Работа. (фант.рассказ)
- Проклятый ветер! - Сделав шаг к стенке остановки в очередной попытке спрятаться от постоянно меняющего направление ветра, я обеими руками поднял ворот видавшей лучшие годы куртки.
- Скорее бы уж эта зима закончилась. - В животе заурчало от голода и мысли сразу же перескочили от холода к другой проблеме:
- Черт! Ну хоть бы один заказик свалился! Хоть самый маленький - лишь бы поесть по-человечески! - Весной и летом работы по моему основному профилю было много, и я работал по 12-14 часов в сутки беря все заказы подряд. Работал на износ, чтобы, как медведь в лесу, "нагулять жирок" и прожить осень, зиму и начало весны - дотянуть до момента, когда самые богатые конторы начинали звать таких как я - промальпинистов - чтобы привести свои небоскребы в порядок: помыть, подкрасить, подкрутить - в общем, сделать всё, что связано с высотными работами. Но это будет не раньше, чем через две-три недели, а сейчас был самый трудный период - первые дни марта - то самое время, когда днём всё тает и течет ручьями, а ночью замерзает, превращая улицы в каток, а я вынужден хвататься за любую работу. В эту зиму мне повезло - я устроился сторожем в небольшой промтоварный магазин. Платили, конечно, копейки - мне едва-едва хватало, чтобы заплатить за съемную комнату в коммуналке да не умереть с голоду. С моей внешностью я был рад и такой работе. И именно поэтому оказался в восемь часов утра на этой остановке.
Докурив сигарету до фильтра, я щелчком пальцев отправил её в щель между стойкой и загнутым краем жестяной стенки остановки, проследив за её, едва видимым в утренних сумерках, полётом. Негромкий звук неподалеку заставил поднять взгляд: у подъезда соседнего дома стоял черный седан представительского класса с открытой правой задней дверью., за которой стоял человек - видимо, водитель. Дверь в подъезд открылась, и голова водителя качнулась вниз-вверх, словно он поприветствовал кого-то. Через несколько секунд он аккуратно закрыл заднюю дверь, быстрым шагом обошёл машину и сел за руль. Едва слышно урча мотором автомобиль покатился вдоль дома.
Проводив взглядом красные огни машины и нахмурившись от смутного ощущения чего-то неправильного я повернулся обратно к дороге, чтобы тут же облегченно вздохнуть и выкинуть увиденное из головы: - Наконец-то! - к остановке подъезжал долгожданный автобус.
Дойдя до остановки я глянул время на стареньких отцовских часах и невесело хмыкнул - вчера я пришел сюда ровно в тоже время - минута в минуту. Достав сигарету, я шагнул в угол остановки, прячась от ветра, и чиркнул зажигалкой. Затянувшись и выпуская дым, поднял взгляд: вчерашний автомобиль снова стоял возле подъезда. Щелкнул замок, водитель обошёл машину, распахнул заднюю дверь и, также как и вчера, застыл не двигаясь. Некоторое время ничего не происходило и я принялся разглядывать видимый мне с этого края остановки салон автомобиля, выполненный в светлых, почти белых тонах. Я поморщился:
- Мне на такую всю жизнь работать!
Дверь подъезда распахнулась, но из неё никто не вышел, а через несколько секунд она закрылась притянутая своим доводчиком. Я почти уже отвел взгляд в сторону когда заметил, что водитель кивнул, а затем белоснежное заднее сиденье прогнулось под надавившей на него тяжестью. Прогнулось точно также, как если бы на него кто-то сел. Кто-то, совершенно невидимый. Забыв о сигарете, я проводил взглядом огни удаляющегося автомобиля и лишь когда он скрылся за углом дома тряхнул головой:
- Это что, блин, такое сейчас было?
В этот раз я не пошёл на остановку, а занял позицию за углом дома - в четырех-пяти шагах от подъезда. Услышав шорох шин, я глянул на часы, убеждаясь, что они показывают тоже самое время, что и вчера, дождался тихого скрипа двери подъезда и осторожно выглянул. Отсюда было видно намного лучше, чем с остановки, и я совершенно ясно увидел, что водитель кивнул глядя на того, под чьим весом промялось сиденье автомобиля. Моя челюсть отвисла, а брови поползли вверх:
- Офигеть!
Закрыв дверь за своим пассажиром, водитель двинулся в обход машины, но поравнявшись с багажником он неожиданно застыл на месте, словно к чему-то прислушиваясь, а затем резко повернул голову в мою сторону. Встретившись с ним взглядом, я отпрянул и непроизвольно вжался в стену. Несколько мгновений мне казалось, что моё сердце грохочет так, что его слышно не только мне, но и всей округе. Сделав глубокий вдох, и для верности зажав рот рукой, я закрыл глаза и прислушался: тихий хруст льда замерзших за ночь мелких дневных лужиц показался мне грохотом, сопровождающим приближающиеся шаги. Мои глаза распахнулись, а в голове вспыхнула только одна мысль:
- БЕГИ!
Несколько дней я ходил пугаясь собственной тени - всё время казалось, что кто-то поджидает меня за каждым углом. На работу и с работы я ездил другим маршрутом, до которого приходилось идти почти километр. В этот раз я был слишком уставшим, чтобы столько идти, и поэтому, спустя неделю, я снова оказался на той остановке.
Глянув на часы, я осторожно выглянул в щель: черный автомобиль бесшумно подкатывал к своему месту, и я замер не в силах отвести взгляд. Водитель, открыв заднюю дверь, как и в прошлые разы встал за ней. Когда открылась дверь подъезда он приветственно кивнул, затем замер на миг и вдруг что-то сказал - словно ответил своему пассажиру. Он поднял взгляд и посмотрел на остановку так, словно и вправду мог видеть меня сквозь тонкую жестянку. Я невольно отпрянул назад, в тоже время стараясь не упустить его из виду.
Закрыв дверь за своим пассажиром, водитель обошёл автомобиль, остановился, повернулся в мою сторону и неожиданно громко позвал:
- Эй ты, на остановке!
При звуках его голоса моё сердце рухнуло куда-то вниз, через миг волна адреналина вскипятила кровь, и я рванул со всех сил через дорогу - лишь бы оказаться подальше. Совсем рядом раздался громкий шум, мелькнуло что-то большое и в глаза ударил яркий свет, чтобы спустя миг погаснуть вместе со всем остальным миром.
***
Негромкий спокойный голос, раздавшийся совсем рядом, словно замкнул выключатель у меня в голове: неясные шумы и звуки сложились в понятные слова:
- Повезло, что водитель успел увести машину в сторону и удар пришелся по касательной. Множество синяков, сломаны пара ребер и, скорее всего, есть сотрясение, но всё это несмертельно, так что жить будет. Думаю, что скоро он придет в себя, так что, если хотите, можете подождать здесь.
- Да, спасибо, я подожду. - От этого голоса я непроизвольно вздрогнул и открыл глаза: я лежал на медицинской каталке в коридоре какой-то больницы, а рядом стояли два человека: врач, судя по белому халату, и человек из-за которого я здесь оказался - водитель невидимки.
Врач ухмыльнулся:
- Ну вот, как по заказу! Как себя чувствуете, молодой человек? Тошнит?
Я хотел помотать головой, но после первого же движения меня замутило так, что я тут же свесился с края каталки, выворачивая пустой желудок наизнанку.
- Понятно, можешь не отвечать.
Пока я сплевывал на пол остатки жгущей рот желчи и пытался справиться с плавающими в глазах радужными пятнами, рядом оказалась медсестра, и в моё плечо вонзилось жало шприца.
- Сейчас станет легче, - врач и медсестра потянули меня под руки, помогая сесть, - Только резких движений не делай.
Я прикрыл глаза и медленно кивнул:
- Угу.
- Как зовут тебя, помнишь?
Потратив несколько секунд на осознание ответа, я не без труда поймал ускользающую мысль:
- Илья. Фомин.
- Хорошо, Илья. Очень хорошо. Сколько тебе лет?
В этот раз было легче - нужные слова пришли почти сразу. Я открыл глаза и глянул на стоявших рядом:
- Двадцать два.
Врач выставил указательный палец:
- Следи за пальцем! - и начал водить им из стороны в сторону. Я попытался выполнить указание, но через несколько секунд понял, что каждое следующее движение даётся мне всё труднее и труднее, и снова закрыл глаза.
- Что ж, точно имеется сотрясение. Я могу дать вам пару минут, затем мы должны отвезти его в отделение.
- Спасибо.
Голос врача, начавшего раздавать указания, отдалялся с каждой секундой, и у меня внутри всё сжалось от страха. Почти физически ощущая на себе взгляд стоящего рядом, я зажмурился ещё сильнее.
- Илья, не бойся, тебе ничего не угрожает, мы просто поговорим. Ты можешь открыть глаза?
Меня затрясло от страха, но я всё же заставил глаза открыться, и буквально выдавил слова сквозь спазм в горле:
- Кто вы? Что вам от меня надо?
- Пока просто поговорить.
- Пока? - я поднял взгляд - А потом что?! Убьёте меня?! За что?! Я ничего не видел! Ничего! - горло снова сдавило и голос сорвался на тихий хрип.
- Успокойся. Я задам тебе два вопроса и уйду. Но отвечать надо предельно честно. Договорились?
Собравшись с силами, я кивнул и прошептал:
- Да.
- Расскажи, что ты увидел.
Я мотнул головой, заставив мир в глазах снова покрыться пятнами.
- Ничего! Совсем! Совсем-совсем ничего!
- Илья, мы с тобой вроде договорились: ты честно отвечаешь на два вопроса и я уйду. Давай не будем всё усложнять. Еще раз: что ты увидел?
Закрыв глаза, я несколько секунд помолчал, но поскольку убедительного вранья в голову никак не приходило, пришлось отвечать правду:
- Я не знаю как это объяснить. Мне это вообще самому уже кажется бредом!
- И всё же попытайся, - Терпения ему, конечно, было не занимать - на протяжении всего разговора он был совершенно спокоен. Как ни странно, но это спокойствие начало передаваться и мне. А может это был эффект от вколотого лекарства. Так или иначе, трясти меня вскоре перестало, и я, вдруг, понял, что страх прошел вместе с тряской:
- Наверное, проще всего сказать, что я видел человека-невидимку. Точнее самого человека я, конечно, не видел, а вот как он в машину вашу садился и сиденье под ним проминалось - видел. И мне это точно не показалось - я же два раза это видел.
Водитель задумался, молча глядя на меня, и мне снова стало не по себе. Я решил ускорить события:
- А какой второй вопрос?
Не сводя с меня взгляда этот странный человек молчал не меньше минуты - я даже успел закрыть глаза и вздрогнул, когда он заговорил снова:
- Сперва я должен объяснить тебе то, что ты видел.
Я кивнул:
- Хорошо.
- В какой-то степени его можно назвать человеком-невидимкой, но всё же он не совсем человек, да и невидим не по своей воле.
Он перехватил мой удивленный взгляд и поднял руку, останавливая:
- Вопросы потом! - Я осёкся и лишь кивнул.
- Я буду объяснять очень упрощенно, иначе это займет много времени, а доктор, - он кивнул в сторону врача, - уже и так косится на нас. - Он сделал секундную паузу, словно собираясь с мыслями:
- Считается, что душа хорошего человека попадает туда, где ей будет навечно хорошо, а душа плохого, наоборот, обречена на вечные муки. Религии по-разному называют эти места, но суть одна. Но как бы ни называли, всё это не так: нет рая или ада, или их аналогов. Есть другой мир. Он создан и существует по другим физическим законам, поэтому для людей он невидим и неощутим, но он есть. И он здесь, вокруг нас, а то, что люди называют душой - состояние любого живого существа, соответствующее физическим законам того мира. И смерть - переход из одного состояния в другое, из одного мира - в другой. Смерть здесь - начало жизни там.
Но бывает так, что преобразование не завершается, и умерший застревает между мирами. А точнее существует в обоих одновременно. Ты, наверное, слышал легенды и сказки про духов, привидений и подобное - все они говорят об одном и том же: сошедшем с ума злобном существе.
Я кивнул, и он продолжил:
- Очень трудно не сойти с ума, если твоё сознание живёт одновременно в двух реальностях. Такое могут выдержать лишь единицы. Мой пассажир - один из них: для нашего мира он мёртв и тело его истлело больше двух столетий назад. При жизни он был мелким лавочником, разорился и спился до смерти, а сейчас он один из самых влиятельных существ, как минимум, в этой стране. Много лет он искал то, что не даст ему свихнуться: сперва это были деньги, власть и прочее - имея связь с обоими мирами он многое узнал и довольно быстро создал огромный капитал, влияющий на целые страны, но в итоге ему это надоело. И около ста лет назад он нашёл то, что, скорее всего, займёт его ещё на несколько сотен лет - он изучает оба мира и ищет в них то, что позволит создать способ их взаимодействия. Осознанного взаимодействия. И я верю, что это возможно - ведь я сам результат его трудов и уже имеющихся достижений.
Не выдержав, я перебил его:
- В смысле?
- То, что ты видел - часть его проекции на наш мир. Людей, обладающих способностью видеть, слышать или чувствовать мертвых - единицы: кто-то только слышит голоса умерших, кто-то, наоборот, их только видит. Кто-то и то и другое, но очень-очень смутно. Лично я с детства слышал мертвых. Очень слабо, но этого хватило, чтобы мои родители испугались и сдали в психиатрическую больницу. Там он меня и нашел. Это было сто двадцать два года назад.
Видя, что мои глаза округлились, он улыбнулся:
- Он пытался как-то объяснить мне, как именно это получилось, но я не понял да и не запомнил все эти мудреные слова, что он мне говорил. Главное то, что я стал не только хорошо слышать, но и смутно видеть и чувствовать прикосновения мертвых. А заодно перестал стареть - он назвал это побочным эффектом. И мне этого достаточно, чтобы верить в то, что он делает...
Водитель говорил что-то ещё, но я его уже не слушал. Я смотрел на человека, словно сошедшего с картинок учебника по истории: густая шевелюра, переходящая в кудрявую бороду, рубашка-косоворотка, заправленная в простые холщовые штаны, подвязанные веревкой, и стоптанные лапти. Подойдя ближе, он легонько хлопнул своего водителя по плечу и густым басом попросил:
- Спасибо, Митяй, дальше я сам. - и тот, сбившись на полуслове, обернулся и замолчал.
Мёртвый сел на край моей каталки и неожиданно широко улыбнулся:
- Меня Матвеем звать, а тебя?
Сглотнув, чтобы смочить враз пересохшее горло, я невольно улыбнулся в ответ:
- Илья.
Он кивнул, тряхнув кудрями:
- Хорошее имя. - И неожиданно спросил:
- А что, Илья, пойдешь ко мне работать? - И, видя, мою растерянность, хохотнул:
- Да ты не боись! Не обижу!
В голове вихрем пронеслась вся моя жизнь: авария, унесшая родителей, но оставившая в этом мире семилетнего меня - переломанного, со шрамами, что кривыми молниями расчертили мне и тело и лицо, но всё же живого; последующие три года с костылями и обучением ходить заново; дележка родительской квартиры и дачи дальними родственичками, и переселением меня в детдом, где не было и дня без драки; постоянные поиски работы и постоянный страх оказаться без крыши над головой; и самое главное, самое страшное - сильнейшее одиночество, грызущее изнутри до слёз в подушку...
Я заглянул в его смеющиеся голубые глаза и увидел в них больше жизни, чем у многих знакомых мне живых людей, и кивнул:
- Да, пойду.