Тираннозавр на Сумской
Хотелось бы, как пресловутая миссис Флетчер, жить в ухоженном цветущем прибрежном городке, стучать по клавишам старинной "Роял" и попутно помогать другу-шерифу распутывать немыслимые по местным меркам преступления. Немыслимые, потому что в городке, где все друг друга знают и дружат, кто же может пожелать ближнему смерти? Кто может пожелать денег или чью-то жену/ мужа?..Ну в самом деле, все знакомы, при встрече улыбаются и горячо приветствуют друг друга) Да и в других городах, - куда бы ни направилась наша Джессика Флетчер, - всё одно: улыбки-объятия-приветствия-убийства. Но нам нравится, что наша миссис не теряет то, что, должно быть, зовётся душой: всегда вежлива, лояльна, всегда интеллигентна и максимально добра. Да, хотелось бы.
Но я живу не в прибрежном городке. Живу в приграничном миллионнике. Мой город серый, старый, красивый, чуть запущенный, чуть медлительный и такой... основательный. Здесь много студентов, много ментов, много торговцев и людей, которые просто трудятся. Местная речь размеренна, протяжна. Правда, в последнее время все стараются говорить быстрее и громче. Успеть сказать и быть услышанным вдруг стало нужно многим. Появилась суетливость. Вздрагивания, нервы, звон стекла, звуки, которых в этом краю не было слышно уже лет восемьдесят.
Однажды зимним утром я выглянула во двор из окошка нашей квартиры на восьмом этаже и увидела их - ползучие машины с тем, что называется "дульный срез". Ну, это было, примерно как увидеть тираннозавра в кафешке на Сумской. Вот ты заказываешь какое-нибудь сладкое пойло, ждёшь заказ и смотришь в окно на красивейший февральский снегопад. Разворачиваешься - и видишь у стойки отупелые глаза ящера. Он стоит рядом и смотрит на тебя, как на некий продукт - голодно. Будто получил приказ: употребить и не поперхнуться.
Такой сюр: вокруг звяканье гламурных чашек-стаканов, болтающие посетители, и вдруг - чешуйчатый громила с узкими горящими глазами, который просто смотрит. Без эмоций. Как тот "дульный срез".
Мы всё думали, почему и как ползучие машины оказались этим утром в нашем дворе. Мой муж Веня предположил, что мы наблюдаем какое-то коллективное сновидение. Мы даже смеялись немного. Немного и вымученно.
Потом начали прилетать птицы. Не стану сравнивать их с птеродактилями, хотя чего уж там, тоже было бы уместно. Птицы были небольшие, стальные, с мерзкими внутренностями. Прилетали, в основном, по ночам. Приземлялись то ближе, то дальше. Здесь все их слышали. Тогда в нашем городе и появилась суетливость.
Те друзья и родные, которые остались по другую сторону разграничительной полоски, звонили нам и беспокоились: живы ли мы, не пострадали ли после того, как прилетели птицы. Мы не знали, что чувствуем. Ведь птицы прилетали с их стороны.
У меня по ту сторону тоже есть родня. И подружка Сабинка, которая раньше жила в нашем городе. Мы дружим с пятого класса, то есть уже лет тридцать. Она часто пишет и спрашивает, как мы тут: беспокоится. Я хочу сказать, что нам холодно и страшно. Особенно по ночам. Хочу попросить (закричать), чтобы сделала что-нибудь, ведь она же там. Ведь там могут сделать так, чтобы птицы больше не прилетали. Нет, не могут.
Нам остаётся только верить, что они очень хотят - просто не могут.
Потом мы как-то начали уставать. Со временем вопросы, звонки и сообщения стали казаться издевательством.
Тебя спрашивают:
- Как ты?
А тебе кажется, что твоему другу по ту сторону просто интересно, что будет дальше в этой "книжке". Ты уже не очень веришь в его слова поддержки и не видишь его слёз, когда он смотрит на то, что засняли после того, как прилетел очередной пернатый.
Ты рассказываешь другу о вашей жизни, которая продолжается в дни без звона стекла, без оглушительных звуков, без дрожи.
Я хочу сказать:
- Знаешь, здесь теперь чаще угасают глаза, стихают голоса, и мы почти перестали (устали) бояться. Хотелось бы только знать: Почему и Зачем. На самом деле.
А говорю, что всё нормально, ко всему, мол, привыкаешь; сейчас вот иду на работу...
Сабинка часто спрашивает "ты дома?". Это - как последний оплот, призрачный, потому что от птицы или ящера не спасёт ни один дом, построенный для мирных времён.
В детстве мы читали о подобном в книгах, видели в кинокадрах, но ни на минутку не могли предположить, что попадём в такой же переплёт. Мы думали, что тираннозавры и птеродактили уснули навечно, и рядом не найдётся больше никого, кто мог бы растревожить их гнёзда.
Вот как получилось: улыбки-объятия-приветствия-убийства. Нет только нашей доблестной благородной писательницы, которая с исключительной вежливостью, наперевес с железной логикой, раскроет источник преступления и остановит зло.