Трагедия, которая стала трендом.
Эту статью в фейсбуке написала моя одноклассница. Более точно я сама свои мысли по этому поводу выразить бы не смогла. Не рейтинга ради, просто для обдумывания ситуации решила поделиться с вами.
"Очень хотелось промолчать, но не получается. Слова все не складываются в текст, как те кубики, из которых надо сложить "счастье", а получается почему-то "жопа". Апофеозом становится рандомно выпавшее по хэштегу #9268 в инстаграме фото Анфисы Чеховой. Сначала селфи - лицо трагично, подпись в стихах. Следом проф ч/б в вуалетке (видно, единственное, что более-менее подошло по формату). Подпись в прозе. Наконец, Анфиса молится за души невинно погибших, сидя в позе лотоса на песке и устремив глаза в небо, где оные души летают. Смайлик прилагается. Милый, немножко левее возьми, у меня этот ракурс рабочий.
Страна заходится в истерике. Картинки, перепосты, лайки. В небо пускают белые шары. Формат акции срочно меняют: их должны были выпустить в поддержку кого-то другого, но актуальность меняется и шарики летят в поддержку семей погибших. В инстаграме держат траур: фото еды, фото траура, фото еды. К фотографии ребенка пририсовывают крылья ангела, возможно, даже нимб. Смельчаков с большой аудиторией подписчиков, рискнувших запостить нечто на стороннюю тему, коллективно забрасывают какашками - как, ты не скорбишь, равнодушная скотина? Каждый считает нужным выразить свою #боль #скорбь #трагедия и сообщить #ценитежизнь #любите, и да, разумеется - замечали, как сухо без смайликов смотрится текст? - обязательно добавить , чтобы уж никто не засомневался в печали автора.
Впервые за долгое время в мире, привычном к беде и, в общем-то, время от времени падающим самолетам, новость вызвала такой ажиотаж, такой массовый флешмоб скорби. Я, завороженная этим коллективным действом, листаю соцсети (вредное занятие) и пытаюсь понять, почему так вышло. И ответ приходит.
Потому что это - трагедия идеального формата.
Маркетинговый продукт, сформированный по всем параметрам. Целевая аудитория? Мы все. Сложно представить себя на месте студентов в Кении, прячущихся в шкафу от террористов, жены психопата, зарубившего своих детей топором, сотрудника хосписа, убирающего утку за брошенным стариком, добровольца из приюта, закапывающего трупик котенка с выжженными сигаретой глазами, пассажира какого-то там автобуса, попавшего в ДТП. Это слишком сложный процесс эмпатии, слишком сложная роль для вживания, слишком далёкая жизнь. Но свой собственный чемодан, высунувшийся боком из-под кровати, поблескивает багажной наклейкой - эй, не ты ли сегодня вместо того, чтобы писать отчёт по отчётам, втихаря просматривал отели в Хургаде на первую половину января? Холодок пробегает по спине - я тут, я живой, я причастный. Я летал в Египет. Я мог у м е р е т ь. Это чувство захватывает, заставляет искать себе подобных - вот же они, их много, нас, нас много - дай мне твою руку, мне тоже страшно, я сделаю перепост. Как тоскливо и немножечко сладко щемит сердце - давай посмотрим страницы погибших. Это были их последние минуты... Они купались на закате. Ловили солнце в ладошку. Делали татуаж бровей. Как мы, как мы. Скриншот, запостить, скорбный смайл. #ценитекаждуюминуту
И, наконец, вишенка на торте.
Солнышки, сладкие, маленькие - неужели вы никогда не знали, что в авиакатастрофах гибнут дети? Что они вообще гибнут - от голода, холода, издевательств, изнасилований, войн? Ну разумеется, вы знали. Просто эта информация, она как цельная овсянка - невкусная, пресная (хотя очень полезная), не везде продается, сложно жевать. Но мироздание обо всем позаботилось - непостижимо, саркастично, злобно. Оно нашло для вас самого трогательного героя, оно дало маме шанс сделать #последнеефото максимально выразительным, оно придумало лучший слоган и сделало смерть #главныйпассажир максимально инстаграмоёмкой, облегчив вам задачу, чтобы вы могли делиться скорбью, просто сделав перепост. Это можно кушать - так трагично, так аппетитно. Слезы капают в кашу. Кушайте, зайки, у вас переварится.
Никто не способен постичь глубину чужого горя - когда оглох, ослеп, застрял в безвременье, щупаешь воздух вокруг себя. Неужели не чувствуется та неуместность, та пошлость, которую своими грустными смайликами пытаются поставить в один ряд с омертвением тех, кто уперся взглядом в щербатые полы питерского морга перед тем, как его поведут мимо многих обгоревших кусочков плоти, бывшей любимой кем-то, кем-то, кем-то... кем-то... им? Как вышло, что на планете, где каждый наш вздох значит то, что однажды мы перестанем дышать, на смерть обращают внимание, только когда она угадывает с форматом?
Какие мы странные. Какие разные. Люди надувают сиськи, губы, качают бицуху, чтобы выглядеть сексуально - и внезапно не могут кончить. Смотрят ужастики, где фонтаном бьёт кетчуп, с замиранием сердца - кровавые ДТП на ютубе, гоняют по трассе - и все равно не ощущают свою телесность, свою смертность, свою хрупкую единомоментность. Упрощают, уплощают восприятие до того, чтобы ни одна мысль крупнее молекулы не смогла сквозь него проникнуть, разве что через проверенные каналы. Например, инстаграм.
Какой же это все-таки тотальный пиздец."
(с)Daria Moskovtseva
"Очень хотелось промолчать, но не получается. Слова все не складываются в текст, как те кубики, из которых надо сложить "счастье", а получается почему-то "жопа". Апофеозом становится рандомно выпавшее по хэштегу #9268 в инстаграме фото Анфисы Чеховой. Сначала селфи - лицо трагично, подпись в стихах. Следом проф ч/б в вуалетке (видно, единственное, что более-менее подошло по формату). Подпись в прозе. Наконец, Анфиса молится за души невинно погибших, сидя в позе лотоса на песке и устремив глаза в небо, где оные души летают. Смайлик прилагается. Милый, немножко левее возьми, у меня этот ракурс рабочий.
Страна заходится в истерике. Картинки, перепосты, лайки. В небо пускают белые шары. Формат акции срочно меняют: их должны были выпустить в поддержку кого-то другого, но актуальность меняется и шарики летят в поддержку семей погибших. В инстаграме держат траур: фото еды, фото траура, фото еды. К фотографии ребенка пририсовывают крылья ангела, возможно, даже нимб. Смельчаков с большой аудиторией подписчиков, рискнувших запостить нечто на стороннюю тему, коллективно забрасывают какашками - как, ты не скорбишь, равнодушная скотина? Каждый считает нужным выразить свою #боль #скорбь #трагедия и сообщить #ценитежизнь #любите, и да, разумеется - замечали, как сухо без смайликов смотрится текст? - обязательно добавить , чтобы уж никто не засомневался в печали автора.
Впервые за долгое время в мире, привычном к беде и, в общем-то, время от времени падающим самолетам, новость вызвала такой ажиотаж, такой массовый флешмоб скорби. Я, завороженная этим коллективным действом, листаю соцсети (вредное занятие) и пытаюсь понять, почему так вышло. И ответ приходит.
Потому что это - трагедия идеального формата.
Маркетинговый продукт, сформированный по всем параметрам. Целевая аудитория? Мы все. Сложно представить себя на месте студентов в Кении, прячущихся в шкафу от террористов, жены психопата, зарубившего своих детей топором, сотрудника хосписа, убирающего утку за брошенным стариком, добровольца из приюта, закапывающего трупик котенка с выжженными сигаретой глазами, пассажира какого-то там автобуса, попавшего в ДТП. Это слишком сложный процесс эмпатии, слишком сложная роль для вживания, слишком далёкая жизнь. Но свой собственный чемодан, высунувшийся боком из-под кровати, поблескивает багажной наклейкой - эй, не ты ли сегодня вместо того, чтобы писать отчёт по отчётам, втихаря просматривал отели в Хургаде на первую половину января? Холодок пробегает по спине - я тут, я живой, я причастный. Я летал в Египет. Я мог у м е р е т ь. Это чувство захватывает, заставляет искать себе подобных - вот же они, их много, нас, нас много - дай мне твою руку, мне тоже страшно, я сделаю перепост. Как тоскливо и немножечко сладко щемит сердце - давай посмотрим страницы погибших. Это были их последние минуты... Они купались на закате. Ловили солнце в ладошку. Делали татуаж бровей. Как мы, как мы. Скриншот, запостить, скорбный смайл. #ценитекаждуюминуту
И, наконец, вишенка на торте.
Солнышки, сладкие, маленькие - неужели вы никогда не знали, что в авиакатастрофах гибнут дети? Что они вообще гибнут - от голода, холода, издевательств, изнасилований, войн? Ну разумеется, вы знали. Просто эта информация, она как цельная овсянка - невкусная, пресная (хотя очень полезная), не везде продается, сложно жевать. Но мироздание обо всем позаботилось - непостижимо, саркастично, злобно. Оно нашло для вас самого трогательного героя, оно дало маме шанс сделать #последнеефото максимально выразительным, оно придумало лучший слоган и сделало смерть #главныйпассажир максимально инстаграмоёмкой, облегчив вам задачу, чтобы вы могли делиться скорбью, просто сделав перепост. Это можно кушать - так трагично, так аппетитно. Слезы капают в кашу. Кушайте, зайки, у вас переварится.
Никто не способен постичь глубину чужого горя - когда оглох, ослеп, застрял в безвременье, щупаешь воздух вокруг себя. Неужели не чувствуется та неуместность, та пошлость, которую своими грустными смайликами пытаются поставить в один ряд с омертвением тех, кто уперся взглядом в щербатые полы питерского морга перед тем, как его поведут мимо многих обгоревших кусочков плоти, бывшей любимой кем-то, кем-то, кем-то... кем-то... им? Как вышло, что на планете, где каждый наш вздох значит то, что однажды мы перестанем дышать, на смерть обращают внимание, только когда она угадывает с форматом?
Какие мы странные. Какие разные. Люди надувают сиськи, губы, качают бицуху, чтобы выглядеть сексуально - и внезапно не могут кончить. Смотрят ужастики, где фонтаном бьёт кетчуп, с замиранием сердца - кровавые ДТП на ютубе, гоняют по трассе - и все равно не ощущают свою телесность, свою смертность, свою хрупкую единомоментность. Упрощают, уплощают восприятие до того, чтобы ни одна мысль крупнее молекулы не смогла сквозь него проникнуть, разве что через проверенные каналы. Например, инстаграм.
Какой же это все-таки тотальный пиздец."
(с)Daria Moskovtseva
