Как правильно выбрать аксессуары для ПК
Вот такой коврик для мышки обнаружился у секретаря на моей новой работе.
BlekDgek
Награды:
40К рейтинг
94 подписчика
13 подписок
79 постов
15 в горячем
Now you're singing with portals. (и да, посмотреть можно только на самом ютубе, но фанатам Portal крайне советую)
Хоть и не фанат данного музыкального стиля, но очень понравилось. Как оказалось, было тут аж два года назад, но народ не проникся, может сейчас будет иначе =)
Советы как бороться с игнором от Фаины Раневской.
Правда это или ложь - не знаю, но рассказал нам эту историю один преподаватель:
Раневская была очень хорошей актрисой, но как у любого из нас, были у нее и плохие качества. Она не чуралась грубой речи и была крайне не пунктуальна. Всегда опаздывала на репетиции, когда на 10 минут, когда на 20, а то и больше. Однажды, режиссер и другие работники театра решили, что с них хватит. Опоздает - будем делать вид, что и нет её тут вовсе!
И вот идет репетиция. Уже минут 40 как в процессе. И тут распахивается дверь, на пороге наша героиня, кричит оттуда "Здравствуйте! Извините, что опоздала". Никто не реагирует. Она подбегает к сцене: "Здравствуйте!". Ноль реакции, все продолжают заниматься своими делами. Фаина склоняется над режиссером, к самому его носу и громко говорит "ЗДРАВСТВУЙТЕ!". Он даже не меняется в лице. Раневская пожимает плечами и равнодушно изрекает: "Хм, никого нет. Пойду поссу!".
Продолжать игнорировать ее дальше сил у труппы не было.
Раневская была очень хорошей актрисой, но как у любого из нас, были у нее и плохие качества. Она не чуралась грубой речи и была крайне не пунктуальна. Всегда опаздывала на репетиции, когда на 10 минут, когда на 20, а то и больше. Однажды, режиссер и другие работники театра решили, что с них хватит. Опоздает - будем делать вид, что и нет её тут вовсе!
И вот идет репетиция. Уже минут 40 как в процессе. И тут распахивается дверь, на пороге наша героиня, кричит оттуда "Здравствуйте! Извините, что опоздала". Никто не реагирует. Она подбегает к сцене: "Здравствуйте!". Ноль реакции, все продолжают заниматься своими делами. Фаина склоняется над режиссером, к самому его носу и громко говорит "ЗДРАВСТВУЙТЕ!". Он даже не меняется в лице. Раневская пожимает плечами и равнодушно изрекает: "Хм, никого нет. Пойду поссу!".
Продолжать игнорировать ее дальше сил у труппы не было.
История о самых что ни на есть Защитниках Отечества. Зиновий Колобанов и его танковая рота.
Добрый день! Сегодня еще 23 число, и я вдруг вспомнил историю советского танкового аса. Многие слышали про него, но я нашел очень интересную и подробную статью. Представляю ее вам, надеюсь, понравится:
19 августа 1941 года на подступах к Гатчине (тогда Красногвардейск) совершил свой беспримерный подвиг командир танковой роты, старший лейтенант Зиновий Григорьевич Колобанов. Колобанов получил приказ, во что бы то ни стало не пропустить немецкую танковую колонну на Красногвардейск. У советского офицера в распоряжении было всего пять тяжелых танков КВ-1. На Красногвардейск же двигалось около ста(!) вражеских танков.
Во всех монографиях, посвященных истории бронетанковых войск, тот бой описан. Грубо, коряво, без подробностей. Упомянут, скорее. А ведь экипаж старшего лейтенанта З. Колобанова в одном бою уничтожил 22 (двадцать два!) немецких танка! «Мировой рекорд»: ни одному танкисту мира в одном бою не удалось его превзойти.
Знаменитый колобановский бой произошел южнее Гатчины. Враг рвался к Ленинграду. Командиру 1-й Краснознаменной танковой дивизии Герою Советского Союза генерал-майору В.И. Баранову было приказано разгромить врага на подступах к Красногвардейску. В это время дивизия получила от рабочих Ленинграда пять танков «KB». Комдив, зная мощь этих машин, приказал поставить «KB» в засаду на пути наступления противника и нанести по его танковым колоннам внезапный удар.
Эти пять «KB» он передал в роту старшего лейтенанта Колобанова. Было это 18 августа 1941 года. Колобанов две машины укрыл на лужской дороге, две – на кингисеппской, а свой командирский танк – на приморской. По радио донес в полк: «Позицию занял и оборудовал. Все предусмотрел. Будем стоять насмерть. Врага не пропустим».
«Задание я получил лично от командира дивизии Баранова, – рассказывал Колобанов уже после войны ленинградским журналистам. – Он показал мне на карте развилку дорог, идущих на Лугу и Кингисепп, и приказал: «Перекрыть и стоять насмерть». Обстановка под Ленинградом была такой, что приказ комдива я воспринял буквально. Да, отступать было уже некуда: позади – Ленинград…»
Колобанов рассказывал: «Когда я вернулся в роту, там заканчивали погрузку снарядов. Брали главным образом бронебойные. Два боекомплекта. Дорог, которые следовало перекрыть, было три. Я отдал приказ экипажам, направив их на дороги по флангам, сам решил встать на дороге посредине. С командирами танков мы поддерживали связь по радио. Ротный направил два танка – лейтенанта Сергеева и младшего лейтенанта Евдокименко – на лужскую дорогу (ныне – Киевское шоссе). Еще два КВ под командованием лейтенанта Ласточкина и младшего лейтенанта Дегтяря направились защищать дорогу, ведущую на Волосово».
Танк же самого командира роты встал в засаду у дороги, соединяющей таллинское шоссе с дорогой на Мариенбург – северной окраиной Красногвардейска.
Снова дадим слово Зиновию Колобанову: «Дорога шла мимо нас под небольшим углом, отлично просматривалась. Начали оборудовать позицию для засады. А вырыть капонир для КВ – это, прямо скажу, тяжкий труд. Да еще грунт попался крепкий. Но оборудовали и основную позицию, и запасную. Поставили танк, все тщательно замаскировали».
Для своего танка Колобанов определил позицию таким образом, чтобы в секторе огня был самый длинный, хорошо открытый участок дороги. Расстояние до него – метров 150, не больше. Кругом в поле виднелись неубранные стога: по обеим сторонам дороги на Мариенбург тянулись обширные заболоченные луга. Было даже небольшое озерцо с беспечно плавающими по нему утками.
Колобанов рассказывал о своих ребятах: «Замечательные, прекрасные люди. Не знаю, поймете ли вы это, но экипаж танка – больше чем семья. Ведь танк – машина, которая подчиняется коллективу. Здесь необходимы полная слаженность и взаимопонимание. Иначе воевать нельзя. Я понимал и чувствовал каждого: опытнейшего механика-водителя Колю Никифорова, командира орудия, настоящего мастера своего дела Андрея Усова, очень смелого радиста Пашу Киселькова, заряжающего, хорошего человека Колю Роденкова».
Ближе к ночи подошло пехотное прикрытие. Молоденький лейтенант отрапортовал Колобанову, что прибыл в его распоряжение. Опытный танкист понимал: от пехоты в этом бою будет мало толку. Но опасаясь, что гитлеровцы зайдут КВ в тыл и ослепят экипаж дымовыми шашками, приказал разместить пехотинцев позади танка, в стороне, чтобы они присматривали за флангами.
19 августа 1941-го. Утро. Поднималось солнце. В десять часов раздались выстрелы слева – на дороге, где держали оборону бронированные машины лейтенанта Ласточкина и младшего лейтенанта Дегтяря. По радио сообщили, что один из экипажей вступил в бой с немецкими танками.
У них же, под Войсковицами, по-прежнему было спокойно. Колобанов вызвал к себе командира боевого охранения и приказал: пехотинцам открывать огонь по противнику только тогда, когда «заговорит» орудие КВ. Во втором часу дня появились вражеские машины. Захлопнув люки, экипаж замер на своих местах. Командир орудия старший сержант Андрей Усов доложил, что видит три мотоцикла с колясками. Последовал приказ командира:
– Огня не открывать!
Немецкие мотоциклисты промчались в сторону Мариенбурга, не заметив замаскированный в засаде КВ. Выполняя приказ Колобанова, не стали открывать огня по вражеской разведке и пехотинцы прикрытия. Пыль еще не улеглась, когда показалась колонна. Впереди – штабные машины, за ними – танки. На Ленинград шли подразделения 10-го танкового полка 8-й танковой дивизии вермахта. Эта немецкая танковая дивизия имела на вооружении танки Т-II и трофейные чешские танки Pz 38(t). Танки противника двигались на сокращенной дистанции, подставляя свои левые борта почти строго под прямым углом к орудию КВ: идеальные мишени! Люки их были открыты, часть немцев сидела на броне. Экипаж даже различал их лица – до дороги было всего полтораста метров! Колонна вытягивалась и вытягивалась по шоссе. Казалось, ей не будет конца. «Восемнадцать... Двадцать... Двадцать два!», – считал танки Колобанов.
В это время на связь с командиром роты по радио вышел комбат Шпиллер. Он сурово спросил:
– Колобанов, почему немцев пропускаешь?!
Отвечать комбату было некогда: головной танк медленно выехал на перекресток и вплотную приблизился к двум березам – ориентиру №1. Тот головной танк они подбили первым же снарядом. Вторым выстрелом, прямо на перекрестке, был остановлен второй танк. На дороге возникла пробка. Колонна сжалась, как пружина, и танки слились в одну серую стену. Колобанов приказал перенести огонь на хвост колонны, чтобы окончательно запереть ее на дороге. Так противник оказался в ловушке: ни вперед, ни назад танки двигаться не могли, а свернуть на заболоченное поле не отважились. Первое время немцы не могли даже определить, откуда ведется стрельба, и открыли огонь из орудий по копнам сена, которые тут же загорелись. Но вскоре засада была обнаружена, и началась танковая дуэль одного КВ против восемнадцати немецких машин. На машину Колобанова обрушился целый град бронебойных снарядов. О чем думали тогда вражеские танкисты, разворачивая башни и приникая к прицелам? Вероятно, одинокий советский танк казался им самоубийцей. Они же еще не знали, что имеют дело с КВ. От маскировки вскоре не осталось и следа. Танкисты задыхались от пороховых газов, глохли от частых ударов немецких болванок о броню. Заряжающий, он же младший механик-водитель, красноармеец Николай Роденков работал в бешеном темпе, загоняя в казенник пушки снаряд за снарядом. Усов, не отрываясь от прицела, продолжал вести огонь... После войны Колобанов вспоминал: «Меня часто спрашивали: было ли мне страшно? Неловко отвечать, могут принять за хвастуна. Но никакого страха я не испытывал. Объясню, почему. Я – человек военный. После выхода в отставку я двадцать три года проработал в народном хозяйстве. Но все равно всю жизнь чувствовал себя военным. Тогда командир дивизии дал мне приказ «стоять насмерть». Это не какая-то эмоциональная формулировка, а точный приказ. Я принял его к исполнению. Был готов, если надо, умереть. И никаких страхов у меня уже не возникало и возникнуть не могло».
Командиры машин, державших оборону на других дорогах, докладывали по радио об обстановке на их участках. Из этих донесений Колобанов понял, что и там идут ожесточенные бои и помощи не будет... Понимая, что попали в западню, немцы пытались как-то маневрировать. Но застревали в болоте. Снаряды КВ поражали их танки один за другим. А вот многочисленные прямые попадания вражеских снарядов не причиняли особого вреда советской машине. На помощь немецким танкистам пришли двигавшиеся вслед за колонной пехотные подразделения. Гитлеровцы выкатили на дорогу противотанковые орудия. Колобанов заметил эти приготовления противника.
– Ориентир два! – закричал он.
– Прямой, под щит, осколочным – огонь!
Усов ударил осколочно-фугасными снарядами по противотанковым пушкам. С немецкой пехотой вступило в бой находившееся позади КВ боевое охранение. Усову сразу удалось уничтожить одно орудие вместе с расчетом. Но вторая пушка успела произвести несколько выстрелов. Один из них разбил панорамный перископ, из которого вел наблюдение за полем боя Колобанов, а другой, ударив под башню, заклинил ее. Усову вскоре удалось разбить и ту пушку, но КВ потерял возможность поворачивать свою семитонную башню. Теперь довороты орудия вправо и влево можно было делать, только поворачивая весь корпус танка. И снова слово Колобанову: «Что помнит танкист о бое? Перекрестье прицела. Тут напряжение таково, что время сжимается, на посторонние мысли нет ни секунды. Помню, как мои ребята кричали: «Ура!», «Горит!..» А восстановить какие-то подробности этого боя – не могу».
Николай Кисельков вылез на броню и установил вместо поврежденного перископа запасной. Колобанов приказал старшему механику-водителю старшине Николаю Никифорову вывести танк из капонира и занять запасную огневую позицию. На глазах у немцев стальная махина задним ходом выбралась из своего укрытия, отъехала в сторону, встала в кустах и вновь открыла огонь по кол
19 августа 1941 года на подступах к Гатчине (тогда Красногвардейск) совершил свой беспримерный подвиг командир танковой роты, старший лейтенант Зиновий Григорьевич Колобанов. Колобанов получил приказ, во что бы то ни стало не пропустить немецкую танковую колонну на Красногвардейск. У советского офицера в распоряжении было всего пять тяжелых танков КВ-1. На Красногвардейск же двигалось около ста(!) вражеских танков.
Во всех монографиях, посвященных истории бронетанковых войск, тот бой описан. Грубо, коряво, без подробностей. Упомянут, скорее. А ведь экипаж старшего лейтенанта З. Колобанова в одном бою уничтожил 22 (двадцать два!) немецких танка! «Мировой рекорд»: ни одному танкисту мира в одном бою не удалось его превзойти.
Знаменитый колобановский бой произошел южнее Гатчины. Враг рвался к Ленинграду. Командиру 1-й Краснознаменной танковой дивизии Герою Советского Союза генерал-майору В.И. Баранову было приказано разгромить врага на подступах к Красногвардейску. В это время дивизия получила от рабочих Ленинграда пять танков «KB». Комдив, зная мощь этих машин, приказал поставить «KB» в засаду на пути наступления противника и нанести по его танковым колоннам внезапный удар.
Эти пять «KB» он передал в роту старшего лейтенанта Колобанова. Было это 18 августа 1941 года. Колобанов две машины укрыл на лужской дороге, две – на кингисеппской, а свой командирский танк – на приморской. По радио донес в полк: «Позицию занял и оборудовал. Все предусмотрел. Будем стоять насмерть. Врага не пропустим».
«Задание я получил лично от командира дивизии Баранова, – рассказывал Колобанов уже после войны ленинградским журналистам. – Он показал мне на карте развилку дорог, идущих на Лугу и Кингисепп, и приказал: «Перекрыть и стоять насмерть». Обстановка под Ленинградом была такой, что приказ комдива я воспринял буквально. Да, отступать было уже некуда: позади – Ленинград…»
Колобанов рассказывал: «Когда я вернулся в роту, там заканчивали погрузку снарядов. Брали главным образом бронебойные. Два боекомплекта. Дорог, которые следовало перекрыть, было три. Я отдал приказ экипажам, направив их на дороги по флангам, сам решил встать на дороге посредине. С командирами танков мы поддерживали связь по радио. Ротный направил два танка – лейтенанта Сергеева и младшего лейтенанта Евдокименко – на лужскую дорогу (ныне – Киевское шоссе). Еще два КВ под командованием лейтенанта Ласточкина и младшего лейтенанта Дегтяря направились защищать дорогу, ведущую на Волосово».
Танк же самого командира роты встал в засаду у дороги, соединяющей таллинское шоссе с дорогой на Мариенбург – северной окраиной Красногвардейска.
Снова дадим слово Зиновию Колобанову: «Дорога шла мимо нас под небольшим углом, отлично просматривалась. Начали оборудовать позицию для засады. А вырыть капонир для КВ – это, прямо скажу, тяжкий труд. Да еще грунт попался крепкий. Но оборудовали и основную позицию, и запасную. Поставили танк, все тщательно замаскировали».
Для своего танка Колобанов определил позицию таким образом, чтобы в секторе огня был самый длинный, хорошо открытый участок дороги. Расстояние до него – метров 150, не больше. Кругом в поле виднелись неубранные стога: по обеим сторонам дороги на Мариенбург тянулись обширные заболоченные луга. Было даже небольшое озерцо с беспечно плавающими по нему утками.
Колобанов рассказывал о своих ребятах: «Замечательные, прекрасные люди. Не знаю, поймете ли вы это, но экипаж танка – больше чем семья. Ведь танк – машина, которая подчиняется коллективу. Здесь необходимы полная слаженность и взаимопонимание. Иначе воевать нельзя. Я понимал и чувствовал каждого: опытнейшего механика-водителя Колю Никифорова, командира орудия, настоящего мастера своего дела Андрея Усова, очень смелого радиста Пашу Киселькова, заряжающего, хорошего человека Колю Роденкова».
Ближе к ночи подошло пехотное прикрытие. Молоденький лейтенант отрапортовал Колобанову, что прибыл в его распоряжение. Опытный танкист понимал: от пехоты в этом бою будет мало толку. Но опасаясь, что гитлеровцы зайдут КВ в тыл и ослепят экипаж дымовыми шашками, приказал разместить пехотинцев позади танка, в стороне, чтобы они присматривали за флангами.
19 августа 1941-го. Утро. Поднималось солнце. В десять часов раздались выстрелы слева – на дороге, где держали оборону бронированные машины лейтенанта Ласточкина и младшего лейтенанта Дегтяря. По радио сообщили, что один из экипажей вступил в бой с немецкими танками.
У них же, под Войсковицами, по-прежнему было спокойно. Колобанов вызвал к себе командира боевого охранения и приказал: пехотинцам открывать огонь по противнику только тогда, когда «заговорит» орудие КВ. Во втором часу дня появились вражеские машины. Захлопнув люки, экипаж замер на своих местах. Командир орудия старший сержант Андрей Усов доложил, что видит три мотоцикла с колясками. Последовал приказ командира:
– Огня не открывать!
Немецкие мотоциклисты промчались в сторону Мариенбурга, не заметив замаскированный в засаде КВ. Выполняя приказ Колобанова, не стали открывать огня по вражеской разведке и пехотинцы прикрытия. Пыль еще не улеглась, когда показалась колонна. Впереди – штабные машины, за ними – танки. На Ленинград шли подразделения 10-го танкового полка 8-й танковой дивизии вермахта. Эта немецкая танковая дивизия имела на вооружении танки Т-II и трофейные чешские танки Pz 38(t). Танки противника двигались на сокращенной дистанции, подставляя свои левые борта почти строго под прямым углом к орудию КВ: идеальные мишени! Люки их были открыты, часть немцев сидела на броне. Экипаж даже различал их лица – до дороги было всего полтораста метров! Колонна вытягивалась и вытягивалась по шоссе. Казалось, ей не будет конца. «Восемнадцать... Двадцать... Двадцать два!», – считал танки Колобанов.
В это время на связь с командиром роты по радио вышел комбат Шпиллер. Он сурово спросил:
– Колобанов, почему немцев пропускаешь?!
Отвечать комбату было некогда: головной танк медленно выехал на перекресток и вплотную приблизился к двум березам – ориентиру №1. Тот головной танк они подбили первым же снарядом. Вторым выстрелом, прямо на перекрестке, был остановлен второй танк. На дороге возникла пробка. Колонна сжалась, как пружина, и танки слились в одну серую стену. Колобанов приказал перенести огонь на хвост колонны, чтобы окончательно запереть ее на дороге. Так противник оказался в ловушке: ни вперед, ни назад танки двигаться не могли, а свернуть на заболоченное поле не отважились. Первое время немцы не могли даже определить, откуда ведется стрельба, и открыли огонь из орудий по копнам сена, которые тут же загорелись. Но вскоре засада была обнаружена, и началась танковая дуэль одного КВ против восемнадцати немецких машин. На машину Колобанова обрушился целый град бронебойных снарядов. О чем думали тогда вражеские танкисты, разворачивая башни и приникая к прицелам? Вероятно, одинокий советский танк казался им самоубийцей. Они же еще не знали, что имеют дело с КВ. От маскировки вскоре не осталось и следа. Танкисты задыхались от пороховых газов, глохли от частых ударов немецких болванок о броню. Заряжающий, он же младший механик-водитель, красноармеец Николай Роденков работал в бешеном темпе, загоняя в казенник пушки снаряд за снарядом. Усов, не отрываясь от прицела, продолжал вести огонь... После войны Колобанов вспоминал: «Меня часто спрашивали: было ли мне страшно? Неловко отвечать, могут принять за хвастуна. Но никакого страха я не испытывал. Объясню, почему. Я – человек военный. После выхода в отставку я двадцать три года проработал в народном хозяйстве. Но все равно всю жизнь чувствовал себя военным. Тогда командир дивизии дал мне приказ «стоять насмерть». Это не какая-то эмоциональная формулировка, а точный приказ. Я принял его к исполнению. Был готов, если надо, умереть. И никаких страхов у меня уже не возникало и возникнуть не могло».
Командиры машин, державших оборону на других дорогах, докладывали по радио об обстановке на их участках. Из этих донесений Колобанов понял, что и там идут ожесточенные бои и помощи не будет... Понимая, что попали в западню, немцы пытались как-то маневрировать. Но застревали в болоте. Снаряды КВ поражали их танки один за другим. А вот многочисленные прямые попадания вражеских снарядов не причиняли особого вреда советской машине. На помощь немецким танкистам пришли двигавшиеся вслед за колонной пехотные подразделения. Гитлеровцы выкатили на дорогу противотанковые орудия. Колобанов заметил эти приготовления противника.
– Ориентир два! – закричал он.
– Прямой, под щит, осколочным – огонь!
Усов ударил осколочно-фугасными снарядами по противотанковым пушкам. С немецкой пехотой вступило в бой находившееся позади КВ боевое охранение. Усову сразу удалось уничтожить одно орудие вместе с расчетом. Но вторая пушка успела произвести несколько выстрелов. Один из них разбил панорамный перископ, из которого вел наблюдение за полем боя Колобанов, а другой, ударив под башню, заклинил ее. Усову вскоре удалось разбить и ту пушку, но КВ потерял возможность поворачивать свою семитонную башню. Теперь довороты орудия вправо и влево можно было делать, только поворачивая весь корпус танка. И снова слово Колобанову: «Что помнит танкист о бое? Перекрестье прицела. Тут напряжение таково, что время сжимается, на посторонние мысли нет ни секунды. Помню, как мои ребята кричали: «Ура!», «Горит!..» А восстановить какие-то подробности этого боя – не могу».
Николай Кисельков вылез на броню и установил вместо поврежденного перископа запасной. Колобанов приказал старшему механику-водителю старшине Николаю Никифорову вывести танк из капонира и занять запасную огневую позицию. На глазах у немцев стальная махина задним ходом выбралась из своего укрытия, отъехала в сторону, встала в кустах и вновь открыла огонь по кол
Когда у тебя есть камера и любовь к видеоиграм (длиннопост).
Позвольте рассказать вам о двух парнях: Нико и Сэме, чье хобби уже снискало сотни миллионов просмотров на YouTube. (и надеюсь, это не станет для вас баяном =))
S.t.a.l.k.e.r. Real Player 6. Конкурс костюмов (очень длинный пост)
Многие знают про это мероприятие, но возможно не все видели эту подборку фанатского творчества. В комментариях немного местного креатива, уровнем пониже)
Физмат в одной фотографии.
Для слабовидящих: на обоих дверях в туалет висят таблички "М". Смоленский государственный университет.
Свитер убежища номер 13
Пришлось пройти через древний храм, наполненный ловушками с копьями, радскорпионами и полагаться только на себя и целебный порошок, дабы получить его!
