AndreLinoge

Он снова различил впереди бегущую тень, но на этот раз она принадлежала не женщине, а животному, очень похожему на то, которое преследовало его в снах. И как и во сне, он все ещё не мог разглядеть как следует загадочного зверя, похожего на пантеру. Все вокруг казалось таким ярким и четким, а это существо словно продолжало быть обрывком сна, который ускользал от него.

– Постой, подожди меня! – крикнул Андрей.

Лес становился все гуще, все тропинки остались далеко позади, но Андрей без труда преодолевал все препятствия на своем пути, лишь слегка замедлив бег. В какой-то момент он обнаружил, что бросил где-то и ружье, и рюкзак, но ему было наплевать. Важно было не упустить зверя.

Ветви деревьев почти перестали пропускать солнечный свет. Темнота и тишина обступали со всех сторон. Андрей с кошачьей грацией перепрыгнул через поваленный ствол дерева и замер на краю оврага, дно которого было завалено сломанными ветвями деревьев. Изящная тень мелькнула среди них и исчезла. Андрей начал осторожно спускаться вниз.

На дне была особая темнота и особая тишина. Андрей ощущал себя так, словно оказался глубоко под водой. Казалось, если на земле все же и существовало место, где можно было найти абсолютную тишину и покой, то оно было здесь.

Что-то хрустнуло у Андрея под ботинком. Он посмотрел и разглядел на земле обглоданные косточки какого-то мелкого животного. Рядом ещё одного. И ещё. Все вокруг было усеяно ими.

“Я в ее логове. Только без паники. Она не тронет меня”, – подумал Андрей, уже не испытывая, впрочем, такой уверенности.

В темноте перед ним вспыхнули два жёлтых глаза с узкими зрачками. Мягкий вкрадчивый голос произнес:

– Вот ты и дома, котенок. Я так ждала тебя.

– Кто ты? – спросил Андрей. Он машинально потянулся за фонариком, но его не было так же, как и всего остального.

– Ты знаешь, кто я, – был ему ответ.

– Почему ты бросила меня? – помолчав, спросил Андрей. Его сердце бешено колотилось в груди.

Темнота вздохнула.

– Я не могла иначе. Здесь мой дом. Когда я была рядом с тобой и твоим отцом, в женском обличье, я чувствовала, что начинаю терять себя. Меня тянуло остаться с вами и это напугало меня. Я готова была разорваться на части. Хозяйке леса нельзя быть слабой и мне пришлось уйти.

– Хозяйке леса? – переспросил Андрей.

– Да, я тут главная, – рассмеялась она, а потом грустно добавила:

– Но мне недолго осталось. Ты почувствовал это и потому пришел. Кто-то должен занять мое место. Ведь природа не терпит пустоты. Я всегда присматривала за тобой, пусть и издалека. Я любила тебя. Играла с тобой, когда ты был ещё маленьким, пела тебе песни…

– Я не помню этого, –  Андрей почувствовал, как к глазам подступают слезы. – То есть что-то помню, но смутно…

– Ты вспомнишь. Все вернётся, оно уже возвращается, ты же это чувствуешь, – успокоила его мать.

Андрей сделал шаг ей навстречу, но она отступила подальше, спрятавшись среди обломков деревьев.

– Я хочу разглядеть тебя как следует, – попросил Андрей. – Почему ты прячешься?

– Я умираю. Я сегодня послала за тобой свою тень, сама я уже не так быстра, как раньше. Не стоит тебе видеть, во что я превратилась.

– Я видел, во что превратился мой умирающий отец, – ответил Андрей. – Так что я выдержу, не волнуйся.

– Твой отец… – с нежностью в голосе произнесла она. – Ты так похож на него. Он был особенным… Таким добрым. Он любил и уважал природу. Это было против всяких правил, то, что произошло между нами. Но я не смогла устоять. Попалась в его силки, так сказать.

Она тихонько засмеялась. Потом сказала:

– Хорошо. Давай так. Ты увидишь меня, но я хочу увидеть тебя тоже. Тебя настоящего. Хочу знать, что я не ошиблась.

– Я не знаю, как это сделать, – замялся Андрей. – Я чувствую, как что-то словно хочет вырваться из моей груди… словно царапает изнутри…

– Я помогу тебе выпустить его на волю, того, кто уже давно снится тебе, – прошептала мать. – Он жаждет вырваться наружу.

– Значит, то существо из сна – это я? – уточнил Андрей.

– Конечно. Ты умный мальчик и сам уже все понимаешь. Никто не может преследовать тебя в твоих снах, кроме тебя самого. Вы с ним единое целое. Нужно только принять того, другого, и не бояться. Благодаря ему, ты всегда будешь приземляться в этой жизни на четыре лапы, – в ее голосе послышалась улыбка. Затем она добавила обеспокоенно:

– Хочу предупредить, что будет больно, но без этого никак не обойтись. Ты готов?

И снова этот вопрос, который Андрей и сам уже не раз задавал себе. Можно ли вообще быть к такому готовым? Любая перемена в жизни – это маленькая смерть. А то, что ждало его, было не чем-то вроде смены работы или переезда в другой город. От него требовалось окончательно признать, что вся его жизнь до этого момента была всего лишь бессмысленным сном, а правда приходила к нему как раз во сне. Какая-то часть Андрея вопила о том, что нужно бежать со всех ног от своей чокнутой четвероногой мамаши, бежать прочь из этого леса, вернуться в город, спрятаться в свой квартирке, запереть дверь и никогда больше никуда не выходить. Но если бы он так поступил, то это и было бы настоящей смертью.

Поэтому Андрей собрался с духом и произнес:

– Я готов.

Из темноты вынырнула черная кошачья лапа и острые когти наконец-то сорвали с Андрея маску, которую он так долго носил.

Глеб сидел на пеньке и уныло поедал бутерброд, запивая его кофе из термоса. Он несколько часов бродил по лесу, но лес предал его, как и все остальные. Найденные следы животных обрывались, знакомые вроде бы тропинки вели не туда, куда раньше. Ещё немного и можно было бы поверить, что это какой-нибудь леший сбивает его с толку и водит кругами. При мысли о том, что придется возвращаться в город без трофеев, под ложечкой противно заныло. Да нет, на самом деле при мысли о том, что просто придется возвращаться. Если бы можно было остаться тут, он бы остался. Но и здесь теперь стало тошно. Замкнутый круг.

Что это за птица пела на дереве? Глеб знал, он слышал это пение тысячу раз. Но не мог вспомнить. Как можно было забыть?

В ярости он швырнул недоеденный бутерброд и термос о дерево. Кофе расплескался во все стороны.

– Так… возьми себя в руки… без истерик… – стиснул зубы Глеб. Он встал, поднял термос и направился к небольшому озеру, которое, как Глеб надеялся, не исчезло вдруг ни с того ни с сего, а всё же находится там, где и раньше.

Ему повезло и он быстро вышел к водоему. Присев на корточки на берегу, стал набирать воду в термос. И вдруг замер, увидев следы возле воды. Кошачьи. Похожие на тот, что он видел утром, но ещё крупнее.

– Черт возьми… – пробормотал Глеб. – Кто ты такой?

На мгновение Глеб засомневался, стоит ли идти по этому следу, но тут же обругал себя за трусость. Охотничий азарт взял верх и Глеб пошел по следам в лесные заросли.

Глеб продирался сквозь кусты и деревья, стараясь вести себя как можно бесшумнее, но и это у него сегодня получалось плохо. В конце концов, он увидел впереди поляну, освещённую солнцем, и тут же замер в кустах, затаив дыхание.

То, что он увидел, поразило его до глубины души. Невероятно красивый, иссиня-черный кот, невиданно больших размеров, резвился посреди полевых цветов. Солнечные лучи ласкали его лоснящуюся шерсть, а вокруг порхали бабочки. Все это напоминало сцену из какого-то диснеевского мультфильма.

Кот щурился от удовольствия. Кот наслаждался жизнью. Наблюдать за ним было почти неприлично, настолько интимной казалась эта его кошачья радость. В голову Глеба пришла дурацкая мысль, что это подсматривание можно сравнить с подглядыванием за обнаженной купающейся девушкой.

“Что за бред… Таких котов не бывает, я должно быть сплю… Или у меня галлюцинации”, – подумал Глеб.

Но кот был вполне реальным. И тогда Глеб подумал, что заполучить его голову было бы весьма неплохо. То пустое место на стене с трофеями. Особенное место для особенного зверя. К тому же, если это редкое животное, сколько оно может стоить? Да, живое, наверняка, дороже, но Глеб не занимался продажей живых зверей. Его интересовали только мертвые звери. Он здесь для того, чтобы убивать и больше ни для чего. Он охотник.

Улыбка наконец вернулась на лицо Глеба. Белоснежные искусственные зубы сверкнули на солнце.

Он медленно снял с плеча ружье. С такого расстояния попасть было не проблемой. Вдруг кот прекратил играть в траве, замер и уставился в ту сторону, где засел в кустах Глеб. Весь игривый вид кота сразу пропал, навострив уши, он глядел настороженно своими большими желтыми глазищами, словно увидел Глеба. Сейчас кот выглядел не мило, сейчас он выглядел опасно.

"Он меня почуял", – подумал Глеб. Он уже хотел стрелять, как вдруг что-то заставило его остановиться. Сквозь прицел он видел, как глаза кота меняют цвет. Из желтых они стали зелеными, а затем голубыми.

Глеб медленно, словно против своей воли, вышел из кустов. Опустив ружье, он двинулся навстречу коту, а тот вальяжно двинулся навстречу ему. Они остановились в нескольких метрах друг от друга, жадно пожирая друг друга глазами. Они узнали друг друга.

– Этого не может быть... – прошептал Глеб.

Что произошло потом? Сложно сказать. Вероятно, дело в том, что, с одной стороны, оба они были хищниками по своей сути, оба были охотниками. Один городским, другой лесным. Один был опытным и привык верить только своим глазам, а глаза его видели перед собой дикого зверя, другой же был новичком и ещё не мог как следует контролировать свои животные инстинкты. Но, вместе с этим, каждый из них также являлся живым воплощением того, что для другого было абсолютно чуждым.

Действовали они как две части одного механизма, словно некий невидимый кукловод управлял ими обоими при помощи нитей. Они атаковали синхронно, одновременно. Глеб вскинул ружье, а кот с грозным рычанием прыгнул. Выстрел и удар когтистой лапы совпали. Брызнула кровь и оба противника, столкнувшись, упали на землю.

Какое-то время они лежали без движения, их тела были тесно переплетены, словно они слились в одно. Приходить в себя они тоже стали одновременно. Глеб издал стон, а кот дёрнул задней лапой. Они оба были ранены: пуля Глеба попала коту в плечо, а кот страшно изуродовал Глебу лицо когтями, было впечатление, что Фредди Крюгер воспользовался своей перчаткой.

– Проклятье... – прохрипел Глеб. Кровь струилась по его лицу, заливая глаза и лишая возможности видеть. Глеб стал вытирать ее, поскуливая от боли. Он попытался встать, но ногу ему придавило кошачье тело. Ружье тоже оказалось наполовину под лежащим котом и Глеб видел, что красивый приклад треснул.

– Тварь! – заорал Глеб. Он выхватил из-за пояса свой охотничий нож.

Кот раскрыл свои глаза, полные ненависти и презрения. Затем, издав утробный вой, приподнялся и со страшной силой вцепился Глебу зубами в ногу. Глеб завопил и ударил кота ножом в глаз.

Они отползли друг от друга, истекая кровью. Но вместе с кровью на землю словно вытекала и их ненависть к друг другу.

Наконец кот медленно поднялся и, слегка покачиваясь, двинулся к Глебу, который встать уже не мог, его левая нога была изуродована. Он приподнялся на локте и с благоговейным страхом воззрился на громадную тень, нависшую над ним и заслонившую солнце. Два глаза, один живой и сверкающий, а другой мертвый и кровавый, пронзали Глеба взглядом, как будто ещё сильнее пригвозждая к земле.

– Андрей… пожалуйста… – только и смог сказать Глеб, а затем потерял сознание.

Когда Глеб очнулся, солнце уже клонилось к закату. Он лежал среди травы и цветов, вдыхая их аромат, и чувствовал себя не так уж плохо. Слегка пошевелившись и оглядевшись, Глеб обнаружил, что под голову ему подложен рюкзак, а нога, которую погрыз кот, тщательно перебинтована.

– Ну как самочувствие? – раздался у него над головой голос Андрея. Затем в поле зрения возник и сам Андрей, в своем человеческом обличии. Лучи заходящего солнца создавали вокруг его головы ореол. Поврежденный глаз скрывала белая повязка, плечо тоже было перевязано. Из одежды на Андрее были только ботинки Глеба.

– Что произошло? – слабым голосом спросил Глеб.

– Прошу прощения за внешний вид, моя одежда превратилась в лохмотья, когда я преобразился в кота, а в твоём рюкзаке было только самое необходимое. Я обработал наши боевые раны, но тебе нужно побыстрее к врачу. Ботинки я у тебя одолжил, чтобы не наступать больше на шишки, ведь тебе все равно в ближайшее время ходить не придется, зато мне придется тащить тебя, – с усмешкой доложил Андрей.

– Ты не убил меня, – произнес Глеб.

– Как это ты догадался? – съязвил Андрей. Потом сказал серьезно:

– Да, не убил. А ты не убил меня. Хотя мы оба были к этому близки. Надеюсь, больше такого не повторится.

– Я знал, что это ты, но все равно выстрелил... – Глеб дрожащей рукой прикрыл глаза. – Прости меня.

– А ты меня, – отозвался Андрей. – Я не до конца себя контролировал, но не особо и пытался, как мне кажется. Думаю, твои слова насчёт моей неудавшейся жизни все же задели меня, хоть я и делал вид, что нет.

– А меня взбесило, что ты видишь меня насквозь, – проговорил Глеб. – Я почти все потерял. Мои партнёры по бизнесу меня кинули. Женщина, которой я собирался сделать предложение... она бросила меня, когда узнала, что я остался ни с чем. Я хотел самоутвердиться за ваш с Борисом счёт... показать, что я все ещё крутой мачо, по крайней мере, по сравнению с вами... а потом понял, как Борис счастлив со своей девушкой... ну а тебе вообще было на все плевать, ты у нас ведь не от мира сего, во всех смыслах, как теперь выясняется... от всего этого у меня просто крыша поехала…

– Любопытно, как оказывается у нас с тобой много общего, – улыбнулся Андрей. – Но тот факт, что мы оба неудачники, в некоторой степени компенсируется тем, что похоже, после всего случившегося, у нас с тобой на двоих как минимум девять жизней. А это значит, что и второй шанс у нас тоже есть. Никогда не поздно все исправить и начать сначала. Ты справишься, Глеб. Ты же боец.

– Ты правда веришь в это? – спросил Глеб, чувствуя, как в груди разливается какое-то давно уже позабытое тепло.

– Как я могу не верить, после того, что со мной произошло? – вопросом на вопрос ответил Андрей. – А теперь давай сваливать отсюда. Запрыгнешь мне на спину сам или помочь?

– Очень смешно, – проворчал Глеб. – Там точно в кустах не завалялось никаких лишних трусов?

– Не волнуйся, Глеб, от того, что ты часок поприжимаешься сзади к голому мужику, геем не станешь, – уцелевший глаз Андрея весело сверкнул. – Даже с учётом того, что этот мужик очень хорош собой.

– Ой, иди ты в пень! – захохотал Глеб. – Мне смеяться больно из-за того, что ты мне своими коготками все лицо разукрасил.

Кое-как Андрей взвалил Глеба себе на спину и потащил по направлению к хижине. Покрытые брызгами крови головки белых цветов покачивались им вслед, колышимые лёгким ветерком.

– Может, вы всё-таки объясните, что там у вас произошло? – допытывался Борис, пока они вдвоем с Андреем размещали Глеба на заднем сидении машины.

– Несчастный случай, вот что произошло, – пробурчал себе под нос Глеб, стиснув зубы от боли.

– Ага, так я и поверил, – отмахнулся Борис. Андрей, успевший натянуть запасные штаны, отошёл на некоторое расстояние от машины и поманил пальцем Бориса.

– Ты ведь сможешь вести машину, рука в порядке? – уточнил Андрей.

– Да, смогу, но… Почему ты не едешь с нами? Андрей, тебе ведь тоже надо в больницу, твой глаз… и плечо…  – настаивал Борис.

– До свадьбы заживёт, – усмехнулся Андрей.

– Это уже не смешно, – покачал головой Борис.

– Когда я приму свою другую форму, все и правда быстро заживёт, я в этом уверен. Надо только научиться этим управлять, – сказал Андрей.

– Что это значит? – изумлённо посмотрел на него Борис.

– Забудь. Не в этом дело. Я остаюсь и точка. Мое место здесь. К тому же, у Глеба могут быть проблемы, если я заявлюсь вместе с вами в город.

– Ага, значит, это его рук дело, – нахмурился Борис. – Он в тебя стрелял.

– Нет, он стрелял в хищного зверя, который чуть его не загрыз, – возразил Андрей. – Поверь, Боря, это чистая правда. И это все, что тебе нужно знать. По крайней мере, пока что.

Борис тяжело вздохнул, обнял друга на прощание и пошел назад к машине.

– Марии от меня привет! – крикнул ему вслед Андрей.

– Передам, – махнул рукой Борис, садясь за руль. Глеб кивнул Андрею, затем устроился поудобнее на сидении и прикрыл глаза. Машина тронулась с места и покатила прочь.

Глеб не знал, что будет делать, когда вернется в город, но точно знал, чего больше никогда не будет делать. Он больше никогда не возьмёт в руки ружье. То пустое место на стене так и останется пустым. Глеб знал, что это была его последняя охота, и от этой мысли он, неожиданно для самого себя, вдруг испытал сильнейшее облегчение.

Андрей проводил взглядом машину с друзьями, затем уселся в кресле возле хижины и приступил к чтению “Моби Дика”. День уже померк, но это совершенно не смущало Андрея и даже когда окончательно стемнело, он продолжал читать, потому что теперь прекрасно видел в темноте.

Погрузившийся в ночь лес о чем-то шептал его обитателям, делился своими секретами, а те, в свою очередь, делились своими. Звёзды на небе перемигивались между собой. Сова с уханьем пролетела над хижиной, лиса прошмыгнула в кустах, принюхалась и, решив не искушать судьбу, побежала дальше. Ветер перелистывал страницы открытой книги, оставленной лежать на кресле.

Где-то в самой глухой части леса, в овраге, в кромешной темноте, внезапно вспыхнул жёлтый глаз. Прозвучал грозный рев. Большой иссиня-черный кот выходил на свою первую настоящую охоту.

– Пиф-паф и ты труп.

– А здесь и правда здорово, – заметил Андрей, повернувшись.

– Ишь ты, крепкий орешек, – несколько разочарованно протянул Глеб, ткнувший его указательным пальцем. – Я думал, хотя бы взвизгнешь, как девчонка.

– Ещё совсем недавно точно и взвизгнул бы, и кое-что ещё похуже, – с улыбкой ответил Андрей.  – Но на лоне природы мои нервы постепенно приходят в порядок. Так что ещё раз спасибо за приглашение.

– Всегда пожалуйста, - шутливо раскланялся Глеб. - Но всё-таки слишком не расслабляйся. Помни, где мы. В лесу всегда найдется тот, кто захочет тебя съесть.

И он зловеще осклабился, показав зубы, которые выглядели слишком идеально для того, чтобы быть настоящими, а не искусственными.

– Ну тогда я рад, что ты поблизости. Рядом с таким профессионалом мне нечего бояться, не так ли? - задал Андрей риторический вопрос. Перед его мысленным взором промелькнул ряд голов животных на стене в роскошном загородном доме Глеба, где Андрей однажды побывал. Воспоминание было не из самых приятных и он поспешил выбросить его из головы.

– За мной как за каменной стеной, – самодовольно усмехнулся Глеб. – Ладно, пойдем и сами перекусим, что ли. А то наш “шеф-повар” там вовсю старается.

Они двинулись к расположенной неподалеку хижине, которая принадлежала Глебу. Ему вообще много чего принадлежало, в том числе и идея выбраться на природу и поохотиться. Андрей был удивлен внезапному звонку старого приятеля. Они уже давно не общались, после окончания школы их пути постепенно разошлись, как это часто бывает, и теперь пересекались редко. Андрей знал, что у Глеба своя компания, с которой он вместе ездит отдыхать от зарабатывания денег. Но в этот раз, похоже, Глеб решил отдохнуть не только от бизнеса, но и от своих крутых друзей и вспомнил о старых. О тех, с кем они в школе были довольно дружны.

На самом деле, Андрею было все равно, почему так получилось. Он просто хотел выбраться из города. Последний раз он был в лесу вместе с отцом, ещё подростком. И было это неподалеку от этих самых мест. Отец тоже называл подобные вылазки на природу “охотой”. Но удивительное дело, Андрей не помнил, чтобы они убивали какую-либо живность. Скорее, изучали. Отец рассказывал о местных обитателях. Жаль, многое стёрлось из памяти. После того, как отца не стало, Андрей ни разу не был в лесу.

Задумавшись, Андрей споткнулся о какую-то корягу и чуть не упал.

– Смотри под ноги, боец, – запоздало предупредил Глеб.

– Так точно, командир! – отсалютовал Андрей. Затем потянул носом. – Чуешь, какой аромат? Очень вкусно пахнет.

– Да? А я ничего не чувствую, – отозвался Глеб.

За ветвями деревьев показалась хижина. Рядом был разведен костер, возле которого суетился Борис. На огне, в котелке, готовилась еда. Увидев друзей, Борис радостно бросился навстречу:

– Почти готово, парни. Садитесь, погрейтесь пока.

– А что, кто-то замёрз? - насмешливо поинтересовался Глеб. – У нас тут почти бабье лето.

Борис глуповато улыбнулся в ответ и пожал плечами.

– Боря, у меня уже слюнки текут, – восхищённо сообщил Андрей, потирая руки. – Что это, рагу?

– Да, и уверяю тебя, такого ты ещё не пробовал, – ответил Борис, довольный его реакцией.

– От свежего воздуха аппетит всегда разыгрывается, – Глеб с подозрением уставился на месиво в котелке. – Вот уж не думал, что ты переквалифицировался в кухарку.

– Да, переквалифицировался, – с некоторым вызовом произнес Борис. – Из алкоголика. Неплохой карьерный рост, мне кажется.

Наступило неловкое молчание. Борис из них троих в свое время подавал самые большие надежды, но пристрастие к зелёному змию лишило его жены и работы. Так бы он и катился по наклонной в самую бездну, если бы не встретил на своем пути женщину, которая ухватила его на краю этой самой бездны за шкирку и не спасла. С тех пор дела Бориса пошли на лад, он бросил пить и взял на себя непопулярную для мужчины в обществе роль домохозяина, оставив роль добытчицы новой возлюбленной.

– Да расслабься, я так шучу, ты же меня знаешь, – с силой хлопнул Бориса по плечу Глеб. – Мы с Андрюхой тобой гордимся, правда, Андрюха?

– Разумеется. Ты молодец, Боря, – искренне сказал Андрей. – Мне прямо не терпится познакомиться с Машей, после всего, что ты успел о ней рассказать.

– Это устроить не проблема, когда вернёмся, заглядывайте к нам в гости, надо наверстывать упущенное, – с готовностью предложил Борис.

– Давайте уже поедим, - прервал их Глеб.

Они расселись возле костра и приступили к трапезе. Хотя осень по-настоящему только вступала в свои права, с наступлением сумерек все же похолодало. Но тепло от огня и от горячей еды согревало их и сидеть вот так, среди первозданной красоты, было сплошным удовольствием. Андрею даже показалось, что ещё немного и он замурлычет от удовольствия. Он усмехнулся забавности этой мысли, вдруг пришедшей ему в голову.

– Давно не ел ничего столь вкусного, – похвалил Андрей рагу.

– Мда, неплохо, – промычал Глеб, уминая вторую тарелку. – Но, учти, Боря, продуктов у нас мало и план в том, чтобы есть то, что мы сами сможем добыть. Охотой. Как настоящие мужчины. Дичь и ничего, кроме дичи. Вот скажи мне, твоя Мария научила тебя готовить дичь? Можешь не отвечать, сам знаю, что нет. Есть вещи, которые можно поручить только мужчине.

Борис вздохнул и закатил глаза. Он уже начинал жалеть, что присоединился к этой вылазке в лес.

– Ну а ты, Андрюха, как у тебя на личном фронте? Тобой-то, надеюсь, женщины не командуют? – переключился на Андрея Глеб, накладывая себе третью тарелку.

– Может, и командовали, если бы они в моей жизни были, – весело ответил Андрей. – Но что-то они не задерживаются. Ничего серьезного, так, мимолётные увлечения. Я ведь все тот же закоренелый интроверт. Не всем это по вкусу.

– Женщины как песок, ускользают сквозь пальцы и даже не стоит пытаться их удержать, – авторитетно заявил Глеб. – Особенно, если прозябаешь на низкооплачиваемой должности в захудалом офисе.

И он выразительно посмотрел на Андрея. Тот, ничуть не смутившись, ответил Глебу изучающим взглядом своих странных глаз, которые ещё со школы сбивали того с толку. Они меняли свой цвет в зависимости от освещения и в этом было что-то завораживающее и пугающее одновременно. Казалось, эти глаза видят тебя насквозь. Их взгляд заставлял Глеба сомневаться в самом себе. Пусть ненадолго, всего на несколько секунд. Но для него, человека, который не привык испытывать сомнений ни в чем, этого было достаточно. Глеб поспешно отвёл глаза и, уставившись в тарелку, проговорил:

– Я все это к чему… Вы, ребята, если что, обращайтесь. Я могу помочь, пристроить куда-нибудь. Вас обоих. Мне несложно.

И замолчал, украдкой поглядывая на друзей, словно ожидая, что Андрей и Борис начнут наперебой упрашивать его подыскать им хлебное место. Но Борис смотрел недоуменно, а Андрей насмешливо, и оба молчали. Наконец Борис сказал:

– Спасибо за предложение, я буду иметь в виду, Глеб.

Андрей подкинул ветку в костер и произнес задумчиво:

– Моя работа это ещё не я сам. Моя работа это всего лишь маска, которая мало что говорит обо мне настоящем.

– Не хочешь подыскать маску покрасивее? – спросил Глеб.

– Сорвать маску, вот чего я хочу. Увы, в этом ты мне помочь не можешь, друг мой, – Андрей смотрел в костер, словно загипнотизированный пламенем.

Так они трое и сидели, каждый погруженный в свои мысли, в круге света, к которому со всех сторон подкрадывалась ночная тьма, но пересечь запретную черту все же не могла.

Позже, ночью, Андрею приснился сон. Этот сон был похож на те, что снились ему в городе, но было одно важное отличие. В этот раз он не чувствовал исходящей угрозы от того существа, что в последнее время являлось ему во снах. Андрей никогда не мог ясно видеть, что это за существо, оно было похоже на тень, которая пряталась в любом удобном месте и оттуда следила за ним своими желтыми глазами, словно изучала. Ясно видно было только это, а также то, что у него четыре лапы. И ещё Андрей всегда был твердо убежден, что оно готовится к нападению. Но каждый раз, до того, как нападение случалось, Андрей просыпался. Само ожидание было страшнее, чем неслучившийся прыжок этого таинственного хищника. Откуда была эта уверенность, что оно хочет напасть, Андрей не знал. Но оно хотело. Хотело напасть и… что? Съесть его? Почему-то вместо слова “съесть” на ум приходило другое слово: “забрать”. Но куда и зачем? Этого Андрей тоже не знал.

И вот теперь, в этой хижине в лесу, оно навестило его вновь. В этот раз оно было настроено куда дружелюбнее, он чувствовал это. Словно Андрей наконец сделал то, что давно должен был сделать. По-прежнему прячась в сгустках темноты, существо крутилось возле изножья его кровати, сверкая глазищами.

Сильный ветер распахнул дверь хижины. Как будто бы женский голос снаружи произнес: “Сюда, сюда, скорее!” Существо взмахнуло хвостом и шагнуло за порог, приглашая Андрея следовать за ним. Андрей выполз из-под одеяла и босыми ногами ступил на пол. Он был спокоен и совершенно не боялся, он знал, что зверь не нападет. Андрей вышел из хижины, навстречу ночи.

Глеб проснулся, почувствовав, что по хижине гуляет ветер. Выругавшись, он встал и взял с прикроватного столика фонарь. Включив его, он посветил вокруг. Так и есть. Дверь была распахнута настежь, а кровать Андрея пустовала.

Глеб подошёл к двери и выглянул в беспросветную лесную ночь. Луч фонаря озарил ближайшие кусты и потонул в темноте.

– Эй, Андрюха, есть всего два правила! – крикнул Глеб. – Первое - это закрывать за собой дверь. Ну а второе ты и сам знаешь, не делать против ветра то, что ты там сейчас делаешь!

Ответом ему был лишь тот самый ветер, завывающий в верхушках деревьев.

– Андрей? – неуверенно позвал Глеб.

Вдруг Глеб почувствовал, что кто-то следит за ним из лесных зарослей. И этот кто-то не человек. Глеб охотился давно и чуял зверя так же, как зверь чуял его самого. Чуял его запах. Чуял его желание убивать или его страх. И сейчас Глеб был уверен, что существо, которое прячется там, в темноте, страха не испытывает.

– Что случилось? – раздался позади голос Бориса. Глеб повернулся и осветил сонное лицо и взъерошенные волосы. Борис зевал и кутался в одеяло. – Мне такой классный сон снился…

– Андрей пропал, – сообщил Глеб.

– В каком смысле? – не понял Борис.

– В таком, что он не отзывается. Но кто-то там есть, это точно. И мне это не нравится, – мрачно промолвил Глеб.

– Кто-то? Медведь? – слабым голосом спросил Борис.

– Не знаю. Не уверен.

Глеб вдруг сообразил, что оставил охотничьи ружья в машине, на которой они приехали. Поленился занести в хижину, черт возьми. Машина стояла недалеко, Глеб видел ее очертания в темноте. Но в данном случае даже столь незначительное расстояние могло оказаться слишком длинным.

– Если бы что-то случилось, Андрей бы кричал. Мы бы услышали, правда? Но крика не было, – с надеждой сказал Борис.

– Может, он не успел закричать. Возможно, он ранен, – предположил Глеб, а про себя подумал, что гораздо вероятнее, что Андрей уже мертв. – В любом случае, не думаешь же ты, что он решил отправиться в ночную прогулку по лесу?

Глеб всучил Борису фонарь и сказал:

– Стой здесь и не дергайся. Я сейчас.

Быстро надев штаны, ботинки и куртку, Глеб ещё раз огляделся, стоя на пороге. Борис нервно выглядывал у него из-за плеча.

– Я пошел, – сказал Глеб и рванул к машине как заправский спринтер. В два счета он оказался возле нее, распахнул дверцу и влетел в салон. Вспыхнувшие фары залили все ярким светом, прогоняя тьму прочь. Глеб внимательно всматривался в деревья и кусты сквозь лобовое стекло, но по-прежнему ничего не видел. Зверь, если все ещё был тут, затаился. Ветер сбивал с толку, играя с ветвями. Казалось, хищник может атаковать отовсюду.

– Проклятье! - Глеб выскользнул из машины, аккуратно обогнул ее и, озираясь по сторонам, достал из багажника навороченное охотничье ружье. Взяв в руки оружие, Глеб сразу почувствовал себя увереннее. Он любовно погладил приклад с изображенной на нем головой оленя и прошептал:

– Привет, крошка, папочка снова в деле.

Внезапно ветер стих, словно его и не было. Все замерло. В наступившей тишине Глеб слышал только свое дыхание, которое становилось все ровнее. Уверенно и не торопясь, Глеб снял ружье с предохранителя, взвел курок и прицелился в ту сторону, откуда, как ему казалось, стоит ждать нападения. Затем медленно двинулся вперёд… шажок… ещё шажок… его палец напрягся на спусковом крючке… в кустах что-то хрустнуло…

– Не стреляй! – завопил стоящий в дверях хижины Борис, бешено махая фонарем. – Это он!

Ветви кустов раздвинулись и навстречу Глебу вышел Андрей, в футболке и трусах. Он недоуменно оглядывался по сторонам, прикрывая глаза ладонью от слепящего света фар.

– Твою мать… – прохрипел Глеб, медленно опуская ружье. – Я тебя чуть не пристрелил…

– Что происходит? – спросил Андрей. – Я думал, это просто сон.

– Ты в порядке? – подбежал к ним Борис. – Не ранен?

– Ммм.. Кажется, нет… Только вот на шишку наступил… – Андрей посмотрел на свои босые ноги, словно видел их впервые.

– Он наступил на шишку. Он наступил на шишку. Он… – далее Глеб разразился нецензурной бранью.

– Так, ну хватит. Все же обошлось, – сказал Борис, поморщившись.

– Да он грёбаный лунатик! – заорал Глеб.

– Пусть так, он что, виноват? Ты говорил про какого-то зверя, а зверя-то и нет, – напомнил Борис сурово. – Тебе тоже всякое мерещится, знаешь ли… причем наяву.

– Зверь был! – настаивал Глеб. – Он ушел обратно в лес.

– Это был просто ветер, – сказал Борис. Он накинул на плечи Андрею одеяло и повел его в хижину.

Глеб возмущённо посмотрел им вслед, затем раздвинул кусты и начал изучать землю. Никаких следов, кроме тех, что оставил Андрей босыми ногами. Глеб углубился ещё немного в лес. Бесполезно. Если что и можно было обнаружить, то утром, а не сейчас. Внезапно новый порыв ветра донес до ноздрей Глеба омерзительный запах, который у него ассоциировался исключительно с животными. Причем с теми их представителями, которых Глеб терпеть не мог. Это был запах кошачьей мочи.

Утро нового дня было теплым и ясным. Солнечные лучи прошивали насквозь крону деревьев и украшали своим узором ковер из хвои, веток и шишек. У Глеба же, напротив, настроение было мрачнее некуда. Он не выспался, а когда с восходом солнца отправился на поиски таинственного зверя, единственный след, который он обнаружил, выглядел для него совершенно незнакомо. Да, было похоже, что его оставил кто-то из представителей семейства кошачьих, но вот какой именно? Этого Глеб никак не мог понять, хотя считал себя знатоком в своём деле. Он был уверен, что, кроме рыси, никаких кошек здесь не водится, но след принадлежал не ей. Это сбивало с толку и раздражало. Да и пугало немного тоже, уж слишком след был крупный.

Ещё больше настроение у Глеба ухудшилось, когда он, вернувшись, обнаружил Андрея и Бориса развалившимися в плетеных креслах возле хижины и о чем-то с усмешками перешептывающихся. Он сразу почему-то решил, что они вспоминают ночное происшествие и смеются над его реакцией на исчезновение Андрея. Но потом понял, что они обсуждают какую-то книгу, которую держит в руках Борис.

– Лучше бы дров нарубили, что ли… – буркнул Глеб, подходя к ним. – Что это у вас, я с собой библиотеку не привез, вроде.

– А, это я нашёл у себя под кроватью, – объяснил Борис. – Наверное, кто-то из твоих прошлых гостей забыл. “Моби Дик”. Читал?

– Не читал я эту муть и не собираюсь, – сообщил Глеб. – И держу пари, что тот, кто ее здесь оставил, тоже пожалел о том, что начал. Меня больше интересует, как выследить ту тварь, что была здесь вчера ночью, убить и украсить ее головой пустое место на моей стене.

Борис и Андрей переглянулись и прыснули со смеху. Глеб с изумлением на них уставился.

– Что я такого сказал? Вы оба совсем ку-ку?

– Есть немного, – мягко улыбнулся Андрей. – Не суди нас строго, это все от свежего воздуха, наверное.

– Оружие держать в руках от свежего воздуха ещё не разучились? – продолжал ворчать Глеб.

– Ох, давненько это было… – протянул Борис. – Я, собственно, никогда и не умел с ним толком обращаться. Пацифизм у меня в крови. Это ведь ты у нас настоящий охотник, а мы тут так, за компанию.

– Не волнуйся, из тех малышек, что я для вас припас, не промахнетесь, даже если захотите, – смягчился Глеб.

Он задумчиво посмотрел на Андрея и сказал как можно равнодушнее:

– Но тебя, Андрюха, отец ведь брал на охоту частенько, помню, ты рассказывал, что он учил тебя стрелять и все такое… Вы ведь в этих лесах охотились, до того, как он умер?

Андрей ответил ему таким же задумчивым взглядом и произнес:

– Да, пока отец был жив, мы часто ездили на охоту. И даже когда он уже болел, мы все равно приезжали и здесь ему становилось как будто бы лучше. Но все это тоже было давно.

– Это ведь из-за того, что тебе пришлось ухаживать за больным отцом, ты вынужден был бросить учебу в университете? – продолжал Глеб тем же тоном.

– Ну да, – ответил Андрей и его глаза вдруг сверкнули жёлтым. Глеб быстро отвернулся, но все же закончил:

– А мать вас бросила, когда ты был совсем маленьким и ты ее даже не помнишь, верно?

– Что-то я не пойму, к чему все эти вопросы, – вмешался Борис.

– Просто не всем так повезло в этой жизни, как мне, вот к чему, – ответил Глеб. – Я восхищаюсь Андреем, тем, что после всего, через что ему пришлось пройти совсем юным, он не сломался и продолжает бороться… ну вы понимаете.

– Спасибо огромное, друг мой, я так и понял, что ты таким образом мной восхищаешься, – вкрадчиво проговорил Андрей. Глеб нервно теребил пуговицу куртки. Борис переводил встревоженный взгляд с одного на другого.

Андрей встал с кресла и сказал:

– Покажи-ка нам наши ружья.

– Конечно, давно пора, давайте потренируемся стрелять, – воодушевленно подхватил Глеб. – Мне тоже, кстати, не помешает.

Пока заряжал ружье, Андрей вспоминал о матери. Он не помнил ее лица, это правда, но помнил голос, такой мягкий и обволакивающий, словно укутывающий в теплое одеяло. Или думал, что помнил. Возможно, когда-то он ему просто приснился. Как сегодня. Андрей был уверен, что голос в его сне, тот, что звал его в ночь (или он звал того зверя? а может, их обоих?), так вот, этот голос принадлежал его матери.

Она и правда покинула его и отца. Почему, он не знал. Когда однажды он спросил об этом отца, тот, подумав, ответил:

– Твоя мама не терпела никаких ограничений. Для нее нет ничего важнее свободы. Но она очень тебя любит, пусть её и нет сейчас с нами.

– Ну а я ее ненавижу, пусть только появится, так я ей и скажу! – грозно объявил маленький Андрей.

Отец улыбнулся и взъерошил ему волосы:

– Ненавидеть это просто, а вот попробовать понять… Для этого нужно усилие. Никогда не суди другого за его поступки, если ты не знаешь, почему он их совершает. Только зная ответ на вопрос “почему?”, можно правильно ответить на вопрос “что делать?”. Проблема в том, что мы не знаем самих себя, так откуда же нам знать, что творится в душе у других людей?

Помолчав, он добавил:

– Твоя мама была особенной женщиной, я понял это сразу, как только ее увидел. Она сразу сказала, что ничего не может мне обещать. Я сам сделал выбор и ни о чем не жалею.

Он внимательно посмотрел на Андрея.

– Знаешь, сынок, у тебя ее глаза. Думаю, ты тоже особенный.

– Фигня, я самый обычный! – махнул Андрей рукой.

Отец засмеялся и обнял его.

– Для меня ты особенный. Ты мой сын и я горжусь тобой. И мама тобой гордится. Я знаю.

Встревоженный голос Глеба вырвал Андрея из его воспоминаний:

– Эй, эй, полегче, на меня-то не направляй!

Андрей понял, что задумался и держал ружье так, что Глеб, только что расставивший банки на бревне, находился на линии огня.

– Прости, – извинился Андрей. – Оно на предохранителе.

И тут раздался выстрел. Глеб взвизгнул и подскочил на месте, как ужаленный. Словно вторя ему, из кустов с криком выпорхнула какая-то птица и улетела.

– Что за… – пробормотал Андрей. – Я не стрелял…

Сзади раздался стон. Андрей обернулся и увидел белого как мел Бориса. С пальцев его руки на землю капала кровь. Рядом на земле валялось ружье.

– Ребята, я, кажется, ранен… – шепотом сказал Борис, неверящим взглядом глядя на кровь.

Андрей бросился к нему, осмотрел его руку и облегчённо вздохнул.

– Ерунда, слегка задело. Сейчас перевяжем и будешь как новенький, – подбодрил он Бориса, доставая аптечку.

– Угу. Я случайно. Не знаю, как так получилось… оно выскользнуло и вот… – отрешенным голосом говорил Борис.

Глеб, который находился, кажется, в ещё более шоковом состоянии, чем Борис, медленно приходил в себя. Он ощупал себя, убедился, что не ранен, а затем завопил во всю глотку:

– Ты, дебила кусок! Как можно было умудриться подстрелить самого себя! Клоун! Вот в кого тебя превратила эта твоя чертова феминистка! В клоуна!

– Не обращай внимания на Глеба, он просто испугался, – сказал Андрей, деловито перевязывая запястье Бориса. – Вот так вот… Да, эти уроки отца я ещё не забыл. Готово!

Борис уставился на перебинтованную конечность с ещё большим изумлением, чем до этого смотрел на кровоточащую.

– Да, я испугался, черт возьми! – орал Глеб. – С вами нужно держать ухо востро, вы двое опаснее всего зверья в этом лесу вместе взятого!

Андрей усадил Бориса в плетёное кресло, а затем спросил у Глеба:

– Может, скажешь, наконец, зачем нас позвал сюда на самом деле?

– Чего? – вылупился на него Глеб. Он весь вспотел.

– Что у тебя случилось, Глеб, вот чего, – невозмутимо ответил Андрей. – В твоей жизни что-то явно произошло. Может, поделишься?

Глеб какое-то время испепелял его взглядом, затем закинул свои ружье и рюкзак за спину и выплюнул:

– Все, с меня хватит. Вы не испортите мне мою охоту. К черту тренировку, я пошел по следу, а вы делайте, что хотите. Только под ногами у меня не путайтесь.

Он круто развернулся и быстро скрылся в лесу.

– Знаешь, а я ведь помню, как ты в школе всегда угадывал, когда кто-то что-то скрывал, – сказал Борис, раскачиваясь в кресле. – Знал, когда учитель устроит внезапную контрольную или кто именно написал на доске неприличное слово. Было у тебя какое-то чутье. Отрадно видеть, что оно никуда не делось.

Андрей усмехнулся и подумал, что с тех пор, как он перестал регулярно ездить в лес, это чутье редко давало о себе знать. В городе оно словно зачахло, как зачах в городе и его отец.

“Рак – вот настоящий хищник, тот, который сожрал моего отца живьём и которого нельзя было убить никаким оружием”, – мрачно подумал Андрей. – “А город – это подлинные джунгли, в которых очень легко заблудиться. Здесь же я чувствую себя так, словно наконец вернулся домой. Спустя столько лет”.

– Ты как, дать обезболивающее? – спросил Андрей Бориса.

– А, не надо, до свадьбы заживёт, – отмахнулся тот. – Блин, Машка меня засмеет, когда я вернусь. Это надо же было умудриться так поохотиться на самого себя.

И Борис сам засмеялся.

– Как же я ее люблю, – мечтательно произнес он. – Ты не представляешь.

Андрей, засунув руки в карманы куртки, всматривался в лесную чащу. Что-то манило его. Что-то звало. Но готов ли он?

– Знаешь, это мое так называемое чутье подсказывает, что надо бы присмотреть за Глебом и не оставлять его в лесу одного, – сказал Андрей задумчиво. – Но тогда придется оставить одного тебя.

– В хижине со мной все будет в порядке, не переживай, – успокоил его Борис. – А чутью надо доверять, так что иди и не волнуйся. Может, удастся разговорить нашего Мистера Крутого и выяснить, в чем там дело. Подожду вас здесь.

– Главное, держись подальше от ружья, – подмигнул ему Андрей.

– Прощай, оружие! – воскликнул довольный Борис.