Ковер
Григорий Остров
Слышал об этом случае дважды, но далеко не из первых рук.
Так что тапками прошу не бить, за что купил, за то и продаю.
Жила, в общем, одна семья. Родители, дети и дедушка.
Жили сначала в неньке-Украине, а потом уехали на историческую родину в Хайфу.
Дедушка всю жизнь был зубным техником, то есть они в неньке не бедствовали.
Вся квартира в коврах, тогда это считалось круто.
И когда настала пора ехать, дедушка наотрез отказался расставаться с самым большим
и пушистым ковром. Скатал его в рулон и привез с собой в Хайфу.
Хотя это сильно добавило красок в и без того нелегкое путешествие.
В Хайфе ковер ко двору не пришелся.
Может, не влез в гостиную, может, по цвету не подошел, но так и пролежал много
лет свернутым на антресолях. А в то время хамасоиды взяли моду надевать пояса
шахидов и кататься в них в Израиле в рейсовых автобусах.
Позже израильтяне кокнули шейха Ясина и еще парочку кутюрье, и мода сошла на нет.
Но до того свободно можно было поехать, например, на рынок и нарваться в автобусе
на показ мод. Вот дедушка однажды и нарвался.
Похоронив дедушку, его дети решили, что нафиг им не сдалась такая историческая
родина, и нашли способ перебраться в Америку.
А перед отъездом распродали или раздали все крупные вещи.
В том числе злополучный ковер почти насильно всучили не очень близким знакомым
не знаю из какого города, но пусть для определенности из Нагарии.
У вас, мол, первый этаж, с пола дует, так что берите.
Через два дня звонят им эти нагарийцы и требуют приехать в гости попрощаться.
Хайфчане отказываются: вы, мол, с ума сошли, три для до отлета, дел невпроворот,
но те настаивают. Ладно, приехали. Их кормят ужином, ведут разговоры о разных
пустяках. Зачем звали, непонятно. Наверно, есть какое-то деликатное поручение,
но не знают, как подступиться.
Съели ужин, хозяйка пошла на кухню типа за десертом.
И тут хозяин встает и торжественно объявляет: «А теперь сюрприз!».
И такой жест рукой: мол, парад-алле, смертельный номер.
Входит хозяйка. У нее в руках поднос, а на подносе – гора стодолларовых бумажек.
Солидная такая горка, с верхом, чуть по краям не сваливаются.
Дедушка, оказывается, все деньги, заработанные непосильным трудом на ниве зубного протезирования, обратил в доллары, закатал в ковер и таким образом через все
таможни привез в Израиль.
А детям ничего не рассказал. Не успел. Он ведь не собирался взрываться в автобусе,
а собирался жить долго и счастливо до ста двадцати лет.
В этой истории, если она, конечно, была, поражает не дедушкина находчивость,
а поступок нагарийских знакомых.
Ведь если бы они эти деньги зажилили, никто бы об этом не узнал.
Вообще никто, никогда и ни при каких обстоятельствах. Химически чистый случай.
Хочется надеяться, что дедушкины дети с ними поделились и они вынесли из этой
истории несколько больше, чем старый ковер и чистую совесть.
Но чего не знаю, того, к сожалению, не знаю.