Белка всхлипывает от жалости к самой себе… и к Ёкки, который стыдливо прижимает сейчас уши к голове, крутясь под ногами. А ведь она мечтала, что…

Белка приседает и гладит Ёкки по голове, наслаждаясь мягкостью рыжей шёрстки, в которой проскакивают искры пламени. Ёкки чуть слышно урчит. В сознании рождается горячая волна из смеси обожания и благодарности. Даже неловко…

Белка вздыхает. Кинув взгляд по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, она ложится на пол и смотрит между б-а-л-я-с-и-н-а-м-и — Белка мимолётно радуется тому, что запомнила, что это такое! — на то, как в лучах солнца танцуют пылинки. Из этого положения виден только небольшой кусочек неба. Чистого, без единого облачка. И можно даже представить, что…

По-хорошему, надо сейчас отправляться либо в библиотеку — ещё раз попытаться найти ответы, почему же мерзости так действуют именно на неё — либо на одну из тренировочных площадок, где постоянно можно найти одну-две ослабленные и самые слабые их разновидности, и попытаться преодолеть себя. Ну, хотя бы в тот самый склеп, где она так прекрасно опозорилась! Но — не хочется. Ничего не хочется. Только валяться вот так, на прогретых солнцем досках, и не думать ни о чём. Ну, разве что позволить себе вспомнить, как проводила таким же образом вечера в Посёлке. Летом там можно было забраться на крышу одного из домов — главное, чтобы хозяева дома при этом не заметили, иначе можно было запросто заработать порку — и смотреть, как солнце медленно прячется за стеной леса… И представлять, как лучи его сжигают ту тень, что день ото дня становилась всё больше, отвоёвывая по кусочку небо… И знать, что впереди много-много — ведь не может же быть так, что тень сожрёт небо, не так ли? Маги этого не допустят… — таких вечеров. До осени и холодов… Белка дёргает головой, выбрасывая ненужные мысли. Прядь волос, которая слишком коротка, чтобы можно было убрать в хоть какую-то причёску, немедленно выскальзывает из-за уха и падает на глаза, вспыхивая рыже-красным, когда на мгновение попадает в полосу солнечного света. Белка сдувает её, прекрасно понимая, что ничего это не даст. Но поднимать руку, да и вообще двигаться лишний раз не хочется. Лень.

Ёкки, устав находиться в реальном мире, растворяется в воздухе — Белка чувствует, как он устраивается в глубине сознания и смеживает веки.

Но что же, всё-таки, делать с мерзостями?.. Может…

Мысль обрывается до того, как получается оформить её в слова — возле окна появляются двое. Белка сжимается, надеясь, что её не заметят. В конце концов, место, где она сейчас лежит, находится достаточно далеко от окна, пусть лучи солнца и достают до него вполне себе свободно. Да и перила с широкими… балясинами не самое плохое укрытие. Нет, конечно, никто не говорит, что она не имеет права находиться здесь. Тем более, что сегодня выходной день. Но… объяснять кому-то, почему она валяется на полу, не хочется совершенно. Так что…

Белка тянется к огню и быстро прорисовывает на ближайшей балясине простую связку из трёх рун, которые тут же обугливают древесину. Даже лёгкий дымок идёт. Белка машет рукой, разгоняя его.

Те, возле окна… Белка прищуривается. Девушку она знает — эта та самая, которую чуть не убила другая эрии старшего года. Та самая, которую, как успела заметить Белка, стараются не замечать все остальные, что сразу же заставило саму Белку начать испытывать к девушке симпатию. Всё же и сама она была во многом в подобном же положении в Посёлке. Пусть и не может обвинять его жителей ни в чём.

В конце концов, они дали ей возможность жить! Пусть так, но тем не менее.

Надо было бы, наверное, подойти к ней и сказать, что нет ничего особенно страшного в подобном. Ведь это даёт массу времени на то, чтобы заниматься тем, что нравится… Белка хмыкает, думая, что не так уж это и ободряет. Да и… Парня она не знает. Видела только его рядом с сестрой Мали, причём он явно старался слиться с окружающей его обстановкой, что у него получалось хуже, чем у второго — того, который с белыми волосами. Прямо, как Мирк. Только ему уж точно надо ещё потренироваться в незаметности… Наверное, эти двое из одной пятёрки. Так Белке кажется.

Ох, как жаль, что они говорят тихо, да и расстояние такое, что… А так интересно, о чём это они говорят! Если судить по жестам, девушка в чём-то пытается убедить парня. А тот явно не хочет ничего слышать. Неужели они… Белка зажмуривается. Нет… в смысле, в этом, конечно, нет ничего такого, но… да и какая разница? Она же не сплетница! Точно! Если они и правда… Белка даже мысленно не может заставить себя произнести это… если это так, то надо перехватить девушку и объяснить ей, что, если их застанут, пойдут слухи и… она передёргивает плечами, вспоминая, как дочка одного из работников шахты в Посёлке была замечена разговаривающей с сыном колдуньи, что учила саму Белку простейшей магии. Ей обрезали косы и скоро выдали замуж за человека из другого городка, а парня и его мать выгнали из Посёлка. Так что…

Девушка повышает голос — Белка слышит требовательные интонации — и тянется к парню рукой. Тот отмахивается небрежно, но девушка отшатывается и едва не перелетает через перила. Белка вскрикивает и дёргается, не зная, что именно собирается сделать — она слишком далеко, чтобы успеть — но помощь и не нужна. Парень удерживает девушку от падения, а потом быстро уходит, явно что-то сказав ей напоследок. Что-то, из-за чего она остаётся стоять возле окна, прижимая руку ко рту.

Проходит не так уж и мало времени: Белка успевает раз десять поменять решение — от намерения броситься утешать девушку до мысли, что лучше остаться на месте и не обнаруживать себя — прежде, чем девушка, ссутулившись и обхватив себя руками за плечи, медленно покидает помещение.

Только после этого Белка рискует подняться. Она отряхивает одежду от пыли, приглаживает волосы, тщательно заправляя прядь за ухо, и, тяжело вздохнув, отправляется в сторону тренировочных площадок.

Возможно, там удастся найти или Мирка, или Бьёра… или кого-нибудь ещё, кого можно попросить о помощи…

Мали, кивнув Мирку, пытающемуся отделаться от что-то втолковывающей ему Эйтаны, и найдя взглядом старательно притворяющегося каменным изваянием Бьёра, падает за стол и, вытянув руки вперёд, прячет лицо между ними. И плевать, насколько невоспитанно это выглядит! Предыдущее занятие по стихиям и духам вымотало едва ли не все силы. В основном — своей бесполезностью. Даже с подсказкой Белки Мали не может толком установить контакт с Водой. Не говоря уже о духе… облик которого всё ещё остаётся для Мали загадкой. Как и имя. И она вообще не представляет себе, что со всем этим делать!

За соседним столом слышится шорох одежды и вздох.

Можно немного порадоваться, пусть это и не красит воспитанную девушку — мучение Мали на сегодня окончено, а вот Белка страдать только начинает! Чтение и письмо даются ей настолько же трудно, как самой Мали — контактирование со стихией.

— Всем собраться перед западным выходом, — раздаётся мягкий голос Наставника Сьолли, заставляющий покрыться мурашками неприязни. Мали понятия не имеет, что не так, но от каждого слова и жеста Наставника Сьолли буквально передёргивает от отвращения. Пусть никаких причин для этого нет вовсе! Ну, не считать же причиной его раскосые красные глаза и такие же красные волосы, выдающие чистокровного жителя восточных провинций! Мали вздыхает, поднимает голову и удивлённо смотрит на то, как Наставник покидает кабинет. Разве занятие…

Мали нехотя выползает из-за стола и плетётся к выходу в то время, как Белка едва ли не светится от счастья. Ну, разумеется! Судя по всему, сегодня ей явно не придётся мучиться, пытаясь записать слова Наставника…

Западный выход, как вспоминает Мали, быстрым шагом идя по длинному полутёмному коридору вместе с товарищами по пятёрке, является вторым по дальности — он выводит на кладбище, от которого буквально рукой подать до леса… и до границы земель, принадлежащих Башне. И это… как она слышала от поваров, когда они с Мирком воровали еду в то время, пока Белка и Эйтана отвлекали мадэ, а Бьёр стоял на стрёме… Мали внутренне обмирает от того, какие слова использует… неважно. Важно то, что находиться настолько близко от границы может быть опасно — сюда забредают разные личности, с которыми лучше не встречаться — вроде тех, что появились в этих местах осенью, про которую все либо говорят намёками, либо не говорят вообще… но суть Мали уловила, впрочем. И теперь хорошо понимает неприязнь Шаэри к этой Оссор… В любом случае забредших сюда людей нужно обходить стороной. А ведь есть ещё и мерзости. И не те, которые, как сказала Дэй, ослаблены специально, чтобы можно было на них тренировать эриин, а по-настоящему опасные…

Так что место, куда они идут, Мали категорически не нравится. Только вот вряд ли кто-то станет прислушиваться к её словам…

Спустя несколько минут они впятером стоят на очищенной от снега дорожке, ведущей к одному из склепов. Холода вопреки опасениям Мали не ощущает. И, кажется, в этом заслуга мадэ Эствая, которого, по мнению Мали, совершенно незаслуженно считают… слишком мягким и нерешительным. Но Мали ни капли не сомневается в том, что кто-то другой на его месте и не подумал бы избавить подопечных от холода!.. Да именно что не подумали! Вон, стоят, рассматривают склепы, вообще не обращая внимания на подопечных! Жаль только, что старания мадэ Эствая не унимают прошибающую тело дрожь. Впрочем, виновато в этом кладбище, а не…

Мали обхватывает себя руками за плечи.

— Итак. Сегодня ваше первое практическое задание, — текучий голос Наставника звучит едва ли не над ухом, от чего Мали не подпрыгивает лишь потому, что Белка делает это вместо неё. Впрочем, она тут же принимает вид, будто бы ничего такого и не произошло… Практика? То есть… В голове моментально мелькают все темы, посвящённые мерзостям, которые они до сего дня изучали. Это значит, что… — Особо впечатлительных успокою, — лёгким тоном сообщает Наставник Сьолли, явно находя это всё забавным, — бороться с мерзостями сегодня вам не придётся. Лишь рассмотреть и назвать уязвимые точки и то, как бы вы их уничтожили. Помните, что теория не отражает всего, что может случиться с вами в процессе изгнания. Так что не стоит возлагать на стандартные схемы, которые описаны в учебниках, много надежд.

Те самые схемы, идеальное знание которых тем не менее Наставник Сьолли требовал от каждого из эриин? Зачем тогда стоило их учить?..

Тем временем Наставник кивает мадэ, и те коротким жестом проводят по двери склепа. Мали успевает различить две руны, но смысл их сочетания… ускользает. Они ещё не изучали подобного, к сожалению. Впрочем, вероятно, это что-то вроде отпора замка — створки начинают медленно расползаться в стороны. Изнутри тянет холодом, но Мали не может с уверенностью сказать, что это реальное ощущение, а не порождение её воображения. Мадэ тем временем отходит немного в сторону и замирает.

Мали перехватывает вопрошающий взгляд Эйтаны, пожимает плечами и делает шаг назад, с намёком посмотрев на Бьёра и Мирка. Те повторяют жест, едва ли не синхронно шагая внутрь склепа.

Тишина.

Как будто бы их и вовсе никогда не существовало в мире. И… И что теперь? Ждать или...

Додумать Мали не успевает — её и Эйтану хватает за руки Белка и тащит вперёд. Вырваться из её хватки не удаётся, так что спустя несколько шагов они втроём оказываются внутри склепа, который, кажется, моментально начинает давить собой на плечи и ввинчиваться в мозг через уши и глаза… Мали зажмуривается, зажимает рот вырванной из хватки Белки ладонью и едва ли не падает на пол.

Спустя несколько ударов сердца, впрочем, всё успокаивается. Мали выпрямляется и оглядывается. Склеп. Обычный склеп, каких полно в империи. Не самый дорогой, но и не дешёвка, рассчитанная на пару-тройку десятков тел. Возможно, даже именной… Пустой только — ни урн, ни саркофагов, ни скамьи для посетителей, желающих пообщаться с душами умерших, ни «стены», как правило, состоящей из списка достижений ныне мёртвых и дорогих им предметов… Просто голые стены, ниша и… всё.

Точнее — не всё.

Мали застывает на месте, понимая, что темнота в дальней части склепа, где по обычаю устанавливается сложная система зеркал для ловли солнечного и лунного света, вовсе не следствие того, что там нет свечей. Нет. Темнота… движется, растёт и… распадается на отдельные сгустки.

Мали не успевает даже понять, как так получается, что темнота в одно мгновение оказывается на расстоянии буквально пары шагов от неё. Мали только всматривается в хаотически мечущиеся в сердцевине этого… этого белёсые искры и… И намечает точки, по которым следовало бы ударить… если бы было — чем. Потому что стихия пусть и приближается к сознанию настолько, что Мали кажется, что они едва ли не становятся с нею единым целым, но при этом Мали понимает, что это никак не сможет обернуть Воду в оружие. Сейчас.

Но места для удара она выделяет едва ли не автоматически, вспоминая всё, что рассказывал Наставник Сьолли на уроках.

В отличие от Белки, которая даже не попыталась призвать сейчас своего огненного духа, и просто сжалась в комок и, обхватив голову руками, раскачивается на одном месте, поскуливая.

Испугалась? Она?

Мали медленно отводит взгляд от темноты, боясь выпустить её из поля зрения.

— Всё в порядке, Мали, — Бьёр, в кои-то веки снисходя до разговора, шагает вперёд. — Видишь — на полу линия? Они не могут через неё переступить. Так что помоги Белке.

— А задание Наставника? — Мали опускается на колени рядом с Белкой и берёт враз заледеневшие ладони рыжей в свои. Белка вздрагивает и неуверенно поднимает голову. Золотисто-рыжие глаза сейчас почти чёрные от съевшего радужку зрачка. Сбоку появляется Эйтана, вытаскивая из кармана юбки флакончик с… чем-то. Мали понятия не имеет — что это, но стоит только Белке сделать глоток, как она начинает приходить в себя. Медленно, но всё же. Мали косится на опустевший флакончик. Эйтана пожимает плечами и улыбается, никак не объясняя. Только приобнимает Белку и держит так, пока та медленно перестаёт дрожать.

— Сейчас рассмотрим и решим, что отвечать, — легкомысленно пожимает плечами Мирк. На появившихся в склепе эриин из других пятёрок он подчёркнуто не обращает внимания.

О! И правда. Почему бы и нет?

Снег под ногами проседает, заставляя смотреть исключительно под ноги, чтобы не провалиться по пояс — товарищи по пятёрке уж точно не помогут. Более того — либо специально добавят пару-тройку чар, чтобы Дэйши «интереснее» было выбираться, либо уйдут, оставив решать проблему самостоятельно… Дэйши бы также поступила, если что. Так что… Впрочем, это и благо — хотя бы так не видно небо. Но всё же…

Она поднимает голову и видит, что спины Тиры и поддерживающего её Трая уже почти скрылись за стволами сосен. И ускоряет шаг, рискуя потерять равновесие и свалиться-таки.

А ведь обычно — когда Рао в хорошем настроении — со снегом удаётся договориться едва ли не по щелчку пальцев… Надо бы потом поговорить с ним, пусть это и означает, что она будет вся покусанная, и объяснить духу, что и к чему. Ну, если он не в состоянии сам во всём разобраться!

До леса Дэйши добирается, как ни странно, ни разу не упав. Хотя при этом набрав полные сапоги снега. Который уже начал таять, но вытряхнуть обувь прямо сейчас нет ни малейшей возможности — ну, не при Наставнике и мадэ же это делать?! Пусть мадэ Остогт и не настолько педантична и нетерпима, как мадэ Имра, но сейчас, пока идёт инструктаж, явно не оценит подобного поведения. Это не говоря про Наставника… от которого вообще непонятно, чего стоит ждать. Хотя за те несколько теоретических занятий, что Наставник Сьолли успел провести, ничего такого, что отвращало бы от него, он не сделал. И даже не верится, что он — один из тех, кого прислали, чтобы закрыть Башню. Но… неважно. Лучше сосредоточиться на первом практическом задании в этом году, всё же.

Индивидуальном…

Дэйши морщится. Нет, разумеется, она, как и все в пятёрке мадэ Остогт, предпочитает работать в одиночку, не отвлекаясь на сопение над ухом… исключая добычу обедов и ужинов и прочие «комфортные» дела, конечно… или те групповые зачёты, когда надо доказать остальным пятёркам, что они — никто, но… овраг? С полурастаявшим по случаю оттепели снегом и, вероятно, водой под ним? А склоны уже наверняка успели отсыреть и сейчас скользкие настолько, что… Ох, Дэйши предчувствует, что вернутся они с практики вымазанными в грязи по самую макушку!

А ведь не дуйся на неё сейчас Рао, это можно было бы считать лёгкой прогулкой… Ну, не принимая во внимание то, что тут под каждый сугробом и корягой может скрываться мерзость… может? Да как же! Не просто может, а именно, что скрывается! Дэйши даже чует несколько, что прячутся достаточно близко.

Вот это они сами сюда набежали, или мадэ по приказу Наставника притащили? Хороший вопрос, но бессмысленный. Дэйши ловит понимающий взгляд Тиры и кривится, выказывая своё отношение и к оврагу, и к мерзостям, и к погоде. Тира пожимает плечами, убирая чёрную косу под шапку, чтобы не мешала.

Спустя несколько минут пятёрка рассыпается по оврагу, негласно начав соревнование между собой. Да, Наставник явно не имел в виду, что будет присуждать дополнительные баллы за скорость или количество уничтоженных мерзостей, но это и не касается его никоим образом — подобные вещи только для пятёрки. Особенно сейчас, когда, наконец-то, представился случай проверить, что из себя представляют в деле Эсс и Тира. Пусть на словах и Дэйши, и Клисс, и Трай согласились с их присутствием. Пусть Тира ещё с прошлого года присоединилась к их компании, изучающей тайны медальона, а Эсс… почти. Пусть. Но… Нет, Дэйши не считает, что подобные вещи проверяются боем или его подобием, но… Трай, а за ним и Клисс почему-то решили так… И не Дэйши это оспаривать.

Дэйши скользит вдоль русла ручья, скрытого сейчас под толщей снега, принюхиваясь. И жалея, что у неё нет настолько острого чутья, как у огнёвок. Краем глаза она видит промелькнувшую слева тень — Трай, сбросивший образ шута, при этом почему-то не скрывший своего присутствия, пригибаясь, взбегает по поваленному стволу на склон оврага, удерживается на нём без усилий при том., что снег, кое-как державшийся там, уже начал ехать вниз. Вот уж у кого никаких проблем ни со стихией, ни с духом! Впору завидовать...

Дэйши резко тормозит, едва избегая прикосновения мерзости, сулящего, как минимум, дней десять не проходящих язв. Почти не глядя на постоянно меняющееся нечто, она сбрасывает руностав в средоточие врага, с удовлетворением наблюдая, как тот раздувается вдвое от изначального состояния, а потом стремительно истончается, испаряясь. Пальцы начинает покалывать от прилившего к ним жара.

Первый есть!

Справа, окутанная вскипевшей до состояния пара, исчезает ещё одна. Дэйши лишь скашивает глаза, отмечая, что Вода в исполнении Тиры более чем впечатляющая. Как ни сама она, окутанная спиралями воды, от которой её тёмно-синие глаза становятся невероятно глубокими, а коса, выбившаяся-таки из-под шапки, чернеет ещё больше. Как будто бы это вообще было возможно. Дэйши прикусывает губу, запрещая себе завидовать чужой красоте.

Она встряхивает головой, от чего собственный платок едва не развязывается, и сосредотачивается на том, что сейчас медленно пытается выбраться из-под снега буквально в паре шагов впереди… И снова заставляет себя не думать о том, насколько чёрные волосы красивее каштановых… Лучше… Дэйши прищуривает глаз. Потом кивает и на мгновение соскальзывает внутрь себя, обходя демонстративно отвернувшегося Рао — который при этом не перестаёт вслушиваться в то, что происходит вне, чтобы в случае чего прийти на помощь… это так мило… Она старается добраться до того странного мерцающего тёмным комочка, что находится сейчас в самом дальнем уголке сути… Того, что только и ждёт, когда его позовут.

Мерзость вырывается из-под снега так, что Дэйши падает на задницу и перекатом уходит от удара то ли руки, то ли не пойми чего отвратительного лилово-сизого оттенка. Успевает отметить, как под кожей скользят сгустки, шевелящиеся как… тошнота подкатывает к горлу. Дэйши зачерпывает горсть снега и, изо всех сил сжав его в ладони, пропускает сквозь вязь символов, ничего общего не имеющих с рунами… Снег внешне не меняется, но… Дэйши видит, как его пронизывает сеть, постоянно меняющая форму и цвет. Дэйши выпускает снежок из руки, и тот намертво приклеивается к мерзости, начиная пожирать её. Так, что та… кричит на том слое реальности, который доступен духам. Дэйши едва не глохнет, но тут же, действуя не иначе как по наитию, мысленно окружает себя и вскинувшегося Рао кольцом из таких же знаков. Вопль тут же перестаёт причинять боль…

Мерзость же сжимается, впитываясь в сеть, спрятанную в снежке, а затем… переливается в тот комочек, что Дэйши ощущает внутри себя…

Это…

Она кое-как поднимается на ноги и отряхивает юбку.

То, что сбоку стоит Клисс, она старается не замечать до последнего. Потому что не знает, что говорить. А говорить придётся — Клисс не тот, кого всерьёз можно игнорировать, пусть и выглядит тихоней и… Дэйши смотрит ему в глаза, виновато пожимая плечами.

— Палишься, — на грани слышимости, бросает Клисс, коротким взглядом матово-чёрных глаз указывая на… её руки?.. а потом, чуть скривившись, резко качает головой. И растворяется в воздухе.

Дэйши косится на руки и вздыхает. Так и есть. Ногти вытянулись и почернели, а кожа покрылась то ли чешуёй, то ли… вообще непонятно чем. Ну, а что она, собственно ожидала, призывая суть?

Остаётся радоваться, что Наставник и мадэ стоят сейчас достаточно далеко, чтобы заметить то, чего им знать не стоит… хотя насчёт мадэ Остогт Дэйши бы поспорила. Всё же было бы неплохо, если бы хоть кто-то из учителей был с ними. Не так, как Сыч, которого, разумеется, никто ни во что не посвящал, тем не менее посещая его факультативные занятия… По-настоящему.

Дэйши сосредотачивается на поиске других мерзостей, не забывая наблюдать за Тирой — Эсса, кажется, решил на себя взять Клисс. Ну, и прекрасно. Она переглядывается с возникшим рядом Траем, всё же укутавшимся в Воздух. Он цыкает, кивнув на не до конца сошедшую отметину сути и качает головой. Дэйши вздыхает.

В самом деле. Не стоит. Не сегодня, во всяком случае.

Белка скашивает глаза на застывшую едва ли не камнем Мали, и сочувственно вздыхает. Вот как можно поверить, что у Мали, которая родилась в благородной семье, могут быть проблемы с магией! А ведь даже Эйтана уже сумела подружиться с Ветром! И это всего-то за несколько занятий! Белка косится на сияющее от радости конопатое лицо Эйтаны, которая смотрит на ровный вихрик, бешено крутящийся на ладони. Про Мирка и Бьёра и говорить нечего… Белка вздыхает и от скуки тянется мыслями к Ёкки, который тут же заинтересованно поднимает мордочку в глубине сознания и внимательно смотрит чёрными бусинками глаз.

«Ну, выходи — поиграем…»

Ёкки проявляется моментально, не растягивая, как принято, на несколько вдохов. Просто буквально в следующий же момент Белка чувствует вес горячего тела на коленях. Она чуть улыбается и принимается чесать пузо лисёнка, одновременно пытаясь не дать тому цапнуть пальцы. Удаётся не всегда, так что спустя несколько минут пальцы ощутимо болят в тех местах, где клыки дотрагивались до костей…

Белка отвлекается от игры, которая, несмотря на боль, всегда позволяет немного расслабиться и привести мысли в порядок, когда слышит похвалу от Наставницы. И одновременно ловит совершенно кислый взгляд Мали… И ведь при этом Мали, которая нехотя согласилась преодолевать трудности традиций Башни сообща… после едва ли не десяти дней мучений… наотрез отказывается от помощи в освоении стихии. И смотрит при этом с завистью и… Белка ёжится.

Кажется, Мали совершенно не нравится то, что кто-то способнее её. Только вот почему при этом она отказывается от советов… Ну, если бы не самой Белки — она же не навязывается ни капли! — то кого-то из остальных членов пятёрки. Или мадэ Эствая — тот всегда готов ответить на любой вопрос, даже если Наставники дают задание разобраться самостоятельно…

Белка ойкает, когда Ёкки прокусывает запястье насквозь. Кровь моментально впитывается в шерсть лисёнка, растворяясь в его сути, а ранка заживает, стоит только Ёкки разжать челюсти и покаянно прижать уши к голове.

Ну, вот и как, скажите, можно сердиться-то?! Тем более, что он же не со зла. Просто заигрался…
Белка треплет Ёкки по ушкам и, почувствовав, что тому не нравится здесь сейчас находиться, позволяет растаять в глубине её сознания.

— Почему ты…

— Если ничего не отдавать духу, ему неоткуда будет брать силы, — пожимает плечами Белка, говоря это шёпотом. Потому что кажется, что Наставница будет не очень-то и рада тому, что кто-то вот так открывает секреты, до которых эриин должны доходить сами… Ну, если верить тому, что сейчас передаёт через связь Ёкки. Но… иначе Мали вообще никогда до этого не додумается! Ч И он просто иногда забывается...

— Эрии Аллиара хочет сказать, что не может до конца его контролировать, отдавая столько, сколько требуется, — вмешивается Наставница, опускаясь на колени рядом с ними. Белка вздрагивает, понимая, что даже не услышала, как та подошла. А ещё… Белка скашивает в сторону Наставница глаза… та и правда недовольна тем, что Белка рассказала Мали. Но ведь… — Разве вы не знаете, что нельзя давать связанному духу столько свободы?

— Я… — Белка прикусывает губу. И вот что говорить? Да, она не знала! Ей никто и никогда ни о чём таком не говорил. Ох, да ей вообще никто не говорил про магию, если не считать забредшего минувшим летом мага. Но тот только и посоветовал идти в Башню, которая была ближайшим местом обучения от Посёлка. — Мне никто не говорил, — решается она. Наставница удивлённо моргает. — Я… просто Ёкки однажды появился и…

— Вы в Башне уже не первый день. Могли бы узнать или вычитать — библиотека в полном вашем распоряжении.

— Я не умею читать…

Наставница, кажется, готова высказать всё, что она думает по этому поводу, но светильники резко меняют цвет, оповещая о конце занятия. Так что она поднимается с подушки и, проговорив, что именно адепты должны делать самостоятельно до следующего занятия — ничего сложного, на самом деле. Всего лишь вызнать имя духа, что Белка давным-давно уже прошла — и отпускает их.

Белка чуть приотстаёт, пропуская Бьёра и Эйтану, сумевшую его разговорить, а потом и проскользнувшего едва ли не тенью Мирка. Надо бы поговорить с Наставницей и…

— Я правильно услышала — ты и правда читать не умеешь? — скорее утверждает, чем спрашивает Мали. Белка вздыхает, ища глазами успевших уже достаточно далеко отойти членов пятёрки. Которых теперь догонять придётся… Через двадцать минут начинается обед, и им надо успеть добежать до столовой — едва ли не через половину здания! — и отвоевать законные порции. Хорошо ещё, что Мирк, как… а-д-е-п-т — Белка запинается, хотя слово не такое уж и сложное — Земли, умеет оказываться в том месте, где ему нужно, практически мгновенно. И брать с собой кого-то ещё… Этим кем-то всегда становятся Бьёр и сама Белка, которые отбиваются от «врагов», пока Мирк захватывает еду… Ну, а Эйтана и Мали успевают найти столик и отвести глаза посторонним… Хотя, конечно, странно, почему бы Башне не… вряд ли всё дело именно в традициях. Тётушка Литта бы ни за что не поверила в подобное! Да и сама Белка тоже… — Но как ты тогда во время приёма с бумагами разобралась? И что тебе мешало научиться?

— Я их не читала, — легкомысленно отвечает Белка. Ну, а что? Можно подумать, там было что-то важное! Мали оступается и едва не падает. Смотрит… вернее — таращится — так, что хочется попятиться. — И кто бы меня научил? Я же бродяжка! — Белка улыбается, вспоминая, что поначалу Мали именно так её постоянно и называла, надеясь, видимо, задеть. Сейчас Мали немного краснеет. — Меня бы никто не стал учить. Тем более, что даже не все жители Посёлка умеют читать…

— Кошмар… — только и успевает проговорить Мали перед тем, как Мирк переносит её поближе к столовой. Белка — следующая. Она замедляет шаг и даже успевает глянуть в окно, где тёмное пятно, что постоянно маячит над самым горизонтом на западе, кажется, стало немного больше… Хотя, быть может, это Белке только кажется. — Что ж. Значит, я обучу тебя читать! — продолжает, как будто бы и не было никакого переноса, Мали, как только Белка оказывается перед дверями столовой. Изнутри доносится разноголосый гомон, заставляя собраться перед предстоящей битвой. — Я не потерплю, чтобы со мной рядом была не просто бродяжка, — Мали демонстративно кривится, — а ещё и безграмотная бродяжка!

— Хорошо, — кивает Белка. Зачем ей это вообще? В смысле — Белке? Можно подумать, в чтении сокрыт какой-то особенный приз! — В таком случае я помогу тебе с духом и стихией. Чтобы не быть должной, — добавляет она, видя, как Мали явно собирается возражать. Вот ещё!

Мирк и остальные хмыкают и срываются с места, беря штурмом столовую. Белка переглядывается с Мали и торопится вслед за ними.

А говорить Мали про то, что её сестра, быть может, крутит роман с одним из мадэ, Белка не станет. Потому что это, скорее всего, сплетни. А Мали расстроится. Ну, а если не сплетни, то пусть её сестра сама ей об этом и рассказывает.

А Белка не станет.

В самом деле! То, что Инья неуклюжа и глупа, не повод пытаться её убивать. По крайней мере — на виду у всех. И портить этим настроение окружающим. Оно и так уже основательно испорчено.

— Вот как… — Инья вздрагивает и горбится, становясь ещё более жалкой, чем обычно. — Ну, разумеется! Какое тебе дело до той, кто...

— До той, кто никак не может разобраться с последствиями, — фыркает Дэйши, бросая взгляд на пустынный сейчас коридор. Не хватало ещё, чтобы их увидели вместе! Нет, Дэйши плевать на репутацию, но… бесит! — Ну, серьёзно! Полечи голову и не порти жизнь окружающим своим жалким видом! Думаешь, приятно видеть, как ты маячишь перед глазами в этом своём образе? Раздражает.

— Думаешь, я просила о таком?! — неожиданно резко выдаёт Инья, качнувшись вперёд. Так, что Дэйши с трудом подавляет желание отшатнуться. Она ещё и эмоции не в состоянии контролировать! Интересно, а истерики Инья пробовала закатывать? Хотя... кто бы стал это терпеть... Наверное, отсутствие зрителей мешает. — Ты хоть представляешь, что я пережила? Или как и все...

— Могу только догадываться, — обрывает Дэйши, давя сочувствие. Учитывая, что не до конца ясно, как именно она запомнила ту ночь, вообще сложно представить себе, что именно она пережила. В том смысле, что… Тира, конечно, постаралась затереть Инье воспоминания — к сожалению, Дэйши не знает в точности, что именно у Тиры не вышло — но, кажется, что-то пошло не так… Всё пошло не так, если эта идиотка и впрямь возомнила, что её могли посчитать подходящей для… И вот теперь она шатается по Башне и строит из себя не пойми что! Но Дэйши точно не та, кто способен выносить вот это всё. Они не родственницы, не подруги… даже не в одной пятёрке! Так что лучше бы Инья оставила сейчас её в покое. Желательно — навсегда. — Но кто сказал, что я жажду это знать? То, что я вмешалась в сцену в столовой, не значит, что я обязана и дальше быть на твоей стороне.

— Боишься, что репутация пострадает?

О! Так она ещё и кусаться способна? Дэйши едва не фыркает, глядя поверх плеча Иньи на один из портретов неизвестно кого. Вот интересно — почему портреты этого неизвестного мага рассованы по всей Башне, но при этом никто не знает, кто это и чем заслужил такое к себе отношение! Впрочем, сейчас уж точно не до подобных размышлений. Инья… Кто там эта Оссор? Дочка дамы, оказывающей услуги определённого рода разным аристократам? Дэйши заставляет себя не кривиться. В конце концов, сама Инья не виновата в том, что родилась у… Но — даже не дочка какого-нибудь торговца? Да, конечно, в Башню отправляются либо дети не вполне благонадёжных аристократических семей (тех, чью неблагонадёжность доказать не удалось), но всё же даже торговое сословие выше, чем… она. И Инья ещё пытается предъявлять что-то? Какая наглость… Это отчаяние так проявляется, что ли?

— Моя? Вот уж нет. — В самом деле! Инэ и так хорошей репутацией похвастаться не могут благодаря привычке раз в пару поколений восставать против Императора, который по неведомой причине закрывает на это глаза. А после того, как сама Дэйши последовательно отваживала кандидатов в мужья… Что до рейтинга в стенах Башни, то… пусть в эти игрушки играются кто-то вроде всё той же Шаэри. И все те, кто мечтает об установлении связей на будущее. — Ты утомляешь одним своим присутствием. Да, я понимаю, что тебе непросто, но… обратись за помощью к тем, кто в этом разбирается. Хотя бы к Наставникам… — Только не к тем, кто способен вернуть её память, конечно, добавляет про себя Дэйши. — И не грузи окружающих своими бедами. Всё. Исчезни.

Дэйши отталкивает Инью, стараясь при этом не прилагать слишком уж много усилий — бедняжка и без того выглядела тенью, а после нескольких дней в лазарете и вовсе едва ли не прозрачная. И шатает её изрядно. Свалится ещё…

Что та бормочет вслед, Дэйши пропускает мимо ушей. Ну, вот, спрашивается, на кой она вообще вмешалась-то?! Остаётся надеяться, что теперь Оссор отвяжется… Бедняжка… Дэйши кривится. Но и в самом деле! Почему это именно Дэйши должна теперь взвалить на себя проблемы совершенно посторонней ей девчонки? Пусть решает их сама. Или с помощью тех, кто в этом разбирается.

Ах, да! Конечно. Из-за Тиры, само собой. Может, имеет смысл перекинуть это на саму Тиру? И тогда…

Дэйши сворачивает в сторону библиотеки и едва не налетает на мадэ Трока.

— Прошу прощения!

— О, ничего страшного эрии Инэ, — ярко улыбается мадэ. Так, что в глазах сверкают золотистые искры. — Как вы поживаете? Кажется, я не видел вас после того случая рядом со склепом?

— Прекрасно, — пожимает плечами Дэйши. И вот что ему надо? Мог бы просто пожелать хорошего дня и удачной практики, которая сегодня у Дэйши ближе к вечеру, и пройти мимо. Ну, не может же у него не быть никаких дел?

— В самом деле? — наигранно удивляется мадэ, заставляя Дэйши заподозрить, что тот может быть в курсе того, что она… что у неё… Всё же он был одним из первых, кто тогда, осенью, оказался рядом с пещерой. И мог что-то почувствовать… Но… почему тогда он не говорит об этом напрямую? — Что ж. Рад за вас. Кстати! Хочу выразить вам свое восхищение! Кроме вас никто не вступился за эрии Оссор, — мадэ чуть хмурится, видимо, и правда чувствуя разочарование то ли в бездействии эриин, то ли в самой ситуации. Ну, да. Дэйши тоже разочарована. Не в последнюю очередь тем, что пришлось действовать. И теперь вот никак не отвязаться от этой бедняжки!

— Ей требуется помощь, — заставляя себя говорить с большим участием, чем чувствует на самом деле, сообщает Дэйши. — Она всё больше погружается в жалость к самой себе и…

— Я подумаю, что можно с этим сделать, — заверяет мадэ, ободряюще касаясь её плеча. Жест… немного недопустимый, хотя ничего особенного в нём нет. Но всё же… учитывая произошедшее с Иньей… официальную версию, в смысле… Дэйши не хочет даже представлять, что могут надумать случайные свидетели, если увидят. Она отшагивает назад, разрывая дистанцию. Мадэ опускает руку, никак не выказывая своего отношения к её действию. — Доброго дня.

Мадэ Трок проходит мимо, оставляя Дэйши в лёгком недоумении. И что это был за разговор? Он и правда всего лишь… что? Проявил вежливость? Хотел отметить её поведение в столовой? Которого, как всё больше кажется, стоило вообще избежать… Или… Или всё же дело в медальоне?

Нет. Конечно, нет. Он никак не мог заметить медальон! Даже если Дэйши не сумела до конца скрыть его магию, и в мир просачиваются какие-то отзвуки — нет никаких доказательств, что...

Это бред!

Просто… просто нужно признать, что Дэйши сейчас кажется, что все вокруг чувствуют, что она… Дэйши заходит в библиотеку, кивает Клиссу, который, как ни странно, в кои-то веки заметен не только членам собственной пятёрки, но и посторонним, договариваясь с библиотекаршей о чём-то, и отходит к дальнему стеллажу. Не то, чтобы ей и правда сейчас нужны эти знания, но лучше сделать вид, что погружена в чтение, чем отбиваться от любых желающих пообщаться.

Самое время завидовать Клиссу. Может, стоит попросить его научить исчезать?.. И получить очередной отказ, ага.

Дэйши рассматривает корешки книг, видя при этом то, что против воли всплывает перед внутренним зрением.

Знания. Полученные от медальона. Знания, которые вызывают сомнения. Знания, к которым она не прикасалась с самой осени.

И кто бы знал, насколько ей сейчас хочется…

Именно что чужака — своим он не стал за то недолгое время, что находится здесь, и вряд ли станет. Не в тех обстоятельствах, что привели к его появлению здесь. Кроме того Мориона сомневается, что Сьолли и Дотт остались бы в Башне в случае, если её удастся отстоять — шанс на это минимален, если Мориона хоть что-то понимает в этой жизни… Жаль только, что Наставник Миро… Вот если бы как-то объяснить ему, что на закрытии Башни жизнь не кончится!.. Можно ведь перебраться в столицу — это такой, как она путь туда заказан, но Наставник Миро же уважаемый маг! И его опыт и знания вполне будут востребованы…

Мориона опирается на перила и смотрит вниз — на стену нижнего яруса залитую светом всё ещё низко стоящего солнца на противоположной стороне. Коридор там сейчас пустынен — у большинства эриин идут занятия, причём у некоторых практика вне стен Башни. Мориона прищуривается, вспоминая, когда её подопечные отправляются «в поле». И думает, что готова на что угодно, чтобы оттянуть наступление этого дня. Пусть они и умеют распределять обязанности так, чтобы быть максимально эффективными, но они могли бы добиться гораздо большего, делая упор на познание сути магии, вместо того, чтобы носиться по оврагам, истребляя мерзости. Хотя, конечно, эрии Ниоссо, переведённый из расформированной пятёрки Ильма — на этом моменте Мориона давит вспыхнувшее в душе чувство жалости по отношению к Ильму, который совершенно не заслужил подобного — более… подходит для такого, пусть это и может звучать несколько пренебрежительно, но… Но остальные!

— Так что вы можете сказать по поводу произошедшего осенью, мадэ Остогт? — легким тоном, неприятно напоминающим манеру Ильма, спрашивает Сьолли. Он опирается на перила спиной, и даже не думает смотреть куда-либо, кроме как прямо перед собой. При том, что, по мнению Морионы, должен бы сейчас считывать изменения выражения её лица. Ведь именно для этого он и вытащил её сюда в такое время. Или нет? Осень… опять эта осень. Мориона вспоминает об Инье, из-за которой всё это — знать бы ещё, что именно это самое всё! Официальное заключение не вызывает доверия совершенно! — случилось, и думает, что было бы лучше, умри она тогда.

Мориона чуть прикусывает губу, косится на Сьолли, но тот щурит и без того узкие красные глаза с вытянутым зрачком и смотрит… куда-то. Кажется, на портрет кого-то из магов прошлого, что висит на стене… Мориона не может вспомнить —ей именно это портрет. Да и не собирается это делать — ни к чему. Инья… желать смерти кому бы то ни было — отвратительно. Тут и говорить нечего, но мысль о том, что всем было бы намного проще, если бы… если бы эта девушка не пережила ту ночь и не рассказала обо всём, что произошло… да, все бы всё равно знали, что именно случилось, но внешне… Отвратительно о таком думать. Опять-таки — поверить в то, что эрии способны были так поступить с одной из своих?! Но… Мориона вздыхает. Нет. Нельзя позволять себе такие мысли.

Только вот теперь из-за этой дочери шлю… дамы полусвета Совет Верховных и Император имеют повод расформировать Башню. Они давно уже говорили — как рассказывал Наставник Миро — что Башня не окупается. Тем более — теперь, когда магов рождается намного меньше, чем в прежние времена. И нет необходимости в таких мелких учебных центрах, как Башня. Только вот повода закрыть до сих пор не было… Инья!

Надо бы навестить её, наверное, пусть она и в прошлом подопечная Ильма.

— Ничего, чего бы вы ещё не слышали, — пожимает плечами Мориона. Ну, а в самом деле — что отвечать? Что не имеет понятия, что там произошло? Ложь. Все Наставники и мадэ в курсе. Даже излишне в курсе. Если, конечно, это правда… как же хочется, чтобы это было не более, чем клеветой этой Иньи!.. Что не понимает, как это произошло? Тоже ложь. Алкоголь, юношеская безбашенность и пренебрежение правилами. И отсутствие тормозов и морали у некоторых… Странно, что при этом Инья вообще осталась в живых. Что и заставляет сомневаться. И не только Мориону. Сказать о своих сомнениях Сьолли? Нет. Как угодно, но нет. Потому что вопросов появляется ещё больше. И Мориона не знает на них ответа. Она опять ёжится, сожалея, что Саалл не способна согреть. Как и большинство духов Воды. Вообще. — Но я сомневаюсь, что вам действительно интересно, что я могу по этому поводу сказать.

Особенно, если вспомнить, с каким скучающим видом эта Дотт сегодня утром сообщила, что не имеет значения, что они найдут — Башня обречена.

Почему? Неужели Башня настолько убыточна, что нельзя оставить её… ну, допустим, работать на взносы от самих эриин?

— Ну почему же… — тянет Сьолли, ослепительно улыбаясь. Так ясно, как даже Ильм не сможет. — От вашего ответа зависит, как минимум, ваша дальнейшая судьба. Впрочем, полагаю, что вам нужно время для размышления…

Мориона не успевает ничего ответить — и это прекрасно, потому что в противном случае Сьолли мог бы услышать в свой адрес много такого, что не должна знать девушка её происхождения — видя только быстро удаляющуюся спину неприятного собеседника.

Мориона вздыхает, теперь уже не таясь. Дальнейшая судьба? В том смысле — сочтут ли её Верховные достаточно удобной, чтобы позволить сохранить за собой должность, пусть и в другом месте, или придётся возвращаться домой… и вот этого уж совершенно точно не хочется. Достаточно и того, что родители для неё сделали. И не стоит усложнять их и без того непростую жизнь. Но и… оказаться под пристальным вниманием Верховных с её-то происхождением?! Проще закопаться самой. Меньше проблем и для ней, и для окружающих…

Мориона зябко передёргивает плечами.

И что же выбрать?

— С тебя сейчас можно картину писать, — растягивая слова на столичный манер произносит появившаяся из ниоткуда Сая. Мориона вздрагивает. Потом удивлённо вскидывает брови. Картину? В смысле? — Что-нибудь вроде «Благородная Эшая, ожидающая весть о гибели брата» или… — Сая не договаривает, но Морионе и не требуется. Всё же общее представление о художниках и их творениях она имеет. Да и картина вполне себе известная… Но неужели Мориона сейчас выглядит так, как знаменитая страдалица? Впору обижаться… — Неужели на тебя разговор с Наставником Сьолли так подействовал?

— Можно подумать, для тебя это удивительно, — хмыкает Мориона.

— Разумеется, нет. Как и то, что конкретно ты ему ответила… или не ответила ещё? — Сая встаёт точно в поток солнечного света из окна, от чего светлые волосы едва ли не начинают светиться, но при этом достаточно близко. Так, что при желании можно было бы коснуться её. Желания, разумеется, такого нет. Находиться с ней рядом вообще мучительно. Причём — для них обеих. И Мориона уже в который раз жалеет о том, что когда-то не сумела совладать с проклятием, что с ней с самого рождения, и привязала Саю к себе. И не только её. Ведь не будь этого, Ильм вполне мог бы… Мориона усилием воли удерживает себя от того, чтобы горько усмехнуться. — Зря. Надо соглашаться. Шанс попасть в столицу не каждый день выпадает.

— И ты, разумеется, уцепилась за него всеми конечностями, — кивает Мориона. Сая пожимает плечами. Разумеется! Как иначе? Впрочем, Мориона не может её осуждать. Но и продолжать эту тему нет ни малейшего желания. Если бы ещё знать, как сделать так, чтобы Сая и правда сумела уехать в столицу… — Он интересовался осенью, как ты понимаешь.

— Оссор следовало или сдохнуть, или заткнуться, — лениво сообщает Сая, накручивая на палец кончик сияющей под лучами солнца косы. И Мориона содрогается от того, насколько точно она передала её собственные чувства по поводу Иньи. Настолько, что становится омерзительно. И от себя, и от Саи. Хотя тут ничего удивительного и нет — она всего лишь говорит то, что считает верным. И, в отличие от самой Морионы, кажется, не испытывает по этому поводу ни капли сомнений. — Пусть даже по итогу её действия могут улучшить жизнь большей части обитателей Башни…

Большей, но не всех. Мориона прикрывает глаза. Наставник Миро попросту не сумеет пережить это. Она ни капли не сомневается в своих предчувствиях.