В стакане мерно ожидала своей участи давно выдохшееся и недопитое пиво. Даже алкоголь не в силах заглушить некоторые проблемы. И неважно какая крепость у него. Я поднял свой тяжелый взгляд на сына.
Дверь на балкон была открыта, а занавески игриво трепал легкий теплый ветерок. В эту ясную ночь, он стоял на балконе, облокотившись о перила и о чем-то бурно разговаривал с кем-то. Хотя зачем себя обманывать? Со своей девушкой он говорил, разумеется, с Найнэн. Или как он сам ее называл ласково Най. Говорили они обо мне, как я мешаю им, и все такое прочее.
Сейчас сижу в кресле и думаю: а может я все же зря не верил ей и ее семье? Может я действительно не прав? Меня одолевали мысли, о том, что надо подойти к сыну и успокоить его, признаться, что я мог сильно ошибиться и просто дать ему еще один шанс. Еще одну возможность? Но в голове мигом всплыли неприятные воспоминания и его желчные слова.
«Ты думаешь, что хорошо меня знаешь, но ты ничего не знаешь обо мне!» - как хлыстом ударило меня по затылку. «А ты уверен, что я твой сын? Ты ничего не сделал для меня! Почему из всех отцов мне достался ты?!» Вдогонку добили меня вызывающие образы из прошлого.
Больше было невыносимо находиться дома. Я поднялся с кресла и посмотрел на него. Передо мной только его худощавая спина, слегка сгорбленная над перилами. Хотелось извиниться, выпросить последний шанс для себя… Но другая мысль быстро вытесняла первую.
Просто отдать все сыну. Квартиру, документы и деньги. Я осекся. Сын все также стоял ко мне спиной, но теперь просто молчал, вертя в своих руках сигарету. Он явно о чем-то раздумывал. Да и я сейчас тоже, раздумываю. Кем я был до побега и кем я стал после. Отличный парень, но не нужный диктаторской системе. Всем сердцем был верен идеологии, по-настоящему был уверен, что светлое будущее будет и причем скоро. Несмотря ни на что жил и повторял себе как заговоренный, что завтра будет лучше, чем вчера, я смогу добиться своей цели, как бы она ни была трудна. Будет семья, будет ребенок, будет счастье…
Но счастье не пришло.
Пришла армия, боль, унижения и, что самое страшное – разочарование. Разочарование во всем. Пришло осознание, что я служу большой лжи, что на ней построено все и нет ничего, что было создано для блага людей. Мы лишь винтики в большом механизме и каждый такой очень просто заменить. Это понимание как гром среди ясного неба ударило по мне. Я остро это ощутил в тот момент, такое забыть не получится. Моим выходом стал побег из страны. Я бежал на юг, в соседнюю, но свободную и очень жестокую страну. Жестокую не пытками, но ложью и иллюзиями, который ты строишь себе сам, так или иначе веря этой стране и этим людям. Там ты никому не нужен и это от тебя не скрывают. Да и на родине, по большому счету ты вряд ли кому-то нужен, но тебе обязательно скажут, что это не так и что ты незаменим. Только осознать правду очень сложно.
Я оставил все в доме и вышел на улицу с карманными деньгами. Никогда не курил, но сегодня, думаю мне можно. Ночные улицы мегаполиса были почти пусты. Лишь полиция постоянно выкатывала то из одного поворота, то из другого. Тишина царила в спальном районе и мягкий свет фонарей освещал тротуары. Редкая машина промелькнет мимо, и все вновь возвращается в застывшую пустоту.
А ведь после побега я нашел себе прекрасную девушку. Мы с ней как-то случайно пересеклись в кафе. Она забежала в заведение в тот момент, когда единственное свободное место было только за моим столиком. Это было самое лучшее кафе в городе. Я как раз допивал свой напиток и жестом показал, что я могу ей уступить. Она приняла мое своеобразное приглашение и подошла. Уже вблизи я обратил внимание на довольно увесистую папку с бумагами, которую ей было тяжело носить с собой. Обычно я всегда себя убеждал, что я не как они, я ни во что не вмешиваюсь, как бы ни было жаль человека. Но только не сейчас. Я предложил ей помощь: сказал, что помогу донести папку до ее дома. Она словно ждала предложения о помощи. Так мы стали встречаться. Ее звали Онай. Милая грустняшка, которая вечно прячет свои эмоции. Она подходила мне, эта милая девушка действительно полюбила меня, перебежчика, хотя на самом деле мы с ней из одного народа, который волей судьбы поделен на два враждующих лагеря. И я был из того, который сегодня явно живет несладко, по сравнению с соседом. Встречались мы недолго – все переросло в большую любовь, и мы создали семью. Мы заключили брак, скромненько сыграли свадьбу и были довольны ею. Родился сын – Токимару. У нас были все шансы на здоровую и счастливую семью. Мы действительно прожили некоторое время очень счастливо.
Но в один момент моя жизнь резко перевернулась. Поскольку я был не рядовым солдатом, а чего-то да стоящим офицером, поставленный на охрану каких-то работников завода засекреченного города, то я представлял не то, чтобы сильную, но все же досадную неприятность. Меня и мою семью не просто нашли. К нам внезапно ворвались посреди ночи и выволокли на улицу, впихивая во внедорожники с тонированными стеклами. Я понимаю, что все это звучит как в дешевом кино, но было то, что было. Нас вывезли за город, в поле. Там меня и всю мою семью выстроили в ряд. Без лишних слов, один из секьюрити выстрелил в мою жену, и я повалил одного из них, попутно разбив лицо в кровь. Мне повезло, что их всего было двое. Я хорошо запомню, что тогда крикнул сыну: «Токимару! Прячься, как я тебя учил!». Только то, что он меня послушался и спасло его жизнь, пока я пытался разобраться с киллерами. Однако, спасти жену было уже невозможно…
Больше я был не в силах терпеть поток воспоминаний. Откинув от себя отголоски прошлого, я осмотрелся.
Мост.
Я забрел на переправу, погрузившись в свои мысли. Ну что ж… В руке крутили пальцы простую сигарету. Поджигая ее и зажимая в зубах, я сильно поперхнулся. С непривычки это очень противно, но довольно быстро, я освоился. Пистолет оказался во второй руке после того, как зажигалка вернулась снова в карман. Оружие мне досталось как раз от одного из киллеров. Магазин полон, и сам пистолет заряжен.
«Прости сынок, что не дал тебе все в свое время. Теперь я отдам тебе все прямо сейчас, Токимару…»
Холодная сталь ствола оружия коснулась моего подбородка и по всему телу пробежала дрожь. Палец лег на курок, а я зажмурил глаза. Было весьма ощутимо как все тело дрожало, особенно руки.
Все, пора заканчивать!
Сейчас выстрелю! Сейчас я точно выстрелю! Сейчас…
Внезапно раздался резкий звук позади меня, и я рефлекторно оглянулся, опуская оружие…
