поэтическая минутка
п'олноте.
ты сидишь в исчезающей комнате,
словно в темном, холодном омуте,
ищешь пульт, чтобы память - клик!
но срываешься в дикий крик.
и кричишь, надрывая хриплое
горло тонкое,
дело гиблое -
он ушёл навсегда, обидно,
но
с этим можно и нужно жить.
пересчитывать этажи:
первый-третий-седьмой, на выходе
шаг решительно, словно в выпаде,
сделать надо, восьмой этаж
был когда-то,
когда-то ваш.
а теперь ты вся - червоточина,
в одночасие обесточена,
мыслью жуткою заморочена -
он оставил свои ключи...
полно, милая, не кричи.
если встретитесь где вы взглядами,
словно ядерными зарядами,
он почуять твой сможет крик,
приосанится в тот же миг,
будет слово своё оттачивать,
растолковывать,
поворачивать,
всю вину на тебя взвалив,
как волною в большой прилив.
мол, прости меня, свет мой аленький,
я был глупенький,
я был маленький,
я тебе говорил люблю
и затягивался в петлю,
мне и тесно с тобой, и холодно,
город стынет прохладой города,
в нем с тобою чужие мы,
словно с разных концов земли.
ну зачем это слышать, глупая,
рассмотреть это все под лупою,
препарировать и вскрывать?
прекрати.
подожги кровать,
где любил он тебя отчаянно
той любовью, что нескончаема,
где однажды и разлюбил.
прокричись сколько было сил
и пусти это все с обрыва.
все, что было, всего лишь было,
и тебе оно не указ.
полно, девочка,
в этот раз.
ты сидишь в исчезающей комнате,
словно в темном, холодном омуте,
ищешь пульт, чтобы память - клик!
но срываешься в дикий крик.
и кричишь, надрывая хриплое
горло тонкое,
дело гиблое -
он ушёл навсегда, обидно,
но
с этим можно и нужно жить.
пересчитывать этажи:
первый-третий-седьмой, на выходе
шаг решительно, словно в выпаде,
сделать надо, восьмой этаж
был когда-то,
когда-то ваш.
а теперь ты вся - червоточина,
в одночасие обесточена,
мыслью жуткою заморочена -
он оставил свои ключи...
полно, милая, не кричи.
если встретитесь где вы взглядами,
словно ядерными зарядами,
он почуять твой сможет крик,
приосанится в тот же миг,
будет слово своё оттачивать,
растолковывать,
поворачивать,
всю вину на тебя взвалив,
как волною в большой прилив.
мол, прости меня, свет мой аленький,
я был глупенький,
я был маленький,
я тебе говорил люблю
и затягивался в петлю,
мне и тесно с тобой, и холодно,
город стынет прохладой города,
в нем с тобою чужие мы,
словно с разных концов земли.
ну зачем это слышать, глупая,
рассмотреть это все под лупою,
препарировать и вскрывать?
прекрати.
подожги кровать,
где любил он тебя отчаянно
той любовью, что нескончаема,
где однажды и разлюбил.
прокричись сколько было сил
и пусти это все с обрыва.
все, что было, всего лишь было,
и тебе оно не указ.
полно, девочка,
в этот раз.