Ни болен, ни здоров
Для меня во время моих поисков с очевидностью стали обнаруживаться некоторые мои пороки, которые, будто находящиеся на ладони, я мог бы осязать: одни — более скрытые и таящиеся в тёмных углах, другие — не неотступные, но вскоре возвращающиеся (и их я назвал бы даже наиболее докучливыми, как изменчивых врагов, нападающих внезапно, из-за которых невозможно ни, как во время войны, находиться в состоянии готовности, ни, как в мирное время, чувствовать себя в безопасности).
Однако я очень хорошо осознаю (ибо почему бы я не мог признаться тебе в истине, как врачу?), что это моё состояние ни вполне свободно от того, чего я боялся и что ненавидел, ни подвержено этому вновь. В этом состоянии, хотя и не в самом худшем, но в весьма жалком и неприятном, я и нахожусь: ни болен, ни здоров.
Это не есть то, о чём ты, пожалуй, скажешь, что начала всех добродетелей зыбки и лишь со временем приобретают прочность и крепость. Я также очень хорошо знаю, что то, чего домогаются для блеска (я имею в виду влияние, славу, приносимую красноречием, и всё то, что зависит от чужого одобрения), постепенно упрочивается. А то, благодаря чему приобретается подлинное могущество, и то, что для достижения успеха вооружается некоторым притворством, — это требует годы, до тех пор, пока долговременность не придаст ему понемногу истинную красоту.
Но я опасаюсь, как бы привычка, которая сообщает вещам устойчивость, не закрепила бы во мне этот порок более основательно. Ведь длительное и частое употребление как плохого, так и хорошего внушает любовь к нему. Какова эта шаткость души, колеблющейся между тем и другим и не склоняющейся решительно ни к хорошему, ни к дурному, я не могу показать тебе ни сразу, ни по частям. Знаешь название моей болезни?
Держи Новопассит, друг!
