на месте, выпить и поговорить — узнать друг друга. Надо сказать, что Славка не был особо разговорчивым парнем. Вроде толковый, вроде добрый, но все же слушал больше, чем говорил. Мне, честно сказать, такое в людях не нравится. Ну да пусть, не мне судить. Выпили, поговорили, спать вроде как собираться нужно, а он одежду на себя натягивает. Я у него спрашиваю:
— Ты куда собрался на ночь глядя?
— Да прогуляюсь чуток перед сном и приду…
«Странно, ну да ладно», — подумал я, отвернулся и провалился в сон.
Проснулся — еще темно было. Славка меня толкает и говорит:
— Собирайся, работать пора.
Распределив обязанности на двоих, отправились работать. Я должен был вырубить прорубь на ручье, откуда далее черпали воду, а Славка должен был начать рубить дрова.
Я вышел на небольшой ручей шириной метра в четыре. Находился он за пригорком от избы в небольшом ущелье, по обе стороны ручья располагался сосновый лес. Ручей был покрыт толстой коркой льда, и замечательно было то, что тропа была протоптана к нему — иначе идти бы пришлось по сугробам. Слегка заледеневшая прорубь виднелась посреди ручья. Видимо, мужики, напарившись в бане, частенько бегали купаться в этом ручье — потому и тропинка широкая, и прорубь большая, толком не замерзшая. Подрубил я ее топором и, набрав воды в два ведра, отправился к избе.
Славка вовсю во «дворе» орудовал топором, нарубив уже изрядное количество поленьев. Я уже подумал, что, возможно, мы справимся быстрее, чем за неделю, и даже получится отдохнуть перед отъездом. Наполнив несколько баков полностью, я решил сходить последний раз в этот день за водой, а дальше отдыхать, потому как уже начинались сумерки, а работать по темноте не очень-то и хотелось.
Когда я спустился к ручью, то обратил внимание на такую деталь: к проруби с противоположного берега тянулись следы. Конечно же, сильно удивился, но все же подумал о том, что мог и не заметить этих следов ранее, и что, скорее всего, их оставили мужики со смены — ну мало ли кому и куда понадобилось сходить? А я просто целый день не обращал внимания, всякое бывает.
Успокоил я себя этой мыслью, набрал воды и пошёл к избе. Причём так себя убедил, что даже не поинтересовался у Славы — не его ли это следы были. Но, с другой стороны, ему и делать-то у ручья было нечего.
Вечер провели молча, никто ни о чем не разговаривал, каждый занимался своим делом: я читал книгу, а Слава лежал на кровати и молча смотрел в потолок — видимо, о чем-то думал. Перед сном Славка так же, как и в прошлый вечер, начал молча одеваться. Я спросил:
— Опять воздухом дышать пошел?
Он как-то хмуро угукнул и захлопнул за собой дверь.
Не люблю я таких молчаливых и замкнутых людей — а тем более, оставаться с ними наедине в тайге, но ничего уже не попишешь, смену нужно дорабатывать. Я снова погрузился в книгу и не заметил, как прошел час или полтора. Посмотрев на часы, я сильно удивился: неужели он где-то в темноте шарахается по лесу? Куда и зачем он ходит? Подышать воздухом? Но на это уходит от силы минут пятнадцать.
Накинув бушлат, я вышел на крыльцо выкурить сигарету, оглядел темный лес. Глаза ни за что не цеплялись — Славка действительно куда-то свалил. Ничего не видно и не слышно вокруг. Я немного испугался — не заблудился ли он? Но идти искать его не было никакого желания. Я лег спать и снова провалился в сон после тяжелого дня.
Утром меня опять разбудил Слава. Я помялся в кровати и нехотя начал собираться на улицу. На вопрос о том, где же он вчера так долго пропадал, он ответил невнятно: «Гулял». На том и разошлись. Я снова набирал воду, а он все так же рубил дрова.
Уже днём случилось то, что меня насторожило и напугало. Я вновь пошел к ручью за водой и снова обратил внимания на все те же следы. Я думал о них, набирая воду, и случайно упустил ведро из рук — оно ушло ко дну. Сняв бушлат и засучив рукава, я начал обшаривать дно ручья руками. Хорошо, что ручей был мелким — ведро лишь чуть отнесло течением. Через десять минут стараний я все же вытянул его из ручья и начал укутываться в бушлат. Поматерившись, я взял ведра и повернулся, чтобы идти в избу — и тут заметил новые следы. Они шли с того же берега, откуда я приходил, но немножко правее моей тропинки. Следы шли из леса. Их точно не было здесь раньше. Значит, за те десять минут, что я ковырялся с ведром, кто-то вышел из леса, посмотрел на меня и ушел обратно.
Я вглядывался в лес, но ничего не увидел. У меня побежали мурашки по коже; крайне неприятно было осознавать всю эту ситуацию. И единственное, что я мог сделать — это предположить, что приходил Славка.
Я рванул к избе. Слава рубил дрова. Я спросил его, не он ли это был, но он отнекивался и, скорее всего, вообще подумал, что я прикалываюсь над ним. Я его отвел к проруби и показал следы. Мы оба почесали затылки, покурили, порассуждали, но объяснения никакого не нашли. Ведь ближайшая деревня, как я уже писал, была очень далеко от нас, да если бы кто-то и приехал или проезжал мимо, мы не смогли бы не заметить этого — ведь дорога одна. Решили с тех пор ходить по двое, но за водой в этот день уже не отправились, решили покончить с дровами.
Вечер того дня прошел спокойно. Славка в этот раз остался в избе. Скорее всего, ему тоже стало не по себе, и мы сидели весь вечер и рассуждали, откуда же могли взяться эти злополучные следы.
С утра мы работали парой. Первую половину дня таскали воду, вторую — рубили дрова. Большую часть работы мы закончили. Тот день прошел без инцидентов, разве что вечером Славка снова куда-то засобирался, и от мысли, что он опять уйдет в темный лес на несколько часов, чтобы ходить непонятно где по огромным сугробам, мне стало не по себе. Или, может быть, он гуляет по той дороге, что проложена до нашей избы? Но от этого все равно не легче. Да еще и эти следы непонятные…
— Может, все же останешься? Ведь мы так и не поняли, откуда взялись эти следы, — сказал я ему.
— Скоро приду, — буркнул он и вышел за дверь.
В ту ночь он так и не вернулся. Прождав его три или четыре часа, я отчаялся и пошел спать. Выходить в лес и искать его никак не хотелось.
Наутро его тоже не было. Я волновался, сильно волновался. Вышел в лес, полдня пытался найти его, но следов так и не увидел. Тогда я подумал, что он все же ушел по накатанной дороге, которая вела в сторону деревни, но, пройдя по ней несколько километров, я никого не нашёл и понял, что сильно устал, так как с утра был на ногах. Взбрела только одна мысль в голову — быть может, он ушел в деревню, да и забухал там?.. Да, мысль была смешная, и быть такого не могло никак, но она меня кое-как утешила, и этого было достаточно. Я ничего не мог сделать — о связи в тайге даже и думать смысла не было. Машина должна была приехать за нами через три дня. Конечно, я понимал, что жизнь человека в опасности, и на всякий случай решил походить вокруг избы еще раз по лесу — может, наткнусь на какие-то следы. Но, осмотрев окрестности, я снова не нашел ни Славика, ни каких-либо его следов. Уже темнело, и я запоздало понял, что мне еще с утра нужно было бежать пешком до деревни и вызвать спасателей. Я решил вернуться в избу, а утром рано встать и выдвинуться в деревню.
На подходе к избе у меня появилось тревожное чувство. Голова шла кругом от вопросов без ответа. Что же случилось со Славиком? Куда он ушел? Куда пропал? Откуда эти следы у проруби?..
Я зашёл в избу, растопил печь и начал греться. Через какое-то время из мыслей меня вырвали шаги на улице — кто-то шагал по снегу по направлению к двери.
Я обрадовался как ребенок. С криком: «Славка!» — я подпрыгнул, подбежал к выходу, открыл дверь и высунулся на улицу. И моя радость мгновенно сменилась ужасом.
Ночная жена.
— Ну что, дружище, как ты?
— Да как в сказке. Чем дальше, тем страшнее.
Мы каждую встречу начинали с этого диалога. Все-таки Макс жуткий оптимист. Немного туговат, слишком добрый, в детстве прослыл ботаником. Он не был особым трусом, но конфликтов избегал. Слишком мягкий. Вообще не от мира сего, но есть в нем хорошая черта — мой друг никогда не унывает. Я налил чаю, и тут Максим задумчиво посмотрел на свою кружку, сквозь боль улыбаясь своим мыслям.
— Знаешь, — заговорил он, — а ведь все началось с чая.
— Что именно?
— Ладно, давай по порядку, — он поудобнее устроился на подушках, закашлялся, отдышался и повел свой неспешный рассказ.
*
Помнишь, я когда работал, после смены постоянно спал, как сурок? Пришел в тот день уставший, задолбанный. Даже новая квартира, в которую въехал третьего дня, разменяв родительскую, не радовала. Хотелось только спать. Продрых до полуночи. У меня после тяжелых смен часто такое бывало. Даже дверь не всегда закрывал. Ты иногда приходил, ругался.
Проснулся от звука шагов. Глаза открывать лень, думал, ты пришел, говорю: «Поставь чайник, пожалуйста». В ответ женский голос: «Хорошо». Мозг не до конца проснулся, так что присутствие женщины не вызвало шока.
Окончательно проснувшись, я прошел на кухню. Там орудовала с бутербродами незнакомая весьма милая девушка. Но красота в данном случае не главное. Как она вообще сюда проникла?
— Ты кто? — единственное, что у меня вырвалось.
— Я здесь живу.
— Погоди, это я здесь живу, — я почти овладел собой. — Эта квартира куплена три недели назад, так что должен вас разочаровать.
— А, вон оно что, — девушка села, оправив платье. И только тут мне в глаза бросилось то, что должно было меня не просто насторожить, а ввести в ступор. Бурые пятна на синем платье и порезы на руках.
Как ни в чем не бывало, она продолжила:
— А я думаю, куда делась та нервная психопатка?
— Между прочим, достойнейшая женщина, — я посчитал своим долгом заступиться. — Она даже квартиру продала мне по бросовой цене, и с документами помогала.
— Ясно, — ночная гостья кивнула. — Как и все остальные хозяева.
— Не понял...
— Ты в документы заглядывал? Здесь с девяносто пятого больше года никто не живет. С тех пор, как мама продала квартиру. Еще сорока дней не прошло.
— Сорока дней после чего? — нет, фраза «сорок дней» вызывает у меня только одну ассоциацию. Кисель, кутья, борщ. Но как поминки связаны с этой странной девушкой?
— С моей смерти.
Знаешь, братан, мы иногда шутим по поводу отхода в мир иной, но в тот момент я испугался. Да какой там испугался! Я чуть в штаны не наложил! Я чувствовал, как поднимается каждый волосок на моем теле. Смотри сам. Платье в крови, руки порезаны, вместо радужных оболочек черные пятна, словно зрачки растеклись. И тут это чудо-юдо заявляет о своей смерти. Нет, разум, конечно, вывел предположение о дурдоме, но вот часть спинного мозга, что ниже поясницы, настойчиво вопила об обратном.
— Слушай, ты только не обижайся, но тебе не на кладбище, тебе в дурку надо.
Девушка задумчиво осмотрелась:
— Не веришь?
— Бли-и-ин, — страх уступил место раздражению. — Представь, к тебе в квартиру приходит неизвестный, заваривает чай, делает бутерброды, кстати, весьма вкусные, — я кивнул на тарелку, — и заявляет, что он с того света!
— Смотри, — она протянула руку, и нож, стоявший на другом столе, воткнулся в стену у меня над головой. Тут же другая рука протянулась сквозь стену и извлекла с тумбочки в зале мобильник.
— Все, все, хватит, — я замахал руками, — верю. А то ты еще квартиру разгромишь.
Дыхание немного сперло. Передо мной сидел самый настоящий призрак и мирно пил со мной чай. Или сидела. Призрак сидела, хм...
— А как будет призрак в женском роде?
Она пожала плечами:
— Не знаю. Можешь звать меня Ирина.
Я поцеловал холодную, чуть напряженную руку.
— Очень приятно, Максим. Ирина, вы же нематериальны. Как вы чай пьете?
— Молча и с удовольствием. Я многое делаю с удовольствием.
Мы пили чай, беседовали. Ирина оказалась интересной, приятной девушкой. Знаешь, Андрюх, что я скажу? Призраки бывают очень даже прожорливы. Особенно женщины. Сам посуди. Можно есть и не толстеть. Одно плохо. Выбор нарядов ограничен, и люди не ценят их красоту. Почему-то, проснувшись ночью и увидев перед собой парящую девушку в развевающемся саване, человек вместо того, чтобы сделать комплимент, начинает кричать, бегает, дико вращая глазами, и крестится. А полтергейстам даже поговорить не с кем. Обо всем этом мне рассказала Ирина. Моя просьба поставить чайник ввела ее в ступор. По сценарию, я должен был открыть глаза, убежать, а на другой день подать объявление о продаже квартиры. Обычно так все хозяева и поступали. Но я попутал бедному привидению все планы. Утром жутко не хотелось, чтобы она уходила, но солнце светит только живым. Гостья пообещала, что зимой мы будем видеться больше, чмокнула меня в щечку и растворилась.
Вечером я приготовил свои фирменные блинчики, накрыл их крышкой и оставил записку. Очень хотелось увидеть Иришку еще разок, но нужно было отоспаться перед сменой.
Утром меня разбудили ароматы, доносящиеся с кухни. Вся посуда была вымыта, на столе стояли баночки с котлетами и пюрешкой. Чувак, это было так офигенно!
Так мы и стали жить с привидением Ириной. Когда я был на смене или спал ночью, она хозяйничала по квартире. Настоящий домовенок с самой доброй в мире улыбкой. Я пек ее любимые блинчики, рассказывал по ночам о своей жизни, о работе.
Спустя три месяца с момента нашего знакомства у любимой был день рождения. Я хотел подарить ей новую модную одежду, драгоценности, но вовремя узнал одно обстоятельство. Ира не могла надеть ничего, кроме платья, в котором умерла, одежды, в которой ее похоронили, и белого савана. На день рождения, день смерти и день нашего знакомства я покупал разные вкусности, приносил цветы. Правда, любимая обижалась, если в букете было нечетное количество. Дескать, три розы дарят только живым.
Но, если честно, черный юмор — единственный ее недостаток. Посуди сам: дорогих телефонов, платьев и драгоценностей не надо; готовит идеально; не пилит; голова не болит, если ты понимаешь, о чем я. Да-да, сексом призраки тоже занимаются. И не спрашивай, как. Цитирую: «Не молча, но с удовольствием».
С момента нашего знакомства прошел год с небольшим. Постепенно я узнал, что в девяносто пятом году, когда я учился в седьмом классе, мою любимую, тогда еще двадцатилетнюю девушку, изнасиловали отморозки и оставили в кустах. Не выдержав позора, Ирина порезала себе вены и окунула руки в ведро с горячей водой. Конец немного предсказуем. Она умерла. Самоубийц не принимают ни в рай, ни в ад, и они тусуются до Страшного Суда в наших трех измерениях. У кого-то хватает сил покинуть гроб и жить независимо от тела, кто-то может навещать по ночам место своей смерти, но большинство остается гнить вместе с трупом. Суицидники сами по себе, как правило, слабые люди, вот и остаются там, под землей, не в силах побороть физику.
Наступал день рождения любимой. Ничего не предвещало беды. Мы сидели перед телевизором, смотрели какой-то фильм и пили шампанское, как вдруг Ирина закричала диким голосом.
— Что случилось? — я смотрел в искаженное болью лицо и не знал, что делать. — Где болит?
— Все! Все болит!!! Любимый, помоги!!!
— Да что случилось?! Как тебе помочь?
— Третий сектор! Двадцать пятая могила! Быстрее!!!
Я знаю, что мертвые не потеют. Но она задыхалась от боли, а на лбу выступила испарина.
Пальцы мягко нажимали сигнализацию, ступени замелькали перед глазами. Уже через минуту я на ста пятидесяти мчал в сторону кладбища. Благо, оно у нас одно.
Сторож выскочил на мои маты с монтировкой, готовый отразить любое нападение.
— Отец, третий сектор, двадцать пятая могила! Быстро!!!
— Ночью кладбище закрыто, — ответил бородатый дед. — Приходите завтра.
— Пять тысяч! Только быстрее!
— Ладно, идем. Развелось психов...
Сунув в карман бородачу красную купюру, я достал из машины биту и мы пошли. Нужную могилу было видно издалека. На ней горел костер, а вокруг плясали малолетние уроды. Братан, ты знаешь, мое кредо — умение договариваться, но тут я не выдержал. Битой я просто снес первое на моем пути тело и мне было глубоко плевать на то, что эта тварь женского пола. Среди выродков нет женщин. Они выродки, и точка. Вторым ударом я сломал ноги костлявому уродцу лет шестнадцати от роду. Остальные трое опомнились. Размалеванная телка достала перочинный ножик, здоровый акселерат, поигрывая цепью, подходил ко мне, а тощее бесполое чмо в темном капюшоне шло с колом наперевес. Здесь я очканул не на шутку. Но за их спинами горела могила моей любимой. Дров придурки не пожалели. В битву вступил дедок с монтировкой. Незамеченный, с отключенным фонариком, он прокрался за их спины и саданул капюшоннику в голову. Моя бита пошла по длинной дуге, выбивая нож из рук девки, а кулак — прямым ударом акселерату в нос. Повезло. Парнишка вырубился с одного удара. Я быстро раскидал костер, сатанисты тихо постанывали. Нас спас фактор неожиданности. Вдвоем вывезти пятерых — такое возможно только в сказках.
— Мы тебя найдем, сука, — это очнулся переросток. Капюшонника уносили девушки. Костлявый шел сам.
— Заварицкого пять, квартира девяносто восемь, — мой голос был полон угрозы.
— А я здесь почти каждый вечер бываю. Никифор-Петровича спросите.
Мы с дедом молча очищали могилу, отмывали памятник от сажы.
— А ты кто Ирине будешь? — спросил Петрович, когда мы оттерли памятник.
Что я отвечу? Понимаете ли, я живу с призраком, и ей ни с того ни с сего стало больно.
— Племянник, — терпеть не могу врать.
— Ай, не трынди-ка. Ира одна в семье была.
Я непонимающе уставился на старика.
— Я ее дядя. Когда Ирка себе вены порезала, Машка, сестра моя, чуть с ума не сошла. Так что колись, внук, чего приперся так поздно?
— У вас кофе есть? — придется говорить правду.
— Да как в сказке. Чем дальше, тем страшнее.
Мы каждую встречу начинали с этого диалога. Все-таки Макс жуткий оптимист. Немного туговат, слишком добрый, в детстве прослыл ботаником. Он не был особым трусом, но конфликтов избегал. Слишком мягкий. Вообще не от мира сего, но есть в нем хорошая черта — мой друг никогда не унывает. Я налил чаю, и тут Максим задумчиво посмотрел на свою кружку, сквозь боль улыбаясь своим мыслям.
— Знаешь, — заговорил он, — а ведь все началось с чая.
— Что именно?
— Ладно, давай по порядку, — он поудобнее устроился на подушках, закашлялся, отдышался и повел свой неспешный рассказ.
*
Помнишь, я когда работал, после смены постоянно спал, как сурок? Пришел в тот день уставший, задолбанный. Даже новая квартира, в которую въехал третьего дня, разменяв родительскую, не радовала. Хотелось только спать. Продрых до полуночи. У меня после тяжелых смен часто такое бывало. Даже дверь не всегда закрывал. Ты иногда приходил, ругался.
Проснулся от звука шагов. Глаза открывать лень, думал, ты пришел, говорю: «Поставь чайник, пожалуйста». В ответ женский голос: «Хорошо». Мозг не до конца проснулся, так что присутствие женщины не вызвало шока.
Окончательно проснувшись, я прошел на кухню. Там орудовала с бутербродами незнакомая весьма милая девушка. Но красота в данном случае не главное. Как она вообще сюда проникла?
— Ты кто? — единственное, что у меня вырвалось.
— Я здесь живу.
— Погоди, это я здесь живу, — я почти овладел собой. — Эта квартира куплена три недели назад, так что должен вас разочаровать.
— А, вон оно что, — девушка села, оправив платье. И только тут мне в глаза бросилось то, что должно было меня не просто насторожить, а ввести в ступор. Бурые пятна на синем платье и порезы на руках.
Как ни в чем не бывало, она продолжила:
— А я думаю, куда делась та нервная психопатка?
— Между прочим, достойнейшая женщина, — я посчитал своим долгом заступиться. — Она даже квартиру продала мне по бросовой цене, и с документами помогала.
— Ясно, — ночная гостья кивнула. — Как и все остальные хозяева.
— Не понял...
— Ты в документы заглядывал? Здесь с девяносто пятого больше года никто не живет. С тех пор, как мама продала квартиру. Еще сорока дней не прошло.
— Сорока дней после чего? — нет, фраза «сорок дней» вызывает у меня только одну ассоциацию. Кисель, кутья, борщ. Но как поминки связаны с этой странной девушкой?
— С моей смерти.
Знаешь, братан, мы иногда шутим по поводу отхода в мир иной, но в тот момент я испугался. Да какой там испугался! Я чуть в штаны не наложил! Я чувствовал, как поднимается каждый волосок на моем теле. Смотри сам. Платье в крови, руки порезаны, вместо радужных оболочек черные пятна, словно зрачки растеклись. И тут это чудо-юдо заявляет о своей смерти. Нет, разум, конечно, вывел предположение о дурдоме, но вот часть спинного мозга, что ниже поясницы, настойчиво вопила об обратном.
— Слушай, ты только не обижайся, но тебе не на кладбище, тебе в дурку надо.
Девушка задумчиво осмотрелась:
— Не веришь?
— Бли-и-ин, — страх уступил место раздражению. — Представь, к тебе в квартиру приходит неизвестный, заваривает чай, делает бутерброды, кстати, весьма вкусные, — я кивнул на тарелку, — и заявляет, что он с того света!
— Смотри, — она протянула руку, и нож, стоявший на другом столе, воткнулся в стену у меня над головой. Тут же другая рука протянулась сквозь стену и извлекла с тумбочки в зале мобильник.
— Все, все, хватит, — я замахал руками, — верю. А то ты еще квартиру разгромишь.
Дыхание немного сперло. Передо мной сидел самый настоящий призрак и мирно пил со мной чай. Или сидела. Призрак сидела, хм...
— А как будет призрак в женском роде?
Она пожала плечами:
— Не знаю. Можешь звать меня Ирина.
Я поцеловал холодную, чуть напряженную руку.
— Очень приятно, Максим. Ирина, вы же нематериальны. Как вы чай пьете?
— Молча и с удовольствием. Я многое делаю с удовольствием.
Мы пили чай, беседовали. Ирина оказалась интересной, приятной девушкой. Знаешь, Андрюх, что я скажу? Призраки бывают очень даже прожорливы. Особенно женщины. Сам посуди. Можно есть и не толстеть. Одно плохо. Выбор нарядов ограничен, и люди не ценят их красоту. Почему-то, проснувшись ночью и увидев перед собой парящую девушку в развевающемся саване, человек вместо того, чтобы сделать комплимент, начинает кричать, бегает, дико вращая глазами, и крестится. А полтергейстам даже поговорить не с кем. Обо всем этом мне рассказала Ирина. Моя просьба поставить чайник ввела ее в ступор. По сценарию, я должен был открыть глаза, убежать, а на другой день подать объявление о продаже квартиры. Обычно так все хозяева и поступали. Но я попутал бедному привидению все планы. Утром жутко не хотелось, чтобы она уходила, но солнце светит только живым. Гостья пообещала, что зимой мы будем видеться больше, чмокнула меня в щечку и растворилась.
Вечером я приготовил свои фирменные блинчики, накрыл их крышкой и оставил записку. Очень хотелось увидеть Иришку еще разок, но нужно было отоспаться перед сменой.
Утром меня разбудили ароматы, доносящиеся с кухни. Вся посуда была вымыта, на столе стояли баночки с котлетами и пюрешкой. Чувак, это было так офигенно!
Так мы и стали жить с привидением Ириной. Когда я был на смене или спал ночью, она хозяйничала по квартире. Настоящий домовенок с самой доброй в мире улыбкой. Я пек ее любимые блинчики, рассказывал по ночам о своей жизни, о работе.
Спустя три месяца с момента нашего знакомства у любимой был день рождения. Я хотел подарить ей новую модную одежду, драгоценности, но вовремя узнал одно обстоятельство. Ира не могла надеть ничего, кроме платья, в котором умерла, одежды, в которой ее похоронили, и белого савана. На день рождения, день смерти и день нашего знакомства я покупал разные вкусности, приносил цветы. Правда, любимая обижалась, если в букете было нечетное количество. Дескать, три розы дарят только живым.
Но, если честно, черный юмор — единственный ее недостаток. Посуди сам: дорогих телефонов, платьев и драгоценностей не надо; готовит идеально; не пилит; голова не болит, если ты понимаешь, о чем я. Да-да, сексом призраки тоже занимаются. И не спрашивай, как. Цитирую: «Не молча, но с удовольствием».
С момента нашего знакомства прошел год с небольшим. Постепенно я узнал, что в девяносто пятом году, когда я учился в седьмом классе, мою любимую, тогда еще двадцатилетнюю девушку, изнасиловали отморозки и оставили в кустах. Не выдержав позора, Ирина порезала себе вены и окунула руки в ведро с горячей водой. Конец немного предсказуем. Она умерла. Самоубийц не принимают ни в рай, ни в ад, и они тусуются до Страшного Суда в наших трех измерениях. У кого-то хватает сил покинуть гроб и жить независимо от тела, кто-то может навещать по ночам место своей смерти, но большинство остается гнить вместе с трупом. Суицидники сами по себе, как правило, слабые люди, вот и остаются там, под землей, не в силах побороть физику.
Наступал день рождения любимой. Ничего не предвещало беды. Мы сидели перед телевизором, смотрели какой-то фильм и пили шампанское, как вдруг Ирина закричала диким голосом.
— Что случилось? — я смотрел в искаженное болью лицо и не знал, что делать. — Где болит?
— Все! Все болит!!! Любимый, помоги!!!
— Да что случилось?! Как тебе помочь?
— Третий сектор! Двадцать пятая могила! Быстрее!!!
Я знаю, что мертвые не потеют. Но она задыхалась от боли, а на лбу выступила испарина.
Пальцы мягко нажимали сигнализацию, ступени замелькали перед глазами. Уже через минуту я на ста пятидесяти мчал в сторону кладбища. Благо, оно у нас одно.
Сторож выскочил на мои маты с монтировкой, готовый отразить любое нападение.
— Отец, третий сектор, двадцать пятая могила! Быстро!!!
— Ночью кладбище закрыто, — ответил бородатый дед. — Приходите завтра.
— Пять тысяч! Только быстрее!
— Ладно, идем. Развелось психов...
Сунув в карман бородачу красную купюру, я достал из машины биту и мы пошли. Нужную могилу было видно издалека. На ней горел костер, а вокруг плясали малолетние уроды. Братан, ты знаешь, мое кредо — умение договариваться, но тут я не выдержал. Битой я просто снес первое на моем пути тело и мне было глубоко плевать на то, что эта тварь женского пола. Среди выродков нет женщин. Они выродки, и точка. Вторым ударом я сломал ноги костлявому уродцу лет шестнадцати от роду. Остальные трое опомнились. Размалеванная телка достала перочинный ножик, здоровый акселерат, поигрывая цепью, подходил ко мне, а тощее бесполое чмо в темном капюшоне шло с колом наперевес. Здесь я очканул не на шутку. Но за их спинами горела могила моей любимой. Дров придурки не пожалели. В битву вступил дедок с монтировкой. Незамеченный, с отключенным фонариком, он прокрался за их спины и саданул капюшоннику в голову. Моя бита пошла по длинной дуге, выбивая нож из рук девки, а кулак — прямым ударом акселерату в нос. Повезло. Парнишка вырубился с одного удара. Я быстро раскидал костер, сатанисты тихо постанывали. Нас спас фактор неожиданности. Вдвоем вывезти пятерых — такое возможно только в сказках.
— Мы тебя найдем, сука, — это очнулся переросток. Капюшонника уносили девушки. Костлявый шел сам.
— Заварицкого пять, квартира девяносто восемь, — мой голос был полон угрозы.
— А я здесь почти каждый вечер бываю. Никифор-Петровича спросите.
Мы с дедом молча очищали могилу, отмывали памятник от сажы.
— А ты кто Ирине будешь? — спросил Петрович, когда мы оттерли памятник.
Что я отвечу? Понимаете ли, я живу с призраком, и ей ни с того ни с сего стало больно.
— Племянник, — терпеть не могу врать.
— Ай, не трынди-ка. Ира одна в семье была.
Я непонимающе уставился на старика.
— Я ее дядя. Когда Ирка себе вены порезала, Машка, сестра моя, чуть с ума не сошла. Так что колись, внук, чего приперся так поздно?
— У вас кофе есть? — придется говорить правду.