LichBloodmoon

Я устал бояться крови,

Я устал бояться  думать и решать,

Я не должен тебя касаться,

Я устал .. бояться .. ГРЕХИ СОВЕРШАТЬ.


Бородатый поп в золотых очках,

Говорит нам дружно - попадете вы в ад!

Но даже монашка , что душою чиста,

Продаст свою задницу - на раз два.


История помнит, история слышит

Она наблюдает, как сладко ты дышишь.

И ей ... Не хуя не надо .. чтобы выдать тебя.


Это великий град Вавилон,

 на крови построен был  он.

На основе битых надежд был построен,

Но я уже, совсем не расстроен.


Детка это - аттракцион!

Посмотри как прекрасно живётся  в нем,

Посмотри как горят голубые огни,

Вса-дников без го-ло-вы!


Я так сильно устал, быть может не спал.

Каждая комната словно это темный подвал.

Карди- нал, повязал, завязал,

Мои руки окаменевшие,

Я кричу им в ответ АХУЕВШИЕ!


В серой ванне не пахнет совсем лёгким бризом,

Хотя это было бы странным сюрпризом,

Но явно не призом, что дают лишь героям,

Либо тем кто пиздел, либо смирно сидел.

В моей Черепушке , где бродят уроды,

МОЙ БЕС ОКАНЧАТЕЛЬНО ПО -СЕ - ДЕЛ!


прочь из моей головы - это сон, это гон.

Оттуда, родился вдруг сладостный стон,

Я лежу на кровати , прибитый гвоздями,

Пока демонессы с обрезом меня ПОЖИРАЛИ!


Прочь, уходи, удались, заблудись.

Но в ответ я лишь слышу слова - улыбнись,

Ну а мне то что делать, тут я улыбнулся,

И КРОВАВОЙ ЗАРЕЙ МОЙ ЛИК ОБЕРНУЛСЯ! 


Снова сижу я один, вокруг куча картин,

За рабочим столом, все вокруг кувырком.

Повернувшись назад, осмотрев свою комнату ,

Вокруг лишь хаус , артхаус и незги.

И тут поперхнувшись своей нитью красной,

Что достала до мозга довольно удачно,

Поглядел я во тьму с животной опаской

Предо мной силуэт , белый как в сказке.

Он мне сказал, молодец удружил,

Хотя вроде я, никому не служил,

Пасть вдруг раскрылась у него на запястье, 

А в голове одна мысль -

Где же ты ... Настя?

Где в ночь лунная кровь вздымается кулаком,

Волоком проклятым, где черти вихрем слабели.

Там бродячий цирк в темных трясинах песен

Стонами иссохших душ, сожженных огнем ада.


Под шатрами зловещими, где призрачный свет,

Горит в зыби теней, в топоте страшных ног.

Там демоны с ножами и с хирургической точностью,

Когда слезы текут, вырывают жизни пульс.


Остроглазые клоуны, с перекошенными лицами,

Сползают на тебя, сжимая цирковые секреты.

Они смеются, им словно не нужно дышать,

Готовы раскрыть рот, чтобы поглотить твою жизнь.


Акробаты на воле, словно куклы из шторма,

На тонком краю, в темной глубине души томятся.

Лишь один прыжок, неуверенный в темноте,

И память уносит их – далеко в мир ненависти.


Сайлентиллеры с турбинами в глазах,

Молчаливые убийцы ночью скользят в тишине.

Лишь шепот их ножей пронзает твои кошмары,

Летит кровавая роза, оставляя следы сгнивших дней.


Цирковым демонам, продана твоя душа,

Ты теперь причастие этого забытого ада.

Можешь петь в темноте, лежат те, кто не услышал,

В твоем сердце загадка – цирк ждет свою долю греха.


И живешь ты в мире, где небо покрыто тьмой,

Их высокие гробы, переборенные страхом.

А звуковая скульптура бродит меж света и тьмы,

Где бродячий цирк своим шагом коррумпирован.


Так пусть на лету ветер порежет с болью кожу,

Пусть ночь погружает весь этот страх в забвение.

Горит луна и кровь вздымается кулаком,

Бродячий цирк – всегда найдет свое последнее слово.

Где в ночь лунная кровь вздымается кулаком,

Волоком проклятым, где черти вихрем слабели.

Там бродячий цирк в темных трясинах песен

Стонами иссохших душ, сожженных огнем ада.


Под шатрами зловещими, где призрачный свет,

Горит в зыби теней, в топоте страшных ног.

Там демоны с ножами и с хирургической точностью,

Когда слезы текут, вырывают жизни пульс.


Остроглазые клоуны, с перекошенными лицами,

Сползают на тебя, сжимая цирковые секреты.

Они смеются, им словно не нужно дышать,

Готовы раскрыть рот, чтобы поглотить твою жизнь.


Акробаты на воле, словно куклы из шторма,

На тонком краю, в темной глубине души томятся.

Лишь один прыжок, неуверенный в темноте,

И память уносит их – далеко в мир ненависти.


Сайлентиллеры с турбинами в глазах,

Молчаливые убийцы ночью скользят в тишине.

Лишь шепот их ножей пронзает твои кошмары,

Летит кровавая роза, оставляя следы сгнивших дней.


Цирковым демонам, продана твоя душа,

Ты теперь причастие этого забытого ада.

Можешь петь в темноте, лежат те, кто не услышал,

В твоем сердце загадка – цирк ждет свою долю греха.


И живешь ты в мире, где небо покрыто тьмой,

Их высокие гробы, переборенные страхом.

А звуковая скульптура бродит меж света и тьмы,

Где бродячий цирк своим шагом коррумпирован.


Так пусть на лету ветер порежет с болью кожу,

Пусть ночь погружает весь этот страх в забвение.

Горит луна и кровь вздымается кулаком,

Бродячий цирк – всегда найдет свое последнее слово.