Cosmocrator

Внемлите, о добрые граждане Рима! На днях всем нам известный сочинитель трагедий, пелопонесский грек Никитос Михалкидис вместе со своим братом Конталием решили открыть по всей Империи новую сеть термополиев - заведений, где любой римский гражданин может подкрепить свои силы горячей едой, устав после долгой дороги или же просто прогуливаясь неподалеку.

Термополии Михалкидиса откроются во всех уголках Империи. Называться же они будут Domi Manducet. Михалкидис считает, что его заведения станут достойной заменой харчевням известного парфянского богача Макдакуса, которые известны тем, что потчуют посетителей чрезмерно пышными булками и слишком жирным мясом с соусом из парфянской каракатицы, из-за чего добрые квириты начинают без меры толстеть и страдать несварением.

Грек Михалкидис же уверяет: в его термополиях будут подавать только здоровую и полезную еду! Никаких излишеств, никаких павлиньих мозгов и печеных мурен! К тому же, все блюда будут изготовлены в той же провинции, где располагается заведение.

И вроде бы хороша задумка Михалкидиса: давно бы пора построить свои собственные термополии, дабы честные римские граждане не толстели в харчевнях Макдакуса, подобно злоязыкому оратору Просвирнусу. Но граждане на Форуме поговаривают: а зачем нам, собственно, еще одна сеть заведений, если по всем городам Империи расположились термополии под вывеской "Вилла" и множество других римских тратторий?

Но Михалкидис стоит на своем: его сеть харчевен будет достойным соперником зловредному парфянскому Макдакусу! И для того, чтобы построить их по всей Империи, он попросил у Цезаря Августа миллиард сестерциев.

Да-да, любезные квириты, вы не ослышались. Миллиард сестерциев! У Цезаря Августа!

Граждане же на Форуме шепчутся: что же теперь будет? Не введет ли теперь Михалкидис в своих харчевнях налог на лепешки и мясо, как он недавно предлагал поступить с посетителями публичных библиотек, заставив их платить по 25 сестерциев в месяц?

"Если Михалкидис ставит такие трагедии, то страшно даже представить, чем он будет кормить добрых квиритов в своих заведениях!" - говорят граждане на рынке.

И как будут называться блюда, которые Михалкидис предложит посетителям? "Утомление Гелиоса"? "Лигурийский брадобрей"?

Воистину, лучше бы сей сочинитель трагедий продолжал ставить в амфитеатрах свои пьесы, в которых он непрестанно тоскует по временам Семи Царей.

- ШАХ.
Смерть посмотрел на белого коня, который взвился на дыбы и, всхрапывая, перепрыгнул через армию черных фигурок на доске, угрожая королю расправой.
Почтенный мужчина погладил окладистую бородку и усмехнулся.
- Знаешь, вообще-то я никогда не любил шахматы. Но, к сожалению, в покер ты играть не умеешь.
- А КТО В ЭТОМ ВИНОВАТ?
Англичанин готов был поклясться, что синий огонек в глазницах скелета насмешливо сверкнул. Это... это было очень странно.
Откинувшись в кресле, мужчина потянулся было к чашечке чая, которая стояла там нетронутой еще с самого начала партии, и передвинул фигурку.
- Ты действительно неплохой парень, Смерть.
В этот же момент сидящий все это время на плече писателя Смерть Крыс очень возмущенно пискнул и встопорщил усы. Бородач добродушно рассмеялся и почесал крысенку носик. Тот сразу успокоился и свернулся клубочком, продолжая наблюдать за игрой одним... хм, назовем это глазом.
- О, ты тоже хороший, малыш. Я даже не мог рассчитывать на то, что вы окажетесь именно такими, какими я вас представлял. Да что уж там - я не надеялся, что вообще с вами встречусь, - мужчина отпил остывшего чая и поправил очки. - Интересно, а другие писатели встречают своих героев на иных планах бытия?
- НЕТ. ЕСЛИ ТОЧНЕЕ - НЕ ВСЕ, - Смерть покачал головой, продолжая наступление на забитого в угол черного короля. - ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МЫ ПОЯВИЛИСЬ, НУЖНО ВЛОЖИТЬ В НАС САМУ ЖИЗНЬ, ИБО ДАЖЕ Я НЕ ПОЯВИЛСЯ БЫ ИЗ НИЧЕГО. А ВЫ ВЛОЖИЛИ НЕ ПРОСТО ЖИЗНЬ - ВЫ ОТДАЛИ СВОЕМУ ТВОРЕНИЮ САМОГО СЕБЯ. ИМЕННО ПОЭТОМУ ВЫ ЗАБОЛЕЛИ. ВСЁ ЧЕСТНО, МАСТЕР.
Писатель вздохнул и отвел взгляд в пол. Воцарилась такая тишина, что можно было расслышать каждую упавшую песчинку в золотых часах, находящихся по левую руку от Смерти. Серебристый песок неудержимо сыпался вниз, и англичанин волей-неволей вздрагивал каждый раз, когда смотрел на него.
- ШАХ И МАТ.
Мужчина сдвинул седые брови, глядя на то, как возникшая из ниоткуда тень вцепилась в короля и исчезла вместе с ним в небытие. После перевел внимательный взгляд на часы. Вернее, на пустое место, где те раньше стояли.
- Ха, мухлюешь, приятель, - он наигранно погрозил пальцем кажущемуся виноватым Смерти и поднялся из-за стола. - Однако это было любопытно.
Писатель обернулся, глядя в темноту, в которой начали проявляться силуэты, такие знакомые и любимые: родственники, друзья, приятели, утирающие слезы над его больным бездыханным телом.
- Это очень обидно, - лишь сумел произнести англичанин, отводя взгляд.
- НО ЭТО - НЕ КОНЕЦ. ПОЙДЕМТЕ, МАСТЕР. МЫ ОЧЕНЬ ДОЛГО ВАС ЖДАЛИ.
Смерть встал и учтиво поклонился. Смерть Крыс, перебравшись на стол, попытался повторить его движения, но вышло немного комично, однако мужчина не подал вида и кивнул им обоим. Костлявые пальцы взяли его за руку и открыли дверь, за которой уже давно слышался топот многочисленных ног.
Мужчина на секунду растерялся, когда увидел за порогом огромную толпу. Толпа сообразила быстрее и приветствовала его троекратным "Ура". Сразу же из нее выделился высокий и тощий парень в потрепанной красной мантии, за ним выскочил здоровенный котяра, чья морда напоминала, скорее, мохнатый кулак, а следом за ними, кусая мешающих за пятки, вылез огромный и деловитый Сундук.
- С возвращением, Мастер! - приветствовал писателя человек, на чьей шляпе было написано "Валшебник".
- Мро! - подтвердил кот.
- Клац! - довольно добавил Сундук.
Терри снова посмотрел назад, увидел, как врач зафиксировал время смерти и пожал Ринсвинду руку.
"Вы всегда будете живы в наших сердцах" - услышал он миллионы голосов в голове. Детские и взрослые, мужские и женские, голоса прощались с ним и благодарили его на разных языках.
- Прощайте, друзья, - тихо добавил писатель и направился вперед, туда, где виднелись башни Незримого Университета.