Рад приветствовать. Мне приятно, что стольким людям понравилась моя писанина. Как и обещал пилю пост с ответами на вопросы. Постараюсь ответить как можно более развернуто и исчерпывающе.

Был вопрос о чифире. В тех местах это целая культура. Для чифира подходит далеко не весь чай. Хорошо подходит мелколистовой чай. Может есть какое-то определенное название сорта, но я не знаю его. Когда был в СИЗО, самым лучшим вариантом для чифира был развесной чай. У нас на рынке (прямо рядом с СИЗО) его продавали из мешков, отмеряли банками. Если заваривать его как обычный чай, то на вкус он довольно мерзок, как по мне, а вот чифир из него мне нравился. Когда был в КП-25 там лучшим вариантом для чифира был чай «Принцесса Канди» (по-моему именно Канди, ну или какая-то из принцесс точно). Одной пачки 50г хватало на один большой чифирбак или два маленьких. По объему сейчас не вспомню, но примерно скажу, что большого чифирбака достаточно, чтобы чифирнули человек 6-7, соответственно маленького хватало на 2-3 человека. Способов приготовления чифира много, но все они похожи по смыслу. В кружке кипятится вода, после чего туда засыпают чай и дают настояться. После начинаются вариации. Можно келешнуть чифир, то есть перемешать поднявшуюся вверх заварку, после чего он снова стоит и его легче без чаинок слить. Можно в уже готовый настой опять опустить кипятильник и довести практически до кипения (называлось «поднять чифир»). Суть чифира в том, что это очень крепкий чай, а способы все описывать не вижу смысла. По кругу передают чифирбак и каждый отпивает из него по два глотка, после чего передает дальше. Хорошо пить чифир с рандолями, это обычные стеклянные конфеты. Некоторые больше любили с шоколадом (по возможности), но вот мне больше нравилось с простым леденцом. Несколько раз видел, как чифир закусывают сушеной рыбой, как пиво. Чуть отвлекусь. Однажды нам в КП-25 привезли мороженную селедку. Ничего лучше, чем засолить ее, не придумали. Ее частично разморозили и засолили, после чего нам давали по половине, а потом и по целой в придачу к каше на ужин. Селедка была вполне сносная, я чистил и ел просто с хлебом. В прошлых постах я писал, что в зоне у нас был пихтовар, так вот он сидел на улице, смаковал селедочный хвост и запивал его чифиром. Выглядело это омерзительно. Сам я чифир с рыбой не пробовал и не хотел.

Как говорит Википедия, чифир «обладает психостимулирующим действием, в некотором роде является наркотическим средством, вызывающим зависимость». Хотелось бы разобрать это утверждение по пунктам. Насчет того, что он обладает психостимулирующим действием, я склонен согласиться. Но я бы не сказал, что действие это ярко выражено. Ощущается прилив сил но не более того, как будто выпил пару чашек крепкого кофе. С тем, что даже в некотором роде он является наркотическим средством, не соглашусь никак. Ну не прет он и все, кто бы что не говорил. Хоть сколько его пей, ничего кроме тошноты и учащенного сердцебиения не будет. Насчет зависимости могу сказать следующее. Я сам плотно чифирил в зоне зимой. Когда работали на бирже и ходили греться в балок, то без чифира не обходилось. Он согревал и придавал сил, чтобы ебашить дальше. Если не было чифира, я абсолютно никак не страдал. После того, как стали сильно темнеть и портиться зубы я без проблем отказался от него. Не постепенно, а просто решил перестать в один момент. В то время чай в зоне был, меня звали чифирить и я шел, но вместо чифира я пил обычный чай или кофе. Сказать, что это было волевым решением, что я переборол себя и т. д., я не могу, просто перестал и ни капли, ни секунды не страдал и не пытался побороть в себе желание чифирнуть. Были люди, которые без чифира «страдали», пытались найти чифирной чай или заварить чифир из неподходящего («лабазного») чая. Была ли у них реальная зависимость? Я считаю, что нет, просто люди сами себе искали на ровном месте проблемы. Как по мне, от сигарет зависимость в разы сильнее, хотя даже она только в голове, не более.

Чифирить принято с близкими людьми, которым ты доверяешь, ведь чифир это общение. За чифиром все рассказывают о событиях в зоне, о своих похождениях на воле и т. д.. Это просто приятное времяпрепровождение в кругу близких людей. После чифира все шли в курилку и «разгоряченные» напитком курили на свежем воздухе.

На воле я чифир не пил ни разу. Пить его не рекомендую, ибо сильно портит зубы. Эффекта от него мало и лучше заменить его чашкой кофе или на крайняк энергетиком, если уж сильно необходимо взбодриться. Если уж сильно хочется попробовать, то ничего критичного от одного раза не будет ни с зубами ни со здоровьем, о зависимости речи нет. Повторюсь, что в чифирении на свободе смысла я не вижу. Надеюсь, что эту тему раскрыл полностью.

Был ещё такой вопрос «Расскажи, кем ты теперь работаешь, как обстояли дела сразу после освобождения, как ты устраивался на работу, были ли у тебя проблемы с поиском работы?».

После освобождения я пару месяцев даже не задумывался о работе. Просто пинал хуи. Сидел за компом, общался с товарищами, пил пиво и т.д.. После стал искать работу. В какие-то госучреждения устраиваться я не пытался, но думаю, что с судимостью туда попасть очень проблематично. Работа нужна была мне не очень срочно, поэтому я перебирал варианты. Физическим трудом заниматься не хотелось (да и сейчас не хочется). Все эти грузчики, разнорабочие и иже меня не привлекают от слова совсем. Я хочу, чтобы работа приносила удовлетворение в первую очередь, а просто пахать я не хочу. Ни в коем случае не хочу оскорбить людей занимающихся физическим трудом, не имею в виду того, что «эта работа меня не достойна» и т. д., мне приходилось мыть полы в Белом лебеде, так что... Просто не хочу врать и прямо говорю, что физический труд я лично не люблю и заниматься им буду тогда, когда не будет выхода.

В итоге я устроился админом в компьютерный клуб. Это был уже закат эпохи таких заведений. Платили не очень много но стабильно. Клиентов было мало, в основном школьники прогуливающие уроки и ночные игроки в онлайн покер. Была возможность подколымить немного. Было два тарифа, просто поиграть по локалке и тариф с интернетом, но при этом интернет работал всегда и на любом тарифе. Приходил посетитель (не постоянный) и оплачивал время с интернетом, я в программе (ClubControl, насколько я помню) ставил ему обычный игровой тариф, который был дешевле соответственно, разницу забирал себе. Миллионов конечно не зарабатывал, но на кофе/сигареты/пиццу хватало. Нас было три админа, то есть работали мы сутки через двое. Это стандартная и вполне удобная схема. Через несколько месяцев один из админов уволился и мы стали работать сутки через сутки. Это было дико неудобно. Сутки в клубе, на следующие сутки полдня спишь (в клубе не поспишь особо) и на утро опять в клуб. Мы просили хозяина, чтобы он нашел третьего админа, он сначала вроде бы пытался, потом вовсе забил на это, лень ему было видимо. Так продолжалось около месяца, мне, как и второму админу, это не нравилось и мы в один день уволились. Хозяин от событий охуел, но сделать ничего не мог. Работали мы там естественно неофициально и ни о каких трудовых книжках речи не было. Он сначала просил, потом орал, потом снова просил остаться, но мы были непреклонны и послали его на хуй.

После клуба скитался по разным работам, о которых особо и рассказать нечего. Был лишь один интересный момент. Я закончил курсы по 1С:Предприятие. Довольно сносно начал разбираться в программе и в устройстве бухгалтерии и кадров. Устроился в сетевой магазин оператором 1С. Успешно проходил испытательный срок, по началу работа казалась довольно сложной, но я как мог старался разобраться во всех тонкостях. Нареканий от начальства не было. В один момент приехал хозяин сети. За ним и до этого была замечена одна неприятная особенность. Он любил «раздавать пиздюлей» прилюдно. То есть он запросто мог жестко отчитать директора магазина в присутствии остального персонала вплоть до уборщиц. Так случилось и в этот раз. Он собрал всех и начал с меня. Видимо через службу безопасности он выяснил, что я бывший зек, о чем он тут же всем в грубой форме сообщил. Начал наезжать, что мол как я, чернь такая, посмел утаить от его высочества этот факт и т.д.. За меня вступилась и директор магазина, но Остапа несло и он никого кроме себя не слышал. Я попытался ему что-то возразить, но он мне сказал, что я «щенок и не смею перебивать таких высоких особ». На это я ему сказал «Раз я щенок, то ты пёс тухлодырый». Радиус разбрызгивания слюны увеличился втрое. Видно было, что он неистово хочет меня уебать. Я посмотрел на это все ещё полминуты, развернулся и не хлопая дверью ушел. После мне несколько раз звонили из магазина, но я не стал отвечать.

Несколько лет назад получил водительские права. Появилась машина. Работал в такси, потом предложили работу водителем (не такси), где я и работаю сейчас.

Возвращаясь к началу ответа скажу, что проблем с поиском работы после тюрьмы особых нет, если не перебирать (как я) и не кричать на каждом углу, что ты зек. Если есть какие-то навыки (столяр, электрик, автослесарь и т.д,) то работу можно найти без проблем. Я знаю случаи, когда люди в зоне обучались какой-либо профессии и потом успешно по ней работали на свободе. Повторюсь и скажу, что самое главное, это остаться нормальным человеком. А уж для нормального человека всегда найдется работа и он не пропадет.

Ответил всего на два вопроса, но надеюсь что исчерпывающе. Все ваши вопросы я сохраняю в отдельный документ и если есть какие-то вопросы о жизни за решеткой или после освобождения, пишите, обязательно отвечу.

Рад приветствовать. В тысячный раз попрошу прощения за несвоевременность выхода постов, реально нет времени. В этом посте закончу повествование об отсидке, но пост будет не последним. Как минимум запилю ещё несколько постов с ответами на вопросы, как и обещал, ну и помимо этого планирую несколько постов про разные случаи и ситуации в местах не столь отдаленных. Все адекватные вопросы из комментов я сохраняю в отдельный документ и обязательно на все отвечу. Можете подписываться, отписываться, ставить плюсы или минусы и т. д., я в любом случае доведу до конца, как и обещал, вот только с временем проблема. В комментах (я все читаю) появляются люди оспаривающие/несогласные/правильные арестанты и т. д., для таких скажу, что я описываю все, как было, смысла приукрашивать не вижу, ибо денег я за это не получаю. С нормальным человеком поспорить в комментах интересно, но вот с неадекватами, сразу переходящими на оскорбления, говорить желания нет, банхаммер настигнет их незамедлительно. Всем остальным подписчикам и читателям я благодарен за проявленный интерес. Погнали дальше.

Даже в такой жопе, как Петрецово и КП-25 в частности , на удивление жизнь кипела. По сути это был маленький мирок, со своими проблемами и укладом жизни, которые человек со стороны вряд ли адекватно воспринял бы. Здесь можно было искать человека, который готов был обменять нормальный «чифирной» чай на чай из «лабаза», можно было выменять на четки из оргстекла неплохую аудиоколонку местного производства, которая представляла из себя простой динамик установленный в самодельный деревянный короб. Все нюансы разом описать очень непросто ( но в следующих постах я постараюсь), про взаимоотношения в зоне можно говорить бесконечно. Но в общих чертах это были вполне нормальные, часто рыночные отношения. Были и скотские ситуации, но сегодня не об этом.

Я по прежнему работал на бирже, нам практически регулярно подвозили лес и без работы сидеть не приходилось. Параллельно с этой работой меня дергали в штаб колонии по поводу компьютерной движухи. Ничего сложного там не было, в основном вся «работа» сводилась к установке и прохождению игр, в которые некоторые представители администрации (естественно те, которые помоложе) любили рубиться часами. Апогеем для них были матчи на карте Crossfire из первой Half-life. Иногда я вместо зампобора играл на этой карте, естественно, что его соперникам по локальной сети я раздавал пиздюлей, порой это выяснялось и они ругались между собой, но меня это не касалось. Я это описываю, чтобы хоть как-то передать атмосферу тех мест. Петрецово это дьявольская глухомань, в которой вряд ли когда-то будет интернет. Там даже сотовой связи не было, о чем уж говорить. Сотрудники колонии получали более чем хорошие зарплаты, но только вот тратить их им было негде. Изредка они ездили на «большую землю», откуда возвращались с навороченными (на тот момент) телефонами. От этих телефонов толку было чуть меньше, чем никакого, поэтому сотрудники перекидывали через bluetooth друг другу всякую херотень, типа картинок и мелодий. Иногда к такой херне и меня привлекали, когда сами не могли словиться, но это так, мелочи.

Шло время, меня все так же дергали в штаб. Я ни на что особо не рассчитывал, но в один момент мне замполит (заместитель начальника по воспитательной работе, а по совместительству и начальник моего отряда) предложил УДО. Естественно, что предлагал он его не просто так. Он предлагал мне подписать участие в СДП (Секция дисциплины и порядка) и в подобных организациях. Я отказался, хотя это, как мне кажется было чисто номинально. Все эти секции в зоне существовали исключительно на бумаге. Существование подобного было в то время обязательным для любой колонии в стране и исходя из этого замполит писал наверх свои отчеты. Никто и никогда в той колонии не подписывал заявлений на вступление в подобные «секции», но я не удивлюсь, если мне скажут, что по бумагам в этих «секциях» состояла вся колония. Сразу скажу, что добровольное и сознательное участие в таких «организациях» было зашкваром в любом месте. Думается, что даже после освобождения из КП-25 далеко не все осужденные знали, в какой именно секции они состояли. Сначала замполит предложил мне осуществить ремонт трапиков (я писал о них в предыдущих постах) на территории второго барака. Я согласился, работа была нелегкой, но и не сложнее, чем на бирже. На эту работу помимо меня подписали и ещё одного человека. Это был немолодой армянин, которому (в отличии от меня) сидеть оставалось ещё больше двух лет, но к нему приезжали родственники (которые и «договорились» об УДО). Меня перестали гонять на биржу и мы с утра до вечера занимались ремонтом трапиков. Мы носили «некондиционную» доску с биржи и делали из нее трапики. По сути это было не ремонтом, а заменой, но в тот момент мы об этом не думали. Так за две-три недели мы с ним вдвоем поменяли практически все трапики возле барака. Само собой, что после этого по УДО меня отпускать никто не собирался. Следующей задачей замполит нам поставил ремонт коридора барака. Деваться было некуда и мы согласились. Нам в помощь дали троих человек. С утра и до вечера мы таскали глину с берега Колвы, эту глину мешали с опилками и мазали ей стены в тыщу слоев, после эти стены белили. Работа трудная, но никем не контролируемая по времени, что было плюсом. Мы отделали сраной глиной весь барак, сменили «обшивку» в предбанниках и выполнили ещё миллион побочных квестов, но УДО нам при этом давать не хотели. Никто не захочет отпускать добросовестных работников просто так. После всего моего напарника армянина отправили обратно на биржу дожидаться УДО. Мне же было поручено «организовать библиотеку» для осужденных, после чего мне клятвенно обещали УДО.

Я в одиночку начал тихо охуевать. Недалеко от лагеря была брошенная несколько лет назад школа. В этой школе оставалось много всяких библиотечных приблуд и книг. Я с утра до ночи таскал оттуда части шкафов и полок, стулья и книги. После этого я собирал эти полки и красил их. Иногда мне в помощь давали людей, но в основном этим всем занимался только я сам. После того, как я собрал и выкрасил полки, я стал каталогизировать книги. Их было просто море. Я порой охуевал от многообразия авторов и жанров для школьной библиотеки тех краев. Тем не менее, чуть больше, чем за месяц я закончил работу. Это был поистине титанический труд. Эту библиотеку я делал в комнате ПВР (помещение воспитательной работы), и для тех краев это выглядело по меньшей мере просто охуенно. В библиотеку начали ходить осужденные. Я записывал в журнал книги, которые они брали. Надо сказать, что за короткое время работы «библиотекарем» там появились и постоянные читатели. Ассортимент книг был более, чем приличным для тех мест. В основном русская классика, конечно, но не обходилось и без зарубежных авторов, таких как Голсуорси или Флобер. Я сам старался прочитать побольше. Там в первый раз я прочел Фауста, например. Те люди, которые будут говорить о том, что я «непорядочный, сотрудничал с администрацией, стал красным» и т. д., отчасти будут правы, но !!! От моих действий не пострадал ни один осужденный (скорее наоборот), я сам никогда не стремился стать «блатным» и т. д., так что подобные предъявы лесом.

С этой библиотекой я действительно сильно заморочился, но в итоге сделал все как следует. После такого мне УДО давать не сильно хотели, ибо я был «ценным кадром». Но сидеть мне оставалось меньше пяти месяцев и выхода у администрации, кроме того, чтобы дать УДО, особого не было. Они конечно хотели затормозить этот процесс, но я в наглую принес замполиту заявление на УДО и он нехотя согласился везти его в суд. Немного поясню по этому поводу. Раз в месяц замполит вез дела об УДО в суд. Это было чисто формальной процедурой. То есть он привозил десять дел в суд и говорил, что пять из них одобряют а пять нет. Естественно, что я попал в «счастливую пятерку». Он привез в зону постановление об одобрении на УДО меня, я был просто счастлив. На тот момент мне оставалось около четырех месяцев. После постановления суда об УДО должно было пройти десять суток, которые полагаются на обжалование, после чего постановление вступает в законную силу. Само собой, что это никто это обжаловать не собирался.

Дни тянулись. Наконец-то мне назначили дату освобождения. Это было счастье. Дни до этого момента стали тянуться ещё сильнее. И вот наступил этот день. К нему я готовился. На сигареты и чай я выменял себе приличное барахло. Я хотел освободиться весь в светлом и это у меня почти получилось. Я нашел светлую футболку, светлые штаны и светлую кофту с капюшоном и на молнии. Единственное, чего я не нашел светлого, это обувь. У меня просто дичайший 48 размер, который и на свободе достаточно проблематично найти.

Перед освобождением требовалось пройти с подписным листом всех должностных людей в колонии. То есть нужно было получить их заверение в том, что я ничего колонии не должен. Ни бесплатных рабочих часов, ни постельного белья, ни одежды. На тот момент в лагере сменился комендант. С новым комендантом у меня была очень жесткая неприязнь (расскажу в следующих постах) и он мне подписывать не хотел, но после разговора с замполитом этот вопрос был закрыт. После всех этих квестов я стал ждать заветного дня. Естественно, что он наступил.

В этот день освобождались четверо. Одним из них был соответственно я, другим тот армянин, с которым мы «зарабатывали» УДО ремонтом трапиков. Третьим был Фома (старый арестант, я о нем упоминал в предыдущих постах). Четвертым был товарищ с фамилией Лисин. Он освобождался «по актировке». У него на больничке нашли ВИЧ и решили его (срок маленький) из мест заключения погнать. Про то, как он получил ВИЧ расскажу в следующих постах.

Итак мы отбывали вчетвером. Замполит нас напутствовал тем, что в дороге до дома нельзя бухать. Он был прав. От Петрецово нас должны были доставить в Верхнюю Колву, где был основной штаб колонии. В один из дней мы попрощались с близкими (по лагерю), сели в машину замполита и он повез нас навстречу свободе. Не успев отъехать от лагеря Лисин попросил остановить. Он вышел и купил в вольном магазине всем по литровой банке пива. Я и армянин отказались, в итоге Лисин с Фомой выпили по два литра. Этого им хватило, чтобы опьянеть. Замполит привез нас в Верхнюю Колву, там нам выдали все деньги и справки об освобождении. Выдавали деньги заработанные в зоне (те что находились на пресловутых счетах) плюс деньги на проезд. Рассчитывался проезд по минимуму естественно. Кстати, проезд одного «участка» пути нам посчитали так, как будто мы должны были проехать его по железной дороге (стоимость минимальная соответственно), но вот только проблема была в том, что железной дороги на этом участке уже много лет не существовало. Все это были мелочи, на которые в тот момент было плевать.

Получив деньги, справки об освобождении и паспорта мы начали выяснять, как же нам добираться до «большой земли». Туда пару раз в неделю ходила вахтовка, но дожидаться ее мы естественно не хотели. Договорились с одним из местных, что он нас доставит в Ныроб на лодке и потом на машине. Я с таксофона позвонил маме, сообщил, что освободился и через час мы уже сидели рядком в узкой лодке.

Мы плыли несколько часов и виды природы вкупе с чувствами свободы поражали. Это было просто нереально красиво. Воистину плыть через тайгу на лодке великолепно. Через какое-то время нас привезли в Ныроб. Этот поселок находился на «большой земле» и оттуда можно было уже на обычной легковой машине добраться до более крупных населенных пунктов, таких как Березники, Соликамск и Пермь. В Ныробе мы нашли таксиста, который согласился везти нас в Пермь. Ехали в семерке, тесно и долго. По пути изредка останавливались в придорожных кафе чтобы перекусить. Ранним утром мы были в Перми. Был август, ввиду чего билетов на поезда в сторону юга страны не было совсем. От Фомы (ему нужно было ехать в Тамбов) стали поступать предложения ехать через Москву. Я от этого отказался сразу, так как предполагал, что такая поездка ни к чему хорошему не приведет. В итоге мы разделились. Лисин с Фомой поехали в Москву, а мы с армянином (ему нужно было в Краснодарский край, кстати) купили билеты на автобус до Самары. Сразу скажу, что путь домой я описываю кратко, в следующих постах опишу подробно все приколы в пути (особенно от Фомы), сейчас же просто хочу донести суть. Путь до Самары был долгий и на одной из остановок мы не удержались и взяли коньяка. Мне 350 грамм хватило для того, чтобы нажраться и уснуть. Спали практически до самой Самары. Прибыли туда рано утром, приехали на ж/д вокзал, где к счастью были билеты до Краснодара, но только на следующий день. И в ожидании следующего дня понеслось... Мы сняли на сутки квартиру, благо денег было достаточно. После перекуса (со спиртным соответственно) мы решили ехать в сауну, но просто помыться, не более того. Обернулось все проститутками и полным отсутствием денег. Я позвонил маме и она отправила мне экспрессом перевод. На следующий день мы в полубессознательном состоянии погрузились в купе поезда до Краснодара и отправились дальше. Путь до Краснодара вспоминается с трудом. Проводница торговала бухлишком. Это было на тот момент очень кстати. В Краснодаре армянина встречали друзья. Я перешел через площадь (там в одном месте находится авто и ж/д вокзалы) и купил билет на автобус. От Краснодара до Ставрополя около пяти часов езды автобусом. Уже в Ставрополе я вышел не доезжая автовокзала. Поймал такси и поехал домой. Дверь мне открыла мама...

Рад приветствовать. Сегодня без долгих вступлений. Погнали дальше.

По сути рассказывать особенно не о чем. Время шло, были лютые холода, мы все так же пилили лес. Был вопрос по поводу зарплаты за такой труд. Как всем известно, любой труд должен оплачиваться. Наш труд исключением не был, вот только зарплата выглядела скорей как издевательство. За месяц могли насчитать 38 рублей, 71 рубль, максимум бывало до двухсот рублей, что тоже в принципе смешно. Напомню, что это был 2009 год, цены не помню вообще, но что-то мне подсказывает, что даже за те двести рублей можно было купить не больше блока не самых дорогих сигарет. После освобождения мне пришло письмо уже домой, что за все время работы в колонии мне было начислено в пенсионный фонд что-то около сорока рублей. Были и другие зарплаты у осужденных в колонии. Если нам платили в зависимости от того, сколько мы сделали работы, то у «должностных» был оклад стабильный и относительно большой, аж до тыщи рублей. Но по сути ни от этой тыщи, ни от 38 рублей толку не было никакого. Дело все в том, что помимо того, что нам начисляли эти слезы, потратить мы их не могли. Так же не могли мы потратить деньги, что родственники отправляли нам переводом. Все зарплаты и переводы хранились на личных счетах и в вольном магазине (даже тогда, когда туда водили) ими расплатиться было нельзя. Деньги со счета можно было потратить только одним способом. За все время моего прибывания в КП-25 всего дважды нам привозили «лабаз». В зону приезжала машина с товаром, все выгружали в специальном помещении в штабе и по очереди пускали осужденных. Продавали чай, сигареты, конфеты, трусы/носки, лампочки и прочую подобную хрень. Здесь тоже было не все гладко. Были лимиты. То есть нельзя было купить больше двух блоков сигарет, нельзя было потратить больше определенной суммы и т. д.. При этом чай, который продавали в лабазе был абсолютно не предназначен для чифира, я такой на воле ни разу не видел, название было что-то вроде «Охотничий привал», «Адмиралтейский», дичь короче бесполезная. Трусы, которые продавали в лабазе нельзя было сразу надеть, их нужно было сначала постирать, не потому, что они были грязные или что-то такое, просто они были пошиты из такой ткани, что если их сразу надеть, то начинали чесаться гениталии, пардон. Короче говоря, торговали откровенной дичью.

Единственным вариантом относительно нормального существования было просить родных положить деньги в посылку. Тут было два пути. Первый, это когда деньги просто клали в посылку вместе с письмом, но в таком случае при шмоне посылки (перед тем, как отдать они шмонают все посылки в дежурной части) деньги не отдавали, а убирали в конверт подписанный именем осужденного, потом раз в неделю собирали желающих (и имеющих возможность) и вели в вольный магазин. Там выбирали товары и сотрудник расплачивался из соответствующих конвертов. Иногда ходил прапор Савельич, я уже упоминал о нем, так вот он с каждого осужденного практически требовал пакетик растворимого кофе, шоколадку и т. д., в зависимости от того, сколько в конверте было денег. Казалось бы, что пакетик кофе пустяк, но зная, сколько они (сотрудники) там получают, на душе было паскудно. В остальном Савельич был нормальный мужик, насколько это было возможно, конечно. Второй вариант, это нужно было рассказать родным, как спрятать деньги в посылке. Самый простой вариант, это свернуть купюры трубочкой максимально плотно, запаять их в пленку и засунуть в заранее подготовленное мыло. Обычное туалетное мыло аккуратно распечатывается, с торца сверлом делается отверстие для этой трубочки, а после замазывается оставшимся после сверления мылом, все это запечатывается обратно в упаковку и все. Даже если мыло при шмоне доставали из упаковки, то с торца не было даже следов того, что с этим мылом делали. Вариант такой был гораздо лучше, чем вариант с конвертами. Не нужно было ждать, что поведут в магазин, можно было внутри зоны с кем-то рассчитаться за какие-то услуги (в столовой или швейке, например). Максимум, что могло произойти, если при последующих шмонах комнат (такое изредка случалось) у кого-то находили деньги, то деньги эти просто забирали, клали в конверт и дальше происходило то, что вы уже знаете. У меня так находили, но не забирали, ведь у меня были вполне хорошие отношения с администрацией. Я мог прийти в дежурную часть и на двадцать минут отпроситься в вольный магазин например. Лояльность администрации я заслужил в следующей ситуации. В один из обычных дней я вместе со всеми пилил хлысты на бирже. В это время пришел десятник и спросил, кто разбирается в компьютерах. Я выяснил, что именно требуется и сказал, что я разбираюсь. Требовалось, как выяснилось, установить игру на компе зампобора (заместитель начальника колонии по безопасности и оперативной работе). Это была игра Turok, на двух дисках, они начали устанавливать, но после того, как потребовался второй диск они не сообразили, что нужно делать. Естественно, что для меня это не стало проблемой и я все им установил. С этого началось моё «сотрудничество» с администрацией. Я помогал им с компьютерными «проблемами». После того, как я им установил игру с двух дисков, они начали меня считать хакером. Оговорюсь сразу. До отсидки у меня уже тыщу лет был свой комп и я имел представление, как залить винду, драйвера, нормально установить игры и т. д., то есть ничего необычного, но мои скромные знания оказались для них на грани фантастики, ввиду чего меня стали дергать в штаб по любой малейшей херне, касающейся компьютеров. Об интернете в то время и в тех краях речи не было и быть не могло, поэтому мое мнение касаемо всего компьютерного было самым авторитетным в радиусе дохуилиарда километров. Я устанавливал игры, под диктовку набирал текст (отчеты, приказы и все в том духе), настраивал локалку для игры в Counter-Strike (они там рубились между отделами). Последнее возымело невероятный эффект, после которого меня стали звать в штаб по компьютерным делам все чаще и чаще. От нихуянеделания сотрудники стали рубиться в сетевые игры (по локалке, естественно). Железо было старое и очень сильно нуждалось в апгрейде. Зампобор пообещал мне УДО за такой апгрейд. Я повелся и запросил из дома новые комплектующие, это была новая видеокарта и несколько планок оперативы, плюс диски с дровами и т.п.. Мне все прислали, я все поставил, но, как выяснилось потом, мне было ох как далеко до заветного УДО.

Шло время, меня дергали в штаб в основном для набора текста, ведь сами сотрудники делали это нереально медленно, да и разбирались в ворде и иже с ним, никак совсем. Для меня набор текста в тепле был лучше чем разделка хлыстов, поэтому я не жаловался. Да, я сотрудничал с администрацией, и для кого-то это может показаться неприемлемым (по ряду причин), но скажу ещё раз, что за все время моей отсидки ни один другой человек ни коим образом не пострадал и т.д..

Параллельно хочу рассказать о «побегушниках». Как я и говорил в комментах, никакого экшна не было. На моей памяти таких людей было двое. Личность первого не помню совсем, а вот второй запомнился почему-то. Это был обиженный. Мужчина, за пятьдесят. На вид обычный работоспособный человек. Я с ним общался единожды при следующих обстоятельствах. У нас был выходной, а бригада ХЛО работала (все обиженные работали в ХЛО). Я стоял в курилке рядом с бараком и после чифира курил. Он работал рядом, долбил снег. Попросил у меня сигарету, я не отказал. Дал ему сигарету и он закурил. Пока курил, он успел поведать мне о своей судьбе. Не помню за что именно его осудили, да это и не важно. Он рассказал, что обиженным его сделали на Красном лебеде, по беспределу, то есть какая-то падла (из местных ныробских козлов) просто его опустила. Исходя из его рассказа, он никогда не был гомосексуалистом или тому подобной тварью (да, я не толерантен). Он рассказал, что у него есть внуки, что работал он на каком-то предприятии столяром и т. д.. Скажу сразу, что просто общаться с обиженным это не зашквар, то есть то, что я дал ему сигарету и поговорил ничего плохого для меня не сулило. Я просто выслушал его историю и тут же об этом забыл. Он спросил, нет ли у меня батареек для его часов, это были дешманские китайские электронные часы с батарейкой типа таблетки. Я ответил, что таких батареек у меня нет и мы просто разошлись. Ни к чему не обязывающий разговор. Я забыл о нем через две минуты. Потом выяснилось, что именно этот человек совершил побег. Убежать из зоны там несложно, мягко говоря. Вот только бежать некуда. После «побега» снаряжают команду оперов и гонят «по следу». Этого поймали на третий день в двадцати километрах от зоны. Привезли, посадили в ШИЗО и после отправили на ПВР, ничего особенного. До него был подобный «беглец», его тоже поймали и отправили на ПВР, его историю я не знаю и знать не хочу, но там тоже без особенного экшна, так что...

P.S.: Думается мне, что пора историю завершать, ибо писать особо больше не о чем. Расскажу, как я добился своего УДО, ну и помимо этого есть ещё несколько историй и баек. Сверх всей истории я обязательно сделаю несколько постов с ответами на ваши многочисленные вопросы. Спрашивайте все, что придумаете, я все вопросы сохраняю в отдельный документ и впоследствии постараюсь на все ответить. Спасибо, что читаете мою писанину...

Рад приветствовать. Спасибо, что поддерживаете интерес к моим постам, это мотивирует продолжать. Прошу простить за нерегулярность, то времени нет, то настроение поганое, а с поганым настроением лучше и не начинать, ибо получится черт знает что. В предыдущих постах я постарался как можно более полно описать то, чем жила и занималась КП-25. Надеюсь, что у меня получилось. Дальше будут просто эпизоды из времени проведенного в колонии, возможно что-то перепутаю в хронологии, но это ж было почти 10 лет назад, так что... Погнали дальше.

Жизнь в колонии продолжалась. В основном это была рутина. Все по расписанию. Мы все так же разделывали лес. Как я уже говорил, иногда лес не привозили и для нас находили работу, даже вне биржи.

Когда установились уже крепкие морозы (в принципе там уже с октября снег), а было это в первой половине декабря, насколько я помню, администрация колонии приняла решении о строительстве зимней переправы через Колву. Выехать из Петрецово куда-то в сторону цивилизации на машине можно было лишь по такой переправе, пока она стояла, а стояла она с декабря по конец марта. Как я уже писал, в колонии была бригада автодорожников, которая занималась ремонтом дорог, соответственно и строительство переправы было возложено именно на эту бригаду. Людей в ней было немного, поэтому им в помощь отправили несколько человек с биржи, в их числе был и я. Примерно в 4-5 километрах от колонии на берегу Колвы была АЗС. Это громко сказано. Стояла небольшая избушка, в которой постоянно жил один осужденный, в зону он ходил раз в неделю за пайком (ему выдавали продукты, из которых он сам себе готовил) и в баню. Рядом с избушкой стояли относительно большие баки с топливом. Тому, что находилось это все так далеко от колонии, была причина.

Колва река широкая и во время весеннего паводка уровень воды сильно поднимается, ввиду чего берег очень крутой и обрывистый. А в том месте была излучина реки и с обеих сторон берег был относительно пологий, настолько, что могла проезжать машина. АЗС же там построили потому, что в то время года, когда нет переправы можно было подгонять бензовоз с другого берега и через шланги прокинутые через реку перекачивать топливо. Можно сказать, что в тех краях топливо жизненно необходимо. Начиная с заправки техники и заканчивая генераторами на случай обрыва ЛЭП, что там бывало регулярно.

Так вот подрядили нас к бригаде автодорожников на два или три дня. Сами автодорожники утром получали продукты и после первой поверки шли на переправу. Они готовили себе еду в избушке АЗС, а мы, те кто был с биржи, дожидались завтрака и после пешком тоже шли на переправу. Утром с автодорожниками уходил один сотрудник колонии в сопровождении, мы же шли самостоятельно, что не могло не радовать. Дорога была неблизкой, да и мы сильно не спешили. Это расстояние мы шли полтора-два часа. Когда на улице сильный мороз с ветром в придачу идти по заснеженной дороге достаточно тяжко. Однажды по пути к переправе вдалеке увидели медведя. Самого настоящего. Если б сам не увидел, никогда не поверил бы.

Переправа строилась в тот момент, когда река только начинала активно замерзать. На берег Уралами привозили обрез (это отходы от производства доски, не толстые длинные палки) и опил. Поперек реки натягивалось что-то типа прочных сеток на расстоянии метров 6-7 друг от друга, между этими сетками скидывался обрез, так же поперек реки, на него быстро намерзал лед, делался следующий слой, немного притаплиавающий предыдущий и т. д., когда все это дело намерзает настолько, что находится у поверхности воды, помимо обреза начинают сыпать опил, когда все поднимается уже чуть выше уровня воды, то в реку погружают насос и льют воду сверху всей конструкции. То есть все это слоями постепенно намерзает и получается очень прочная переправа, которая запросто выдерживает полные лесовозы. Может я немного неправильно описал технологию, но в общих чертах примерно так. Одним из неприятных моментов в работе на строительстве переправы было то, что работали мы в валенках и нередко получалось так, что они промокали. С мокрыми ногами находиться на улице в мороз было невозможно и мы шли сушить валенки на печи в избе АЗС. Работали мы (те кто был именно с биржи) без обеда, поэтому уходили обратно в зону раньше автодорожников. По приходу нам выдавали специально разогретый для нас обед, через час после которого был ужин. Это было неудобно, но т. к. продолжалось это всего 2-3 дня, то было терпимо. Так мы строили переправу...

В комментариях был вопрос про празднование Нового года и алкоголь. Так как по хронологии событий Новый год приближался, отвечу в этом посте. Что касается алкоголя в тех краях. Местные жители и сотрудники колонии пьют. Сильно. Все. Справедливости ради скажу, что сильно выпившие сотрудники на смену не приходили, старались бухать вне смен. Пару раз бывало конечно. А простые местные жители пили постоянно, по крайней мере у меня сложилось именно такое впечатление. Вольной молодежи там практически не было, в основном «молодые» пенсионеры и старше. Я не понимаю до сих пор, как можно было дожить до таких лет употребляя то, что они. Они все пили то, что все, в том числе и сами местные, называли «шняга». Несколько местных этим торговали. Был момент, когда мне предлагали выпить, но я отказался, по той причине, что все осужденные, которых уличат в пьянстве, с первого раза и практически без исключений отправлялись на ПВР (перемену вида режима), что означало поездку в Белый лебедь через Красный. У меня этого в планах не было, я хотел заработать себе УДО, а если бы попался пьяный, то этого бы 146% не произошло. Шняга эта была чем-то невообразимым. Продавалась она в обычных водочных бутылках. Прозрачная и бесцветная, как обычная водка, но в ней плавали какие-то мелкие частицы непонятно чего, плюс ко всему она жутко воняла. Казалось, что это были ядерные отходы настоянные на курином помете, ну или около того. Перспектива поездки в Белый лебедь взамен употребления этой жижи меня не устраивала от слова совсем. На моей памяти было несколько человек, которых спалили пьяных и без разговоров посадили в ШИЗО, после чего увезли на ПВР. Исключением стал только зав.столовой, его спалили пьяным и дали только 15 суток ШИЗО, но это было исключением, т. к. он был на хорошем счету у администрации. К слову, на ПВР без разговоров везли тех, кто отказывался работать, то есть работали абсолютно все. С пьянкой было очень строго, но я считаю, что это было правильно. Я сам не противник алкоголя, скорее наоборот, но на тот момент такое отношение администрации к этим делам было правильным и полностью оправданным.

Касаемо Нового года. Мы (я и те, с кем я жил в одной комнате) не собирались бухать вообще, ибо это было крайне не оправданно. У зав.складом (пищевым) мы достали картошки и тушенки. Если кто-то нормально общался с зав.складом, то у него можно было купить за наличку или выменять на сигареты некоторые продукты. Естественно, что такое доступно было далеко не всем, но к счастью один из моих соседей такую возможность имел. Если вы подумаете, что эти манипуляции с продуктами приводили к тому, что какие-то другие осужденные из-за этого недополучали пайку, то это не так.

31 декабря никто не работал, за исключением части бригады ХЛО, которая чистила территорию от снега. Утром администрация провела по всей зоне конкретный шмон на предмет алкоголя. Шмонали все, вплоть до сумок в каптерке и чердака. У нас, во втором бараке, ничего не нашли, правда казус один случился. В третьей комнате на тот момент жил всего один осужденный, это был мужик, за 50 лет ему было. Погоняло Фома (от фамилии Фомин, как в физруке прям). Он досиживал свой срок в колонии-поселении по перережиму. Изначально он сел на 15 лет ещё в девяностых за убийство, как он рассказывал. Ближе к концу срока ему смягчили режим на общий, а потом и вовсе на поселение. Это я к тому, что мужик в этих тюрьмах прошел и огонь и воду в связи с чем был крайне ушлым. Так вот в каптерке (напомню, что это помещение было неотапливаемое) у него в сумке нашли пятилитровую бутылку с замороженной клюквой. Хранение продуктов питания, любых, в каптерке было строго запрещено (почему, я не знаю) и он об этом знал. На вопрос администрации на кой хер ему эта клюква он ничего не ответил. Он и сам не знал, видимо. Наказывать его особо не стали, ведь ничего сверхкриминального он не совершил, просто объявили выговор.

Но были и плюшки от администрации в этот день. Во-первых был «праздничный» ужин. Нам дали жареную курицу с макаронами и винегрет. Что бы вы понимали, в остальное время абсолютно все блюда в столовой были исключительно вареными, а о таких изысках как винегрет и речи не шло. Ходил слух, что частично финансировал такой «подарок» сам зав.столовой, тем самым немного приближая себе УДО. В любом случае это было приятно.

Так же нам разрешили до часа ночи смотреть телевизор в помещении воспитательной работы (вместо отбоя в 22:00), а подъем первого января перенесли на 8:00, вместо 6:00. В итоге мы поели вкусной еды (по тем меркам), попили чифира с вкусными конфетами, посмотрели телевизор и легли спать. Все чинно-благородно, без излишеств. Наступил долгожданный 2009 год...

Рад приветствовать. В который раз уже прошу прощения за то, что подолгу не пишу. Как-то все навалилось. То простуда, то работы много. Позавчера попал в ДТП. Сразу скажу, там ничего страшного. Стоял на светофоре, а сзади ехал тип по моей полосе, он зазевался и стукнул меня сзади. Никто не пострадал, кроме машин, естественно. Благо, что получилось все оформить по «европротоколу», так что даже со страховой уже разобрался. Прошлый пост с ответами зашел нормально, так что подобные посты ещё будут, вопросы сохраняю, на все (адекватные) постараюсь ответить. Погнали дальше.

Об устройстве зоны я уже рассказывал, возможно будут ещё какие-то нюансы по ходу. В зоне работают абсолютно все осужденные. В разное время в колонии было примерно от 120 до 160 человек. Работа там находилась для всех. Расскажу об основных работах и бригадах. Самая основная работа колонии это вырубка и разделка леса. Есть бригада «лесников». Это люди, которые с понедельника по пятницу жили в тайге под присмотром одного сотрудника колонии. Жили они там в балках. Балок это сооружение по типу строительного вагончика, внутри печка дровяная и нары, электричества естественно у них в балках не было. Они всю неделю валили лес. Как по мне, так это была самая тяжелая работа в лагере. К счастью я попал не туда. Зимой там очень много снега, что и не удивительно, поэтому процесс валки леса очень тяжелый. Сперва идет «окопщик», он откапывает максимально дерево от снега, как можно ближе к земле и радиусом от дерева не меньше метра. Следом идут «пильщик» и «толкан». У толкана длинный алюминиевый шест с рогатиной на конце, он упирается этой рогатиной в дерево как можно в более высокой точке и толкает дерево в нужном направлении в то время, когда пильщик его спиливает. После того, как дерево повалено к работе приступает сучкоруб. Он идет вдоль сваленного дерева с топором и отрубает все ветки, оставляя только ствол. Ствол без веток называется хлыст. По поводу всех терминов скажу, что у нас всех этих людей называли именно так, правильно это или нет и как их называют в других местах, я не знаю. После того, как на земле скапливается несколько хлыстов, к работе приступают чокеровщики (решил погуглить, как правильно это слово пишется, гугл говорит, что именно «чокеровщик», хотя там все говорили «чекеровщик», но пусть будет чО-, раз так правильно). Чокеровщики собирают хлысты в «пучки», они обвязывают их стальным тросом, который в свою очередь привязан к танку, танк начинает движение и все привязанные хлысты собираются параллельно друг другу, танком их собирают в одном месте, после чего их специальным трактором с клешней грузят в лесовоз, который везет хлысты на биржу (я работал сначала именно на бирже, далее и про нее расскажу). Работа в лесу была самой тяжелой физически и морально. Помимо тяжелого труда там и просто жить было трудно. Они сами готовили себе еду, помыться после работы толком негде, электричества нет. Валят лес в основном зимой, т. к. летом в тайгу просто не проехать, потому, что там все превращается в болото, да и комаров, гнуса и прочей дребедени там столько, что работать практически невозможно, как и жить там. Иногда зимой валят много леса и самые кривые хлысты не вывозят, а оставляют до лета, если есть возможность, потом летом их вывозят. Иногда бывало и наоборот. Были места, где летом валили лес и оставляли хлысты до зимы, зимой туда подбирался лесовоз и хлысты привозили на биржу. Это была древесина самого плохого качества, ведь летом она напитывалась влагой очень сильно, потом когда ударял мороз эти хлысты и влага внутри их замерзали, лед «разрывал» древесину изнутри, пилить ее было очень сложно, от цепных пил шли искры, видел лично. Примерно работу лесников описал.

Так же в лагере была бригада ХЛО. Хоз.лагерное обслуживание. Это была наверное самая многочисленная бригада, ведь в ней числились и повара, и пихтовар, и прачечная, и швейная мастерская и т. д., но это были люди, которые изо дня в день выходили на свою конкретную работу, т. е. в швейку, прачку и т. д., основная же масса бригады ХЛО выполняла самые разнообразные работы. Зимой это уборка снега в основном. Как я и говорил снега там чуть больше, чем дохуища, и убирать там его нужно было практически круглосуточно. После того, как наш этап вывели из карантина и до распределения в бригады мы все работали вместе с бригадой ХЛО. Это было дней пять, наверное. Мы лопатами собирали снег в огромные кучи, после чего грузили его на «камазы»(это крышка капота от грузовика или подобная железяка с петлей из стального троса). Камазы нагружали, мы «впрягались» и тащили их за территорию лагеря. Работа не самая легкая. После пяти дней такой работы мы все ходили с черными лицами. Загар такой получается от того, что солнечный свет отражается от снега, а приходилось все время находиться в таком положении, что лицо обращено к этому долбаному снегу. Помимо снега бригада ХЛО занималась ремонтом бараков и других зданий, их отправляли за пихтой в лес, отправляли разбирать старые дома (снимали шифер, дергали и выпрямляли гвозди, снимали стекла и т. д.), посылали разбирать узкоколейку (я тоже пару раз попадал на эту работу), они носили глину с берега Колвы в зону и т.д.. Куча всевозможных работ, ХЛО без дела не была никогда, и зимой и летом для них находилась работа.

Была ещё бригада РММ (ремонтно-механическая мастерская). Это была пожалуй самая маленькая по численности бригада. Человек до десяти, не более. У них был свой цех недалеко от зоны, в котором они ремонтировали технику. Начиная от цепей с бензопил и заканчивая Уралами. Это была относительно хорошая работа, ведь работали они преимущественно в тепле да и физически эта работа была не особенно тяжелой. Туда брали в основном тех, кто на свободе работал автослесарем или на подобной работе. Попасть в РММ было сложно.

Ещё одна бригада, это автодорожники. Их было человек пятнадцать. Занимались они ремонтом дорог (если их можно так назвать). Зимой они делали зимнюю переправу через реку и им в помощь отправляли людей из ХЛО и биржи, я тоже попал на строительство этой переправы. В другом посте раскажу, как именно строится такая переправа. Работа этой бригады тоже была довольно тяжелой. Да и в целом в тех краях легкой работы в принципе не бывает. Единственным плюсом их работы было то, что они работали почти всегда без надзора администрации, то есть им описывался фронт работ и они одни шли работать.

Теперь расскажу о той бригаде, в которой работал я. Это был т.н. Нижний склад или попросту биржа. Это место за зоной, но недалеко от нее, куда привозят хлысты из леса и где эти хлысты превращаются в доски, столбы, шпалы, дрова и опилки. Все работники биржи так же разделялись на несколько бригад. Три основные это разделка, пилорама и укладка. Помимо них была столярная мастерская, там работали 2-3 человека (довольно хорошая и не особенно тяжелая работа в тепле) и пилоточка, в которой работал один человек (тоже хорошая работа). Бригада разделки, в которую я и попал, занималась разделкой хлыстов на баланы (гугл говорит, что баланы правильно называть «сортименты»). Приезжает лесовоз, по специальным формулам высчитывается объем привезенного леса. После лесовоз выгружает хлысты кучей на разделочный стол. Попытаюсь объяснить с помощью пейнта.

Разделочный стол состоит из бревен уложенных стопкой и прикрепленных к земле. После того, как лесовоз выгружал хлысты, мы подходили и металлическими крюками (около метра длиной) вытягивали из кучи хлыст. Исходя из размеров хлыста принималось решение, что именно из него будут делать (столб, шпалу или доску), чаще всего хлыст шел на доски разной длины и толщины. В зависимости от того, какую именно доску предполагалось делать из этого хлыста, его резали поперек на баланы (бревна) определенной длины. После баланы крюками подтаскивали к краю стола и грузили на тележку, которую вручную катали по рельсам. На тележке баланы подкатывались к лебедке, сортировались по размерам и тросом цеплялись к лебедке, после чего их тянули на пилораму. Думаю, что суть работы ясна. Естественно, что было множество нюансов, но не думаю, что они кому-то интересны.

После того, как мы отправляли баланы на пилораму, ими начинала заниматься другая бригада. Они настраивали пилу под определенный размер доски и собственно распиливали балан. Пилорама была очень старая, у них там постоянно что-то ломалось, доска у них иногда выходила кривая, как пропеллер.

После того, как доски были напилены, их забирала бригада укладки. Они собирали доски в штабеля на берегу. Сушили доску само собой неправильно, потому что условий для грамотной обработки дерева там не было в принципе. Доски в штабелях лежали на берегу, а весной, после ледохода приходила баржа, доски грузили и увозили.

У каждой бригады на бирже был свой балок (что-то типа деревянного вагончика, внутри лавки и печка) и когда мы сильно уматывались или замерзали мы шли чифирить и греться туда.

Работой руководили десятники. У каждой бригады на бирже он был свой. Это были тоже осужденные. По сути они сами могли физически не работать, а только руководить, но они работали наравне со всеми, а иной раз и больше остальных. У десятников был свой отдельный большой балок, в котором они сидели вместе с вольнонаемным начальником биржи. Там они вели учет хлыстов/доски/штабелей/рабочих часов и т. д. Сотрудники колонии работу практически не контролировали, они просто один раз до обеда и один раз после проходили по рабочим местам и проводили просчет.

Иногда (крайне редко) на бирже не было работы. То лесовоз сломался и не приехал, то мало привез и мы все быстро разделали. Нам находилась и другая работа на бирже. Раньше, когда колония была большая, соответственно большой была и биржа. Больше чем на километр вдоль берега тянулись заброшенные балки, пилорамы и разделочные столы. Даже штабеля со старыми досками стояли. Насколько я понял тогда, колонию эту переделали и уменьшили не так давно до моего туда приезда. Лет за 8-10. То есть все окончательно там сгнить не успело. Так вот нас отправляли разбирать старые штабеля на предмет годных досок или просто на дрова. Меня удивило то, что штабелями лежали березовые баланы. На вид они были вполне годные, как минимум на дрова, но если на них наступить, нога сквозь кору проваливалась в гнилую труху.

Надеюсь, что достаточно полно описал виды работ в КП-25.

Поначалу мне было очень тяжело работать на разделке, но через неделю втянулся, стал меньше уставать. Моя жизнь в колонии продолжалась...

Рад приветствовать. Чуть простыл, чувствую себя неважно, поэтому давайте сегодня будут ответы на вопросы, коих накопилось чуть. Погнали.

Спрашивали, как обстоят дела с медициной. Если коротко, то хуево. Естественно во всех учреждениях есть санчасть, и везде относятся одинаково.

Расскажу один случай. Это было в ставропольском СИЗО. На тот момент я там сидел уже около трех месяцев. С нами в камере сидел парень по имени Витя. Обычный парень, лет 25-28. Молодой, крепкий. В один момент ему заплохело, начал блевать, позеленел и т.д.. Вызвали лепилу (так врача называют в уголовной среде), пока они шли, а это минут 30-40, Вите стало совсем херово, не мог стоять и сидел с трудом, мы его уложили естественно. Пришел врач, рассказали ему что к чему. Он тут же поставил диагноз — отравление. На носилках мы его отнесли в больничку. Это часть корпуса внутри СИЗО. Отнесли и ушли, естественно, что перед нами там никто не отчитывался. Лечили его от отравления. Через два-три дня его вернули в камеру. Привели под руки. Выглядел он, мягко говоря, хуево. Было такое ощущение, что его морили голодом целый месяц, осунулся, глаза впали, бледный. Ну короче жуть. Он не разговаривал, совсем. Целыми днями лежал, изредка пил чай с хлебом и с трудом доходил до туалета. Так продолжалось около недели. После он немного пободрел, начал разговаривать. Разговаривал хреново, запинался, некоторые слова не помнил. «Дайте эту, ну как её, ну вот эту», при этом руками делал движения, как будто курит. Сигарету просил. И так со всем. Походка как-то изменилась. У меня жена врач-невролог, сейчас с ней обсудил это. Я до сегодняшнего дня думал, что это был инсульт, ну или микроинсульт. Жена говорит, что симптомы эти подходят под разные заболевания, вплоть до нейроинфекции, но и инсульт не исключает. Короче говоря, я не думаю, что было отравление, от которого его лечили.

Иногда по камерам вместе с сотрудниками ходил врач. Спрашивал, есть ли у кого жалобы. Зеки народ ушлый и естественно жалобы были. Выдавали самые простые лекарства, типа анальгина, аспирина и т. п. Можно было пожаловаться на печень и головную боль и при этом получить таблетку фосфоглива (для печени, капсулы состоящие из соединенных половинок разного цвета) и разъяснение, что одна половинка от головы, а вторая для печени. Короче говоря там всем плевать на здоровье арестантов.

В КП-25 с медициной обстояло не лучше. Там работала тетка Алексеевна, за свою жизнь она повидала много косящих зеков, поэтому могла вместо таблетки просто послать на хуй, это было нормой. Подобную тетку я видел в Волгограде на приемке в СИЗО.

Естественно, что зеки болеют. Много наркоманов, у которых проблемы с печенью вплоть до гепатита и цирроза. Для остальных самой большой проблемой в КП-25 были зубы и, пардон, геморрой. Зубы сыпались от местной воды и недостатка кальция и витаминов в целом, как я полагаю. Геморрой вылазил в основном у тех, кто работал на тяжелых работах. У многих болели зубы, в санчасти в лучшем случае можно было выпросить анальгина, но как вы понимаете, от сильной боли он не поможет совсем. Кеторол и подобные ему препараты были на вес золота.

Я старался беречь здоровье, что бы лишний раз не обращаться к Алексеевне. Ещё до тюрьмы у меня была проблема с зубом, там же он рассыпался вообще, но я подготовлено подошел к вопросу и в первой же посылке получил несколько пачек кеторола.

В КП-25 всем сделали серию прививок от гепатита и один раз приезжал передвижной аппарат для флюорографии. На этом по медицине все, надеюсь, что смог дать примерное представление об этом вопросе.

Был ещё такой вопрос «У тебя после отсидки остались какие-нибудь тюремные привычки? Или может речь поменялась, сленга тюремного больше стало?» Касаемо привычек. Чифирить перестал ещё до освобождения, ибо сильно темнеют зубы. Как мне кажется, я стал более бережлив. Не то, что бы я стал мыть и собирать банки от сметаны, нет. Я просто стал более бережно относиться к своим вещам (к тряпкам, к телефонам, ко всему короче). Поначалу , после освобождения я просыпался в шесть утра, во сколько бы до этого не лег. В голове звучал голос дежурного по колонии (не территории всей колонии была громкая связь) «Внимание колония. Местное время 6 часов ровно. В колонии объявляется подъем. Одеваемся и выходим на утреннюю поверку.» Просыпался, пару секунд соображал, что я уже дома и вставать не надо и снова засыпал. Было не по себе, но со временем прошло. Касаемо сленга. Естественно, что в тех местах много сленга и волей неволей начинаешь на нем общаться, но при этом употребление мата нигде не приветствуется, поэтому научился фильтровать и без повода не материться. После освобождения тюремный сленг проскакивал само собой, но я старался его искоренять, потому что такое общение со стороны выглядит плохо, да и в целом не красит. Когда общаюсь (не часто) на тему отсидки, то мне проще использовать тот сленг. Например называть кровать шконкой, ложку веслом, конфеты рандолями и т. д.. В повседневной жизни такие слова не использую совсем, искоренил.

Был ещё такой вопрос. «А можно узнать о примерном распорядке дня?».

В СИЗО и на этапе распорядка как такового нет. Просто в определенное время приносят еду и выводят на прогулку или на просчет. В остальное время занимайся чем хочешь. В колонии естественно по другому. По времени могу где-то ошибиться, но примерно расскажу. В 6:00 подъем. Проснулся, оделся и пошел на утреннюю поверку, стал в строй, после того как услышал свою фамилию громко крикнул свое имя и отчество и пошел в барак. До 7:00 нужно было умыться, заправить кровать и одеться. В 7:00 завтрак. В 8:00 развод на работу. Так же, как и на поверке все строятся пачками, в зависимости от места работы, сотрудник называет фамилии и все строем идут на работу. Если работа была за пределами зоны, а так работало большинство, то к 13:00 нужно было вернуться в зону и идти на обед. В 14:00 снова развод на работу. К 18:00 обратно в зону. Час личного времени, после чего к 19:00 нужно идти на ужин, после ужина и до отбоя (22:00) личное время, не считая быстрой поверки в 21:00. Примерно так. В выходные, если не гнали на работу (гоняли не часто) Было четыре поверки за день, в остальное время ходили в баню и занимались личными делами. Иногда нам показывали фильмы, но так баловали не часто.

Ну и напоследок такой вопрос «Хотелось бы подробнее услышать про способы связи с родными, телефон, письма, возможно интернет. Как с этим дело обстояло? Когда после суда первый раз удалось услышать, а возможно и увидеть близких?» Сразу скажу про интернет. Его не было нигде, вообще. Это были 2007-2009 годы и ещё на воле далеко не у всех были смартфоны, а мобильный интернет был достаточно дорогим удовольствием. Могу сказать, что он и не был нужен там никому сильно. Так как телефоны в СИЗО были под запретом, естественно, то все телефоны, которые затягивали в тюрьму были максимально маленького размера. Может помните, были совсем крохотные панасоники, модель не вспомню, конечно. Так вот это был идеальный для тех мест телефон. В передаче телефон спрятать практически невозможно, поэтому в основном их затягивали те, кто приезжал в СИЗО из районных ИВС, провозили преимущественно в жопе. Предугадывая комментарии по этому поводу, сразу скажу: это не зашкварно, пользоваться такими телефонами тоже не зашкварно (их перед помещением в «хранилище» упаковывают в несколько презервативов или полиэтиленовых пакетов, прошу прощения за подробности), сам я так не возил, но если бы мне это было надо, то я бы как минимум попытался. В камере телефон прятался в кАбуру. Это выемка в полу под кроватью. Выдалбливалась выемка, туда помещался телефон, сверху это замазывалось смесью мыла и того, что оставалось от выдалбливания кабуры. Зарядки для телефонов были все разобранные, для уменьшения размера. Это были просто платы с проводами. Телефон давали любому человеку в камере (кроме обиженных), Часами говрить конечно не получалось, но вот за 5-7 минут можно было узнать новости из дома и рассказать как у тебя дела. В СИЗО письма я не писал практически и мне не писали, т. к. была возможность пользоваться телефоном. В СИЗО я видел маму всего один раз. Выбили краткосрочное свидание. Это 15 или 20 минут разговоров по телефону через стекло. Естественно, что разговоры эти прослушиваются. Мама увидела меня и расплакалась, я сам еле сдерживал слезы. Больше свиданий не давали, да я и не особо хотел, потому, что связь с мамой была, а расстраивать ее походами в тюрьму я не хотел.

В самой КП-25 сотовой связи не было. Но по телефону поговорить можно было двумя способами. Первый, это замена краткосрочного свидания на 20 минут разговора. Так делать можно было не часто, всего несколько раз в год. Почти никто этим не пользовался. Звонили по другому. В поселке был спутниковый таксофон карты для которого продавали в местном магазине или на почте. Пару раз в неделю собирали группы по 10-15 человек и вели к таксофону. Все стояли поодаль, так что была возможность приватно пообщаться с родными несколько минут. Плюс этого таксофона был в том, что на него можно было звонить, то есть я звонил маме, у нее определялся номер и она мне перезванивала на этот таксофон, тем самым одной картой я пользовался все время до освобождения. Был ещё один полулегальный способ позвонить. Каждый вечер собирали группу из пяти человек и хлебореза из столовой и отправляли за хлебом. Не так, как в Белом лебеде конечно. Нам выдавали мешки с пришитыми лямками, что бы нести их как рюкзак, в них влезало примерно по 20 буханок, так вот пекарня была в другой части поселка, на другом берегу Колвы, идти было туда минут сорок, из сотрудников нас никто не сопровождал, я так думаю, что им просто было лень. Отмороженных и нестабильных товарищей конечно не отпускали за хлебом, нормальные же люди о побеге из тех мест и не помышляли. Так вот рядом с пекарней был такой же спутниковый таксофон и у каждого было по несколько минут, что бы позвонить, пока хлеб грузят в мешки. Естественно сотрудники колонии знали, что мы там звоним, но закрывали на это глаза, ведь это не было каким-то преступлением или серьезным нарушением режима. Писали и письма, но в основном мне мама помимо писем присылала фотки. Я писал ей реже, в основном нейтральные письма с рассуждениями, ведь вся входящая и исходящая корреспонденция подвергалась цензуре. Надеюсь, что достаточно развернуто ответил на этот вопрос.

Конечно, это не все вопросы, которые были в комментариях, список пополняется, и вы можете задавать свои вопросы, я постараюсь впоследствии на все ответить. Ссылки на предыдущие посты давать не буду ибо их уже дохрена, просто переходите в мой профиль и смотрите, если интересно. На сегодня у меня всё.