Представьте: на дворе 2023 год. В Голливуде бастуют актеры, Скорсезе представляет «Убийц цветочной луны», на Netflix тихо выкатывают все восемь эпизодов сериала «Тел». А Лондон (ну это там, где рыба, чипсы, чай, паршивая еда), как обычно, окутан дождливой дымкой. И именно в эту дымку падает на мостовую голый мертвец с простреленным глазом в 1890, 1941, 2023 и 2053 годах одновременно. Один и тот же труп, одна и та же локация: переулок Лонгхарвест-лейн в Уайтчепеле, но четыре разных года. И четыре полицейских разных эпох, чьи жизни сплетаются в клубок временных аномалий.

Основано всё это безумие на графическом романе Си Спенсера от импринта DC Vertigo. Но адаптация — это всегда риск. Если в оригинале 2014 года каждая из четырех историй рисовалась разным художником в уникальном стиле, то сериал стал, скажем так, его более удобоваримой версией. Не то, чтобы адаптация предала источник, но она решительно его причесала, заменив комиксную дерзость на элегантную мрачность в духе «Шерлока». Вместо четырех различных визуальных вселенных графического романа нам показывают стилистически безупречные, но слегка стерильные декорации: викторианский Лондон с его туманными переулками, свечами и спиритическими сеансами; Вторую Мировую, пропитанную запахом гари от бомбардировок люфтваффе; современность с её расовыми протестами и цифровым хаосом; и не слишком далекое будущее с холодной антиутопией на закуску.

Но кто же эти четверо стражей порядка, обреченных на встречу с неизвестным трупом? В 1890 году — инспектор Альфред Хиллингхед, идеалист, верящий в справедливость, но разбивающийся о стену масонских заговоров. Его история — готическая мелодрама с привкусом «Дориана Грея», где каждый взгляд в зеркало кричит: «Я не могу быть собой». В 1941-м — сержант Чарльз Уайтмен, еврей-стиляга с кольтом под мышкой. Он продает услуги мафии, а ещё — варит борщ. Эта часть сюжета — нуарная сага о падении и искуплении, где пули свистят под джаз и взрывы бомб. 2023-й год представляет сержанта Шахару Хасан, мать-одиночку с пакистанскими корнями и упрямством бультерьера. Её сюжетная линия — классический детектив-триллер: заговоры, подростки-преступники, тени «глубинного государства» и вечный вопрос «стоит ли правда такого риска?». И, наконец, 2053-й — констебль Айрис Мейплвуд, девушка с экзоскелетом вместо ног и цинизмом вместо души. Её Лондон — цифровой концлагерь, где «Большой брат» вещает с голограмм о «любви и порядке», а инакомыслящих стирают в пыль. Эта арка — киберпанковский бунт против системы, замешанный на беспросветном отчаянии.

Главную проблему «Тел» при просмотре понимаешь быстро. Сериал не решается быть ни кинокомиксом, ни «высоким шоу». Он балансирует между психологизмом и экшном, между научной фантастикой и мистикой, и в итоге... не добирает баллов ни там, ни там. Комикс Спенсера был мрачным, циничным и политически острым. Уайтмен там настоящая мразь без проблесков морали. Мейплвуд страдала амнезией в постапокалипсисе. Сериал же смягчил углы, добавив персонажам «трогательности». Уайтмен теперь не просто подонок, а «несчастный парень с добрым сердцем». Хиллингхед — не запуганный человек, а борец за справедливость. Тем самым шоу сглаживает углы, превращая дерзость в «удобный для платформы» продукт. И тут создатели наступают на все грабли разом: ЛГБТ драма Хиллингхеда, «еврейский вопрос» Уайтмена, восточные корни Хасана. Всё это не органично, а приклеено, выглядя словно стереотипные ярлыки на эпохах. И ладно бы раскрывали персонажей... Но нет, чаще это просто фон для подачи повесточки. И даже операторская работа, лучшее наряду с костюмами, что есть в сериале, не спасает положение.

И как обычно встает вопрос. А стоит ли тратить на это 8 часов? Только если вы фанат детективов с фантастической примесью. Или если любите Британию во всех её исторических проявлениях. Но решите ли вы посмотреть или решите пропустить сериал, знайте, что вас любили. Хотя бы создатели шоу и по-своему.

Представьте: на дворе 2016 год. Леонардо ди Каприо поднимает, наконец, свой заслуженный «Оскар». В Рио-де-Жанейро проводят Олимпиаду. А на экранах кинотеатров и телевизоров царит «комиксный ренессанс». На этом фоне на канале AMC дебютирует «Проповедник» — дерзкая адаптация комикса Гарта Энниса и Стива Диллона. Сериал, как и его источник, стал бомбой замедленного действия: смесь богохульства, кровавого экшена и экзистенциальной сатиры, которая разделила фанатов оригинала на тех, кто видит в нём дерзкое переосмысление канона, и тех, кто критиковал за упущенный шанс показать всю силу комикса.

Комикс «Проповедник» не случайно издавался в импринте «Vertigo», где царили мрачные, взрослые истории. Эннис создал эпическое роуд-муви через Америку, где герои ищут Бога, сбежавшего с небес. Этот манифест контркультуры, смешавший вестерн, хоррор, сатиру и теологический триллер, прославился радикальной антиклерикальностью, шокирующим насилием и глубокими темами: вера против фанатизма, искупление против жестокости, дружба против предательства. Адаптировать это считалось невозможным. Даже первые сценарии, написанные самим Эннисом, оказались слишком... революционными для студий. Никто не хотел рисковать. Кевин Смит, Боб Ванштейн, Сэм Мендес могли бы в альтернативной реальности снимать или спродюсировать экранизацию. Но не срослось, все эти деятели по разным причинам были вынуждены отказаться. Проект десятилетиями бродил по Голливуду: HBO назвал проект «слишком противоречивым», Джеймс Марсден чуть не сыграл Джесси в замороженной полнометражке. Успех стал возможен лишь благодаря настоящим фанатам — Сету Рогену и Эвану Голдбергу, убедившим боссов кабельного AMC в риске.

Сериал переосмысливает канон, меняя детали. «Мы не могли буквально перенести комикс на экран. Мы хотели, чтобы шоу было интересно и обычным людям со здоровой психикой» — оправдывал изменения Сет Роген. Верность духу оригинала здесь ставилась создателями выше буквы. И общий сюжет формально, конечно, напоминает сюжет комикса...

Действие начинается в техасском городке Эннвилле, где бывший преступник, а ныне проповедник Джесси Кастер, одержимый гибридом ангела и демона, известным как Генезис, обретает силу принуждать людей к беспрекословному и моментальному выполнению любого своего приказа. Вместе с подругой Тулип О’Хэйр и вампиром Кэссиди пастырь отправляется в дорогу, чтобы найти сбежавшего Бога и понять предназначение Генезиса, сталкиваясь с ангелами-бюрократами, секретным орденом «Грааль» во главе с герром Старром, воскрешенным Адольфом Гитлером, неуязвимым ковбоем из ада Святым Убийц и собственной моральной амбивалентностью.

Но это если смотреть на сюжет в целом. А если приглядеться поближе, то начнут вырисовываться детали, кардинально меняющие и сюжет, и даже всё же влияющие на дух. Разрушение городка, открывающее комикс, перенесено в финал первого сезона. Это позволило больше рассказать про жителей (мэра-лицемера, Юджина Рута) и показать, как власть Джесси развращает даже благие намерения. Но в то же время этот своеобразный приквел вызвал массовое раздражение пятой точки у фанатов, справедливо обвиняющих создателей в предательстве канона. В комиксе сила сразу выбирает Джесси. В сериале она взрывает неудачных носителей, включая камео Тома Круза как саентолога — мрачно-комичный ход, высмеивающий культ знаменитостей. В комиксе Кастер — "благородный дикарь". В сериале Джесси подается как нарциссичный манипулятор, чья вера в собственную избранность оправдывает жестокость. Тулип скрывает от него роман с Кэссиди не из мелодрамы, а исключительно из страха. Комикс был дорогой искупления: Джесси принимал Бога как отца-тирана, но обретал веру в человека. Сериал же хоть вышел в эпоху так называемых «тёмных адаптаций» («Ходячие мертвецы», «Каратель», «Люцифер»), больше интересовался философскими вопросами в обертке насилия. Шоу не просто критиковало институт Церкви — оно ставило вопросы о природе веры. Бог изображался трусливым деспотом, ангелы и демоны — бюрократами в костюмах, а единственная святость рождалась в поступках героев. "Проповедник" ставил вопросы, обычно избегаемые: если Бог бежал, кто виноват в зле? Можно ли быть добрым без награды?

Несмотря на это, сериал нельзя назвать хитом проката. Религиозная сатира (особенно с таким уровнем насилия) никогда не была особо популярна у верующих в большинстве своем жителей США. Да и сумбурный пилот и медленный темп первого сезона отпугнули многих потенциальных зрителей. Свою роль сыграла и разная тональность на протяжении всего сериала. Если первый сезон балансировал между драмой и чёрным юмором, то четвертый погружается в гротескный фарс. Сцены с мессией-идиотом Хамперду, оргиями Грааля напоминают пародию на самого себя в начале шоу. Насилие, вместо осмысленности, становится самоцелью, а глубокие темы тонут в хаосе многочисленных сюжетных линий.

И в итоге оказывается, что «Проповедник» — редкий сериал, где достоинства и недостатки неразделимы. Его медленный старт — плата за глубину персонажей, жестокость — часть сатиры, а хаотичность — отражение мира без Бога. Он не стал мейнстримом, как «Ходячие мертвецы», но создал небольшой культ. Он богохулен, но ищет веру. Он смешон, но лишен оптимизма. Не всё удалось: медленный старт, перегруженность провокациями и мрачный финал оставили аудиторию расколотой. Однако его наследие — в смелости тона, незабываемой химии между персонажами и визуальной изобретательности с отсылками к Тарантино, братьям Коэнам, Роберту Родригесу. Для тех, кто готов к проповеди о мире без Бога, он останется шедевром. Остальным же — примером риска, который не всегда окупается.

Представьте: на дворе 2022 год. В Пекине проходят Зимние Олимпийские Игры. В Турции открывают самый длинный подвесной мост. А ещё на экраны выходит мини-сериал «DMZ: Демилитаризованная зона» — экранизация культового комикса от импринта DC Vertigo про Манхэттен, превратившийся в арену гражданского противостояния. Проект, задуманный как актуальная политическая аллегория расколотой Америки, обещал стать резонансным высказыванием о гражданской войне, утрате и выживании, но вместо глубокого анализа о оригинала предложил зрителю всего лишь поверхностное путешествие по постапокалиптическому Нью-Йорку.

Оригинальный комикс «DMZ» — это не просто фантастика, а политическая сатира. Его автор, Брайан Вуд, вдохновлялся событиями 11 сентября, войной в Ираке и ураганом Катрина, чтобы показать, как кризисы обнажают социальные язвы. В центре истории был репортёр Мэтти Рот, чья работа в зоне конфликта раскрывала системный коллапс государства, пропаганду, человеческие трагедии и борьбу за власть в условиях хаоса. Комикс славился детальной проработкой мира: от тактики военных до этнических конфликтов между выжившими. Это был не просто постапокалипсис, а исследование того, как общество дробится под давлением различных идей в вакууме власти.

Сериал же кардинально смещает акцент: вместо журналиста-наблюдателя — мать в поисках ребёнка, вместо политической аналитики — личная драма. Это не всегда плохо: адаптациям нужно менять материал. Но вопрос в том, сохраняет ли новая версия дух оригинала. И ответ будет: «лишь отчасти». История Альмы эмоционально ближе зрителю, но теряет масштаб оригинала. В комиксе демилитаризованная зона (ДМЗ) — это микрокосм Америки, где сталкиваются идеологии, коррупция и СМИ. В сериале же зона становится фоном для семейной истории, а основные конфликты сводятся к противостоянию двух банд — «Свободных» и «Лоялистов». У Вуда война между правительством США и сепаратистскими «Свободными Штатами» показана как результат системного кризиса: милитаризма, социального неравенства, утраты доверия к правительству. Шоу же ограничивается намёками на «раскол» и «протесты», не углубляясь в причины. Это превращает войну в абстрактный фон, лишая историю политической остроты.

Действие сериала происходит в недалёком будущем, где США охвачены Второй гражданской войной. Манхэттен, превращённый в ДМЗ, стал ничейной землёй, раздираемой между правительственными войсками и сепаратистами из «Свободных Штатов». Спустя восемь лет после начала конфликта и эвакуации Нью-Йорка медсестра Альма Ортега проникает на остров, чтобы найти сына, пропавшего во время хаоса бегства. Её путь пересекается с лидерами враждующих банд: Парко, контролирующим испанскую часть Гарлема, и Уилсоном Лином, управляющим Чайнатауном. На фоне подготовки местных жителей к выборам за власть над островом Альма обнаруживает, что её сын стал ключевой фигурой в игре за влияние. Путешествие сквозь руины Нью-Йорка, бандитские группировки и остатки цивилизации постепенно трансформируют личную трагедию в попытку восстановить справедливость в мире, где закон заменяется правом сильного. Сюжет звучит многообещающе, но уже быстро теряет динамику. Вместо исследования последствий войны зритель получает шаблонную историю о «матери-героине», которая растворяется в рутине диалогов и мелодрамы.

Во время выхода сериала, в 2022 году, тема гражданской войны в США ещё казалась провокационной. Проект позиционировался «зеркалом эпохи» — отсылкой к политической поляризации общества, протестам против системного расизма и кризису доверия к институтам власти. «DMZ» пытается говорить на эти темы, но делает это топорно. Шоу не углубляется в причины конфликта. Зритель так и не узнаёт, из-за чего началась война, какие идеологии разделяют враждующие стороны, или как функционирует мир за пределами Манхэттена. Это превращает сериал в аллегорию без конкретики — словно шоураннеры боялись задеть чьи-то взгляды, предпочитая безопасные и беззубые общие места.

Культурное наследие комикса, его способность балансировать между микрокосмом человеческих судеб и макрокосмом политики в экранизации размываются. ДМЗ из сложного, живого организма с кварталами-государствами, криминальными синдикатами и медиа-магнатами превращается в декорацию для линейного сюжета. И здесь возникает конфликт: желание создать «современную» историю сталкивается с упрощением многогранного оригинала. Комикс исследовал системные проблемы, тогда как сериал сводит конфликт к персональной мести и материнской любви, теряя масштаб. Конфликт между «Свободными Штатами» и правительством подаётся поверхностно. Зрители так и не понимают, за что воюют стороны, кроме абстрактных лозунгов о «свободе». Попытки говорить о расизме и колониализме также проваливаются. Банды Гарлема и Чайнатауна поданы через клише: латиноамериканцы — «горячие головы», азиаты — «мафиози». Это не анализ системного угнетения, а буквально набор предрассудков. Например, сцена выборов между лидерами банд могла бы стать поводом для сатиры на популизм, но вместо этого сводится к мелодраматическому противостоянию из-за прошлых обид. Хотя, проблем в шоу хватает и кроме упрощения оригинала. Сериал игнорирует логику, подменяя её «символичными» кадрами вроде граффити «Я не хочу вспоминать». Не объясняет, как функционирует ДМЗ («Откуда у банд ресурсы?», «Почему армии не вмешиваются?», «Как выживают обычные люди?). Избегает неудобных вопросов («Кто начал войну?», «Какие идеалы отстаивают стороны?», «Почему жители ДМЗ не пытаются воссоединиться с США?»). Вместо этого зрителям предлагают универсальные максимы вроде «власть развращает» или «семья важнее политики».

Но и смотреть сериал есть за что. Игра Розарио Доусон, например. Актриса, известная по роли Асоки Тано, передаёт боль, ярость и усталость матери, готовой на всё ради сына. Сцены, где Альма балансирует между милосердием и насилием, показывают как личная трагедия переплетается с моральным выбором в условиях войны. Окружение тоже впечатляет. Руины небоскрёбов, граффити с политическими лозунгами, контраст между разрухой и сохранившимися арт-объектами напоминают «Побег из Нью-Йорка» с налётом современного урбанизма.

В итоге получается, что «DMZ» — это проект, который потенциально мог стать новым «Рассказом служанки», но остался на уровне стильного, но пустого зрелища. Его главная проблема — неспособность выбрать фокус: личная история Альмы тонет в недописанном мире, а политические темы сводятся к риторике. Однако для зрителей, ценящих визуальную поэтику и сильные актёрские работы, сериал может стать любопытным экспериментом.

Эту экранизацию стоит воспринимать как отдельное произведение, вдохновлённое комиксом, но не заменяющее его. Для кого-то она станет отправной точкой в мир антиутопий, для других — напоминанием о том, что даже HBO не застрахован от творческих провалов. Она отражает тенденцию современного кино к упрощению сложных идей ради массовости и зрелищности, но также показывает, что даже в неудачных адаптациях можно найти зёрна смысла — будь то отдельная визуальная метафора или намёк на нереализованный потенциал. Например, тут в упрощённой форме сериала задается вопрос: как общество может скатиться в хаос и что значит быть «героем» в таких условиях?

Возможно, когда-нибудь DMZ получит вторую жизнь в более эпичном формате. А пока — читайте комиксы Вуда. Оно того стоит.

Художник: Ли Бермехо