Объявил в семье аврал
Боевой дегенерал:
Ерихонит как в казарме,
Детям лица заплевал.
Внуки подняты с горшков,
Бледный зять на всё готов -
Хмуро смотрят исподлобья
Все четырнадцать голов.
Даже мать его - матрона -
На своём застыла троне
И дала минут пятнадцать
Воеводе проораться,
Хоть и знала наперёд,
Что напрасно он орёт.
По лицу определила:
Сам он скушал свой пейот.
Не́кто, разума корабль
Посадив на мель,
Выдал сумрачную фразу
"Три́девять земель".
Три́девять - се тройка в кубе:
Три на три на три,
И неведомо до селе,
Что же там внутри,
В этих землях, где сказанья
Сносят фокусы внимания
Дураков, богатырей,
Всех героев и царей
За пределы трёх девяток.
Не щадя копыт и пяток,
Бросив тёплую постель,
Шли ЗА тридевять земель,
Грезя в царстве триДЕСЯТОМ
Раздобыть, что как бы свято,
Хоть по факту в основном
Это женщины с вином.
В тридесятом хорошо,
Если тридевять прошёл.
Непрошедим тридевять
Трудно позавидовать.
Демид, Витя́рий, Хабарди́ри,
Динара, Войфцег, Зульфия́:
Куда б ни следовал Порфирий –
Потомства сонмы оставлял,
А параллельно – тренинги
О креативном нейминге.
Стои́т столбом, изумлена,
Подруг не слыша го́гот,
В глазах – сплошная пелена,
А между ними – хобот!
– Индийский фокусник-шутник,
Ну где же ты, зараза?!
Ей не идёт Гане́ша лик,
Верни деви́чью фазу!
– Не беспокойтесь за Лети́цию:
У них весь род с такими лицами.
Тут ничего не написано.
Этот листок без надписей.
Даже увидев тут надписи,
Сразу поймёшь: бессмысленны.
Я б написал тут надписи -
Меткие, мудрые, вечные -
Так поступают беспечные,
Те, что трубят апокалипсис.
Надписью метят в Небо,
Надписью целят в сердца.
Надписи свергнут Феба,
Надпись назначит Творца.
Вплоть до могильной насыпи
Душами правят надписи.
– С детства маленький Гордей
Горд был миссией своей,
Ну ещё бы: делать горы
Сверпрестижно у детей.
Строил горы из песка,
Из подушки и носка.
Табурет, комод, шумовка –
Горы лезли в облака!
Знал Гордей: ученье – свет,
И припас себе кастет,
Чтоб прорваться в недра знаний –
Горный университет.
Там в нешуточном бою
Он достиг мечту свою –
Место ректора. Как сёрфер
В гос. научную струю
Впрыгнул яростно Гордей,
Встал на курс и без затей
Двинул горную науку...
– Выдыхай, мужик, попей!
– Который день наш Пантелей
Находится в прострации.
Во тьме горячечных речей —
"Жираф" и "покататься" —
"Живом, живом, только живом!" —
Лишь эти различимы фразы.
Скажите, доктор, что с сынком?
Известна ль вам его зараза?
– Послушайте: "жираф, жираф!
Кататься! Братцы, братцы!"
– Чичков и Этнин! – нос задрав,
Всё понял доктор Ватсон, –
Они вдвоём плюс детский хор –
Сильнейший психотроп.
Пусть Пантелей попьёт кагор
И фи́говый сироп.
Да, почините патефон:
Похоже, заедает он.
Как же мир устроен мудро:
Всякий раз приходит утро!
Что бы ни происходило -
Просыпается светило
И с востока лезет ввысь,
Что намедни, что надысь.
Если ты Евсей, к примеру,
В вечеру́ приня́л не в меру,
Морды бил, справлял нужду
У прохожих на виду
И в изодранном пальто
Вирши Агнии Барто
Декламировал прилюдно,
Позже - рухнул беспробудно,
В забытьи, без задних ног,
Прям на лавке, без сапог...
Утро будет, знай, Евсей!
Туго будет - больше пей.
