Это был маленький фотоаппаратик Альтикс, пленочный естественно, с барахолки. Приклеила Моментом переходник на Никон, переходник который без стекла.
Но у этого объективчика была трудная жизнь и что-то в нем хлюпает, фронтальный фокус, если закрыть F, то он мягкий портретник, даже бесконечность, но интерес же в контровых кружочках, их можно сколько угодно, но фокуса почти нет. В мире есть умные люди, которые ловко снимают безфокус, меня в эти группы не принимают, соображать же надо. А все равно прикольно снимать слепыми стеклами, я примерно так и вижу без очков.
странно и телефон так не может
тут без фш
как Моне, который Клодт, с маленькими фигурками в пейзаже и ничего не рассмотреть
область фокуса в восьмую кадра чуть правее и ниже центра
На улице чисто, аж хочется плюнуть, это стараются ветер и дождь, сияет безудержно лужами юность, у нас такой не было, светлой, но все ж... Застреленна юность чужими словами, напрасными целями, общей судьбой страны, перемолотой жерновами. Мы как-то взрослели сами собой. И все же зачем-то стихи прорастали сквозь серые будни волшебной травой. Нет! а хихикать вы не устали? В нас было Стремленье, каркас силовой. Наверно, теперь это кажется бредом, Вселенная требует больше чем жить, продолжиться в слове, в пути, что неведом, гореть, разрывая себя, говорить.
Это огромные труднозатратные постройки, в них может проехать портовый кран, мамонт зайти, но зачем бы им такое делать.
или не очень труднозатратные, но смысл?
Да, смысл памятников всегда несколько замутнен величием замысла, пафосом и наличием денег в одном месте. Но гигантские врата как отдельная махина просто неизменно воспроизводятся в каждом столетии, тысячелетии, в каждой истории, каждого народа, каждой цивилизации, иногда мне даже кажется, что на каждом углу самозарождаются. И практического смысла в них нет. Слишком огромные, ничего не ограждают, страдают от морозного вспучивания, и за что?
А вы замечали как все врата привлекательны, даже просто проходы, как они зовут? Мы подумать не о чем не успеваем, как уже вошли, прошлись туда сюда, это интинктивное желание, его осознать не возможно. Нас тянет пройти, даже если и не пройти. даже если нет никакого прохода. И даже не только нас, животные тоже так реагируют, даже птицы.
А любые мистические ритуалы большей частью выходы и проходы через врата, а церкви как-будто и вовсе только из врат и состоят.
Меня особенно затягивают наши проходные дворы, любимый уже и не хихикает, когда я вдруг сворачиваю, знает, что делаю это нечаянно. Тянет даже если и вовсе проход не явный.
Но и у всех так случается, иногда, и тогда входишь и как будто чего-то ждешь, что-то должно изменится. Какая-то другая реальность.
Инстинкты собственно и есть другая реальность отраженная в генах.
Мне кажется, самый первый храм это именно Врата, самая древняя религия.
Тут мне бы хотелось поместить фотку площади Самарканда, но у меня ее нет. Это древний город, и врата стоят друг перед другом. А мечети отдельно, за ними. И мне иногда кажется, что тут есть тайна, чего-то не хватает, мы о чем-то должны вспомнить.
Я на вершину шел во тьме. Передо мною тень ступала, шаги я складывал в уме, сбивался, начинал сначала. Вслепую брел сквозь черноту, пустую мглу вскрывая взглядом, искал в тропинках высоту, не сознавая, что мне надо. Я одинок был среди скал. Лениво неподвижный демон меня глазами провожал сквозь тонкий запах хризантемы. А я совсем не замечал! Как горько пахнет эта осень, ее цветы не для любви, ее сезон не медоносен, не превозносят соловьи дождей простуженные песни, засеребрившуюся грязь, и луч, что канул в неизвестность, в кленовых листьях растворясь. Я шел на поводУ у тени, за мною счастья свет бежал. Да, это был мой шанс последний. А я не знал.
