AinStain33

Оригинал: http://www.poorlydrawnlines.com/comic/all-mad/

Оригинал: http://www.poorlydrawnlines.com/comic/season/

Доброго времени, уважаемые пикабушники!

Прошлая история из моей прежней жизни следователя следственного комитета рассказывала помимо прочих событий об одном талантливом участковом, умевшем в мистицизм или, если быть точнее, в кретинизм, который стоил ему всего.

Для тех, кто хочет ознакомиться с предысторией описываемого здесь, обращаться сюда.

Очень кратко предыстория выглядит так: потерпевший получил ножевое в ходе распития спиртного, в больницу сразу не обратился, в полицию тем более, по прошествии 7-8 дней по настоянию родственников, таки был госпитализирован в районную больницу, где практически сразу по доставлению был отправлен на операцию, несмотря на проведение которой скончался, примерно через 9-11 часов после доставления. Всем говорил, что ножевое ему никто не наносил, повреждение получил в результате того, что упал на придомовой территории на арматуру. Опросить потерпевшего никто из сотрудников естественно, не успел. Но по прошествии 10 дней после смерти потерпевшего и передачи материалов участковому, на территории которого проживал умерший, материализуются протоколы объяснения и заявления от имени потерпевшего, датированные 31.12.2014 (тогда как умер потерпевший 22.12.2014), в которых также говорится о том, что привлекать к ответственности он никого не хочет, повреждение получил сам, просит прекратить все разбирательства. В дальнейшем выясняется, что потерпевшего ударили ножом, но за помощью тот не обращался, а тихо и мирно лежал у себя дома, пока ему не стало совсем плохо. Естественное, что за это время к нему никто из полиции не приезжал, объяснения не отбирал. А всё, что было известно со слов потерпевшего, так это его слова: «Упал во дворе на арматуру, получил травму по неосторожности, никто в этом не виноват». В дальнейшем возбудили дело по факту причинения потерпевшему телесных повреждений, от которых тот скончался, нашли злодейку, совершившую это и направили дело в суд, где злодейку признали виновной и отправили отдыхать в колонию.

Но обратимся к тому, из-за чего же получилось так, что материалы проверки по факту получения человеком ножевого ранения, валялся в архиве отдела полиции 2 месяца, пока один помощник прокурора не стал проводить проверку.

А стало это возможным благодаря тому самому участковому, решившему буквально «похерить» материалы, которые содержали в себе сведения об особо тяжком преступлении.

По факту наш участковый не выезжал на место происшествия, то есть по месту жительства потерпевшего, поскольку в тот день он не был дежурным участковым, по этой же причине он не выезжал в больницу, когда туда был доставлен потерпевший. Если он хотя бы приехал в больницу, когда туда доставили потерпевшего, его словам о том, что объяснения действительно отбирались им, хоть как-то можно было поверить. Но допрошенные по уголовному делу брат потерпевшего, его мать, дежурный хирург, осматривавший больного в приёмном покое, анестезиолог и второй хирург, которые также приняли участие в осмотре, так как предполагалась срочная операция, дежурный фельдшер, находившийся в регистратуре приёмного покоя, водитель машины скорой помощи, говорили о том, что потерпевшего никто из сотрудников полиции за всё время нахождения его в приёмном покое больницы, не опрашивал. Более того, они не видели, чтобы туда приезжал наш с вами герой – участковый. Да, в больницу приезжали сотрудники полиции, это были водитель и дежурный участковый, но они прибыли туда уже после того, как потерпевшего увезли в операционную, а туда естественно никого не пускали.

Но наш участковый всё-таки попытался сделать себе алиби: как только материалы были направлены к нам в отдел и завертелась уже эта история, он через другого сотрудника полиции вышел на фельдшера скорой помощи, который дежурил в день доставления потерпевшего в больницу, и, непосредственно выезжал к тому по вызову. Естественно участковый обработал фельдшера ещё до опроса его следователями, а немногим позже, когда в дело резко включился адвокат, тот сам опросил фельдшера как надо и заявил ходатайство о приобщении протокола опроса фельдшера к материалам. Фельдшером был молодой парнишка лет 20-21, который не так давно пришёл работать на скорую помощь. Этот самый фельдшер стал утверждать, что участковый приехал в больницу, когда туда доставили потерпевшего на машине скорой помощи, а пока больной, видимо, ждал своей очереди в операционную, участковый по-быстрому отобрал объяснения и заявление у него. Вот только все остальные свидетели отчего-то не подтверждали показания фельдшера, прямо отрицали нахождение участкового (да вообще любого сотрудника полиции) в тот же момент времени, когда там находился потерпевший.

Что уж было обещано этому самому фельдшеру, история умалчивает. Но сколько бы не пытался я убедить его в том, что даваемые им показания, являются ложными и полностью опровергаются показаниями других свидетелей, тот ни в коем случае не отказывался от своих слов. Полагаю, что связано это было с национальностью фельдшера, озвучивать которую во избежание всяких там разжиганий я не стану, но за всё время работы, люди, с которыми приходилось общаться, принадлежавшие к этой самой национальности, были просто непробиваемыми чуть ли не в буквальном смысле слова: по делу могло быть хоть 10 прямых свидетелей преступления, которые своими глазами видели преступника, заключения хоть 5 экспертиз, которые неопровержимо доказывают вину обвиняемого, но представители этой нации никогда не сознавались в содеянном, какие бы доказательства на них не указывали.

Не смогло сломить фельдшера и то обстоятельства, что на определённом этапе следствия ему были предъявлены записи его телефонных переговоров, так как в интересах следствия телефон фельдшера был поставлен на «прослушку». В ходе прослушивания выяснилось, что перед каждым походом ко мне на допрос, фельдшер звонил адвокату участкового, сообщал о вызове на допрос, на что адвокат давал установку «говорить так, как мы с тобой разговаривали», «не суетиться». Также перед первым допросом фельдшер позвонил участковому на сотовый телефон, вот только тот трубку не взял, поскольку к тому моменту уже находился под стражей. И об этом во время разговора с адвокатом фельдшер упомянул, что не смог дозвониться, на что получил ответ, что участкового «закрыли». И может быть и ничего такого по поводу всего этого, вот только фельдшер на первом допросе сообщил о том, что с участковым, который якобы опрашивал потерпевшего, он не знаком, его никогда до того дня не видел, хотя после прослушивания выяснилось, что фельдшер и знает, как зовут участкового, и номер телефона его знает. Зачем каждый раз перед приходом на допрос звонил адвокату обвиняемого, фельдшер пояснить не смог, вот прямо так и ответил.

Также в ходе следствия была проведена экспертиза подписи потерпевшего, имевшаяся в протоколах объяснения и заявлении. Текст в двух протоколах был составлен участковым, он этого не отрицал, но и не вооружённым глазом было видно, что и подписи от имени потерпевшего были сделаны участковым, настолько это было сделано халтурно, что они мало отличались от подписи самого участкового. А вот со сравнительными образцами почерка потерпевшего сначала возникли определённые трудности: ни у родственников, ни дома у самого потерпевшего не было найдено ни одной рукописной записи или даже клочка бумаги с подписью. Но выход был найден: потерпевший был проверен по базам о привлечении к уголовной и административной ответственности, где было установлено, что он примерно за 8-9 месяцев до тех событий, привлекался к уголовной ответственности за кражу, и примерно за полгода к административной ответственности за распитие спиртного в общественном месте. Сомнений в подлинности тех подписей не было, особенно в материалах уголовного дела, поскольку подписи в тех протоколах ставились нашим потерпевшим в присутствии адвоката. Материалы тех дел были изъяты и переданы эксперту, который в заключении указал, что подписи в протоколах, сделанных участковым, выполнены не самим потерпевшим, а иным лицом.

Более того, в ходе допроса участкового был выяснен механизм якобы проставления подписи потерпевшим. Участковый сказал, что потерпевший лежал на каталке, он поднёс планшет с протоколами и зафиксировал в руках над каталкой, после чего потерпевший, держа руку на весу, то есть без опоры для руки, подписал документы. Вот только и тут вышла промашка: эксперт-почерковед в ходе допроса сообщил, что механизм подписи, указанный участковым, не соответствует действительности, поскольку по степени нажима, характеристике росчерка можно сказать, что для проставления такой подписи нужна устойчивая опора.

Кто-то из вас скажет: «Так участковый не внёс в протокол недостоверные сведения, в протоколе и заявлении он указал сведения, которые потерпевший действительно сообщал, хотя бы и другим людям, причём незадолго до своей смерти. Ну вот что бы изменилось, если бы потерпевшего опросил участковый? Тот, воспользовавшись силой убеждения, вытянул из потерпевшего правду?».

Отвечу: а почему бы и нет? Откуда знать, что стал бы рассказывать потерпевший именно участковому полиции? Может и действительно участковый смог бы выудить из потерпевшего правду?

А если быть более рассудительным, то участковый (да что уж говорить, любой адекватный человек, ведь всё-таки наступила смерть человека от полученного телесного повреждения), вместо того, чтобы «херить» материалы, по крайней мере дождался бы результатов судебно-медицинской экспертизы трупа, где было указано, что по характеру раневого канала можно сделать вывод о том, что повреждение причинено предметом, обладающим режущими свойствами, и могло быть причинено предметом, обладающим односторонней заточкой. Или, на худой конец, просто спросить обо всём этом у эксперта, вскрывавшего труп, который ещё более простыми словами поведал бы, что у потерпевшего было ножевое ранение. А уж из этого делать соответствующие выводы, или попросту говоря – делать свою работу нормально.

И… Вы думали это всё и на этом заканчиваются приключения нашего участкового? Если бы…

В первых числах апреля 2015 года, то есть во время, когда материалы проверки по факту фальсификации протоколов только зашли в нам в отдел (как я и писал ранее, по нашей просьбе материалы эти были немного придержаны в прокуратуре, дабы мы смогли разобраться с основным делом по телесным повреждениям), в один из будних дней прямо к началу рабочего дня, к нам в отдел заходит женщина лет 30-32 (Злодейка) в сопровождении своей тёти лет 45. И по внешнему виду Злодейку сразу становилось понятно, что внешность у неё хоть и маргинальная, но в отдел она пришла в полусогнутом состоянии, что было вызвано не похмельным синдромом, а болью. А из рассказа её выяснилось следующее.

В деревне, в которой проживает Злодейка, неизвестные проникли в один из домов, разбив к нём окно, после чего похитили оттуда 12 тысяч рублей, которые хранились… под матрацем. Злодейка и у нас в отделе не отрицала факта проникновения в дом, также, как и в полиции сразу после обращения хозяина дома и денег. Отрицать это было глупо, поскольку момент её проникновения в дом видели другие соседи, сразу после этого Злодейка отправилась в магазин, где отоварилась на похищенные деньги (из дома она вышла без денег, направлялась в магазин, чтобы взять выпивки в долг). Вот только заявленную сумму в 12 косых Злодейка не признавала, как в полиции, так и в следственном комитете, утверждая, что взяла только 2 тысячи. То же самое она говорила участковому, выехавшему на место по поступившему заявлению. Этим участковым, естественно, оказался уже известный нам сотрудник. Взяв Злодейку в охапку, участковый повёз её в администрацию сельского поселения, чтобы провести там с ней разговор с пристрастием, не везти же её не обработанную в отдел полиции. В здании администрации участковый попросил кабинет, где смог бы «пообщаться» с преступницей, и тому предоставили аж кабинет главы поселения. Дело было вечернее, поэтому в здании поселения были всего несколько человек, но и они слышали, как участковый на повышенных тонах что-то говорил Злодейке. А сама Злодейка поведала, что будучи в кабинете, участковый несколько раз ударил её ладонью по голове, после чего толкнул её, сидящую на стуле, а когда она лежала на полу, несколько раз пнул ногой в область почек. Позднее экспертиза подтвердит, что в поясничной области у Злодейки имелись кровоизлияния.

Но либо Злодейка была принципиальная и вину брать не хотела, либо аргументы у участкового были неубедительными, Злодейка сознаваться не хотела, после чего участковый повёз её в отдел полиции, где беседа продолжилась.

И тут внимательный читатель спросит: «А зачем участковому давить на преступницу сознаться в краже всей суммы, если она признает факт проникновения в дом и кражи денег, пусть и не всей суммы?». И верно, к чему это делать, если факт установлен. Вот только есть такое негласное правило у следователей полиции, о том, чтобы не принимать материалы от органа дознания, если там есть «неполный расклад», ведь тогда придётся доказывать факт нахождения в доме заявленной суммы, факт кражи всей этой суммы, говоря иными словами, придётся работать. И если бы участковый передал материалы в таком виде как было, ему вернули бы их на доработку, а это опять же придётся работать.

Поэтому, будучи уже в кабинете в отделе полиции, участковый стал продолжать использовать «аргументы», и главным на сей раз оказался ни много, ни мало – электрошокер. Причём не личный какой-нибудь, купленный в поезде или переходе, а служебный, выданный именно этому самому участковому. Это важно, потому что потом Злодейка среди прочих опознает именно тот электрошокер, которым орудовал участковый, поскольку он имел немного отличный от других оттенок рукоятки и несколько характерных сколов на корпусе.

Участковый в своём рабочем порыве применял электрошокер несколько раз, посылал разряды электрического тока по бёдрам, плечам, спине Злодейки. И это было ещё одним неоспоримым доказательством против него: судебно-медицинская экспертиза установила наличие кровоизлияний на теле Злодейки, причём они имели свои особенности в виде двух точек, равноудалённых друг от друга на расстоянии 2-х сантиметров, что соответствовало расположению контактов электрошокера. В своём допросе эксперт также сообщит, что локализация кровоизлияний соответствует расположению контактов электрошокера, и не исключается образование повреждений в результате воздействия электрического тока через контакты электрошокера.

А через несколько часов аргументированной беседы, Злодейка таки написала явку с повинной, в которой указала, что похитила все 12 тысяч рублей, после чего была отпущена домой, когда на улице была уже практически ночь.

Кстати, тётя Злодейки оказалась довольно грамотной в том, что несмотря на тот факт, что к следователям они обратились уже на следующий день после описанных событий, ночью, будучи дома, она на фотоаппарат запечатлела все имевшиеся у Злодейки телесные повреждения, что также стало доказательством в деле.

А в тот же день, когда Злодейка была вызвана на допрос к следователю по делу о краже, она в присутствии адвоката отказалась от ранее написанной явки с повинной и пояснила, что она была написана под давлением.

И тут уже можно было бы написать о том, каким же был приговор суда по этому делу…

Если бы не тот факт, что буквально через 1-2 дня после истории со Злодейкой, не случилось ещё одно происшествие, а именно: будучи на оперативном совещании участковых уполномоченных полиции, в кабинете начальника этих самых участковых, наш герой, на замечание коллеги о том, что от него разит алкоголем и просьбу пересесть подальше, вынул из кобуры свой табельный пистолет, снял его с предохранителя, передёрнул затвор, послав патрон в патронник, и навёл заряженный пистолет в голову участкового, сделавшего замечание, добавив фразу: «Пристрелить тебя?». На тот момент в кабинете находилось 6 человек: 2 непосредственных участника событий, начальник участковых и ещё 3 участковых. Несколько секунд после этого в кабинете стояла тишина, после чего участковый-некромант улыбнулся, отвёл пистолет в сторону, разрядил его и убрал в кобуру. Но участковый, сделавший замечание, не стал оставлять это просто так, и сделал очень правильный ход. Он не стал затевать выяснение отношений, не стал вызывать обидчика на дуэль, а просто изложил этот факт на бумаге и отправил её в Управление МВД по субъекту, где стали проводить проверку. В ходе этой проверки, также как и в ходе следствия потом, было установлено интересное: как я указал, в кабинете было 6 человек, 2 участника событий давали диаметрально противоположные показания, давая их друг против друга, начальник и один из участковых утверждали, что такого факта не было, а вот 2 других участковых-очевидцев говорили о том, что угроза заряженным оружием действительно было, а от участкового с пистолетом действительно шёл запах алкоголя.

Именно из-за такого количества интересных событий, участковый был уволен из органов МВД, а чуть позднее взят под стражу, и находился в изоляторе до самого суда. Примечательно, что когда дело было передано в суд для рассмотрения по существу, судья изменил меру пресечения на домашний арест.

Тут даже случилась ирония судьбы: этот самый участковый, свою карьеру начинал в конвойной службе, то есть занимался тем, что доставлял подозреваемых, обвиняемых, подсудимых и осужденных по изоляторам, судам, а в итоге сам оказался под конвоем.

По итогу: дело по этим трём эпизодам было направлено в суд, где участковый (тогда уже бывший) вместе со своим адвокатом также и утверждали, что никто никакие подписи не подделывал, потерпевшего действительно опрашивал, а дату в протоколах просто неверно поставил, все врачи, родственники лгут, один фельдшер скорой помощи говорит правду, записи телефонных переговоров вообще недопустимое доказательство, ведь там есть запись голоса адвоката, и следователи не имели права его прослушивать (хотя прослушивали-то не адвоката, а свидетеля), по эпизоду со Злодейкой всё неправда, она всё лжёт, избила руками, ногами и шокером себя сама, заключение эксперта вообще неправильно оформлено, у эксперта плохая квалификация, а другому участковому он естественно не угрожал, то ему просто завидует.

Кроме того, по эпизоду с фальсификацией подписей адвокат также утверждал именно то, что я указывал выше – в протоколах не имелось ложных сведений, там были отражены данные, сообщённые самим потерпевшим, и эти данные подтверждают другие.

Но участковый был осужден, по эпизоду с фальсификацией назначено наказание на общую сумму 300 тысяч рублей, но в соответствии с Постановлением Государственной Думы РФ «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», освобожден от назначенного наказания; по эпизоду с избиение был приговорён к 3 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 3 года, с лишением права занимать должности в правоохранительных органах сроком на 3 года; по эпизоду с угрозой пистолетом оправдан в связи с не установлением события преступления.

По 3-му эпизоду вполне логичный исход, поскольку имелись неустранимые противоречия в показаниях свидетелей, а других доказательств не было. А вот по первому эпизоду с освобождением от наказания были вопросы, которые разрешил верховный суд субъекта, поскольку в соответствии с п. 13 Постановления Государственной Думы «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов», действие Постановления не распространяется на осужденных, совершивших преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 286 УК РФ. Акт об амнистии не применяется в отношении лиц, осужденных по совокупности преступлений, если одно из них предусмотрено п. 13 Постановления об амнистии. Кроме того, наказание за совершение преступления также являлось несправедливым ввиду их чрезмерной мягкости.

По результатам рассмотрения верховный суд исключил из приговора указание суда об освобождении от наказания по амнистии, назначил наказание по первому эпизоду в одного года лишения свободы, а окончательно назначил путем частичного сложения наказаний – 3 года 6 месяцев лишения свободы условно с испытательным сроком на 3 года с лишением права занимать должности в правоохранительных органах сроком на 3 года.

Но несмотря на приговор суда, наш герой уже никогда не сможет вернуться на службу в какие-либо правоохранительные органы, да и захочет ли?..

Это получилась длинная история, затронувшая судьбы многих людей.

И не вполне понятно, что послужило катализатором для такого поведения участкового, когда в столь короткий срок, им было совершено столько трэша. Поскольку участковый за всё время следствия ни в чём не сознался, мне он говорил, что жалел только о том, что в своё время не остался работать в конвое, где просто сопровождаешь арестованных из точки А в точку Б.

По правде говоря, даже не знаю какие выводы можно сделать из всего этого. Разве что только несколько советов:

- Пишите; держите дома хотя бы несколько листов рукописных записей, чтобы срока им было хотя бы не больше года, в сложной ситуации, эти так называемые «свободные образцы почерка» могут помочь в подобных ситуациях, а ведь мы так редко пишем;

- Не теряйте время; во всех аспектах жизни время и друг нам, и враг. Если произошла ситуация, где были нарушены ваши права, не теряйте времени, постарайтесь самостоятельно зафиксировать как можно больше исходных данных, запечатлеть их, и обращаться в компетентные органа как можно скорее всеми доступными способами.

И знайте, что в системе правоохранительных органов есть хорошие люди, которые делают свою работу правильно, хотя порой это и трудно заметить.

Оригинал: https://loadingartist.com/comic/special-species/

Оригинал: http://explosm.net/comics/5045/