Kat1509

Отрывок из романа "Звезда Нибелии. Тёмные дни":

Корт почувствовал за Юту странную гордость. В течение нескольких недель после того, как узнал, что она решилась на обряд Нанесения Знаков, он не мог понять причин. Это казалось странным: Юта была слишком самобытной, да и с народом её мало что связывало. Была ли причина в её матери, которая оказалась атлургом? Или же у неё на уме было что-то иное?

Сейчас, глядя на её прямую спину, спокойное выражение лица, уверенный, непоколебимый взгляд, Корт наконец понял, почему она делает это.

Юта уже была атлургом. А обряд Нанесения Знаков – всего лишь символический жест, подтверждающий это. Словно кто-то проводит ручкой по невидимым, но уже существующим на бумаге линиям. Линии её судьбы уже были написаны. Ей оставалось только следовать им.

Закончив втирать красную пыль, гурнас промокнул рану лоскутом ткани. Первый символ был закончен. Оставалось еще около двадцати. Через четыре-пять часов предплечья девушки будут испещрены символами наури. Ритуал закончится, и гурнас впервые назовёт её атлургом.

Когда обряд Нанесения Знаков подошёл к концу, атлурги уже еле стояли на ногах. Обычно первые знаки наносятся ещё ребёнку. Сперва только несколько основных символов. Остальные добавляются позже, по несколько за раз, в течение всей жизни.

Но в случае Юты первые знаки наносились уже взрослому человеку, поэтому их было гораздо больше. Все символы, которые обычно атлург получает в течение жизни, были нанесены Юте за раз.

Отрывок из романа "Звезда Нибелии. Огненные слёзы":

Он обернулся к Леде и быстро шепнул что-то на ухо. А затем зашагал по направлению к Юте. Подойдя к девушке, Корт встал рядом. Он не смотрел на неё, взгляды обоих были прикованы к телу на полу.

– Что теперь будет? Вы выберете нового Канга? – тихонько спросила Юта.

– Канга не выбирают, – ответил Корт. Его брови были нахмурены, а руки скрещены на груди. Голос был спокоен, но в нём чувствовалось напряжение. – Им становится сильнейший. Тот, за кем идут люди, кому доверяют и кого уважают. Кто сможет доказать свою состоятельность, как вождя, а также устранить всех соперников.

Он замолчал, думая о чём-то своём, а Юта уставилась на убитого Канга. Она совсем недавно жила среди атлургов и ещё мало что могла сказать о них. Кроме того, что эти люди снова и снова поражали её. И часто Юта не могла решить, в хорошем ли смысле, или в плохом.

Атлурги были решительны и бесстрастны. А их холодная рассудительность порой граничила с жестокостью. Выше всего эти люди ценили железную волю и силу духа, безоговорочно ставя выживание Утегата выше своих жизней. Как, видимо, и жизней других. Они были не похожи на расслабленных и избалованных жителей Лиатраса. Ежедневная борьба за жизнь выхолощила из них всё лишнее, всё, что не имело прямого отношения к выживанию. Это включало в себя любые проявления слабости, страха и неуверенности. Но, как полагала Юта, и часть человечности, по крайней мере, в том смысле, в каком она привыкла её понимать.

Отрывок из романа "Звезда Нибелии. Огненные слёзы":

Корт усмехнулся. Он снова перевёл взгляд с Канга на Юту.

– Знаешь, я ей не верю.

Леда даже немного отстранилась, чтобы вопросительно посмотреть на мужа.

– Тогда зачем же ты говорил за неё и помогал всё это время?

Корт пожал плечами.

– Я не думаю, что она лжёт. Но и всей правды не говорит. Её реакция, когда она узнала, что её шаттл разбился…

– Мне её реакция кажется совершенно нормальной. Она чуть не погибла, узнала о том, что в пустыне живут люди, и потеряла возможность вернуться домой. И всё в один день.

Корт покачал головой, продолжая смотреть на Юту. Она казалась такой уязвимой, словно раненая птица, которой не выжить без посторонней помощи. И даже если она выживет, то уже никогда не сможет летать.

Но было в ней что-то ещё, почти неуловимое: отчаянное упрямство, жажда выжить. Но не потому, что она хочет жить, а для того, чтобы сделать что-то, достичь некой цели. Корт видел это каждый день в её глазах. Такая, как она, может пережить всё это только для того, чтобы осуществить задуманное – нечто, что не даёт ей покоя. Эта жажда порочна. Она не может привести ни к чему, кроме боли и саморазрушения. Корт хорошо понимал это состояние, потому что когда-то чувствовал то же.

Отрывок из романа "Звезда Нибелии. Огненные слёзы":

Корт пришёл за ней после обеда. Юта ждала его, сидя на кровати. Она уже облачилась в новую одежду. Та сидела хорошо и была удобной, разношенная Ледой. Мужчина осмотрел её с головы до ног, словно антикварную вазу, которую собирался продавать скупщику раритета и, видимо, остался доволен. Уже выходя из комнаты, он бросил через плечо:

– Молодец, что надела кулон.

Юта в недоумении посмотрела себе на грудь. Как и ожидалось, кулона там не было, ведь она его не надевала и даже старалась не смотреть на него, проходя мимо.

– Я не… – начала Юта, но Корт её перебил.

– Это очень умно, учитывая, что никто не знает, какое решение примет Канг. В такой ситуации не повредит иметь при себе вещь, которая однажды уже спасла тебе жизнь. К тому же, если вынесут решение о том, чтобы оставить тебя в пустыне, у тебя может не быть возможности вернуться за ним.

Эти слова будто хлестнули её. Юта замерла на месте, потеряв дар речи, а мужчина, даже не обернувшись, вышел в коридор. С минуту Юта стояла на месте, а потом бросилась на кухню и схватила кулон с полки. Она крепко зажала его в кулаке, после чего, сделав вид, что ничего не произошло, вышла из дома.

Корт ждал её в коридоре. Он молча взглянул на девушку и, словно играя в ту же игру, как ни в чём не бывало, зашагал по коридору.

Отрывок из романа:

– Можешь поесть, если голодна, – раздался сзади голос.

Юта инстинктивно выдернула руку, ушибив пальцы. За её спиной, у массивного стола, расположенного посередине, стоял Корт. Юта хотела извиниться за то, что без спроса шарила на кухне, но мужчина даже не смотрел на неё. Он вытряхивал на стол содержимое плетёной корзины, которую принёс. Оттуда высыпались длинные коричнево-зелёные стебли, покрытые красноватой шелухой. Мужчина взял со стола миску и принялся шелушить их.

Некоторое время Юта наблюдала за ним. Похоже, ему было всё равно, что она делает, так что Юта решила всё же заглянуть внутрь горшка. Там плавала бурая смесь консистенции супа-пюре, из которой всплывали тёмно-зелёные комки. Пахло всё это сладковато-горько. Запах отдалённо напоминал помесь творога и тмина. Юта поморщилась и закрыла крышку.

– А можно мне воды? – неуверенно обратилась она к Корту, продолжавшему заниматься своими делами.

– Прости, но на сегодня воды не осталось. Здесь с этим тяжело. Но можешь выпить молока.

Он снял с полки кожаный бурдюк и передал Юте. Молоко пахло отвратительно, но она всё равно сделала несколько глотков. После чего села на каменную табуретку с другой стороны стола, поджав под себя одну ногу.