Sralnik

Многие люди наверняка знакомы с оперой Джузеппе Верди «Риголетто» или хотя бы слышали арию герцога «Сердце красавиц склонно к измене». Я лично впервые услышал этот мотив в далеком детстве. Правда, я тогда понятия не имел, что это ария из оперы Верди. Мотив арии насвистывал Ваня Пучкин — наш сельский дурачок.

Это были 1960-е. Ване в ту пору перевалило уже за 20 лет. Это был очень добродушный, веселый, с вечной улыбкой на губах парень. Он целыми днями, с восхода и до заката, бегал по селу с холщовой сумкой через плечо и побирался. При этом Ваня был из вполне благополучной семьи и в милостыне точно не нуждался. Я никогда не видел, чтобы он ходил спокойным, размеренным шагом. Ваня всегда бегал. Поэтому он успевал за световой день оббежать почти все большое село.

Люди относились к Ване по-доброму, жалели его. Едва заслышав возле калитки Ванин свист (а он всегда насвистывал одну и ту же мелодию «Сердце красавиц»), хозяева выходили и подавали Ване кусок хлеба или сала, конфеты, пряники, пирожки. Кто чем был богат. И Ваня направлялся дальше, продолжая на бегу насвистывать свою любимую мелодию.

Ваня совершал свои обходы села почти ежедневно. Если он почему-то не появлялся, все понимали: скоро переменится погода. И точно, глядишь, к обеду заморосил дождь. Многие даже меняли свои планы в зависимости от того, появился Ваня или нет. Вот вроде бы надумал какой-нибудь мужик поехать в лес сено косить. А Вани с утра, вопреки обыкновению, нет. Все, лучше отложить свою затею, так как, вероятнее всего, пойдет дождь. В те годы еще не во всех дворах и радио-то было проведено, а про телевизоры вообще не имели понятия. Свет, и тот давали только с девяти вечера до полуночи. Так что Ваня Пучкин был у нас в селе кем-то вроде нештатного метеоролога, предсказывал погоду.

Откуда у него взялось это чутье на погоду, никто не знал.

Хотя и поговаривали, что, мол, у не вполне нормальных людей могут проявляться какие-то экстрасенсорные способности. Одни руками определяют больные места в организме человека, другие предсказывают будущее, третьи могут виртуозно играть на каком-либо музыкальном инструменте, хотя этому их никто не учил. Ваня же умел предсказывать погоду. Правда, никто не слышал от него ни слова. Он не умел разговаривать. В лучшем случае мог промычать что-то.

Много позже, уже будучи взрослым человеком, я узнал о судьбе Вани. Оказывается, когда ему было лет пять (а рос он нормальным, обычным ребенком), его отец и старший брат решили зарезать корову. Все это происходило на глазах ребенка. Когда отец отрезал коровью голову и положил ее на землю, Ваня подошел и со слезами на глазах стал ласково гладить ее по лбу. И в это время открылись глаза мертвой коровы, и она внимательно посмотрела на Ваню. Вне себя от ужаса, ребенок заорал благим матом и, упав на землю, забился в судорогах. Изо рта пошла пена.

С того дня Ваня больше уже не разговаривал, а только и мог иногда мычать. А вот откуда у Вани появилась привычка насвистывать «Сердце красавиц…», никто до сих пор не может объяснить. Где он мог слышать эту мелодию, если на все село было всего лишь несколько стареньких патефонов? В сельский клуб, куда по выходным привозили какие-нибудь фильмы, Ваня вообще никогда не ходил.

В 1980-х годах я уехал из родного села и не знаю, как сложилась дальнейшая судьба Вани Пучкина.

Лично для меня эта история началась в конце пятидесятых годов двадцатого века, хотя корни ее уходят в более далекое прошлое. В то время, на заре освоения космоса, население, за редким исключением, было сплошь материалисты. В бога и черта мало кто верил, тем более мы – школьники. Но у нас, на севере Горьковской области, все еще иногда появлялись редкие нищие - богомольцы, ходившие по поселку и просящие милостыню ради Господа Бога. 

И вот однажды в один из зимних дней у крыльца нашего дома и появилась эта нищая странница. Женщина, на вид лет пятидесяти, в стареньком пальто грязно-серого цвета и с котомкой за плечами. Мама моя была человеком очень сердобольным, сразу же пригласила ее в дом обогреться и поесть еще теплых щей. Мы, все домашние, где-то как с час отобедали. После щей, за чаем, со стороны моей матери и тети начались расспросы, кто она, откуда и куда идет. Вразумительного ответа получено не было, к тому же оказалось, что женщина глуховата - плохо слышит. Правда, удалось выяснить, что в нашем поселке у нее есть знакомые и ночевать она будет у них. Затем вопросы моей матери и тете начала задавать эта нищая. Вопросы были нелепые и жутковатые. «Ходят ли к вам демоны и не мучают ли они вас?» На что тетя покрутила пальцем у виска, а мама в шутку ответила, что да, ходят. Тут нищая оживилась и, по всей видимости, обрадовалась, что нашла «подругу» по несчастию, и принялась рассказывать, как ее мучают демоны и как она от них устала. 

Просидев у нас где-то около часа, нищая ушла. Но на этом все не закончилось, визиты продолжались на протяжении лет трех два раза в год, обычно зимой и весной, да и тема разговоров не менялась – демоны и мучения. Положила конец всем этим визитам моя бабушка, приехавшая к нам из города Иваново, как она выразилась, «насовсем - умирать здесь буду». Было ей в то время где-то около восьмидесяти лет. Родом бабушка была с наших краев, из деревни, что находится в пятнадцати километрах от нашего поселка. Еще в молодости, когда ей было семнадцать лет, она уехала в Иваново, где и проживала до вышеупомянутого времени. 

И вот в один мартовский солнечный день во дворе громко залаял Джек, наша собака. Я вышел во двор, смотрю: там стоит эта странная нищая. Как и обычно, я запустил нищую в дом, зная, что мама каждый раз приглашает ее погреться и перекусить. Дома на сей раз собралась вся наша семья: отец, мать, моя тетя, старший брат и недавно приехавшая бабушка. У бабушки разболелись ноги, и она лежала на кровати, моя тетя ставила самовар, мама тоже что-то делала по хозяйству. Когда нищая зашла в комнату и встретилась взглядом с моей бабушкой, то на какой-то миг остолбенела, затем развернулась и молча направилась на выход. Бабушка, несмотря на больные ноги, резко соскочила с кровати и попыталась ее догнать, но на больных ногах смогла дойти только до дверей, зато от нищей и след простыл, как бы растворилась. Тут бабушка разразилась на всех нас неимоверной бранью. «Вы что здесь все, ополоумели? Нечистую силу в дом запустили? Когда я еще ребенком была лет семи, то она к нам в деревню ходить повадилась, и в этом же самом обличии и одежде. Она ничего кроме болезней и смерти не принесет, хоть бы ребенка пожалели!». Это бабушка имела в виду меня. 

Такая брань бабушки со стороны домочадцев была встречена с чувством юмора. Отец и старший брат долго смеялись, а мама и тетя пытались доказать бабушке, что такого просто быть не может. Если бабушка, будучи еще ребенком семи лет отроду, могла видеть эту нищую, то ей сейчас должно быть лет 120–130, а тетя еще подтвердила, что мылась с ней в бане и тело у нее сорокалетней женщины. Я тоже не верил бабушке, но также и не верил, что бабушка «выжила из ума», она была очень интересным человеком, много читала и много знала. 

После этого случая странная нищая у нас дома больше не появлялась. История эта вскоре и забылась. Забылась, но, как оказалось, на время и не для меня. После службы в армии, в начале семидесятых, из поселка я переехал жить в город Горький, наш областной центр. Бабушки, родителей и тети к тому времени в живых уже не было. И вот зимой, в канун нового 1987 года, я решил посетить родные места, отдохнуть от работы, навестить друзей детства, походить на лыжах. Неделя пролетела незаметно, отдых удался на славу, но нужно было готовиться к отъезду. Событие или неожиданная встреча, которая произошла в день моего отъезда, осталась в моей памяти на всю оставшуюся жизнь...

Был понедельник, я выхожу из продовольственного магазина (покупал перекус на дорогу) и в дверях сталкиваюсь с нищей странницей, которая за эти тридцать лет ничуть не изменилась, не изменилась и ее одежда, все то же грязно-серенькое пальто. Встретившись глазами с моим взглядом, она молча развернулась и направилась на выход. Я уверен, она меня узнала, что обычному человеку сделать очень трудно: за тридцать лет я сильно изменился. После этой встречи я еще больше убедился, что мы мало знаем о мире, в котором живем, - больше заблуждаемся, чем знаем. Стыдно за маму и за себя, что не поверили бабушке, а мама так и не узнала, что бабушка нам не врала. 

Сейчас 2018 год, но я всем своим нутром чувствую, что нищая странница жива и где-то еще бродит.

В маленьком городке моего детства, недалеко от бабушкиного дома, находилась действующая церковь. В праздничные дни доносился торжественный и светлый перезвон колоколов.

Мы с бабушкой часто ходили к церкви. Бабуля не любила стоять службы, хоть и родом была из семьи священника. Она заходила ненадолго в храм, ставила свечи и, перекрестившись, шла дальше на кладбище, на котором похоронены были многочисленный родные. 

У церкви часто находился молодой мужчина, опрятно одетый, светловолосый, весьма красивый. Взгляд его голубых глаз был по-детски наивен, да и поведение было скорее как у большого, доверчивого ребенка. 
Это был Феденька, местный юродивый. Он старательно прислуживал в храме и помогал в других делах: подметал двор, выносил мусор. Если после службы какая-нибудь старушка плохо себя чувствовала, то Феденька провожал горемычную до дома, поддерживая под руку и приговаривая: "Ты старая, сидела бы дома...".

Мальчишки издевались над юродивым: дразнили, кидались недозревшими яблоками. Феденька, на радость обидчикам, горько плакал и шел жаловаться батюшке.

Были у юродивого и свои странности.
Иногда он садился на скамеечке у какого-нибудь дома и сидел, странно улыбаясь, приговаривая: "Как хорошо пахнет блинами и кашей". Через пару дней в этом доме кто-то умирал.

Что с ним произошло, почему он стал таким, было ли это от рождения? Я не знаю. 
Тогда не поинтересовалась, а теперь и спросить не у кого.

Однажды, у меня на глазах, Феденька подошел к еще молодой женщине и стал гладить ее по плечу и приговаривать: "Черный платочек наденешь, но недолго носить будешь".
Бабушка позже рассказала, что муж у этой женщины скоропостижно умер, но, судя по Фединым предсказаниям, недолго ей во вдовах ходить.

Вспоминается еще один неприятный случай.
Ребята с нашего двора развлекались, обижая Феденьку. Часто они ждали, когда он пойдет мимо... и начиналась "охота". Они кричали, дразнили, кидали всем, что попадется под руку. Мы, девчонки, пытались остановить их, но где там... Они уже вошли в раж, тем более, что их жертва, закрыв голову руками, сидела на тропинке.
Мы понимали, что добром это не кончится. Одни девчонки пытались остановить ребят, а другие побежали за взрослыми.
Как вдруг Феденька поднялся в полный рост, распрямился и громко сказал, указав на двоих ребят - самых рьяных обидчиков: "Слезами и кровью умоетесь скоро!". Ребят это только раззадорило еще больше, но тут прибежал отец одного из мальчишек. 
Все закончилось. Нападавшие были наказаны родителями, а Феденька ушел. 

Через несколько дней мальчишки полезли в заброшенный дом, и там трое из них провалились в подвал. Один легко отделался, а те, на кого указал Феденька, сильно разбились. Одного даже увезли в областной центр на операцию. Они потом выздоровели, но восстанавливались долго.

Феденьку я увидела в последний раз через несколько лет. Он ходил по кладбищу, подсаживался на могилки и тихо разговаривал, глядя на памятники или кресты. 

Бабушка рассказывала, что Феденька умер, сидя на солнышке возле церкви. Смотрел в небо и улыбался.

Пращуры.

Группа молодых людей гостила у родственницы. Живет она в старом деревянном доме. Дом, что интересно, стоит на родовом месте, где были еще избы дедов и прадедов семьи. 

Вся компания утром собиралась в церковь, находящуюся в соседнем городишке. Вставать им надо было рано, еще затемно: пока поднимутся, пока соберутся, пока доедут... Все уже не спали, но так неохота покидать теплые постели - лежали, переговаривались. И вдруг снизу, в пол, - явственный стук. Несколько раз. Звук такой, как бывает, когда костяшками пальцев стучат в доски. Тетка так буднично, как будто "Кто там?", кричит: "Да не сплю я, не сплю, сейчас встаю". 

На вопрос, что за стук и к кому она обращалась, так же спокойно отвечает: "Да предки же. Мертвые наши. Волнуются, что опоздаю в храм, не помяну их". 

А собственно, из подпола стучать некому. Нет туда ходу никому, кроме мышей да кота, а они в потолок стучать не умеют, у них лапки... У молодежи мороз по коже, а тетушка говорит: "Ну, что тут такого? Бывает. Плохого же они ничего не делают, только напоминают".

Сын. 
Про одну женщину, с ее слов, односельчане знают, что ходит к ней мертвый сын-подросток. Погиб он случайно и трагически: лошадь чего-то испугалась, взбрыкнула и попала ему, некстати наклонившемуся, копытом в висок. Мать плакала, тосковала по любимцу. Это то ли не дает мертвому окончательно уйти, то ли притягивает потустороннюю сущность, принимающую образ усопшего. 

Встает эта женщина рано утром, идет доить корову. И сын частенько приходит в хлев, становится в дверях и, прислонившись к косяку, смотрит. Не говорит, не приближается. Просто наблюдает. В другое время и другим родственникам не показывается. Женщина поначалу боялась, потом попривыкла и даже начала находить некую отраду в этих безмолвных свиданиях. 

А вот соседям жутковато осознавать, что там, за забором, может быть, стоит неживой мальчик... 

Дочь. 
Похожие истории на Руси рассказывали издревле. 

Случилось это в послевоенное время. У одной вдовы умерла дочь, молодая девушка. Причиной стал варварский подпольный аборт. В то время подобные операции запрещались законом. Мужчин было мало, просто демографическая катастрофа. Многие романы браком никак не могли закончиться. Да и мораль была другой, не все решались на рождение "безотцовщины"... Вот девушка и отправилась к бабке-надомнице. Итог: большая кровопотеря и сепсис. Безутешная вдова не могла смириться со смертью единственного чада, рыдала, "выкликала" дочку. И та стала приходить по ночам, общаться с матерью.

Этот случай был классическим: соседи видели "огненного змея" на фоне ночного неба, он появлялся после полуночи, через трубу влетал во вдовий дом. И там принимал облик покойницы. Удалялся тем же путем с третьими петухами. Хотя народная мудрость и выработала метод с борьбы с подобными инфернальными гостями, но он требовал от жертвы участия в обряде. 

А вдова не хотела терять даже такую призрачную связь с усопшей, от изгнания Летуна отказалась. И, как следствие, на этом свете не зажилась, стала чахнуть и вскоре отправилась вслед за доченькой.

Икотка.
Городская жительница навещала родню, проезжая из деревни в деревню, от одной седьмой воды на киселе к другой, передавая приветы и подарки. По чьей-то просьбе заехала к одной старой, но крепкой и бодрой бабуське. Что-то ей просили передать с оказией. Бабка гостье была едва знакома - родство дальнее, да и чего его считать, так половину округи в родню присчитаешь. 

Но бабка неожиданно обрадовалась, начала зазывать в дом, приглашать к столу. Дама наша почему-то чувствовала себя неуютно, под благовидным предлогом отказывалась, а чем больше отказывалась, тем настойчивее было приглашение. И даже явственно в бабкином голосе чувствовалась раздражение. 

Наконец, одну из причин навязчивая хозяйка сочла правдоподобной. Но настояла на хоть каком-то угощении, дескать, иначе "от людей стыдно" и "не по-людски". И вынесла граненый стакан домашнего темного кваса. Стакан чистый, квас вроде свежий, но от угощения повеяло... тухлятиной: стоялой водой и разложением органики. Не пить - обидишь, а пить невозможно: тошнотный комок подкатывает к горлу. 

И дама нашла выход: украдкой нажала кнопку автобрелока в кармане, машина запиликала, собака всполошилась, бабка отвернулась на шум. А гостья резко выхлестнула квасок через плечо в подзаборные лопухи. Поблагодарила за вкусное угощение и уехала. 

Дома рассказала о теплой встрече, а родня разволновалась. Оказалось, что бабка эта очень нехорошая, и молва приписывает ей дела страшные. Говорят, она в бане растит в банках, наполненных всякой дрянью, нечто и хитростью подселяет в людей. Что после ее угощения, например, почтенная мать семейства, вопреки своей воле, в самый неподходящий момент мужским басом орет матерные частушки, а на вопрос "Кто ты?" представляется Гаврилой. И вывести такого "квартиранта" ох, как непросто...

Лес. 
История, может, и не мистическая, но оставшаяся без объяснения. 

Край там лесной, но нельзя сказать, чтобы глухомань непролазная. Леса вокруг давно уже рукотворные, в свое время высажены взамен вырубаемых деловых деревьев. Все разбито на делянки, периодически инспектируется, работают сборщики сосновой живицы, на полянах и просеках косят сено. Там же местные жители промышляют тихой охотой, сбором грибов.

И вот в таком хоженом-перехоженном лесу, сухом, чистом, без рек, болот и оврагов, пропали две бабки. Пропали независимо друг от друга, но обе бесследно. Бесследно - в прямом смысле слова: от обеих не осталось никакого материального следа. Если предположить, что они стали жертвой зверя лютого (а последнего волка там видели в шестидесятые годы прошлого века), то сотрудники лесхоза или многочисленные грибники обязательно нашли бы ивовую кошелку, обрывок одежды, галошу с шерстяным носком... Ну, хоть что-нибудь, да должно остаться! Но не осталось. 

Заблудиться коренные жительницы не могли, и негде там блуждать. В какую сторону ни иди - рано или поздно выйдешь или к дороге, или к жилью. 

Криминальными историями те места тоже не славятся. Да и кому интересны старые женщины, у которых из материальных ценностей только корзины да одежда в стиле "что похуже"? 

Так и не нашли их... А со времени этих двух происшествий никто больше в лесу не пропадал.

Некто.
В том же лесу с одной дачницей произошло непонятное. Есть там большая поляна. Земля заросла белесыми лишайниками, сухо похрустывающими под ногами. По поляне разбросаны небольшие круглые, шириной метр-полтора, куртинки. В центре каждой одна-две молодые тоненькие березки, вокруг ствола невысокий и негустой кустарник.

Дачница пришла в лес по грибы. В процессе сбора отбилась от своей большой шумной компании, но слегка: слышала голоса, видела мелькающие среди деревьев фигуры. Подошла к одной из куртин, намереваясь пошарить в траве. И оттуда, из кустов, раздалось грозное предостерегающее сопение. Оно было таким, что существо, его издававшее, должно бы быть крупным и иметь мощные легкие. Из всего слышанного за свою жизнь по силе эти звуки женщина могла сравнить разве что с тяжелым вздохом коровы.

Героиня наша сначала оторопела, потом вежливо прошептала "Извините!", пятясь спиной, медленно отошла на несколько метров, а затем припустила так, как не бегала даже в детстве. 

Потом пыталась, конечно, узнать у местных, кто бы мог ее пугать. Ей были предложены целых два варианта: ежик и медведь. 

Возможно, еж и умеет так впечатляюще пыхтеть, но, даже встав на задние лапки, едва достигнет четверти метра. А сердитое сопение раздавалось приблизительно с высоты человеческого роста. Версия с медведем тоже не подходила. Во-первых, медведей в округе давным-давно не водилось. А во-вторых, не спрятался бы мишка на таком куцем пятачке. 

Над женщиной, как водится, посмеялись. Выслушала она не раз и пословицу "у страха глаза велики". Но до сих пор утверждает, что на маленьком участке прозрачного кустарника кто-то сопел, как могучее существо... и совершенно не был виден.

Вши. 
Одна женщина, человек на селе не последний, местная начальница, и ее дочка, девица на выданье, вдруг обнаружили у себя в волосах отвратительных насекомых. То есть вчера их не было, а сегодня - вот они, копошатся. Дамы были просто в шоке. Они, домашние, чистоплотные, ухоженные - и вдруг такая мерзость... Гигиенические процедуры приносили лишь временное облегчение. 

Мать, женщина суеверная, заподозрила в напасти колдовской след и обратилась к знакомой "шепталке". Та подтвердила - да, паразиты не простые, "сделанные". И проблема в дочери. На ее жениха имела виды другая девушка и была отвергнута. Она и обратилась за помощью в "конкурирующую организацию", а к кому именно - станет ясно сразу после проведения обряда. 

Бабка дала какие-то травки, отваром которых надо было вымыть головы, и научила, как вести себя с той, которая непременно явится и будет просить что-то взаймы. Как известно, давать ни в коем случае ничего нельзя и пускать в дом нельзя. Так все и получилось. Травяное ополаскивание помогло смыть паразитов, рецидивов потом не было. А в дверь начала стучаться... давняя приятельница матери. Ей, никогда шитьем не увлекавшейся, экстренно и до зарезу понадобились нитки.

"Свадьба". 
Одна деревенская бабенка, что называется, непутевая, пьющая и гулящая, возвращалась домой за полночь. И попалась ей на одной из улиц села развеселая компания. У свадеб бывает такой этап, когда вся обязательная программа выполнена, все съедено-выпито, хозяева смертельно устали, а молодые удалились в спальню для главного действа - вскрытия подарочных конвертов и подсчета их содержимого. Но часть гостей не унимается: душа требует продолжения праздника. И бродят они до утра по округе, тревожа мирных обывателей и дворовых собак взрывами хохота... 

Вот с таким осколком свадебного гулянья наша героиня и встретилась. И вроде даже узнала кого-то из знакомых и даже вспомнила, что именно они празднуют. Люди радостно орали под баян, приплясывали, притопывали, двигаясь по дороге. Баба сразу влилась в веселье, тоже пела и приплясывала, но, поскольку с утра была в подпитии, на ногах держалась нетвердо. И споткнулась. А споткнувшись, в досаде упомянула имя Божие. Упомянула автоматически, с тем же успехом могла сказать "блин" или вообще матюкнуться, но сказала "охоспади". А вот эффект от случайного слова был разительный: в секунду исчезли и певцы, и плясуны, и баянист - все. Очутилась баба одна-одинешенька в чистом поле, в полукилометре от околицы.