Я плохой человек?
Когда мне было 12, мои родители взяли под опеку мальчика 10 лет. Он был сыном их друзей, супружеской пары. Эта пара увлекалась разными видами активного отдыха, туризмом, оба погибли в один день во время сплава по горной реке. Из живых родственников у мальчика осталась только бабуля в деменции, которая жила в спецучереждении.
Мальчика дальше буду называть Ваней.
Мы жили в просторной двушке. Ваню подселили в мою комнату. Комната 17 метров, которая раньше ощущалась царскими хоромами, для меня стала чем-то вроде клетки. Я пробовала уходить спать к родителям по ночам, но меня достаточно быстро стали выгонять, "не маленькая уже". Мама ещё не особо протестовала, но папа так сильно вскипал, что мне стало страшно продолжать свои жалкие потуги свинтить из детской.
Мне было очень дискомфортно. Самый неприятный момент первых дней - в моей комнате была полутора спальная кровать и небольшой диванчик, я оставалась спать в кровати, Ваню поселили на диване. Диван был кривым и очень неудобным. Ваня не мог уснуть на нем, поэтому где-то около недели, пока родители не купили ещё одну кровать, Ваня спал в одной кровати со мной. Я ещё не знала, что такое "нарушение границ", но могла понять, что чувствую дискомфорт в перемешку с чувством "загнанности". Как животное, которое загнали в угол, а оно ничего не может сделать, чтобы сбежать.
Я пыталась командовать Ваней, чтобы вернуть себе хоть какой-то контроль. Ваня же любил демонстративно не слушаться. Я просила его не трогать мои ручки, а он смешивал их со своими, чтобы посмотреть, как я их буду сортировать в сотый раз. Ещё мог прогрызть их или размазать по ним свои сопли. Попортил часть моих игрушек. Любил громко стучать в дверь туалета, когда я там сидела меньше двух минут, типа ему срочно надо. И, сорри за подробности, могут пернуть специально чуть ли не мне в лицо. В принципе, стандартная хрень, но очень бесящая. Не прям маньяк, но и далеко не ангел.
Я быстро дошла до буквально отчаяния. Но, в течение времени, методом проб и ошибок, я всё-таки нашла способы, которые делали Ваню более покладистым. Я научилась ругаться и угрожать. Ваня боялся боли, уколов, пауков, собак. Я начала держать у себя спичечный коробок, в который иногда ловила пауков, и угрожала Ване, что пока он будет спать, посажу паука ему на лицо, и он через нос проникнет в его голову и сожрёт мозг. В принципе, этот спичечный коробок достаточно часто был пустым, но я все равно врала, что там живёт паук. Угрожала, что найду шприц на улице и уколю его. Или что подложу шприц ему в постель. Или скажу медсестре в школе, что он бешеный, и его целый год будут водить на уколы в живот. Говорила, что могу сломать ему пальцы (но физически не трогала). Говорила, что я подкармливаю бродячих собак, и что могу натравить их на него. Ваня дошел до того, что визжал, как только я показывала ему коробок, и проверял постель на наличие иголок, перед тем как лечь спать.
В настоящее время я разрываюсь. С одной стороны, я пыталась защитить себя. С другой стороны, я чувствую себя реально плохим человеком. Все-таки Ваня был ребенком. Он до сих пор считает меня конченной. Добавлю на всякий случай, что физического воздействия с моей стороны не было, именно слова. И в то время ситуация разрешилась сама собой, когда родители переехали в трёшку, и мы с Ваней стали друг друга успешно избегать.
Иногда мне хочется извиниться, но меня всегда останавливает какой-то внутренний барьер. Я запуталась в себе и своих чувствах.