Было мне лет семнадцать. На день рождения друг, подарил огромнейшую коробку с презервативами. Размер упаковки был, где-то с коробку для обуви. Зачем он так не знаю. Я конечно пользовался некой популярностью у противоположного пола, но не до такой степени. Где он их раздобыл, не знаю, но подарок был принят на ура, в качестве шутки и ржали всем столом. Подарок то хороший, но где его хранить. Принес я его домой, и стал думать. Расфасовал все по все тайникам, а остальное не помещается. Тогда, нашел выход, в шифоньере висел мой старый пуховик, который одевался только в самые лютые морозы и для черной работы. Карманов в нем было много, и все глубокие. Вот по всем карманам и старательно распихал, так как вероятность что кто-то оденет мужиковскую выцветшую куртку, была на минимуме. Это было самое безопасное место. Подумал я. Было удобно, можно стягивать их, сколько нужно, и не заметно.
Но однажды мама решили провести внеплановую чистку этого самого шифоньера, и нашла мой древний, полувоенный пуховик. Просто так его постирать не сложно, а вот просушить, так чтобы он не успел затухнуть, было проблематично. И, решила она его, отвести к подруге, у которой была стиральная машинка со специальной центрифугой для отжима. Приехала, та ставит чай, потому как обе были любители поговорить. А потом идут закладывать мой пуховик в ее стиральную машинку. И тут, подруга матери говорит – «Проверь карманы, вдруг там деньги или что». Мать отвечает: - «Ага» и начинает рыться в моих карманах… Когда с первого кармана она вытащила охапку этих латексных изделий, подруга матери, сделала вид что не поняла что это. Воспитывались они, то в советское время. Про такое не прилично было говорить. Мать решила быстро запихать это в своих карманах. Потом пошел второй карман пуховика. Третий. Четвертый. Пятый. Тогда подруга матери выдала: Боже… А я думала он у тебя совсем мальчик еще…
Мать была красной и не знала, куда девать свои глаза.
В общем, когда я тем временем пришел домой, и спросил у сестренок, где мама, то они сообщили, куда пошла мать, и зачем: «К теть Тане. Пуховик твой стирать..» Опа. Подумал я. Пошел проверить, в шифоньере действительно не было пуховика. Единственным спасением от злой мамы, был «метод опоссума» а именно, моментально притвориться мертвым, то есть лечь спать. Она никогда не будила меня, чтобы поругать, какой бы злой не была. И вот, я, расправив постель, ходил по дому, чтобы в любой момент, когда услышишь поворот ключа, можно было забежать в комнату и «резко уснуть».
Ключ повернулся. Я успел молниеносно рвануть в свою комнату и крепко заснуть.
-А Андрей пришел уже?
-Да.
-А где он?
-Спит, наверн.
-Ну хорошо.
По спокойному голосу я понял, что мать очень-очень не в настроении. Я накрылся с головой и прислушивался с нахмуренными бровями и слегка открытыми глазами, что происходит там. За одеялом. А тем временем, мать прошла на кухню, чем-то погремела и затихла. Потом шаги в мою комнату. Мама зашла и закрыла за собой дверь. Я замер и слушал. Думаю если будет будить, то не в коем случае не просыпаться. И тут мощнейший удар тупым твердым предметом, как позже выяснилось, это была тяжеленная скалка для теста, прям мне в лоб. Искры посыпались из глаз как новогодний фейерверк. Даже через одеяло было довольно больно и звонко. Я гулко и специально, театрально жалобно взвыл. Жалобно что бы не получить второго удара по лбу.
-Зачем по голове… Так не честно…- промычал я, и тут же получил еще более сильный удар в область пятой точки. Если для удара по голове, мама как то умерила силы, то на остальных частях тела, она вкладывалась по полной. По спине, по ногам, по коленям, по рукам. Удары сыпались, и я героически принимал их, корчась под одеялом и жалобно воя. Удары затихли. Мама вышла.
На следующий день, вечером, мама вызвала меня для серьезного разговора на кухню.
-Ты у меня маньяк или не нормальный?
-Да это не мое. Вернее мое. Но не все. Подарили мне. Не выбрасывать. Я это себе на будущее. На вырост.
-И давно ты так?
-Ну…
-К Ленке ходил, математику учить. У вас что-то было?
-Нееет. Мать ты что! Она же дочь твоей подруги! - Удивленными глазами и наигранно говорил я, думая, как она догадывается.
-Вот именно! Тронешь – убью тебя сволочь! Своими же руками убью! Понял меня?

После этого мать контролировала меня строжайшими способами. Как кабелину колхозную. А подруга ее, у кого стирали мой пуховик, уже не называла меня Андрейкой…
http://slon-story.livejournal.com/