О вреде изобилия
Григорий Остров
Есть в Чикаго знаменитый "бабушкин дом".
Крохотные субсидированные квартирки населены одинокими пенсионерами
преимущественно русско-еврейского происхождения. Правительству штата оказалось
выгоднее содержать несколько таких домов, чем помогать старикам оплачивать
обычное жилье в разных концах города.
При доме имеется медпункт, зал для отмечания праздников, курсы английского,
устраиваются экскурсии, концерты и другие развлечения.
У моей знакомой Майи в этом доме живет бабушка. Бабушка, несмотря на преклонный
возраст, настолько хорошо себя чувствует, что даже завела сердечную дружбу
с одиноким дедушкой, живущим на соседней площадке.
В таких домах это распространенной явление.
Отношения, разумеется, чисто платонические, но в остальном все как у молодых: романтические прогулки, соперничество, сцены ревности, сплетни и пересуды.
То ли на 7 ноября, то ли на 9 мая пожилые влюбленные решают наконец познакомить
между собой своих потомков. В бабушкиной квартире накрывается стол.
На столе гора бутербродов с икрой красной и черной, семга, заливное, балык
- в общем, весь ассортимент русского магазина. Фудстемпы поступают без перебоев,
и старички вознаграждают себя за долгие годы советского дефицита.
С бабушкиной стороны присутствуют Майя, ее мама и дядя, с дедушкиной - сын с женой
и парочка менее внятных родственников. Знакомство идет со скрипом: дедушкины
наследники - люди очень чопорные и благовоспитанные, бабушкины - наоборот,
скорее богема, точек соприкосновения мало. От смущения с удвоенной силой налегают
на бутерброды, обсуждают погоду и шансы Хилари Клинтон.
В какой-то момент Майя чувствует на своей щеке влажную каплю.
Через минуту - еще одну. Поднимает глаза к потолку - там следы многократных протечек. Сосед сверху, девяностолетний Моня, периодически забывает закрывать кран.
- Бабушка, - стараясь не привлекать внимания остальных гостей, шепчет Майя,
- Моня опять протек.
Бабушка - женщина решительная, в свое время была директором овощного магазина.
С вилкой в одной руке и бутербродом в другой она несется вверх по лестнице и начинает колотить в Монину дверь. Звукоизоляции никакой, стуки и крики разносятся по всему дому. Тем не менее бабушкины родственники продолжают занимать дедушкиных родственников светским разговором.
Из соседних квартир высовываются старики и старушки, привлеченные шумом.
Лестница заполняется народом - еще бы, такое событие в однообразной жизни.
Сочувствуют бабушке, осуждают Моню. Кто-то звонит сантехнику.
Некоторые бесцеремонно заходят в бабушкину квартиру и разглядывают потолок.
Ошалевшие родственники пытаются предлагать им бутерброды, но визитеры, обсудив протечку, уходят. На их место приходят следующие. Квартира превращается в проходной двор, дедушкины родственники не понимают уже ничего.
Наконец кто-то вспоминает, что видел Моню в зале на собрании ветеранов.
В зал отправляется целая делегация. На полуслове прерывают докладчика из благотворительного комитета, берут Моню под ручки, приводят.
Моня отпирает дверь, доброхоты врываются в квартиру, тщательно ее обследуют и с удивлением обнаруживают, что кран не течет и везде сухо.
Вся делегация возвращается в бабушкину квартиру, обсуждая, откуда могло течь.
Отодвигают в сторону стол вместе с родственниками, залезают на стулья, ощупывают потолок. Потолок сухой!
Извиняются перед Моней, поднимают на смех бабушку вместе с Майей.
Но Майя-то точно чувствовала капли, не с неба же они упали!
Дедушкины родственники уже окончательно убеждены, что находятся в сумасшедшем доме.
Наконец все кое-как успокаиваются и снова садятся за стол.
И только начинают есть, как Майя опять чувствует мокрую каплю на щеке.
На сей раз она, не поднимая шума, осторожно снимает каплю пальцем и внимательно ее разглядывает. И тут все становится ясно.
Это не вода с потолка, это красная икра из русского магазина. Сидящий рядом дядя кусает бутерброды с такой энергией, что икринки летят на Майино лицо.
Майя решает еще раз не позориться и никому о своем открытии не говорить. Пусть
остается неразрешенная загадка. Но тут раздается звонок - пришел вызванный сантехник.
Ему на двух языках наперебой объясняют ситуацию, особо напирая на то, что сейчас
потолок сухой, но раньше точно капало. Майя прячет глаза.
Сантехник залезает на стул и обследует потолок. Поднимается в Монину квартиру
и обследует пол и краны. Съедает предложенный бутерброд.
Дает бабушке расписаться в наряде.
Наконец отзывает Майю в сторону и доверительно ей говорит:
- Вы тут одна молодая и нормально выглядите. Хоть вы-то, надеюсь, понимаете, что они
все сошли с ума? Ей-богу, я отсюда уволюсь.
Мне уже предлагали работу в психиатрической клинике. Там будет спокойнее.